Холодный воздух обжигает горло.
Мягкий снег чуть переливается отблесками полярного сияния, окружающего кокетливый полумесяц, то прячущийся за редкими облаками, то показывающийся вновь. Солнце никогда не обещало вампирам ничего кроме боли, но вот Луна, небесные огни, ночные светила... все они раскрашивали привычно чёрный мир красками, незнакомыми детям дня.
Эцио любил Север — как любил длинную дорогу из Хериана в Лейдер, ведущую через ледяные пустоши и безмолвные степи, через волчий лес и грозящие небу Пределы. За каждым поворотом скрывалась опасность, каждая ночь в одиночестве обращалась испытанием, и лишь пройдя через всё, вдыхая полной грудью зловоние Страны Немертвых, отвергнутый бастард мог сказать себе, что не нуждается ни в ком, кроме верного клинка, что всякое обещание есть ложь, ибо когда Луна заходит за тучи, и чудовища выходят на охоту, никто и никогда не придёт на выручку.

Ни мать. Ни брат. Ни сестра.

Эцио твёрдо знал, что безразличен каждому из них, и всё же сейчас сомнения терзали его, не-принца, потому что было ещё кое-что, что было ему известно наверное.
Саур лжёт.
Сейчас она ослабла и расточает обещания — как луч заката, уже слабый, не обжигающий кожу, но лишь слегка покалывающий ее теплом, сравнимым с манящей мягкостью женского тела.
И что делает Глациалис, многоумная мама, считающая себя куда умнее чем она есть на самом деле? Что делает Авель, великий герой, победитель Феюре, неспособный справиться с одним лишь врагом — собственным членом, не желающим удержаться в штанах?
Они верят.
Все они, "чистокровные", не знающие боли от света, но испытывающие лишь лёгкое недомогание, все они позабыли как аристократично-бледная кожа идёт волдырями, как волосы иссушаются и выпадают, позабыли крик, рвущийся из груди...

Им в руки попала богиня, ответственная за страдания всего проклятого народа вампиров, и что они решили сделать? Дать ей больше силы! У них видите ли сделка!
Отличный план, да, отличный! Надежный как сделка с некромантом!

Эцио знал как поступил бы он сам — почему бы не занять место Феюре? Заточить Саур, наложить руку на ее силу!
Вот только его как обычно никто не спрашивал, а любую попытку высказаться дорогие родственники воспринимали с презрительным высокомерием.
Отчего же он колебался?
Почему не был уверен до конца? Зачем снова и снова пытаться быть голосом разума? Не следует ли предоставить Глациалис и Авеля пожинать плоды собственных капризов?

Он подумал о Вивьен. "Ведьме-которая-больше-не-ждёт". Угловатое тело, мягкое лицо, темные, пахнущие мертвечиной волосы. Попытка разглядеть что-то во мраке ее глаз. А ведь казалось, что-то могло получиться?!
Или может — очередной самообман?
Сколько раз приходилось нестись к ней через весь материк?
Просто проведать — жива ли?

Затем подумал о сестре. Почему-то перед внутренним взором сразу же предстала упругая задница Эрейн. Лишь потом — спина, затылок.
Эцио всегда смотрел на дочь своего отца, когда та отворачивалась.
А этот запах. Чистая кровь Арис. Жилка пульсирует на шее.

Иногда Вивьен была похожа на сестру.
И никогда — не похожа на брата.

Авель великий воин, но он не думает.
Почему он никогда не думает, что творит?

Вопрос риторический.
Когда повергаешь богов, перестаёшь оглядываться.
Пожалуй, предупреди его Эцио о будущем предательстве Саур, брат рассмеялся бы, потом посерьезнел и бросил что-то вроде: "Значит разберёмся и с ней".

Нет. Не стоит ему ничего говорить.
По крайней мере — не сейчас.

Авель не признаётся, но сейчас его приперли к стенке. Император объявил его в розыск, братец оказался намертво повязан с любезной матушкой, которую на дух не переносил. Даже будь он уверен, что Саур предательница — вынужден был бы исполнять волю Глациалис.

А Эцио... Эцио в действительности — свободен как ветер.

Чтобы что-то забрать нужно что-то дать, а мама...
Мама никогда не давала.

— Хочешь анекдот, братец?

Короткий оскал.

— Представь себе что ты мастер магии крови, способный найти потомка Феюре по капле крови в любой точке мира. Твои действия? — Эцио помедлил, — Ну конечно послать искать этого потомка двух вампиров, ни один из которых этим заклинанием не владеет! Наша матушка как всегда... последовательна и мудра.

Взгляд делается насмешливым.
Не-принц всегда остро переживал отсутствие у себя магического дара, хоть и говорил всем вокруг, что именно неспособность колдовать заставила его научиться думать головой.

— Теперь нам нужен Харука! Вы с ним всегда так хорошо ладили! И как хорошо что ни одного из нас не разыскивает как государственного преступника император, а? Или нет, подожди...

Наигранное смущение.

— Но я отвлёкся. Я обещал анекдот. А анекдот в том, что ты, милый Авель, после стольких лет — подлинный сын своей матери! Благодаря тебе количество вариантов у нас... Дай-ка подумать... Ноль. Если ты конечно не знаешь ещё одного мастера магии крови, мне неизвестного.

Отредактировано Эцио (17-02-2024 00:30:21)

— Какая целеустремлённость! Кажется ты с такой настойчивостью даже невесту у императора не отбивал!

Не без злой иронии, Эцио беззвучно похлопал решимости брата — тот прямо-таки горел энтузиазмом. Временами, не-принц думал сколько сумел бы сделать, обладай он способностями Авеля, прежде всего магическими. Уж его-то точно не остановили бы мелочи, так скажем, технического характера. Негде достать капельку крови? Вот беда!
"Как быстро ты оказываешься бесполезен, когда не выходит действовать в лоб, братец! Как легко, сам того не понимая, перекладываешь ответственность на подчиненных! Конечно, в твоём провале будут виноваты ренегаты — ну и я, само собой. Но только не великий Авель!"

Задумчивая полуулыбка.
Стоит ли бросить его сейчас?
Попрощаться и оставить самому искать жемчужину в сугробе?
"Нам нужно разделиться, дорогой брат! У меня есть план, а ты мне будешь только мешать!"

Явление Элениэль отвлекает от уже почти намеченного решения.

— Принце-есса! То есть я извиняюсь!

Поклон.

— Мать Севера! Не хотел показаться невежливым!

Авеля Эцио не любил, но уважал его силу.
Элениэль — презирал.
Тупая пизда подставила себя, своего брата, свой род, самого своего избранника, и ради чего?
Сидеть в ледяной пустоши как курица на яйцах! Она хоть понимает, что стала заложницей Глациалис?
Теперь ее муж и пикнуть против матери не посмеет.

— Как Вам в наших краях, госпожа? Как наследница? Все в Хериане очень ждут рождения девочки, прежде всего мама. Она так хотела бы воспитать девочку достойной наследницей этих земель — по древнему обычаю! А в перспективе может и посадить на императорский трон!

"Глациалис заберёт у тебя ребёнка, дура. Молись чтобы родился мальчик... или лучше не молись, а то наши боги такие, что нарочно сделают наоборот! А ещё лишний раз подумай как подставила всю свою семью", — вот что не прозвучало, на что был сделан только жирный намёк.

— Раз уж с Авелем... не получилось.

Ещё одна короткая шпилька в адрес брата.
Отрёкся — не отрёкся, а быть "не получившимся" нашему герою всея Севера вряд ли понравится.

Но довольно. Ударив по щеке, следует поцеловать покрасневшую кожу.
Как-никак, эти двое оказались в том же ледяном аду, что и сам Эцио.

— Уверяю, принцесса, как бы не сложилась ситуация, Вы всегда можете рассчитывать на мою поддержку. Я... — тон делается интимным, бастард сам не уверен насколько в этот момент искренен, — Ещё никогда не был дядей. И, должен признаться, вопреки общему мнению, надеюсь на племянника.

— Ты собираешься свергнуть императора и его сына?! — притворно схватился Эцио за сердце, — Ввергнуть нас в жерло братоубийственной войны, где погибнут брат и племянник, твой и твоей жены? Где каждый вампир, не желающий видеть тебя на троне, первым делом захочет нанести удар по твоему наследнику? Нет-нет, Авель, ты конечно шутишь или говоришь в сердцах.

Он что, совсем идиот, произнести такое вслух, да ещё при жене? Нет, она конечно не умна, но наверное понимает, что ее семья не отдаст власть бастарду просто так. А брата она любит, не случайно ведь все детство носила прозвище "Хвостик".
И Авель ждёт что она вот просто так безмолвно примет любое его решение?
Либо он слишком плохо знает Виззарионов, либо императорский дом и правда измельчал.

— Помирись с императором. Он зол на тебя — но в конечном счете примет свершившийся факт. У него слишком много врагов, чтобы добавлять к ним ещё и тебя.

Конечно, Эцио не думает, что Авель согласится — раз уж сболтнул, что решил заявить свои права на трон, стало быть упрется рогом. Но вот вбить клин между братом и его женой, выставить императорского бастарда недалеким дуболомом, намеренным доломать то, что осталось от семьи...

— Подумай о своём ребёнке, брат. Разве ты хочешь чтобы он рос здесь, с нашей матерью? Ты воин и вечно носишься в какой-то глуши — а она-то будет здесь! С Глациалис!

Не совсем вежливо указывать пальцем на принцессу, но когда нас волновала вежливость, а?

— Ты — великий воин всей нашей расы! Император примет тебя назад, в столицу, где ты снова будешь принадлежать сам себе, и никто, никогда не сможет оспорить твоё право на собственное дитя. Не превращай семейную ссору в войну — на войне первыми умирают самые слабые!

По правде сказать, не-принц вовсе не собирался говорить с братом так уж много и откровенно.
Но слишком уж было интересно проследить реакцию на свои слова.
Возобладали ли над Авелем амбиции его матери?
Надеется ли втайне Элен на то, что произнесенное нелюбимым деверем в самом деле случится?

Эцио понимал, что в конечном счете когда все трое — Глациалис, Авель и Элен — действуют в унисон, то очень трудно будет вставить свою ноту в этот хор мнимого согласия.

Настроить их друг против друга, выступить с выгодной позиции примирителя, по определению выставляющей агрессорами всех выступающих против...

— Мои дети не будут расти здесь.

Ответил бастард вроде бы принцессе, но не только.

— По правде, я скорее бы увёз их на юг, подальше от империи, чем оставил хоть на день с Глациалис.

— Я не говорю что твоей жене стоит сейчас же отправиться к брату и просить его милости, лишь бы сбежать отсюда.

"Нет, на самом деле именно это я и говорю. Мы уедем, Элен — а у тебя будет время поразмыслить, хорошенько обдумать чего именно ты хочешь. Ты ведь знаешь что брат не убьёт тебя, не убьёт твоего ребёнка. Знаешь, что если отступишь ты — придётся отступить и Авелю. Он думает, ты — ничто без него. Но это он — ничто без тебя".

— Я всего лишь спрашиваю — хорошо ли ты всё обдумал прежде чем поставить нас всех под удар? Ты ведь не был на войне с демонами. А я был. Война — это не игра. Даже не наш маленький рейд против культистов. На войне гибнут семьи. Шейн не идеален, но он твой брат. Он дядя твоего ребёнка.

Короткий прищур.
Взгляд делается серьёзным.

— Ты бы и меня прикончил, встань я у тебя на пути?

Давай братец.
Скажи всё в лоб.
Покажи кто ты на самом деле.

И тогда, в миг, когда я спасу от тебя потомка Феюре — когда ударю тебя в спину обсидиановым клинком — я не буду чувствовать вины.

Я позабочусь о твоём ребёнке.
Лучше чем бы когда-либо смог бы.

Отредактировано Эцио (17-02-2024 16:47:13)

— Я думаю, убивают тех, в ком видят угрозу. И вместо того чтобы убедить желающих тебе зла, что они ошибаются, ты размахиваешь перед их лицами красной тряпкой.

Эцио кивнул, вполне удовлетворённый.
Авель оказался не совсем дураком и ушёл от прямого ответа — пожалуй, вышло даже красноречивее чем простое "да". Вот она — кровь Глациалис, отравленный сок, скрытый за спелым плодом словес.
Ирония в том, что это его, не-принца, всегда выставляли "злым братом", и вот нате, наш сладкий мальчик рассуждает о том, как свергнуть с престола Шейна, и кто спрашивается единственный стоит между императором и его будущим убийцей?

В своей жизни, бастард следовал ровно одному правилу — делать что хочется.
Идти куда хочется, убивать кого хочется, трахать кого хочется.
Разница была лишь в том, что в отличие от Авеля, он признавал это.

Брат возжелал корону и силу, и лишь оправдывался сам перед собой безопасностью семьи.
Возможно, он убедил себя, что действует из благородных побуждений, в то время как Эцио понимал, что побуждения его далеко не благородны, и всё же действия одного вели к неизбежной войне, а действия другого должны были обеспечить мир.

И кто, спрашивается, здесь злодей?

— Ты прав. Дело есть дело.

Примирительно поднятые руки.

— По правде мне понравился твой план. Насчет культистов. Бывших. Культистов. Стоит собрать их, узнать что им известно, а если ничего, то кому из их бывших владычиц может быть что-то известно. Так и так придётся отправляться на ледник... опять.

Вот так, братец. Наша размолвка — лишь семейные дрязги.
Мы все следуем одной цели.

— Как думаешь, сколько времени тебе понадобится чтобы добыть из твоих вампиров информацию? Я желаю поговорить с Саур. Думаю, она знает больше чем говорит.

Эцио чуть помолчал прежде чем продолжить — брат не выглядел уверенным, это хорошо.
Он надеется узнать что-то, но не уверен, что это будет именно то, чего он хочет.
Значит, возможно, речь о днях — не о часах.
И тогда...
Тогда можно было бы развернуться намного, намного шире!

Остается лишь понять как не вызвать подозрений брата. Или вернее, как сделать так, чтобы потенциальные выгоды перевешивали риски.

— Если ты настроен сражаться с императором, а не примириться — нам нужны союзники, и Саур в этом отношении лучше многих. Я не уверен, что когда за нами придут, она будет за нас или хотя бы не ударит в спину. Я не уверен полагается она на нас, нашу мать или так сказать, поливает нас своим солнечным дождиком... простите, принцесса.

Мазь не-принц коротким жестом отверг.
Кто не рискует — тот не выигрывает.

Во всех отношениях.

— Знаешь... у меня есть один вариант, который решил бы многие наши проблемы. Многие — если не все. Ты не желаешь быть пешкой нашей матери, но находясь здесь, мы всегда будем в ее тени. Ты желаешь войны — но мы на этой войне одиноки.

Вот теперь, когда брат отвлечён, настало время в самом деле поговорить о делах.

— Я хочу захватить Сеонес — и возглавить дом Королей Белого Сияния. Сейчас там царит смута, Дом Белой Крови обезглавлен, Дом Королей Белого Сияния — обезглавлен. У власти Дом Чёрного Клинка — но те, кто желали устроить переворот против императора, никуда не исчезли. Если у меня получится собрать их и нанести удар по Дому Чёрного Клинка — твоя семья обретёт надёжную гавань, где больше не будет зависеть от капризов нашей матери, а в нашем распоряжении окажется половина всей империи. Мы окажемся в сильной позиции, завладеем инициативой, на твою армию — твою, а не Глациалис — будут работать все кузницы Сеонеса, в твоём распоряжении окажется флот. Ты будешь полновластным владыкой Сеонеса — и мой дом первым присягнёт тебе.

Пожалуй, сейчас Эцио не сумел сдержать воодушевления.

— Ты сам сказал — добыть информацию о потомке дело небыстрое. В столкновении со всей мощью империи у нас нет шансов, но быстрый, дерзкий удар, пока в столице думают что мы слабы — совсем другое дело.

"Этого ты не ожидал, так ведь, Авель? Я несколько раз заставил тебя повторить, что ты желаешь войны. И когда ты это сделал, что же... я призвал тебя сражаться".

— Я надеюсь, ненужного кровопролития удастся избежать, госпожа Элен. Но мой брат сказал своё слово. И хотя я не желаю воевать, если война на пороге, нужно бить первыми — и победить. Мы дадим каждому из наших старых друзей шанс примкнуть к нам — или по крайней мере отступить. К тому же, многие из них — ближайшие сподвижники императора и сейчас находятся в столице. Шанс, что Харука, капитан гвардии, оставит свой пост у трона императора, сразу после попытки переворота — ничтожен. Если нам повезёт — в столице же окажется и весь Совет. Самых могущественных из наших возможных противников император держит при себе.

Эцио напустил на лицо виноватый вид. Если Элен поведётся на идею "примирения" и склонит к ней мужа — схема сложится окончательно.
В сущности, не-принц желал Сеонес для себя так быстро не только и не столько по озвученным им причинам.
Когда Авель загрызётся с императором, наиболее вероятным итогом будет ничья. Однажды обе стороны сядут за стол переговоров, и тогда можно будет включить владение Сеонесом в список условий примирения.
Если Авель будет побеждать, Сеонеса ему будет мало, и хозяином города останется Эцио.
Если будет побеждать император — что же, всегда можно разменять свою верность на сохранение власти.
Если же наконец, потомок все же найдется... Удар брату в спину позволит обеспечить благодарность императора.

— В одиночку? Никак. Поэтому я и прошу твоей помощи, брат. В первый раз в жизни прошу.

Бастард улыбнулся.

— Тебя разыскивают как государственного изменника. Меня — нет. В сущности, я могу просто прибыть в Сеонес, пройти до самого центра города, а никто и пальцем не пошевелит. Я приеду к сестре, просить ее походатайствовать за тебя перед императором. Более того, Сеонес — открытая земля, туда свободно прибывают представители разных рас, живущие бок о бок с вампирами. За свою жизнь я обзавёлся большим числом друзей — и к каждому из них у меня есть ключ, за каждым есть долг. Многие из них влиятельны и могут собрать отряды. За нас будет эффект внезапности.

Эцио взволнованно прошёлся по комнате.

— Всё о чем я прошу тебя — прибавить к моим друзьям твоих. Нам нужны союзники. Нужны отвязные головы, не боящиеся ни богов, ни императора.

Он чуть помедлил когда Авель упомянул сестру.
Где-то здесь определенно скрывалась трещина в плане — бастард надеялся, что Шериан не выступит против него, и если не окажет поддержку, то хотя бы сохранит нейтралитет.

— Семья Шериан неприкосновенна.

Наконец, прозвучал твёрдый ответ.

— Захватив власть, мы предложим ей присоединиться к нам, принести клятву оставаться нейтральной или покинуть город вместе с ребёнком.

— Возможно, брат мой, ты знаешь о ней слишком много. Иначе ты сообразил бы как сохранить хотя бы одного союзника.

Эцио оскалился, дав волю гневу.
А ведь на мгновение показалось, что Авеля удастся обвести вокруг пальца.
Сыграть на его желании освободиться из под материнской опеки.

—Я помогу тебе найти потомка Феюре. И если за твоей семьей придут — мой меч встанет на защиту твоей жены и ребёнка, потому что каким бы мудаком ты ни был, этот ребёнок — моя семья. Но на этом всё.

Не-принц притих.
Посмотрел на брата.
На Элен.

— Принцесса.

Повернулся к обоим спиной, уверенно направившись к двери.
Оглянулся вполоборота.

— Твой путь ведёт тебя к краху. Твой путь ведёт к краху нас всех.

Не стоило даже пытаться.
Эта семья рухнула давным-давно.

Глациалис, Авель — порочные семена порочного древа.
Шериан — возможно она могла бы стать семьей, но принцесса Элен права, сестра слишком привязана к своему дуболому-мужу.

Все они лишь винтики в устоявшейся системе взаимоотношений, в бесконечной череде улыбок без доброты, объятий без тепла, браков по капризу и измен без страсти. Грызутся за империю, толком не понимая зачем именно эта империя им нужна.

В тот миг, бредя по коридорам дворца к покоям Саур, Эцио как никогда остро ощутил, сколь порочна, неповоротлива, архаична вся система благородных домов.

Но чтобы надломить сгнившее дерево, мало одной пары рук.

"Следуй своим советам, Эцио... тебе нужны союзники"