Пыль танцевала в лучах закатного солнца, оседая на потрескавшихся каменных плитах рыночной площади Вериграда. Торговцы сворачивали свои пестрые навесы, сонно перекликаясь друг с другом на разных наречиях. Медные монеты звенели, ударяясь о дно холщовых кошелей, запах пряностей и переспелых фруктов смешивался с дымом очагов и горьковатым ароматом восковых свечей.
Тощий мальчишка лет одиннадцати, с взъерошенными рыжими волосами, застыл на краю фонтана, обветренные руки дрожали от напряжения. Потертая жилетка с чужого плеча, заплатанные штаны, да босые ноги. Рот мальчишки был плотно сжат, а вокруг собирался полукруг зевак — не тех, кто спешил домой с корзинами, полными снеди, а бродяг, подмастерьев и приключенцев, завершивших заказы.
— Сейчас, сейчас... — прошептал он, и его пальцы начали медленно разжиматься.
Сначала казалось, что в его ладонях ничего нет. Потом на грязной коже проступил синеватый свет, робкий, как первая звезда. Свет пульсировал, будто дышал. Мальчишка задержал дыхание, капелька пота скатилась по виску, оставляя чистую дорожку на пыльном лице. Гонец должен всё увидеть до конца.
Синий огонек вдруг взвился, распадаясь на десятки крошечных искр. Они закружились над его ладонями, словно светлячки в брачном танце, выстраиваясь в узоры — то собираясь в крошечное подобие дракона, расправляющего крылья, то рассыпаясь дождем, чтобы собраться вновь в образе древа с ветвистой кроной.
Кто-то из толпы ахнул. Старый торговец специями нахмурился, машинально чертя в воздухе охранный знак. Тучная женщина в переднике пекаря зашептала молитву Святой Агнесс. Мальчишка не замечал никого, его лицо, освещенное синим сиянием, казалось отчужденным, почти неземным.
Внезапно на площадь вышли трое стражников в кожаных доспехах с вытисненным гербом города. Один из них указал на мальчишку тяжелой дубинкой.
— Эй, малец! Указом городского совета колдовство на торговых площадях...
Мальчишка вздрогнул, его концентрация нарушилась. Искры вспыхнули ярче, сплелись в огненный шар, который метнулся вверх, словно испуганная птица, и с шипением растворился в воздухе, оставив после себя запах грозы и жженого сахара.
— Я не колдун, господин стражник! — звонко выкрикнул мальчишка, пряча руки за спину. — Это просто фокус! Фокус с квасцами и маслом!
Но никто не поверил бы в это объяснение. В его глазах еще плясали синие отблески, а кончики пальцев чуть светились, выдавая тайну, хранимую от всех, кроме старой бабки, у которой он снимал чердак за монету в неделю.
Стражник двинулся вперед. Мальчишка, юркий как ласка, скользнул между зрителями и нырнул в узкий проход между лавками. Что-то звякнуло и покатилось по мостовой — круглый медный амулет с выгравированной руной, который он носил на шее. Но никто не успел его поднять. Амулет, вместе с посланием, вспыхнул и рассыпался синими искрами, похожими на те, что танцевали в ладонях мальчишки мгновение назад.
