Приезд гостя в Орлином Гнезде — всегда большое событие. И очень, очень хлопотное. Служанки носятся по поместью, как ошпаренные, матушка с раннего утра хлопочет над внешним видом всего, до чего только дотянутся её руки, отец ехидно потирает ладони... А Айрис может разве что молча завидовать своей бабушке. Потому что пока все вокруг бегают, сломя голову, эта женщина была единственной, кто мог себе позволить хоть весь день проваляться на подушках в саду, пока не стихнет этот балаган. И пусть лучше валяется там дальше: вампирша мастерски умела терроризировать и портить настроение любому, кто осмеливался к ней подойти.

Айрис к визитам гостей всегда относилась двояко. С одной стороны, она, как никто другой, знает, что пока гость в доме, на неё не поднимут руку, какой бы проступок она ни совершила. Рви струны, бегай по поместью, слизывай крем с пирожных — даже подзатыльника не дадут, живи и радуйся. С другой стороны, как только этот самый гость переступал порог и возвращался восвояси, воздавалось за все проступки втройне. О том, как жёстко воспитываются «орлята» в Нерине знала, наверное, вся аристократия, хоть и делалось это исключительно за закрытыми дверьми. Если бы не следы от розг, которые не всегда удавалось скрыть, может, никто бы и вовсе не узнал. И ладно бы только это, так ведь ещё развлечение гостей непременно ляжет на их с матушкой плечи! Ведь зачем лорду ещё дочь, если не быть его чашницей и ходячим досугом для него и его дорогих гостей?

«Чувствую себя кустом камилья в Кэтель», — про себя бурчит девочка, пока матушка хлопочет над её внешним видом. Эдна всегда славилась тем, что была одной из главных модниц Нерина. И хотя носить дорогие камни ещё было её дочери не по возрасту, женщина как могла старалась разодеть ребёнка себе под стать, будто живую куклу. Платье выполнено из тончайших тканей; подол украшен вышивкой пёрышек, выполненной серебряной нитью. Эдна решает дать волю вьющимся волосам дочери, лишь убрав пряди от лица и закрепив их сзади шпилькой в виде орла, держащего в клюве полумесяц.

Айрис — одно из сокровищ в коллекции её отца, как бы он к ней не относился. А сокровищам принято блистать и радовать глаза.

В залу вампирша заходит вслед за своей матерью. Первым делом Айрис обращает внимание на отца; тот разговаривает с гостем с вежливой улыбкой, но его итак острые черты до того заострились, что её едва не передёрнуло. А потом краем глаза она замечает рыжую макушку за плечом Кармоди-старшего и тут же опускает взгляд, чтобы не хихикнуть. На фоне голубых знамён, темноволосых Лерман Селециумов и их слуг, да мебели из тёмного дерева, мальчишка кажется ходячим огоньком. Зрелище непривычное, надо сказать.

— Море непредсказуемо, Гейрт-даре, и не терпит спешки. Мне казалось, Вы, как и я, прежде всего цените сохранность груза, — в голосе главы дома нет и намёка на осуждение; с теми, с кем он вёл дела, Арлан всегда проявлял чудеса спокойствия и выдержки. Он было хочет продолжить разговор, но отвлекается на подошедших жену и дочь. Эдна медовым голосом приветствует гостей, говорит о том, как рада видеть их в родовом гнезде, спрашивает про здоровье жены... и всякий прочий бред, который принято вешать на уши. Подумать только, а ведь и ей когда-то придётся эту ересь нести! Хорошо, что пока можно просто помалкивать и с глупой улыбкой смотреть в пол, ожидая, пока тебе дадут слово. А лучше б не давали, ей итак нормально. Сладостей только отсыпьте и болтайте, сколько влезет.

— Ах да, Вы, кажется, ещё не знакомы с моей дочерью, — тяжёлая отцовская рука ложится на плечо девочки, и Айрис едва подавляет желание съёжиться. Материнские руки всегда казались ей холодными, отцовские — обжигающими. Исход один: от обоих ей хотелось отмахнуться.

— Айрис Лерман Селециум рада приветствовать Вас, — девочка отвешивает книксен, и только после этого поднимает глаза, встречая гостей лёгкой улыбкой.
[status]Маленькая не удаленькая[/status][icon]https://i.imgur.com/8tVst90.png[/icon]

«Вот это детина», — про себя усмехается вампирша, внешне оставаясь совершенно непоколебимой. Невлин хоть и считался ещё совсем зелёным юнцом, на фоне миниатюрной девочки казался ещё выше. Кто знает, может, это бы не так сильно бросалось в глаза, если бы Айрис пошла в своих родителей: в роду Лерман Селециумов высоких хватало с лихвой. Но гены бабки взяли вверх, а потому девочка была вынуждена задирать голову, чтобы посмотреть гостю в глаза.

— Айрис, развлеки гостя, — Арлан неопределённо машет рукой, возвращаясь обратно в кресло. Кажется, решил избавиться от скучающего мальчишки, чтоб глаза не мозолил, а заодно и от дочери: одной Эдны вполне хватало, чтобы разливать вино и тем самым выказывать глубочайшее почтение хозяев дома, ещё одна чашница будет лишней. Сама же Эдна едва сдерживает довольную улыбку после слов мужа. В визите гостей женщина видит не только возможность наладить отношения между домами и поднять престиж флота Лерман Селециумов, но и шанс помочь  дочери обзавестись полезными связями на будущее. Может, защитница и мать из Эдны вышла так себе, зато в умении планировать всё наперёд она порой могла обойти и супруга. В конце концов, смогла бы женщина из неизвестного рода стать женой кузена одного из Двенадцати, не имей она пары козырей в рукаве?

Наверное, она ждёт, что в будущем Айрис обязательно скажет ей за это спасибо. А сейчас Айрис... сейчас Айрис просто устала. Как только стало известно, что Гейрт собирается прибыть к их двору, все как с цепи сорвались. И ей тоже досталось по первое число. Гости ведь обязательно заскучают после переговоров, а потому она, будучи женщиной, должна была разбавлять обстановку. На вид Айрис была не старше человеческой девочки лет восьми-девяти, но к этому возрасту уже хорошо управлялась и с арфой, и кеманчой — любимыми инструментами её папаши. Хотя лучшим её навыком, пожалуй, было с восхищённым видом слушать то, что ей совершенно неинтересно.

«Чем? Сыграть ему на арфе, чтоб он сладенько захрапел рядом с Танашири-даре? Или слушать про "тыкалки" и лошадей?» — мысленно огрызается девочка. Просьба была ожидаемой, вот только... чем можно развлечь мальчишку? Об оружии она знала только то, что им нужно тыкать во врагов, а музыка и вышивка вряд ли его заинтересуют.

Но тут на помощь приходит матушка; Эдна как бы случайно постукивает по изображению орлов на кувшине, пока разливает вино супругу и его гостю. Отлично, теперь, если что-то случится, можно будет спихнуть всю вину на плечи матери. Ведь зачем она ещё, кроме как получать от неё наказания за любой проступок?

— С радостью, папенька, — вампирша делает лёгкий поклон перед отцом и поворачивается к юноше перед ней. — Вы когда-нибудь видели белоголовых орлов, Невлин-синсу?

[status]Маленькая не удаленькая[/status][icon]https://i.imgur.com/8tVst90.png[/icon]

«Питомцах? Моих?» — про себя поражённо переспросила девочка. Это вот эти громадные птицы, которых отец берёт с собой на охоту — и её питомцы? Вот эти пернатые монстры, которые могут утащить её, если верить рассказам сокольничих? Нет, ну всё-таки этот огненноволосый детина — забавный малый. Может, просто очень оптимистичный. Ей-то кошку завести не позволяют больше, а тут чтоб доверить символ дома в руки той, которая рано или поздно будет ходить под чужими знамёнами... Ну, поживём — увидим.

Айрис, впрочем, от каких-либо комментариев воздержалась, ответив рыжеволосому безмолвной лёгкой улыбкой. От большинства детей её отличало то, что при всей своей детской непосредственности она тщательно выбирала то, что вылетало из её рта. Трудно поступать иначе, когда частенько бываешь бит по губам. Стало быть, методы воспитания её родителей и впрямь работают! Может быть, она даже когда-нибудь им за это будет благодарна. Ну, сразу же после того, как сможет простить.

— Для меня будет величайшей честью продмнстр... продемо... кхм, показать Вам гордость нашего дома, Невлин-синсу, — вновь кланяется девочка, придерживая подол своего платья и пониже опуская голову. Ну, чтоб в глаза лишний раз смотреть не пришлось. — Прошу, пройдите за мной.

Речи, что слаще мёда. Улыбка ярче Неринского солнца даже самым жарким летом. И ни грамма искренности ни в словах, ни в действиях. В таком юном возрасте Айрис обзавелась практически всем, что должна иметь настоящая благородная леди. Не хватало только навыка филигранно оскорблять своего собеседника, всё ещё прикрываясь вежливостью. Ну, ничего, матушка обязательно её научит. К бабушке лучше за советом не ходить: она предпочитала опускать не угодивших вполне открыто.

Дети покидают кабинет, но не остаются совсем наедине: следом за ними сразу же увязывается новая служанка Айрис. Арлан лично выбрал служку для дочери, когда прошлый её личный слуга скончался от старости. Нова работница же отличалась прекрасным набором качеств: молчаливая, трудолюбивая, строгая и верная. Не девочке, которой служила, но её отцу, который платил деньги. Вампиршу маленькая госпожа недолюбливала, мягко говоря, причём с первого же дня. Глаза и уши итак были по всему поместью, и все они словно были устремлены на неё, так зачем ей очередная нянька?

— Надеюсь, дорога не утомила Вас, синсу? Я слышала, поместье Вашей семьи находится неблизко, - шагая по коридору поинтересовалась девочка, будто и не замечая женщины, что шла за ними. - Должно быть, волнительно ехать в такую даль, даже чтобы помочь своему отцу в делах.
[icon]https://i.imgur.com/8tVst90.png[/icon][status]Маленькая не удаленькая[/status]

Ни радости, ни презрения — сейчас девчонка не чувствовала к Невлину ровным счётом ничего. Он был всего лишь очередным гостем её отца, которого ей надобно развлечь. Радовало в этой ситуации одно: мальчишка до последнего оставался максимально вежлив, даже когда они вдвоём покинули кабинет её отца.  Воспитанная в строгости, Айрис крайне некомфортно себя чувствовала, когда детишки гостей её отца сразу переходили на «ты» и предлагали какие-нибудь глупые игры, стоило им только пропасть из поля зрения их родителей. Бегать по поместью? Залезть в фонтан и брызгаться? Пробраться на кухню и украсть сладостей?Пф, ещё чего! Вы потом уедите все, а ей ещё неделю ходить по ушам получать. К счастью, Невлин не позволял себе ни формальных обращений, ни глупых затей.

Его последняя реплика вынудила Айрис невольно прикусить язык. Есть ли выбор у наследников? Есть, конечно! Будешь заискивать перед папочкой — получишь его наследство. А будешь кочевряжиться, и кто знает, чьё имечко окажется в завещании: твоё или младшего братца, если твоя матушка осчастливит главу семейства пополнением. У Айрис же даже такого выбора не было. Она вырастет, выскочит за того, чей кошелёк устроит её папашу и будет этому счастливчику примерной молчаливой женушкой — такое безрадостное будущее она видела у своих кузин, и довольно чётко понимала, что та же участь ждёт и её саму. Хотя надежды на лучший исход всё ещё не лишилась. Спала и видела, как однажды отец всё-таки смирится с тем, что ничего между ног у неё не вырастет, и перестанет воспринимать собственного ребёнка, как гостя в своём доме.

Айрис просто ещё не знала, что ждёт её впереди.

Глаза её невольно скользят к стене, увешанной портретами её предков. Её деды и прадеды, их жёны и дочери — здесь вся история её рода. Не такая уж и длинная, если сравнивать с другими Домами. И всё же «белоголовые» гордятся ею достаточно, чтобы выставлять напоказ. Взгляд девочки зацепляется за портрет её деда, где её собственный отец изображён всего лишь мальчишкой. Айрис невольно замедляется, вглядываясь в фиалковые глаза Бейлора, и ловит себя на мысли, что он совсем не похож на её родственника. Слишком спокойный и миролюбивый взгляд. Его жена, хищно смотрящая на детей с портрета, и то больше походит на истинную Лерман Селециум.

Может, ей было бы не так душно в собственном доме, будь её дед рядом. Может, хотя бы в его глазах она видела бы гордость своими успехами.

— Нет большей радости для ребёнка, чем быть гордостью своих родителей, — отрывая взгляд от мертвецов с картин, спокойным тоном замечает девочка. Может быть, она даже верит в свои слова. Почти.

Неринское солнце слепит глаза и лижет кожу теплом, стоит им выйти во внутренний двор. Айрис прикрывает лицо ладонью, недовольно морща носик, но всё же в итоге подставляет лицо навстречу лучам. На улице жарче, чем в помещении, и мысленно Лерман уже бросает своего гостя и мчится к фонтану в саду. Но в реальности всё так же мило ему улыбается, и ведёт его к вольерам, где содержатся орлы, как и обещала.

— Синсу? Могу я взять с Вас обещание? — вампирша невинно улыбается Невлину, чуть наклоняя голову. Стоит провести инструктаж прежде, чем они дойдут до «питомцев», как их ласково окрестил Кармоди. Иначе его папаше его придётся возвращать без пары-тройки пальцев.
[status]Маленькая не удаленькая[/status][icon]https://i.imgur.com/8tVst90.png[/icon]

Смелые речи этого рыжеволосого мальчишки настораживали. Невлин говорил о родителях — самых важных и главных вампирах, прямых хозяев его жизни! — так спокойно, так... небрежно. Слушая его, внешне Айрис оставалась спокойной и внимательной, смотрела на него с детской наивностью, нагло пользуясь «большими глупыми глазами», как ласково называла их бабушка. Но сердце её сковал страх, природу которого она пока сама не понимала. Слушая эти смелые слова, девочка ощущала себя свидетельницей какого-то ужасного преступления, невольной участницей которого она становится. Где же его уважение, которое должно бить через край, где же его страх быть отвергнутым и непонятым, страх получить наказание за чересчур длинный язык... в доме Лерман Селециумов и думать о чём-то подобном было страшно: никогда не знаешь, когда один из домочадцев от скуки залезет в твою голову. А он... верно, она ошиблась, когда сочла его смирным, и нрав у него под стать этим огненным волосам?

«Не торопись и помалкивай. Беделия рядом», — настойчиво напомнил внутренний голос, и Айрис продолжила смотреть на юношу с видом блаженной дурочки. Чего-чего, говорите? Ни черта не поняла! Умею только давить лыбу и вас, умных таких, слушать.

— Что вы, что вы, синсу! — Шутка пришлась кстати: Айрис смогла расслабиться и даже захихикала, помахав ладошками. Мол, нет-нет-нет, Вы не так поняли!  — Мне нужно только, чтобы Вы пообещали мне быть осторожными. Орлы — хищные птицы. Иногда могут даже сокольничего укусить или очень-очень поцарапать.

Девочка важно подняла указательный палец, глядя на мальчишку со всей серьёзностью. О том, что эти «питомцы» при желании могли и нос целиком оттяпать, Лерман решила дипломатично умолчать, чтобы раньше времени слишком уж не пугать гостя её отца. В конце концов, этим можно будет припугнуть, если рыжеволосый решит всё-таки потянуть руки в клетку несмотря на запреты.

— Прошу, подождите меня здесь, синсу, — девчушка отвесила Кармоди книксен, прежде чем направилась к вольерам. На пристанище для символа своего рода Лерман Селециумы не поскупились: просторный и высокий, он напоминал огромный купол, окружённый садовыми деревьями и цветами. Завидев приближающуюся юную леди, из небольшого домишки рядом вышел немолодой вампир. Он явно годился Айрис в отцы, если не в деды, однако в её присутствии почтительно склонил голову, не смея смотреть хозяйской дочери в глаза. Перекинувшись парой слов, они кивнули друг другу и разошлись; мужчина направился снова в домишко, Айрис — к гостю.

— Пойдёмте, синсу. Доган, наш сокольничий, возьмёт необходимое и мы сможем посмотреть на кормёжку, — с улыбкой сообщила девочка, но тут же снова важно вскинула указательный палец к небу. — Но вы обещали мне, помните? Я за Вас в ответе!
[status]Маленькая не удаленькая[/status][icon]https://i.imgur.com/8tVst90.png[/icon]

[status]Маленькая не удаленькая[/status][icon]https://i.imgur.com/8tVst90.png[/icon]
Айрис не сразу находится с ответом на такую совершенно простую, казалось бы, просьбу. Она медлит каких-то пару секунд, почти удивлённо глядя на гостя, и меж тем пытается взвесить, может ли позволить себе согласиться. Она даже не задумывается о том, хочет ли позволять почти незнакомцу себя касаться; всё, что её заботит сейчас — это пара глаз, прожигающих ей взглядом спину. Для Айрис ни разу не было секретом, что за каждым её шагом, за каждым жестом и словом пристально следят домочадцы, что они даже не пытались скрыть. И что сказать, столь повышенное внимание просто не могло не напрягать. Но разве посмеет она пожаловаться? Ведь это так они проявляют заботу о её будущем, чтобы ей не пришлось краснеть, когда она дебютирует в высшем свете. В этом её, по крайней мере, старательно убеждали. Рановато было говорить девочке, что если она позволит слухам запятнать себя, то сильно упадёт в цене, и папенька озолотится куда меньше, чем он того хотел. Даже если девочка уже сама это вполне осознавала.

Решив, что ничем плохим это не обернётся, вампирша с вежливой улыбкой протягивает руку. Ей хочется шутя уколоть Невлина, нагнать на него страху перед большими грозными птицами и гордо начать уверять, что рядом с ней ему ничего не угрожает, но она лишь молча ведёт его ближе к вольерам. И даже как-то не задумывается о том, что на самом деле юноша, возможно, беспокоится не за себя, но за неё. Вряд ли Кармоди старший погладит сына по головке, если он притащит ревущую исцарапанную девчонку, за которой не уследил. Даже если приглядывать вообще-то должны были за ним...

Доган выходит из своего домишко, держа в одной руке мешок, а в другой — ещё живого кролика. Зверёк трепыхается, явно недовольный, что его несут за шкирку, как провинившегося котёнка, и тут же отбегает от обидевшего его сокольничего, стоило его лапкам коснуться земли. Ещё не подозревает, что в этой громадной клетке старый вампир — не единственный хищник. Айрис щурит глаза, пытаясь высмотреть среди ветвей низенького деревца местную обитательницу, и уже даже успевает расстроиться, что хозяйка вольера решила лишний раз не красоваться перед гостями.

— Может, она... — только и успевает вымолвить девочка, как к кролику тут же метнулась громадная чёрная тень. Ушастый принялся бегать зигзагами, пытаясь спастись, и едва уходит из-под первого удара. Однако орлица долго играться не стала; одним прыжком птица накрыла лапами несчастного аккурат ближе к той стороне, где стояли дети. Хотели зрелищ, говорите? Получите-распишитесь.

В тени деревьев тёмно-бурое оперение казалось почти чёрным, и тем контрастнее смотрелась белая голова, будто вобравшая лунный свет. Вот он — символ их дома, красующийся на знамёнах Лерман Селециумов. Прекрасный, гордый и... Айрис скосила взгляд на когти, сжимающие едва трепыхающееся тельце умирающего зверька. Выражение лица девочки сделалось совсем безразличным, будто она наблюдала за чьей-то вышивкой, а не медленно угасающей жизнью в глазах. Вот только сколько бы ни заставляла себя наблюдать за этим, почти всегда у неё кровь стыла в жилах. Наверное, всё дело в истошном писке зверька, которого поедают заживо.

— Её зовут Керисте, — тихо сказала Лерман, невольно сжав пальцы Невлина. — Она любимица отца. Лучше всех на охоте себя показывает. Даже лис ловит.