День не задался с самого утра. Хозяйка заставила её отчистить дорогой шелк с подушек – кто-то из гостей сильно разошёлся и пролил алое вино на ткань. За испорченную вещь, конечно, заплатили, но хозяйка не желала прощаться с деньгами, а потому использовала любую возможность сэкономить. Что выбрасывать вещь, если её можно отчистить чужими руками? Новенькая как раз годилась для этой работы.
Кое-как справившись со стиркой, Лаолан позвали в зал к гостям. День считался отличным для торговли. Посетителей было много. Рук не хватало на всех, и новенькая годилась в качестве ещё одной служанки. Торопливо переодевшись и приведя себя в порядок, она вышла к гостям, стараясь вернуть себе на лицо лживое хорошее настроение и приветливость.
- Добро пожаловать в чайную «Ветра юга», господин, - Лаолан любезно поклонилась, приветствуя гостя. – Чем я могу вам услужить? – выпрямившись, она подняла взгляд на гостя, ожидая его ответа, и обомлела, когда увидела за столом ёкая. – Ты! – невольно вырвалось у отступницы.
Она нахмурилась и зло посмотрела на дракона, который, словно ничего не случилось, озвучил пожелания. Лаолан хотелось оттаскать его за уши или за шкирку вытащить из-за стола и пинком под зад выгнать из чайной, но на глазах у бдящей хозяйки она совершенно ничего не могла поделать без угрозы лишиться работы и крыши над головой.
«Он точно специально!» - случайный заход в чайную Лаолан совсем не рассматривала. Точно этот гадкий дух что-то задумал. Пришёл за платой! Или просто хочет ей насолить!
Лаолан открыла рот, собираясь намекнуть, что гостю она не рада и лучше бы ему поискать другое место, но под взглядом хозяйки передумала и сказала совершенно другое.
- Всенепременно, господин, - учтиво поклонившись, чтобы угодить хозяйке, Лаолан вышла из зала и отправилась на кухню. Скрывшись из вида хозяйки, гостей и других служанок, она метала искры, жалея, что под руку не попался сам Вандор.
Подсыпать бы ему какой-то гадости в чай, чтобы сам ушёл!
К счастью для ёкая (или для самой кошки), Лаолан не стала ему пакостить. Она вернулась в зал с подносом в руках. Заученным жестом она составила на столик перед ним корзинку с ароматными булочками, пиалу и небольшой чайничек. На этом она собиралась распрощаться с гостем и при первой возможности уйти, но хозяйка одним выразительным взглядом напомнила, что у них так не принято. Сгорая внутри, Лаолан взяла в кулак всё терпение, что у неё было (а оно стремительно таяло рядом с Вандором!), развернулась, натянула на лицо улыбку и наклонилась, чтобы налить гостю чай.
Душистый чай полился в пиалу тонкой горячей струйкой, источая приятный аромат горных цветов Края света. Лаолан изо всех сил старалась подавить желание пролить горячий чай на гостя, но, пользуясь тем, что хозяйка не может их видеть и слышать, сверлила Вандора таким взглядом, что чай непременно встанет у него поперёк горла вместе с булочками.

Лаолан тихо фыркнула. Чай как чай! Самый обычный.
- Приятного отдыха, господин, - отставив чайник, отступница поклонилась и собралась уйти, пока ёкаю не взбрело в голову что-то ещё.
Она с огромным нежеланием остановилась, скрипнув зубами, когда Вандор ей этого не позволил. Лаолан ждала от него какой-то каверзы. Хозяйка сделает всё, чтобы угодить гостю ручками одной из служанок, а перевёртыш не хотела оставаться рядом с ёкаем  и исполнять каждый его каприз. Она считала такое поведение ниже своего достоинства.
Взгляд Лаолан поднялся к ладони ёкая. Она не догадывалась, что именно он припас для неё и удивилась, когда увидела на столе шпильку для волос. Отступница за короткую жизнь видела мало украшений и плохо разбиралась в камнях и драгоценных металлах, но шпилька была такой красивой, что несомненно дорого стоила. От неё разило магией, а это значило, что такая вещь стоит очень и очень дорого. Лаолан не могла точно сказать, что за магия на вещи и как она работает, но надеялась, что эта вещь не проклята духами и не сделает её вечной рабыней ёкая, если к ней прикоснуться.
Лаолан с большим подозрением посмотрела на Вандора. Он заметил, что по его вине её шпилька канула в небытие, затерявшись где-то на острове. Ценность такой шпильки не превышала несколько медяков. Она была донельзя простой и практически ничего не стоила девушке, но вместо неё Вандор предлагал ей что-то удивительно прекрасное и дорогое.
- Где ты её украл? – отступница нахмурилась, смотря на гостя. – Не знаешь, что на Крае света воровство карается отсечением руки? – Лаолан думала, что перед ней очень глупый дух, и по определению считала, что духи не работают, а потому вещь он не мог купить. Только украсть её у кого-то. – Она проклята? – второе предположение кошки звучало не менее оскорбительно, чем первое. – Хочешь, чтобы я тебе всю жизнь прислуживала?
Никакой благодарности и радости за дорогой подарок. Магическая вещь манила Лаолан, но отступница искала подвох в таком подарке и не понимала, что кто-то может безвозмездно что-то подарить незнакомой девушке. Точно что-то хочет от неё!
- Я не маг. Мне нет никакого толка от магической вещи, - отчасти солгала Лаолан, надеясь, что хозяйка не подслушает их разговор и не укорить непутёвую служанку за недостойное поведение с посетителем.

Спокойствие Вандора раздражало. Раздражало больше, чем его поступки или слова. Лаолан медленно закипала внутри, чувствуя, что ещё немного и хозяйке придётся искать новую служанку, а ей – работу.  Доброта, забота и любезность ёкая были настолько чуждыми перевёртышу и месту, в котором она выросла, что выглядели как назойливая муха в самый знойный день лета. Лаолан отмахивалась от неё, пока хватало терпения и сил, но теперь хотела отхлестать её веером, чтобы больше не приставала и знала, что поплатится жизнью за вторжение в чужие границы.
Хвост девушки выдавал её негостеприимное настроение, но она не торопилась перебивать Вандора, а позволила ему договорить. Он преподнёс ей накопитель в качестве подарка и извинений за ту простую деревянную шпильку. Лаолан сама упрекнула его, что по его вине лишилась украшения.
«А что же он юбку новую не принёс вместо старой?» - фыркнула девушка и плотно поджала губы. Ни о какой благодарности за подарок речи не шло. Лаолан с сомнением относилась к любым упоминаниям духов и их щедрости. Она не помнила, чтобы на Силве какие-то духи что-то делали ради смертных. Пакостили разве что. Никаких других подарков она не припоминала, и этот подарок тоже казался ей странным.
— Прошу, наполни мою чашку чаем вновь, если не сложно, конечно.
Сначала он говорит, что может позаботиться о себе сам, а потом просит налить ему чай…
Лаолан сверкнула глазами, но протянула руку за чайником. Хозяйки поблизости не было. Убедившись, что в общем зале всё идёт гладко, она ушла к себе в комнату. Здесь отступница могла распрощаться с гостем при первой возможности и уйти заниматься остальными посетителями, не опасаясь лишиться работы, но задержалась по личному желанию. Ненадолго. Чтобы этот ёкай не надумал себе ничего лишнего.
Налив чай и не пролив его на гостя, Лаолан взяла со стола шпильку и спрятала её под одежду, объяснив это так, как посчитала нужным.
- Раз ты разбрасываешься такими дорогими вещами, то не вижу смысла отказываться.
Она не понимала, почему ёкай подарил ей именно магический накопитель. Не мог же он понять зачем она пришла на гору! Лаолан не успела ничего сделать. Совсем. Может, в гневе сказала что-то не то? А что если этот дух читает мысли и уже знает всё, о чём она думает или подумала тогда? За это хотелось его ударить…
- Но если узнаю, что вещь проклята, то нашлю на тебя жрецов, - пообещала кошка, сощурившись. – И ты не заплатил за чай и булочки, - напомнила Лаолан и протянула руку ёкаю, не глядя на него.

- Могла бы использовать её прямо сейчас, почти уверен… что остальные служанки обзавидуются.
Лаолан хмыкнула.
- Чтобы меня кто-то за неё убил? – она приподняла бровь и посмотрела на ёкая как на деревенского дурачка, который не понимает законы этого мира. – У меня её при первом случае украдут, если буду показывать всем.
Так поступали на её родине, а чужая земля ничем особенным не отличалась от Гиллара. В понимании отступницы, все народы похожи. Среди них есть воры, есть алчные и завистливые люди, которым только дай повод сделать какую-то пакость. Простая заколка не привлекла бы столько внимания. О ней точно быстро забыли бы и даже не спросили бы, откуда она у просто служанки. Есть и есть, а тут такая дорогая вещь! Точно решат, что она её у кого-то украла или где-то заработала телом. Может, даже хозяйка решит себе прикарманить, решив, что гость щедро отплатил заведению, а заведение это она!
Лаолан вопросительно посмотрела на духа.
- Собираешься ждать меня до вечера?
Рабочий день в чайной заканчивался после захода солнца, а до него было ещё далеко. Чайная пользовалась особым спросом ровно до часа, который занимали купальни и бордели Края света. В это время за чаем ходили в другие места, и хозяйка, чтобы не портить отношения с остальными, закрывалась, чтобы на следующий день открыться пораньше и в течении дня принимать гостей с радушием и удобством. После закрытия служанки занимались уборкой, а потом сразу валились спать от усталости, редко-редко выбираясь за пределы чайной, чтобы купить что-то для себя, прогуляться или исполнить какое-то особое поручение хозяйки.
Лаолан забрала деньги за угощение и удивилась, когда Вандор щедро насыпал ей ещё одну гость монет, якобы для неё самой. Нахмурившись, отступница покрутила монеты в руках, придирчиво их осматривая.
- Настоящие? – она с прищуром посмотрела на духа, обещая ему встречу с создателем духов, если он решил её обмануть. Вдруг через несколько часов его магическое влияние спадёт и окажется, что там не деньги, а обычные камни или куски дерева вместо монет! Никакой магии в них Лаолан не почувствовала. На вид на ощупь деньги были обычными деньгами. Свою часть она тоже спрятала под одежду к шпильке, а то, что причиталось хозяйке чайной, собиралась отдать ей лично.
– Лаолан, - представившись, она развернулась и пошла в сторону входа в чайную.
Пришли новые гости.

Лаолан выдохнула с облегчением, когда Вандор допил чай и ушёл из чайной. От расспросов, что за щедрый господин пришёл и о чём они так долго говорили, спасла работа. Другие служанки не упускали возможности побросать заинтересованные взгляды или время от времени, пересекаясь на кухне, допытываться. Некоторые из них видели дорогой подарок. Блестящие камни привлекали внимание и вызывали много вопросов. Молчание отступницы добавляло больше домыслов к пересудам, а хуже всего то, что как только чайная закроется, то уже никакой наплыв посетителей не поможет ей увильнуть от расспросов. В комнате для служанок наверняка станет душно и тошно.
«Всё этот ёкай», - Лаолан стукнула ногой по стене и с большим остервенением взялась за стирку.
От холодной воды болели руки и немели пальцы, но отступница использовала любую возможность заняться активной работой, чтобы никто не мешал. Служанки, которые пытались с ней заговорить, теряли желание и с опаской отходили подальше. Никто не хотел получить мокрой тряпкой.
Закончив с работой, Лаолан окинула взглядом труды своих рук и с радостью ушла бы отсыпаться, но мысль о служанках и болтовне отбивала желание идти к ним. Решив, что вернётся в комнату, когда все уже устанут и уснут после трудного дня, отступница пошла к выходу. Прогулка по вечернему городу не помешает. Край света преображался под приближением ночи, и другие заведения оживали, встречая гостей яркими фонариками.
Передник Лаолан оставила на кухне, а переодеваться не стала. Вышла в одежде служанки чайной. Или голой или так, раз в комнату нельзя возвращаться. На улице было прохладно. Близость моря насыщала воздух влагой и запахом соли. Из соседней ласки насыщенно пахло благовониями. Они дополняли ароматы цветов, которые распускались в ночи.
Вспомнив о подарке, Лаолан сунула руку под одежду и достала заколку. Вещь вправду казалась очень дорогой и красивой и совсем не смотрелась с простым нарядом служанки. Чужая магия приятно покалывала кончики пальцев и обещала отступнице «сытное угощение». Этого хватит, чтобы не бежать на гору духов в поисках другого источника, но почему вдруг этот ёкай подарил ей настолько дорогую вещь? И горсть монет насыпал.
Фыркнув, она сунула заколку обратно и сделала шаг с крыльца чайной. Вовремя подняла глаза и столкнулась с ёкаем.
- Опять ты, - она нахмурилась. Лаолан забыла об их уговоре и считала, что это всё глупости.
Гордо вздёрнув нос, она нарочно важной походкой прошла мимо Вандора.

У Лаолан не вышло пройти мимо. Гордая походка отступницы оборвалась, когда ёкай перехватил её руку за запястье. Этого жеста хватило, чтобы вся уверенность в себе рассыпалась как жемчужины из разорванного ожерелья. Лаолан оступилась и остановилась на месте, чтобы не упасть. Она понадеялась, что Вандор забыл о глупой затее и не явится за ней, но кто же знал, что этот парень такой упрямый! Настойчивость ёкая злила и раздражала, но почему-то кошке не хотелось тут же убежать. Можно сначала, например, в нос дать. Чтобы за руки не хватал!
Растерянность была временной. Осознав, что виновником всех неудач остаётся Вандор, Лаолан бросила на него взгляд через плечо. Светлые брови хмуро сошлись на переносице, нависая над глазами. Кошачий хвост вздыбился и предостерегающе заходил из стороны в сторону, обещая незамедлительную трёпку ёкаю, а глаза недобро сверкнули.
Взглядом отступница показала на руку Вандора, давая ему шанс самому понять, что не так и отпустить её. Лаолан могла бы пустить в ход руки, чтобы оттаскать наглого мальчишку за уши и преподать ему урок. Ну и что, что он сколькотамлетний ёкай! За столько лет жизни мог бы научиться манерам! Даже Лаолан знала, что нельзя так себя вести с незнакомыми или малознакомыми людьми.
Получив свободу, кошка демонстративно отвернула лицо и с деланным видом поправила одежду. Никаких складок или крошек на ней не было, и Вандор ничего не испортил во внешнем виде Лаолан, но её неловкость слишком явно выражалась в попытках чем-то и как-то занять руки.
- Я ничего не забыла, - фыркнула кошка. – Но я тебе не доверяю, - она смерила ёкая взглядом, чтобы он не подумал будто она глупая и наивная ничего не понимает. – Откуда мне знать, что ты своей магией ничего не сделаешь со шпилькой, пока её будут проверять? Или что ты не зачаруешь мастера? Духи на многое способны.
Лаолан не понимала, почему этот парень так хочет, чтобы она поверила в его искренность. Он же дух! Какое им дело до каких-то смертных? Он мог всего добиться одним щелчком пальцев. Внушить ей, что он самый красивый и что она жить без него не может, например. Есть же на Крае света духи, которые обольщают смертных, чтобы потом убить и съесть! Вандор не выглядел как злой дух, но очень сильно напоминал ей обычного мальчишку-погодку.

— Пора бы возыметь ко мне хотя бы немного доверия.
Лаолан хмыкнула и дёрнула плечом. Доверять незнакомцу, духу, да ещё и мужчине… Вот ещё! Нашёл дурочку. Вслух отступница ничего не сказала, но всем своим видом показала, что доверия от неё, как и снисхождения, можно не ждать. Одной дорогой безделушки, сомнительно-безопасного полёта верхом на воздушном змее (или как его правильно назвать?.. ящере?.. драконе?.. неведомой зверушке?..) и щедрой платы за посиделки в чайной, явно недостаточно, чтобы сложить хорошее мнение о незнакомце. Вандор оставался чужаком при всех попытках втереться к кошке в доверие и как-то ей угодить. На инкуба он никак не походил, а другой причины втереться к ней в доверие кроме как сожрать или съесть, она не видела. Что бессмертному нужно от смертной? В ней нет ничего необычного, если не считать связи с Гилларом и старым Источником, или со Змеем, но новости о культе на болотах вряд ли доходили до Края света. Неужели, ему настолько скучно и других забот не хватает?
Лаолан задумалась. Проживи она три сотни лет, то, наверное, тоже бы заскучала от однообразия. Это только кажется, что долгая жизнь прекрасна и идеальна. Рано или поздно всё наскучивает, и что делать, если в целом мире не найдётся ни одного неизвестного камешка или песчинки? Приставать к смертным на улицах?
«Почему меня это вообще заботит?!» - взъерепенилась Лаолан. Проблемы какого-то ёкая вообще не должны её волновать!
Проблемы с доверием за один-два дня не решаются, и никакие дары не усыпят её бдительность! А то надарит своих артефактов и решит, что она на все согласна, а потом что? Хвост погладит?!
Лаолан совершенно точно решила не доверять Вандору.
- Ладно, - нарочито нехотя согласилась отступница. – Пойдём к твоему артефактору.
Лаолан позволила Вандору показать ей дом или лавку мастера, но не забыла предупредить ёкая.
- Замечу что-то не то, и оторву тебе рога, - сощурилась перевёртыш.
Угрозы Лаолан смотрелись немного наивно и смешно. Грозный комок шерсти с когтями и мелкими зубами против огромного духа. Что она могла ему противопоставить? Потягаться с ним в упрямстве разве что. Сил в лапах не хватит, чтобы навредить духу, и магии тоже нет в таком количестве, чтобы свободно колдовать. Использовать подарок Лаолан пока побаивалась. Она не чувствовала у вещи злой магии или чего-то тёмного, что нередко встречалось на капищах Отца Змей, но природа той магии ей известна, а на что способны эти ёкаи?
- И близко не подходи, - потребовала Лаолан, обозначив границы допустимого почти в два локтя, - а то ещё решат, что я тебя знаю, - словно в этом знакомстве было что-то плохое.

Лаолан фыркнула. Рогов у него сейчас нет, видите ли!
- Это фигура речи, - она пожала плечами. – И в твоих же интересах, чтобы она таковой и осталась.
У ёкая, конечно, были рога. Девушка запомнила, как он красовался ими в истинной форме духа, когда не напускал на себя обманчивую иллюзию обычного смертного. Судя по тому, что она чувствовала на запястье человеческую руку, а не лапу с когтями, то это не обман зрения. От Вандора исходила сильная магия, но какая именно Лаолан не понимала. Он мог дурить ей голову, медленно прощупывая её эмоции или мысли, а мог поддерживать человеческий облик, чтобы не привлекать к себе внимание. Другие люди его тоже видели, и никто не разбегался с криками и воплями, что по городу летит огромный волосатый змей с рогатой головой и усищами сома.
Так вот наличие рогов увеличивало количество болевых точек, на которые Лаолан собиралась воздействовать в том случае, если этому духу снова взбредёт в голову какая-то шалость. Отступница всегда была начеку, и собиралась пустить в ход все доступные ей средства. Даже нож, если придётся. Или ту самую шпильку. Она достаточно острая, чтобы при удачном стечении обстоятельств навредить смертному.
Смертному… Но смертным Вандор не был.
— Может мне воспарить и лететь над тобой, пока мы идем к магу?
Лаолан хмуро посмотрела на ёкая. Затея казалась ей глупой и она усомнилась, что перед ней взрослый и состоятельный дух.
«Шутит он тут!» - проворчала девушка и отвернулась от Вандора.
Она вложила все свои силы в попытки всячески показать духу, что не намерена с ним говорить. О чём смертная может говорить с ёкаем? Лаолан в хорошие дни не была хорошей собеседницей. Тем для разговора в Гилларе всегда было немного, а за его пределами любопытства кошки при её предосторожности не хватало, чтобы пристать к кому-то с расспросами о мире. Она была слушателем и удачно грела уши, когда искала информацию.
До дома артефактора они дошли в молчании. Лаолан игнорировала все попытки Вандора отвлечь её и заобщать. Она видела, как некоторые девушки в драконьих платьях смотрят на ёкая, дарят ему улыбки и кокетливые взгляды. В их понимании Вандор был золотым сомом. Молодой, красивый и явно при деньгах. Стайка служанок из Садов журавля выходили в ночи и завлекали гостей из города на горячий источник. Они не смущались никаких средств, и там где падал их взгляд, неминуемо витал в воздухе чарующий аромат жасмина.
На фоне красавиц из Садов Лаолан чувствовала себя неуютно и прибавила шаг, чтобы быстрее юркнуть в дом артефактора.

Лаолан почувствовала себя воровкой в лавке артефактора. Или правильно сказать… голодным бедняком на королевской кухне? В просторном зале на столах и на полках ждали и манили покупателей разнообразные магические свитки, амулеты, шары, мечи и стрелы. От разнообразия зачарованный вещей у отступницы кружилась голова. Она никогда раньше не видела столько магических вещей. Вообще мало видела, если говорить честно. В Гилларе не хватало своих зачарователей, а путники, которых удавалось обокрасть, редко носили с собой что-то настолько ценное.
Забыв о цели визита, Лаолан прошла вдоль стеллажей, с любопытством ребёнка рассматривая всё, что предлагал хозяин. Магия вещей манила её, обещая лёгкую добычу, и кошке хотелось к ним прикоснуться и напитать себя магией. Потянуть из артефакта совсем чуть-чуть…
От опасной мысли её остановил голос хозяина.
- Доброго вечера, - мужчина в летах показался из соседней комнаты, которая служила ему мастерской.
Он пригладил седую длинную бородку, причудливо заплетённую в тонкую косичку, и с лёгким лукавством посмотрел на девушку в одежде служанки. Никакие вещи из его лавки ей не по карману, но он приметил рядом с ней Вандора.
- Чем я могу услужить молодому господину? – учтиво спросил старик, обращаясь к ёкаю.
Лаолан тихо фыркнула и потянулась за одним из цветных шаров. Он казался ей пустой стекляшкой, но при прикосновении пальцев внутри заплясали настоящие молнии.
- Осторожнее, - предупредил хозяин, - у них очень тонкое стекло. Если разобьётся, то нас всех тут неприятно ударит молнией.
Тихо буркнув под нос, словно обиженный ребёнок, отступница вернула магический шар обратно на полку. Не больно хотелось!
Под взглядом хозяина лавки у неё не получится высосать магию из предмета, а в общем зале совершенно точно хранится то, что не жалко, если нагрянут грабители. Всё самое ценное обычно отдавалось по запросу покупателя или создавалось на заказ.
С деланным видом Лаолан подошла к столу, за которым стоял артефактор, достала из-за ворота одежды шпильку, подаренную её Вандором, и положила её на стол перед чаровником.
- Эта вещь проклята или зачарована чем-то дурным?
Вопрос отступницы вызвал изумление на лице хозяина. Не стой рядом с кошкой Вандор, точно бы решил, что она где-то украла эту вещь!

Лаолан не мешала артефактору. Не станет же он красть шпильку на глазах у Вандора? Девушка-служанка без магических навыков вряд ли что-то противопоставит хозяину лавки, реши он обвести её вокруг пальца, но ёкай совсем другое дело. Вандор как-то упоминал, что его на Крае света знают и даже могут о нём рассказать. Хозяин лавки не выглядел другом и товарищем ёкая, но это всё ещё может быть хитрый план рогатого мальчишки!
Отступница внимательно следила и за хозяином лавки, и за Вандором. Она ожидала какого-то подвоха от них.
Лаолан почувствовала использование магии рядом с собой и инстинктивно напряглась. Хозяин лавки ничего не делал напрямую с ней, а занимался своей работой, выполняя ровно то, о чём его попросили. Кошка подумала, что такая работа тоже требует оплаты, и немного забеспокоилась. Она не хотела отдавать артефактору последние деньги и те монеты, что ей сегодня дал Вандор. Это его вина, вот он пусть и платит!
— Я должен констатировать, что… артефакт совершенно чист.
Лаолан с прищуром посмотрела на артефактора, а потом на Вандора. Никаких условных знаков они друг другу не подавали, но отступница всё ещё сомневалась в правдивости его слов. Способности перевёртыша сильно ограничены, а хороших и полезных знакомств на острове у Лаолан не водилось.
- Не хотели бы вы продать его мне…?
- Продать? – отступница оживилась. Она забыла о недоверии к Вандору и артефактору, и о вероятном сговоре между ними. Вероятная сделка показалась Лаолан хорошей возможностью заработать. Она ничего не потратила, чтобы заполучить шпильку, а с тех пор как она стала её собственностью, то отступница могла распоряжаться ей по своему усмотрению. Чем не выгодная сделка? Ёкай мог обидеться на такой поступок девушки и посчитать её неблагодарной невежей, но чего он ждал от смертных? Они всегда ищут выгоду во всём! А ещё… совсем немного Лаолан хотелось увидеть, как изменится лицо Вандора, когда он услышит её ответ. – И сколько вы готовы за неё заплатить?
Девушка усмехнулась и вызовом посмотрела на артефактора, намекая на то, что эту вещь она собирается продать подороже, а не по цене простого артефакта. Старик занимался созданием магических вещей, а потому точно знал ценность каждой из них. Если он предложил купить у неё шпильку, то она почти бесценна! В убыток себе он её никогда не продаст, но Лаолан собиралась взять с него максимальную выгоду, и время от времени бросала короткий взгляд на ёкая. Что он скажет или сделает на такой её ход? Разозлится?

Сумма артефактора произвела на Лаолан большое впечатление. Она невольно присвистнула. В Гилларе деньги не имели никакой ценности, а за его пределы редкие смельчаки выбирались, чтобы добыть еду или новую жертву для Змея. При обворованных путниках находились и деньги, и ценные вещи, но отступники никогда не придавали им особого значения. Что толку от денег на болотах? Там ценилась пища, чистая вода, оружие и одежда, которую гилларцы создавали своими руками, используя то, что могли достать общими силами. Вкус денег и их ценность Лаолан немного поняла уже за пределами родного города, в первые месяцы жизни в Ауреллоне, пока пыталась заработать денег на путешествие в один конец, и на Крае света. Девушка слышала, что такую сумму можно купить целый домик! Скромный, но добротный.
Лаолан не спешила соглашаться на сделку. Во-первых, она понимала, что артефактор сильно снизил цену и за такую вещь выручит намного больше. Он пытался на ней нагреться, а кошке не нравился такой обман. Длинный хвост медленно заметался, подёргиваясь, от раздражения. Во-вторых, этих денег не хватит, чтобы обеспечить себе вдобавок к дому достойную работу, и проку от простого дома никакого. Ни земли, чтобы что-то на ней выращивать самой или сдавать в аренду, ни помещения, которое можно использовать под торговую лавку. Лаолан и торговать-то нечем! В-третьих, судя по реакции Вандора, такой поступок ёкая совсем не радовал. Лаолан согласилась на торги, чтобы специально позлить духа и испытать его терпение, но не была глупой. Без магической вещи она не сможет восполнить свои силы, а если снова явится на гору духов, то Вандор может ополчить против неё целую толпу духовных братьев.
- Всего тридцать пять? – с иронией в голосе спросила Лаолан, подняв взгляд на артефактора. – Вы явно ничего не понимаете в артефактах, - она намеренно надавила на гордость мужчины, и заметила, как перекосило его лицо от недовольства. – Я знаю сколько она стоит, - уверенным голосом солгала Лаолан.
- Девчонка… да как ты… - возмутился артефактор, собираясь преподать Лаолан урок, но спохватился, едва она потянулась за шпилькой. – Подожди!
Лаолан приподняла бровь. Шпилька замерла возле ворота её одежды.
- Я дам тебе за неё пятьдесят золотых.
Кошка хмыкнула и спрятала шпильку.
- И простой артефакт в подарок! – торопливо бросил торговец, но Лаолан, развернувшись, уже направилась к выходу.
Она не собиралась продавать артефакт. В некотором смысле он действительно был бесценным.

Поступок Вандора удивил Лаолан. Она не ожидала, что ёкай вступится за неё. С чего бы ему это делать? Он может создать себе ещё десяток таких артефактов, а смертных на острове целая туча. Выбирай любую. С одним торговцем-артефактором Лаолан, как считала, справилась бы своими силами. Она не искала проблем, но влипла в приключения. А всё из-за какого духа!
Лаолан не стала благодарить ёкая за это благородный жест. Пусть считает, что её молчание и есть благодарность.
Она остановилась возле крыльца, когда услышала слова Вандора, обращённые к ней.
- Ты думал, что я вправду собралась его продать? – Лаолан посмотрела на ёкая через плечо. Она не называла истинных мотивов своего поступка, не представляя насколько Вандор понимает ценность этой вещи для неё. Это может быть просто щедрый подарок, который он попытался сделать для смертной с максимальной выгодой для неё, но, судя по его реакции на попытку продать артефакт, это не случайность.
«Как много он знает?» - девушка чувствовала себя неуютно от мысли, что кто-то знает её секрет. Паразитирование на чужой магии только полный дурак воспримет нейтрально. Если о тайне Лаолан узнают другие, то у неё могут появиться серьёзные проблемы. Отступница старалась действовать с предосторожностью, но явно допустила серьёзную ошибку, когда пошла на гору духов. Простая возможность пополнить магический баланс обернулась проблемами. Как её исправить? Убить Вандора? Словно это так просто…
- Я не дура, - отступница дёрнула плечом с пренебрежением и отвернулась. – Эта вещь стоит намного дороже, чем хозяин обещал за неё заплатить. Я могу найти истинного ценителя артефакта и обеспечить себе безбедную жизнь на время.
Лаолан не собиралась продавать артефакт, но сказала об этом нарочно, отчасти, чтобы ещё немного досадить ёкаю, а отчасти потому что не хотела, чтобы он думал, что эта вещь ей сильно нужна. Нужна.
- Считай, что ты доказал, что эта шпилька достаточно дорогая и безопасная, чтобы я не выкинула её в первый попавшийся пруд.
Лаолан даже о доверии говорила нехотя и в грубой манере. С вежливостью и добросердечностью у неё по-прежнему были огромные проблемы. Как удивительно, что хозяйка чайной не выгнала её взашей с таким характером, но привлекательное личико делало своё дело. Пока что.
- Но не думай, что это что-то меняет. Я всё ещё не доверяю тебе, - Лаолан нарочно обозначила свою позицию, бросив хмурый взгляд на ёкая. Пусть не расслабляется.

Лаолан удивлённо посмотрела на ёкая, когда он перешёл ей дорогу. Что ещё ему от неё надо? Хочет вернуть себе шпильку, потому что отступница оказалась недостойной такого подарка? Девушка нахмурилась.
- Уйди с дороги, - недовольно буркнула Лаолан, собираясь пройти, но Вандор не дал ей такой возможности.
Действия ёкая обескуражили её. Вандор не боялся получить по шее за свою наглость. Что бояться смертной с её скромными возможностями? Он был слишком близко к ней, из-за чего девушка терялась. От прикосновения чужих пальцев к подбородку она покраснела. Что этот ёкай задумал? Что вообще у него в голове? У Лаолан перехватило дыхание. Кошке показалось, что мир вокруг них затих. Иллюзия смущения развеялась, и отступница осознала, кто перед ней и какие границы нарушены.
Вернув себе самообладание, Лаолан недовольно прошипела, сжав кулак. Рука отступницы дрожала от гнева.
- Да ты…! – ругательств не было. Вместо них девушка, что было силы, ударила ёкая по лицу. Кулак попал в челюсть, прилетев сбоку. Лаолан не думала, что может разгневать духа и получить ответный удар намного сильнее и больнее. Она пошла на поводу у эмоций, вложив их в силу удара.
Кто позволял этому ёкаю к ней прикасаться?
Дальше одного удара дело не пошло. Лаолан вполне хватило его, чтобы спустить пар и чётко обозначить свою позицию. Вандор убрал руку от её лица. На одном ударе дело не кончилось. Девушка не оставила без внимания слова ёкая о сложности проделанного пути.
- Думаешь, что подарил одну безделушку, вручил мне монет, и теперь мы друзья, и я тебе верю? – в сердцах выпалила Лаолан. – Да ничего ты тогда не знаешь о смертных! Твоя человечность – ложь!
Слова Лаолан были жестокими и громкими, но её раздражало, что этот ёкай думает, будто можно всего добиться парой широких жестов. Это не так. Будь кошка гордой, она бы бросила в него все подарки, что получила, включая дорогую шпильку, но дело было не в гордости. Доверие казалось самым ценным даром и самой большой ошибкой, которую можно допустить. Доверие делает слабыми, а Лаолан не хотела давать слабину в новом мире. Она знала цену доверия, а этот ёкай нет!
Она дала ему шанс доказать, что шпилька не проклята и что он её не обманывает. В одном конкретном случае. Она уже выказывала ему доверие в этом вопросе, а он требовал чего-то ещё!

Лаолан ещё не понимала, что выливает на Вандора всю боль от предательства других людей и свою обиду на мир. Девушке казалось, что судьба обошлась с ней несправедливо, несмотря на то, что она – как и народ Гиллара – сами отвернулись от богов, избрав свой путь лже-поклонения. Это было неправильно, и нет ничего нелогичного в том, что они расплачивались за предательство Рандона и за нож в спину Аллора. Всё закономерно… но Лаолан настолько привыкла к жизни там, что, казалось, у неё уходила земля из-под ног каждый раз, когда кто-то поступал искренне и по-доброму, не ища никакой выгоды, не пытаясь обмануть, обокрасть или использовать в личных целях.
Даже сейчас, вопреки ожиданиям отступницы, Вандор не разозлился на неё. Он не повысил голос, не использовал силу ёкая, чтобы наказать дерзнувшую смертную, посмевшую ударить его. Он не сделал ничего плохого в ответ, а наоборот пытался во всё разобраться со спокойствием и участием, которого она совершенно не ждала. Лаолан было бы намного проще, если бы ёкай накричал на неё или исчез, решив, что нечего тратить время на смертную, если она не ценит его даров и внимание.
Вандор рушил все представления Лаолан о других людях и духах. Может, он на самом деле не желал ей ничего дурного и был… хорошим?
- Но, почему всё постоянно идёт не так?
«А ты не понимаешь?!» - хотела огрызнуться Лаолан, но следующие слова ёкая всё перевернули с ног на голову. Что он только что сказал?.. Она его привлекает?.. Гнев в глазах девушки схлынул, черты лица разгладились. Она выглядела растерянной и… поражённой тем, что услышала. Вопреки своему обыкновению, Лаолан не подумала найти в его словах что-то постыдное, и сама не поняла, почему это так. Она могла бы выкрикнуть, что духи играются со смертными… что она привлекает его как игрушка, потому что скучно… или что духи тоже похотливые, как и смертные, но у неё не было слов. И не было других мыслей в голове кроме того, что она услышала.
Лаолан не знала другой любви кроме родительской и привязанности к брату. Тяжёлые времена в Гилларе не располагали к чему-то ещё. Все знаки внимания, которые ей когда-либо оказывали, сводились к предложению совместной охоты, чтобы потом нажиться на чужом улове, или же на банальной похоти, которая едва ли подкреплялась чем-то.
Лаолан не заметила, что покраснела, и не могла объяснить чувство, от которого внутри всё сжалось. Это точно не было влюблённостью с её стороны, но, в чём она даже самой себе ещё не могла и не хотела признаться, от мысли, что она – настоящая она - кого-то привлекает, становилось немного теплее и не так одиноко. Этой заминки с её стороны могло бы хватить, чтобы Вандор что-то заподозрил, но девушке не хватило её, чтобы решить, как поступить и что сказать. Злость на него не вернулась. Желание оскорблять и бросаться с кулаками тоже улетучилось.
- Замуж за тебя не пойду, - буркнула отступница, отведя взгляд.
Шутку можно было расценить как попытку сгладить неприятное послевкусие после ссоры и шаг к примирению.