Алисию не била мелкая дрожь - ее откровенно трясло. Она стояла посреди гостиной, обняв себя за плечи, и качалась вперед-назад, точно в трансе. Она не мигала и смотрела в одну точку. С губ ее срывался тихий, отчаянный шепот: "Я больше не могу. Я больше не могу. Я.Больше.Не.Могу" - точно заведенная игрушка. Энида даже не осознавала, что говорит это в слух.

   Это всегда случается неожиданно. Сначала любишь человека, все ему прощаешь, все стараешься понять, даже понимаешь. Терпишь, терпишь, терпишь. А потом наступает день, когда ты больше поступать так не в состоянии. Когда внутри тебя что-то обрывается и рушится. И ты не видишь впереди ничего, кроме тьмы. Боль и отчаяние затапливают душу, и свет, дающий силу для борьбы, не может пробиться сквозь этот плотный слой безысходности.
   Шесть лет. Прошло шесть лет с тех пор, как она появилась в этом мире. Результат чужой ошибки, она, тем не менее, была живой. И не была нечистью. Изначально сгусток чувств, со временем она обрела себя. Лис знала, что то, чем она являлась тогда, и то, чем она являлась сейчас, совершенно разные создания. Алисия тысяча восемьдесят второго года была сложным, с точки зрения душевной организации, существом. У нее был свой взгляд на жизнь, у нее были свои мысли. Девушка очень четко разделяла то, что было её мыслями и чувствами, от того, что было воспоминаниями той, другой, душа которой ранее находилась в этом теле. Лис многое сделала, чтобы обрести себя. Разве она не заслужила обыкновенного уединения? Разве она не имеет права на то, о чем мечтала всего несколько минут назад, - на обыкновенную жизнь?..
   ... ее не существует, моя дорогая.
   Может, и так, зато существует необыкновенная жизнь. Быть связанным с человеком, чувствовать его будто себя, узнавать про его мелкие страхи, ничтожные тайны, незначительные победы. Знать, где он и с кем проводит ночь - поистине необыкновенная жизнь. Эта связь уже не дар, а проклятье.
   Вот и сейчас Лис знала, где он, знала с кем. Чувствовала, как тает его магический запас, накопленный за эти дни. Чувствовала, как в какой-то момент он испытал какое-то влечение к своей невесте, и это влечение передалось самой эниде. Не в тех порциях, что некроманту, но все же. И это была последняя капля.
   Он обещал, что до тех пор, пока не восстановится, он не заставит ее волноваться. Он обещал, но какой была цена его слову? Сейчас оно не стоило и ломаного гроша. Алисия больше не могла.
   Можно было сказать, что все началось три дня назад, со стычки в доме Шер. Именно тогда сорвался первый камень, повлекший за собой лавину. Но будем честны, все началось задолго до того. И это просто чудо, что юная Ворлак продержалась шесть лет и не сдалась многим раньше.
   Алисия обладала, казалось, нескончаемым запасом терпения. Она сносила похождения Эарлана молча, не говорила ему ничего, потому что не хотела рушить то хрупкое чувство доверия, что он к ней испытывал. Лис страдала, но оптимистично смотрела в будущее, веря, что со временем Алек полюбит ее, как некогда любил свою невесту. Поймет, что она не тень былого счастья. Что она другая. Не просто оболочка. И надежды ее в какой-то момент оправдались. Она чувствовала, как меняется к ней отношение некроманта. Вода камень точит, как говорилось в народе. Но точит она его, как оказалось, очень медленно. И к тому моменту, как начались сдвиги, девушка устала. Терпеть то, что терпела она - не уважать себя. Но Алисия, рожденная из любви, готова была положить на ее алтарь не только свою гордость. Она отдала бы все, если бы это привело хоть к каким-то положительным результатам. Но пока что было больше минусов, чем плюсов.
   Лисса согнулась пополам, и мучительный стон сорвался с губ, а по щекам полились слезы. Она пыталась понять, почему все так? И не мола. Жалела себя Алисия или нет, но она больше не могла. Просто не могла. Энида хотела кричать, выпуская тем самым свою боль, но стон, только стон срывался с губ. У нее болели глаза, обожженные горячими слезами. В этом жалком состоянии ее нашел Эрас. Окликнул, но девушка не отозвалась. Она не обратила на него внимания даже тогда, когда вампир взял ее за плечи и отволок к дивану. Он пытался что-то сказать, но Лис была далеко, поэтому целитель не нашел ничего лучше, чем просто прижать девушку к себе, мягко гладя ее волосы.
   Эниде казалось, что ее душа выворачивается наизнанку. Она не говорила Мареку, что с того злополучного дня, когда Лис вновь встретила Калеба, ее преследуют воспоминания из прошлого. Из чужого прошлого. Не открывшиеся много лет назад, эти воспоминания точно желали наверстать упущенное время, бешеными потоками вливаясь в сознание. От них нельзя было абстрагироваться, от них было не убежать.
   Алисии казалось, что она перестала спать. Во сне она видела, как возился юный Ворлак со своей маленькой сестренкой, чувствовала восторг девочки, чувствовала, как она любит своего старшего брата. И ладно если это происходило ночью. Куда хуже, когда это происходило днем, ибо тогда девушка на какой-то период времени просто "зависала" и возвращалась растерянной и побледневшей.
   И если бы эти воспоминания были единственной ее проблемой, было бы проще. Но Вэлех не знал о том, что творилось с энидой, поэтому он никак не пытался облегчить ей задачу. Девушке приходилось насильно кормить некроманта, чтобы у того появились хоть какие-то силы. Он постоянно перетруждал себя, был нетерпелив и, пожалуй, даже капризен. Выхаживать его было сущим наказанием, но Алисия старалась из последних сил. Старалась, хотя смотрел на мужчину было трудно - она не забыла, как во время сражения с Ворлаком вскрылось, что сын Магистра переживал за сохранность не девушки, а только оболочки. Проклятой оболочки! Да что она значила?! Что она значила, когда сними ты этот проклятый амулет, и безупречные черты Алисии Ворлак улетят в трубу, а миру предстанет уродливое тело потустороннего существа?! Что значит этот амулет?! Что значит эта оболочка?
   Лис ревела, уткнувшись в грудь друга. Ей хотелось навсегда избавиться от этого проклятого канала. И если смерть была единственным выходом - сейчас она готова была принять и ее.
   В какой-то момент к ней пришло сознание, и тут до нее донесся собственный голос, повторявший снова и снова, как заезженная пластинка: "Доканаете вы меня, доканаете, оставьте меня в покое, вы меня доканаете, неужели не ясно?"
   Она взяла себя в руки. Нет, так нельзя. Жизнь не стоит на месте. Что бы ни происходило, жизнь никогда не стоит на месте.
- Прости, - хриплым, все еще полным слез голосом произнесла девушка.
- Ничего, - ласково ответил Эрас и сильнее прижал к себе, поцеловал в макушку.
   Вампир ни о чем не спрашивал, и за это Алисия была ему бесконечно благодарна. От того, что он был рядом, стало чуть-чуть легче и спокойней, но буря внутри все еще не улеглась, и боль никуда не делась. Просто девушка выплакалась. Она сделала то, что давно нужно было сделать.
   Сквозь головную боль начала пробиваться навязчивая песенка, скорее какие-то ее звонкие обрывки. Эту песенку пели им в раннем детстве: "Огонек в моей груди... ты свети, всегда свети... огонек в моей груди... ты свети, всегда свети... ты свети, свети, свети..."
   Лис отстранилась от Эраса и утерла лицо, слабо, совсем не радостно улыбнувшись. Посмотрела на стену, но скорее куда-то внутрь себя. А потом тихо попросила:
- Сейчас придет Марек, - как-то совсем отрешенно. - Ты не мог бы нас ненадолго оставить?
- Конечно. - целитель взял на секунду ее руки в свои, тепло пожал их, точно ободряя, и вышел.
   Алисия посмотрела ему вслед, а потом спрятала лицо в ладоши, уперев локти в колени. Нужно решаться, подумала она. Нужно решаться.
[AVA]http://s4.uploads.ru/t/hSdil.jpg[/AVA]

Отредактировано Алисия (21-01-2014 13:55:58)

Он был совсем рядом, буквально за дверью. Лис не чувствовала, но просто знала. Женская интуиция – страшная вещь. Она не подняла головы, никак не среагировала на приближающиеся шаги. Энида не была готова встретиться с Мареком так скоро, хотя сама попросила Эраса оставить их наедине.  Если бы вампир остался, этот разговор можно было бы отложить на неопределенный срок. Но его не было, потому что так хотела сама Лис. И вот некромант в комнате. Стоит, не решаясь подойти. И Лис знает, почему. И это вызывает усмешку сквозь плотно сжатые губы.
От звука его голоса по ее словно окаменевшему телу пробегает мучительная дрожь, и девушка проводит ладонью по лицу, выпрямившись. Спина идеально прямая, Алисия не поворачивает головы, смотрит прямо перед собой. Хочется отослать его на кухню, потому что она чувствует, что если этого не сделает, то скажет то, после чего нельзя уже будет сделать вид, будто ничего не было. У нее еще есть возможность вернуть все на круги своя. Вернуться к былой игре. Отругать некроманта, сделать обиженный вид, чтобы он понял, как она переживала, накормить и уложить в постель, чтобы спал и набирался сил. Может еще проверить рану и дать очередной подзатыльник. А потом уйти в какой-нибудь угол, выплакать то, что еще не выплакано, и, успокоившись, вернуться к обычной рутиной работе. Снова улыбаться, снова заботиться, снова дарить окружающим любовь и веру в то, что все не так плохо как могло бы быть и вообще все просто замечательно. Заражать своим жизнелюбием, отдавать себя полностью и не просить ничего взамен. Абсолютное бескорыстие.
- Алек, - медленно произнесла она чуть отрешенным, усталым, но все-таки твердым голосом. – Сделай меня человеком.
Без прелюдий или еще чего.
Прозвучало, возможно, очень глупо. Тем более сейчас, когда некромант не восстановил свои силы, но больше терпеть Лис не могла. Не могла притворяться, как не могла и надеяться. Питаться иллюзорными мечтами невозможно долго. Всему рано или поздно приходит конец.
Будь у Алисии чуть больше мужества и чуть меньше эгоизма, она бы ушла из этого мира уже давно. Освободила бы Алека от вечного сожаления, что он не смог спасти ту, другую. Развязала бы ему руки и упокоилась бы сама. Но она не могла. Слишком долго она была с ним, слишком очеловечилась за прошедшее время. Умирать всегда страшно, будь ты хоть кем.
- Сделай меня человеком. – Вновь повторила она и на этот раз повернулась к Эарлану.
Ей не нужно извинений, ей нужно избавление от проклятого канала. И эта мысль отчетливо проскальзывала в ее красных, несколько опухших от слез глазах.

[AVA]http://s4.uploads.ru/t/hSdil.jpg[/AVA]

So why do we keep up this charade?
And how do we tell apart
The time to leave from the time to wait?
[AVA]http://s4.uploads.ru/t/hSdil.jpg[/AVA]Он не смотрел на нее, оперся о косяк. Трудно? Очень. Но либо пан, либо пропал. Я так больше не могу. Не могу заботиться о тебе, зная, что все бесполезно. Не могу ждать тебя дома, когда знаю, что ты ушел к очередной женщине. Я не могу любить тебя, когда знаю, что тебе важна оболочка, а не я. Я выпита до дна. Ты забрал все, что я могла дать, и пора с этим заканчивать.
- Я знаю, - ответила она и отвернулась. - Это ничего не меняет. Сделай меня человеком.
Делай сейчас, не откладывай на потом. "Потом" уже не будет.
Лис медленно встала и подошла к окну. Тыльной стороной ладони еще раз провела по щекам, стирая фантомную влагу, и посмотрела на улицу. Бело. Почти чисто. Почти невинно. Невинно... Почти. Хах.
Она не изменит своего решения. По сути, это даже не было просьбой - не озвученный ультиматум. Перед некромантом стоял непростой выбор: либо сломать и построить заново, либо не ломать, но все рухнет самостоятельно. Отрицательный исход грозил любому его решению, но второму куда с большей вероятностью.
- Да или нет? - спрашивает она через некоторое время. Голос ее спокоен, но чувствуется, как за этим видимым спокойствием стоит нетерпение. Хватит тянуть кота за хвост. Решайся, наконец! Ты же мужчина! Бери, марра тебя дери, ответственность за свои поступки и имей мужество исправить свои же ошибки! Ты не знаешь, какого это, чувствовать все. Ты не знаешь, какого это, быть на моем месте! Да и врагу такого не пожелаешь. Быть связанным с любимым человеком настолько, насколько связана с тобой я - проклятье. Игра в одни ворота. Неужели ты думал, что это будет продолжаться вечно? Я уже давно не то наивное существо, что некогда появилось в этом мире. Я изменилась.
Толкала ли Лис Марека в пропасть? Возможно. Никто не знал, чем обернется этот их новый финт ушами. Но уж лучше так, чем продолжать волочь это бремя. Канал - мой крест. Я хочу его снять.
Алисия прислонилась спиной к стене, обняв себя за плечи, и вновь посмотрела на человека, которого любила, которого очень боялась потерять. Смотрела долго и неотрывно в ожидании ответа.
Решайся.

Отредактировано Алисия (28-03-2014 21:58:25)

Решение было принято, и эниде стало легче. Она, наконец, смогла вздохнуть полной грудью и успокоиться: скоро все закончится. Боялась ли она? Пожалуй, да. Алисия не хотела умирать и старалась не думать о подобном исходе. Хотя, чего уж говорить, где-то в глубине души она ждала подобного конца. Не то, чтобы она не верила в Алека. Верила, конечно, верила, но она знала, о чем переживает некромант, знала, что творится у того на душе. Это было нечестно по отношению к обоим. Но Лис слишком устала быть доброй и милосердной, чтобы и дальше работать альтруистом. Неблагодарное это дело, и энида успела это усвоить.
Последний раз взглянуть на себя в зеркало, а потом медленно снять медальон. Боже, какой же страх. Девушка уже успела позабыть, как она выглядела на самом деле. Кривая усмешка трогает губы. Любовь зла, говорите? Возможно. Но такое никто не полюбит.
Медленно провести кончиками пальцев по лицу, не отрывая черных, бездонных глаз от зеркала; спуститься ниже, по шее к ключицам. Энида отвела взгляд от зеркала и посмотрела на свои руки. Черные прожилки вен, неправильной формы пальцы, острые коготки… Девушка, если это можно было назвать девушкой, отрицательно покачала головой и закрыла глаза. Лицо ее было напряжено, а губы плотно сжаты. Через пару секунд она вновь открыла глаза, с каким-то равнодушием убрала прядь волос за ухо и, сощурившись, уставилась на свое ухо. Хмыкнула, повертелась перед зеркалом, а потом отвернулась. Омерзительно.
Забавно, но раньше она не считала себя настолько страшной. Энида, конечно, отличалась внешне от рас, населявших Рейлан, и была такой помесью всех и сразу, но считала себя вполне приемлемой частью этого мира. Как, оказывается, влияет общественное мнение на сознание человека. Человека? Рано тебе еще величать себя человеком, милая. Рано.
Она спустилась вниз, где ее ожидали Марек и Эраст. Дежурно растянула губы в быстрой улыбке и тут же отвела взгляд от вампира. Ей было некомфортно.
Рисунок, коптящие свечи, пол. Энида наблюдала за действиями создателя совершенно спокойно, даже как-то равнодушно. Странно, по идее все должно было быть иначе. Она должна волноваться, переживать за свое будущее, цепляться за Алека взглядом, потому что она видит его, возможно, в последний раз. Но почему этого нет? В решающий момент эмоции точно покинули эниду, забились в темный угол и больше не собирались вылезать. Впрочем, может оно и к лучшему.
Он не смотрел на нее. Пусть. Так даже лучше. Энида сглотнула подкативший комок и уставилась в потолок. Долго. Время тянулось ужасно долго. А потом блеск лезвия, и в момент зажмуренные глаза. Хорошо, что некромант не был связан с ней каналом, потому что иначе он почувствовал бы, как отчаянно забилось ее сердце, как страх на мгновенье все же завладел ее душой, а потом сознание поглотила алая волна.
Никто и никогда не умирает мгновенно, и это самое страшное. Короткий вдох и хриплый выдох. Нет сил на крик, из глаз текут слезы. Нет слов, чтобы описать, на что это было похоже. Она умирала, и в эти последние для нее секунды энида все же приоткрыла глаза, но разглядеть ничего не сумела. Жаль, она хотела увидеть его перед тем, как проститься. Возможно, навсегда. Но глаза застилала влага, мешая сфокусироваться взгляду, а времени у эниды не осталось. Губы тронула слабая улыбка, глаза закрылись, а в следующее мгновение Лис была мертва.

Боль исчезла моментально. Исчезла, как исчезло абсолютно все. Сердце больше не билось. Я умерла, подумала Лис. И не поняла, хорошо это или плохо.
Ее окружала тишина, непоколебимая, всепоглощающая и успокаивающая, но длилось это недолго. Послышалось легкое пощелкивание, будто гремучая змея предостерегающе затрещала хвостом. И покой сменился тревогой. Сейчас что-то произойдет!
Лис подбросило кверху. Она чувствовала себя соринкой, которую втягивает в мощный воздушный поток. Так и было. Вращаясь вокруг собственной оси, тело понеслось куда-то вверх в кромешной тьме. Энида хотела закричать, но не смогла.
Она была одна в этой жуткой черной ловушке, совсем одна! Неведомая сила тянула ее все выше, выше, и конца этому не было.
Вот что такое смерть! Вот почему все так ее боятся! Нельзя было сдаваться. Нужно было терпеть и жить, во что бы то ни стало. Любая боль, любое страдание лучше, чем это!
Но в миг, когда паника стала невыносимой, чей-то голос шепнул ей: «Ничего, ничего, скоро кончится. Потерпи чуть-чуть. Посмотри наверх. Видишь?» И она посмотрела наверх. Там светилась ясная точка, с каждым мгновением делаясь все крупнее и ярче. Из нее лилось сияние, от которого тьма уже не казалась кромешной.
Лис улыбнулась. Улыбнулась и поспешила навстречу к сиянию, которое обещало покой и защиту. Но стоило девушке опустить глаза, как она сразу забыла о светящейся точке.
Она лежала на полу, с окровавленной рубашкой в том месте, где Алек пробил ее ножом. Некромант сидел рядом с ней, положив одну руку на грудь, другую на лоб. Он читал заклинание, но ничего не происходило. Сердце сжалось от боли. У него не получается. И ничего не получится – энида это знала. Это тело не принадлежит  ей, пусть за шесть с лишним лет оно и стало таким родным. Но загвоздка не только в этом. Эниды не должна была появляться на свет – это было основной причиной. Ей нет места среди живых. Но почему же тогда так больно?
Брови скорбно сошлись на переносице, и энида подняла голову. Точка становилась все ближе, все четче. Чуть-чуть, ей осталось совсем чуть-чуть. Но как хотелось вернуться. Пожалуйста. Можно?
Лис вновь посмотрела вниз.
- Ты убьешь себя, если продолжишь.
- Убирайся!
Нет, не надо! Эрас прав. Прекрати. Это была пустая затея. Ты ни в чем не виноват! Прости меня. Я была слишком эгоистичной. Алек… Милый… Прекрати. Оно того не стоит.
Это было невыносимо. Если бы Лис могла, она бы взвыла страшным голосом, но не произнесла ни звука. Он убьет себя. Этот твердолобый некромант убьет себя, если продолжит! А он не остановится – ей ли не знать? !Да что ж ты?!..» Хотелось треснуть ему по лбу.
Нет, нет! Постой! Ее затягивало все сильнее, а Алек становился все более слабым. Я не могу! Ему рано уходить!
Нечеловеческим усилием Лис попробовала вернуться вниз, зацепиться за мужчину, сделать хоть что-нибудь. Ей казалось, что все бесполезно, она выбивалась из сил, не в состоянии бороться с потоком, но нет, она не сдастся. Борись, Алисия, борись! Да что б тебя…
Она уловила слабую нить, ведущую к Алеку. Ухватилась за нее невидимыми руками и потянула на себя. Я сильная. Я могу. Я должна.
Он ухватился за нее в ответ, с трудом притягивая ближе. Лис стало больно. Ее все еще тянуло наверх, но некромант уже начал притягивать ее к телу. Тело не принимало. Вернее, не могло принять. И тогда Лис взмолилась всем богам, которых знала. Она никогда не молилась до этого, но в порыве отчаяния вознесла к небесам свой голос. Она молилась долго и упорно. Отчаянно. И в какой-то момент ей показалось, что чья-то теплая ладонь коснулась ее лица. «Пусть будет так», - ласково, совсем по-отцовски.
Давление ослабло, а через некоторое время и вовсе прекратилось, но на смену ему пришло новое чувство, светлое и… Оно переполняло эниду изнутри, ломало, но не делало больно. Лис закрыла глаза и тут же провалилась во что-то вязкое. Но оно не отталкивало, нет. Оно было тяжелое и теплое. Лис тонула, но совершенно не боялась этого. Казалось, она вернулась домой. В некогда покинутый, но безумно любимый и дорогой край. Радость воссоединения била ключом. Было радостно и покойно.
Чувства возвращались потихоньку, точно щадя до того истерзанное сознание. Лис выплывала из омута небытия. Первым вернулось осязание. Девушка не могла открыть глаз, но чувствовала, как чьи-то сильные руки держат ее, как напряжены мышцы. Лис знала, кому они принадлежат, еще до того, как четкая мысль сформировалась в мозгу. Что-то внутри возликовало.
Вторым вернулся слух. Голоса доносились издалека, но были различимы. Он позвал ее по имени, и Лис хотела откликнуться, но пока не могла. А потом раздался другой голос. Девушка даже не сразу поняла, кто это.
-  Ты сделал все, что мог.
Да, он сделал все, что мог. И это прекрасно. И пусть энида не уловила истинного значения фразы, это уже не имело значения. Она вновь проваливалась в глубь неосознанного, но нет, подожди чуть-чуть. Еще совсем чуточку. Тебе ведь не сложно, правда?
Губы слегка приоткрылись и из них вылетело слабое, как легкое дуновение ветра:
- Ду..рачок.. – тихо, почти неслышно. А потом уголки губ едва заметно приподнялись, и ресницы дрогнули. У девушки не хватило сил открыть глаза – она провалилась в сон.