Аллавин ещё спала, когда Лаза растолкала одна из работниц «Розы» - светловолосая Фена, всегда весёлая и улыбчивая, каким-то образом знающая все последние новости и сплетни Пантендора. Знала она и про Левара и про то, что тот долго-долго договаривался о чём-то с хозяйкой, а затем велел позвать своего любимца. Поэтому не могла сдержать смешков и игривых взглядов в сторону недоумевающего мальчишки.
   Спать под боком Аллави было тепло и приятно — парень давно пристрастился шептаться с подругой по ночам после тяжёлых будней, и вчера оба уснули далеко за полнось, поэтому мальчишка с трудом продрал невыспавшиеся глаза и не без усилий вылез из нагретой кровати. Аллавин лишь недовольно промычала что-то в ответ на суматоху и сильнее завернулась в одеяло. Волшебница была той ещё соней и при отсутствии работы могла проваляться в постели до обеда.
- Так рано пришёл? Зачем? - Шёпотом спрашивал Лаз у суетливой Фены, пока в спешке умывался и натягивал чистую рубаху. - Опять уходит?! - Лаз бы очень расстроился, окажись оно так, хотя Левар часто пропадал из Пандендора на много дней (а то и недель) по работе, оставляя его одного.
- Не велели ничего говорить — Фена тем временем по-хозяйски копошилась в шкатулке, где мальчишка хранил свои украшение. - Да я и не знаю. Правда не знаю.
- Если уходит, то я не стану его сегодня обслуживать! - фыркнул Лаз, будто у него был выбор. На деле ему просто нравилось думать, что и он может оказывать влияние на своего «покровителя», и порой парень позволял себе вредничать. Всё-таки, их с некромантом отношения давно уже перешли за границы простой работы в борделе.
   Тем не менее, к встрече Лаз подготовился основательно  - выбрал одну из самых красивых своих рубашек, расчесался и натёр волосы душистым кедровым маслом, нацепил на запястье изящный серебряный браслет, подаренный Леваром по возвращении из предыдущей длительной командировки в знак примирения… И, оказавшись перед нужной дверью, не удержался от улыбки, хотя изначально хотел вести себя прохладно и сдержанно, чтобы мужчина непременно понял, как ему не по нраву все эти долгие разлуки. Особенно после того, как Лев взялся учить его некромантии. За его же деньги, между прочим.
   Лёгкими шажками Лаз подобрался к креслу. Большие зелёные глаза блестели от предвкушения, хотя мальчишка и понимал, что может быть разочарован. Он осторожно потёр тыльной стороной ладони нос, чтобы не чихнуть от щекотавшего лёгкие дыма и почти протянул к Левару руки в попытке выразить радость от этой встречи через объятие или хотя бы касание, но тот не пустил его на колени, а указал трубкой на пол с подушками. Лаз немного замялся, чувствуя лёгкий укол в груди от прохладного жеста «учителя», но всё же послушно устроился там, где ему указали, подогнув колени на бок. Может, он сделал что-то не так? Или Левар узнал о каком-то его проступке и сердится? Порой Лазарин не знал, чего от него ожидать и начинал беспокоиться, а тот был только и рад внести лишней смуты в душу мальчишки.
  - У меня для тебя есть подарок. - Лаз насторожился, не смотря на облегчение и лёгкую радость от услышанного. Левар мог быть строгим и жестоким, но так же заботливым и чутким в зависимости от ситуации. Подарки он дарил не часто, но каждый из них был особенным, наполненным смыслом и содержанием, и отражал поэтическую сущность дарителя. Лаз любил их, берёг и с трепетом ожидал каждого нового случая, когда некромант приготовит ему что-то интересное и незабываемое.
   Мешок???
   Лаз молча взял свой "подарок" и непонимающе повертел его в руках. Встряхнул, ухватив за кончики, залез рукой внутрь, чтобы найти письмо или записку… Но ничего не нашёл. Мешок был довольно красив сам по себе, но пуст. Пуст безнадёжно.
   - Что это значит? - Лаз снова заглянул внутрь, будто за эти пару секунд там должно было что-то появиться. - Мы пойдём на рынок? - Такой вариант устроил бы пантендорца, но не так сильно, как следующая идея. - Или в лес за трупами? Ты научишь меня шить химеру как обещал?! - Вряд ли это было так. Мешок был слишком красив, чтобы Лев позволил мальчишке собирать в него трупики белок и птиц — он, как и Лаз, не любил портить хорошие вещи. Но очень уж хотелось верить, что вот на этот раз "учитель" точно посвятит некромантии больше времени, чем обычно.

Отредактировано Лазарин (27-04-2021 18:08:14)

- Ты можешь сложить в него свои вещи…
   Лаз вновь посмотрел на него большими, обескураженными от услышанного глазами, словно сомневался, стоит ли верить своим ушам и догадкам или это всё какая-то мудрёная шутка мужчины? Но последующие слова Левара не оставили в мальчишке никаких сомнений — некромант действительно намерен взять его с собой. Пантендорец крепко сжал мешок пальцами, расплываясь в улыбке и затем, радостно выкрикнув имя своего учителя, прыгнул на него с благодарными счастливыми объятиями, ткнулся лицом в тёплую грудь напоследок и побежал собираться.
   Интересно, куда мы пойдём... — Думал он, поднимаясь по лестнице в комнату. Лев умел создавать порталы, поэтому фантазия могла подбросить множество красочных мест, где Лазарин никогда не бывал, а только слышал от посетителей «Розы» или читал в книжках. С тех пор, как парень нашёл для себя в Леваре что-то большее, чем простого клиента, он был готов уйти с ним в любой момент и куда угодно без лишних вопросов, но маг всё не звал его с собой. Не звал до нынешнего дня и вдруг решил посвятить ему столько времени — в этом было что-то особенное, что будоражило юношеское сердце больше, чем любые другие подарки.
   Аллавин не любила Левара так сильно, а потому, когда Лаз вновь разбудил её своей вознёй и грохотом шкафов (трудно было собираться тихо с такими эмоциями), села на кровать и принялась задавать неудобные вопросы, о которых юноша даже думать сейчас не хотел.
- Говорю же, это всего на неделю! - Заверял он подругу, выбирая подходящие рубашки и штаны на замену. - Что со мной случится, если он будет рядом?!
- Пф… Да что угодно! - Хмурилась в ответ девушка, вспоминая, что Лев и сам порой возвращал им мальчишку с красными отметинами и синяками в самых разных местах. - А Эйва? Неужели так легко отпустила?
   Этот вопрос поставил Лаза в тупик, и он замялся, не сразу найдя что ответить. В самом деле, про тётку он не подумал. Но даже это не должно было портить хороший момент, поэтому, бросив сверху собранных в мешок вещей баночку крема и колбу с любимыми духами, мальчишка решил отбрехаться: Он обо всём договорился. Но… - Лаз прикусил губу и, затянув мешок, подошёл к подруге, обнимая её на прощание в доверительном жесте. - Но ты всё равно лучше ей ничего не говори. Аллавин тяжело вздохнула, но отговаривать друга не стала, раз для него это так важно — обняла в ответ и поцеловала в щёку, попросив возвращаться скорее. Лаз не мог ей этого пообещать, поскольку сам хотел остаться с учителем подольше, но обязался принести какую-нибудь памятную вещицу из этого места.
   И всё же вопрос касательно Эйвы его озадачил и возвращался в комнату к Левару Лаз так, чтобы тётка его не заметила. Он готов был бежать с учителем куда угодно когда угодно, но получать от Хозяйки по шее за недельное отсутствие без спроса мальчишке не хотелось. Поэтому, подойдя к Левару с мешком в руках он всё же осторожно спросил об этом.
- Эйва не знает, что мы встречаемся вне моей работы. Ты что, заплатил ей за целую неделю? - Это было бы слишком широким жестом для мужчины, так что даже влюблённому мальчишке трудно было в это поверить, хотя такая щедрость непременно польстила бы ему. - Это же довольно дорого.

По правде говоря, Лазарину было плевать, знает ли Эйва о его отсутствии — слишком уж велик был соблазн отправиться в путешествие не смотря ни на что. Обманывать хозяйку он привык с малых лет и получать по жопе за вскрытый обман — тоже. Тётка не могла ни убить, ни прогнать, ни покалечить подростка — это было невыгодно для «Розы». Поэтому Лаз не переживал на этот счёт, и то, что Левар всё уладил заранее стало лишь очередным приятным сюрпризом и ещё больше подсластило грядущее.
- Она не сможет мне запретить, - весело хихикнул парень, поправляя волосы. - Иначе я попросту сбегу отсюда. - Будучи молодым и глупым, пантендорец имел свойство переоценивать свою значимость для борделя, особенно в компании некроманта, для которого, как казалось мальчишке, он и правда был чем-то особенным.
   Лаз нарочно не стал расспрашивать о месте, куда они направятся, хоть любопытство и трепыхалось в груди волнительными чувствами. Он завороженно следил за магией своего учителя и доверял ему без остатка, не допуская и мысли о том, что он действительно может сделать ему что-то плохое. Он жадно хватался взглядом за мрачные очертания комнаты, проявлябщейся по ту сторону портала, но не имел никаких догадок насчёт этого места, пока Левар сам гордо не объявил, что это его дом.
   Глаза мальчишки расширились от нового притока воодушевления, но выразить свой восторг он не успел, ощущая мерзкую трупную вонь сквозь запах духов и курева, проникших в портал вслед за ними.
   В происходящем не было ничего смешного, но Лаз не мог сдержать весёлой улыбки, пока бежал за мужчиной по коридору, прикрывая нос и рот ладошками. Слишком уж забавно выглядело банальное и естественное возмущение Левара — всегда такого гордого, величественного и идеального. Лазарину эта естественность нравилась, хоть он и не был уверен, что взаимно.
- Я думал, твой управляющий помоложе… - Хихикнул Лаз, морщась от отвращения и одновременно радуясь, что ошибся в своих подозрениях, будто бы дома Левара встречает ещё один разодетый хорошенький мальчик. - И поживее...
   Когда тело самолично покинуло дом через окно, впустив внутрь немного свежего воздуха, мальчишка, наконец, переступил порог, брезгливо сторонясь оставшейся на полу гнилой плоти и поспешил открыть остальные окна, чтобы хоть немного развеять вонь.
- Он что, будет слушаться тебя и выполнять приказы даже когда ты его не видишь? - Лаз редко упускал возможность узнать что-то новое о магии. Вот и сейчас пытался подловить учителя на горячем, хотя того больше заботило уничтоженное кресло. - А хочешь, я побуду твоим управляющим? - Пантендорец остался стоять у окна, чтобы дышать полегче, и свежий воздух породил в нём свежую идею, которой он тут же и загорелся, ведь своего дома у него не было. Лаз склонил голову к плечу, игриво наблюдая за беспокойством мужчины. - Чем должен заниматься управляющий? Следить за порядком? Командовать слугами? У тебя есть слуги? Но кресло придётся выкинуть… Ты сделаешь это с помощью магии? - Конечно, Лаз видел во всём этом игру, и ему вовсе не хотелось потратить всё время путешествия на уборку дома и его проветривание. Тем более, дом Левара оказался больше, чем пантендорец себе представлял. Но возомнить себя хозяином, пусть даже в форме игры, казалось приятной и интересной затеей.

Отредактировано Лазарин (13-05-2021 22:12:34)

Рука некроманта мягко легла на щеку мальчишки, и тот сам потянулся навстречу этой ласке, чувствуя, как отзывается она внутри приятными мурашками.
- Если хозяина никогда нет дома, то конечно. Я бы с ума сошёл. - улыбнулся Лазарин в ответ, легко касаясь пальцев мужчины в коротком благодарном жесте. Хотя протереть пыль и просушить стены здесь не помешало бы…
   Он ещё раз взглянул на кресло, которое Лев не спешил выбрасывать, и брезгливо скривился: Оно же воняет! Но спорить на этот счёт у мальчишки не было ни права ни желания - «дела поинтереснее» звучали более увлекательно, и белобрысый радостно засеменил за мужчиной, не забывая рассматривать местный декор. Картины, гобелены, скульптуры… Дом учителя походил на настоящий музей, и мальчишка решил, что обязательно всё потрогает и рассмотрит поближе, когда они вернутся, и Лев ему разрешит. Положив мешок с вещами у одной из мраморных скульптур в холле, он всё-таки не удержался и провёл по белому камню ладонью. Тот оказался приятно гладким и прохладным на ощупь. Похоже, одна такая вещица стоила целое состояние. Или это была какая-то качественная иллюзия — всё-таки Левар владел мистицизмом.
   Не удивительно, что такому дому полагалась и внушающая страх охрана. Лаз выбежал на крыльцо вслед за учителем, но тут же испуганно ойкнул и спрятался за его спиной, сжимая в кулачок чужую рубашку, как делают обычно дети. Химеры, встретившие их во дворе, были не только огромны, но и созданы из тел животных, которых мальчишка никогда не встречал.
- Страшные… - Пробормотал пантендорец, выпуская рубашку Левара и выходя из-за спины. Вторая рука непроизвольно потянулась к одной из тварей, словно мальчишка хотел коснуться её, погладить и таким образом развеять страх - всё-таки это были создания учителя, а он не даст Лаза в обиду. Но чудовище предостерегающе рыкнуло на незнакомца, и мальчишка одёрнул руку обратно, прижимая её к груди, пока не откусили. - Ты умеешь делать таких больших химер?! - Лаз всегда верил, что его учитель самый лучший, словно бы это делало лучше и его самого, но даже теперь, спустя столько времени, Левару было чем его удивить. И юноша удивлялся — по-детски искренне, воображая, будто однажды Мастер научит и его своему мастерству. - У тебя тут где-то лаборатория? - Пантендорец с любопытством повертел головой, высматривая на заросшем дворе что-то похожее и только теперь заметил, что пейзажи вокруг разительно отличаются от привычных ему. Мрачное небо, затянутое серыми тучами, жухлая посеревшая трава и скудные листья на деревьях, высокие, поросшие елями, остроконечные горы на горизонте — даже воздух здесь пах иначе, не цветами.  Кажется, они всё ещё были в Альянсе, но на Пантендор это место похоже не было. Мальчишку обдало сырым порывом ветра со стороны гор, и он поёжился, жмясь поближе к тёплому Левару: Мы не в Пантендоре? Тут прохладно… И мрачновато.

За нежными прикосновениями и ласковыми словами Лаз не мог разглядеть истиных мотивов Левара. Его ослепляла большая и по-детски наивная любовь к своёму учителю. И малейшие проявления взаимных чувств со стороны мужчины затмевали всякий здравый смысл в уме мальчишки. Лаз и сам бы нашёл оправдание царящему вокруг запустению, если бы Лев не счёл нужным утрудиться сказать ему о своём кочевом образе жизни. Рядом с ним и зелёная плесень в подгнивающих шкурах химер показалась бы пантендорцу поэтической находкой, а не досадной неприятностью... Если бы он вообще обратил внимание на их испорченные шкуры.
- Пока ты рядом, я не боюсь твоих химер, - промурлыкал Лаз , чувствуя приятную дрожь в плечах под чужими пальцами. Конечно, это была неправда, и твари вселяли в парня неподдельный ужас от мысли, что откусить голову им и правда не составит никакого труда. Но как же хотелось сделать что-нибудь опасное. Шагнуть к ним и всё-таки дотронуться. Чтобы мужчина испугался за него по-настоящему и не смог скрыть этого волнения за маской человека, контролирующего ситуацию чуть больше, чем полностью. С другой стороны, подобная выходка могла страшно рассердить некроманта, и мало ли что ему тогда взбредёт в голову? Больше всего Лаз опасался отправиться обратно в Пантендор из путешествия, которое не успело толком и начаться.
- Так далеко!!! - Искренне удивился мальчишка, когда Левар, наконец, объявил место их пребывания. Глаза его расширились, осматривая окрестности с уже большим удивлением, а сердце забилось чуть чаще от осознания, как далеко он сейчас находится от «Розы» и Эйвы. Преступно далеко. Если она узнает…
   Мальчишка мотнул головой, прогоняя из головы образ взбешённой хозяйки, дабы та не мешала ему развлекаться всю эту неделю, вновь улыбнулся и двинулся следом за учителем, стараясь, впрочем, держаться на расстоянии от химер.
- А где тебе более удобно? И почему ты привёл меня именно в Меррил? - Зная Левара, вряд ли целью было поностальгировать о прошлом в компании юного любовника. Мужчина был слишком не сентиментален для этого. - Здесь мрачно и сыро… Значит, весь остальной Альянс у кристалла такой? - Мальчишка, выросший среди солнца и маковых полей даже не пытался скрыть некой печали, что приносила с собой эта мысль. - Правду ведь говорят, что близость к кристаллу убивает эмоции? И у тебя тоже? Лев?..

Отредактировано Лазарин (14-07-2021 01:26:36)

- Ужасно.. - Вздохнул Лазарин в ответ на слова об Альянсе, словно ожидал услышать что-то другое. Он всё думал об этом, пока они шагали в очередной портал, и, пользуясь моментом, жался поближе к Левару, пока тот держал его за плечи. А оказавшись снаружи, повторил своё разочарование: Ужасно! Я не хочу терять эмоции. Накоплю немного денег и тоже уеду куда-нибудь… - Лаз внимательно посмотрел на «учителя», пока тот занимался плащом. - Хотя в Пантендоре не так плохо. И солнце светит часто. Можно было бы поселиться там. На берегу моря… - Очередные детские мечты, на которые Лев не счёл должным отвечать, делая вид, что плохо расслышал или не понял, о чём говорит мальчишка. Лаз знал, что мужчина не любил всех этих разговоров о совместном проживании, поэтому затрагивал эту тему всегда осторожно и не настаивал, если ему не отвечали как сейчас. Не хотелось ссориться и портить себе отдых.
   Пока они шли по городу, Лаз с любопытством изучал мрачные серые домики и лавочки вокруг, вертел головой по сторонам, но не отставал от Левара, чтобы не потеряться. Особенно привлёк его тёмно-фиолетовый шатёр гадалки, из которого маняще клубился синий дым, но мужчина слишком торопился, чтобы отвлекать его внимание и просить остановиться. Кажется, Лев действительно не желал встретить старых знакомых, но люди всё равно оборачивались в их сторону, глазели на Лазарина, что был слишком белым и розовощёким для местной серости и сырости. Пантендорцу становилось не по себе от этих взглядов. От них веяло опасностью и страхом. Поэтому он был рад, когда они остановились у странного заведения, и Лев завёл его внутрь.
   В голову тут же ударил едкий запах курительных смесей, который, должно быть, никогда не выветривался из этих комнат и уже пропитал собой все стены. Лаз сморщился и брезгливо прикрыл нос рукавом, с опаской разглядывая торчащие из-за некоторых ширм безжизненно обмякшие конечности. Парень уже видел подобное в Пантендоре, в тёмных кварталах, куда Эйва запрещала ему ходить. Где люди, употреблявшие всяческие пилюли и смеси с чёрного рынка, предпочитали болезное забытье суровой реальности и больше походили на мёртвых, чем на живых. Левар вёл себя так, будто бывал здесь не один раз, хотя и не был похож на того, кто часто увлекается подобными веществами, Поэтому Лаз, хоть и боялся странного мрачного места, привык всё же доверять учителю и искренне верил, что ничего плохого тот ему не сделает.
   Пантендорец, в отличие от Левара, приземлился на подушки осторожно, словно иначе они могли бы взорваться, и принялся расширенными от удивления глазами рассматривать Зелёную комнату, гадая, почему некромант выбрал именно это место, чтобы пообедать.
   Когда хозяин принёс им заказ, Лаз, как подобает послушному ребёнку, потянулся к еде, пытаясь скрыть любопытство к горке травяной смеси на салфетке. Лев любил порой поиграть в заботливого папашку, запрещая мальчишке курить и пить даже во время работы под угрозой наказания, и очень сердился, когда Лаз трогал его собственную трубку, поэтому мальчишке не верилось, что теперь он вдруг переменил своё мнение и сам купил ему травы. Он дожевал кусочек рыбы и поднял на некроманта полный удивления осторожный взгляд: Это правда мне? Ты.. разрешаешь? - Пантендорец склонился над салфеткой и осторожно понюхал её содержимое, но тут же отвернулся в сторону, растирая нос, и громко чихнул. Хотя алкоголь в «Розе» ему приходилось пить часто, курил он, в отличие от Аллавин, действительно редко — настолько, что практически не умел этого делать, и уж точно не мог предугадать, как его организм отреагирует на этот «эльфийский туман».

Лаза не надо было просить дважды и, получив дозволение, он довольный перебрался на подушки поближе к Левару, устроился поудобнее и с упоением прильнул к любимой груди. Сквозь дурманные ароматы курильни мальчишка тут же учуял щапах знакомого одеколона. За собой Левар следил намного внимательнее, нежели за домом и садом. Лаз не помнил случаев, чтобы маг приходил к нему в грязной одежде или от него плохо пахло. От этого быть рядом с ним становилось ещё приятнее. Приятно и было и то, как мастерски Лев умел проявлять заботу о нём в те моменты, когда не желал причинить боль или обидеть едким словом. Лаз знал, что рано или поздно ему придётся отплатить за эту доброту, но сейчас целиком и полностью отдавался мягким прикосновениям и теплоте на удивление ласкового и нежного некроманта.
   Он ожидаемо потянулся губами навстречу трубке и ожидаемо нахмурился, когда Лев принялся играть с ним и дразниться. Лазарин не успел как следует рассмотреть трубку, но и без этого понял, что та была очень красива и, что более важно, Лев приобрёл её специально для него. Длинную, чтобы он не обжёгся.
   Пантендорец был опьянён его обществом безо всяких смесей, и продолжал плыть по течению, куда его толкал некромант. Он осторожно потянул в себя воздух, чувствуя, как тёплый дым щекочет лёгкие, нахмурился от неприятного ощущения, но удержался от кашля, перетерпел и тут же глянул пока ещё трезвыми большими глазами на мужчину, как бы вопрошая, правильно ли он делает. И, получив желанную дозу немой похвалы, выразившейся в убаюкивающей улыбке взрослого, в самом деле прикрыл глаза, отдаваясь чувству… Какому из них? Уголки губ дрогнули в улыбке, и Лаз вдохнул снова - глубже, сильнее, расширяя грудную клетку навстречу тёплой ладони.
   Вместе с бархатным голосом мужчины, в сознание с каждой затяжкой проникало и новое, доселе невиданное чувство приятной слабости и лёгкости. Тело парня заметно обмякло, съехав немного с подушек, а рука, которую он попытался поднять, дабы коснуться Левара, так и осталась безвольно лежать на его груди. Глаза с расширенными от курева зрачками лениво блуждали по стенам вокруг, и Лаз улыбался цветам и бабочкам, что цвели и летали там и тут.
- Это какая-то… магия? - лениво мурлыкал он, путая магию учителя с собственными галюцинациями и затягивался снова — столько, сколько ему позволял Левар, поскольку трубка оставалась в его руках. Вопросы, даже такие простые и банальные для любовников, в нынешнем состоянии немало озадачили расслабленное юношеское сознание, и, выпустив трубку изо рта, он изумлённо уставился на мага большими глазами.
- Я? - Лаз задумчиво обвёл рассредоточенным взглядом комнату, словно бы Лев обращался к одной из бабочек, но когда ни одна из них не ответила, упёрся слабыми непослушными руками в подушки и забрался к Левару повыше и поближе, едва не съехав с дивана на пол при совершении столь незамысловатого действия. Расслабленная рука обвила шею мужчины, пантендорец развернулся к нему, опираясь коленками на сиденье и снова едва не упал от головокружения. - Всё… Ты это знаешь. - Пандендорец согнулся, наклоняясь к уху  некроманта и свободной рукой потянулся к стене, настойчиво пошкрябал по ней ногтями. - Давай я сплету тебе красивый венок. Тебе же нравится красный... - Лазарин нахмурился, недоумевая от странного цветка, что никак не хотел идти к нему в руку, а затем вдруг нездорово рассмеялся, вспоминая, где находится.

Отредактировано Лазарин (04-08-2021 16:14:17)

- Как живые… - Пробормотал в полудрёме Лаз, убирая вторую руку от стены и так же обнимая ею Левара за шею. Мастер сказал ему, что «Эльфийский туман» - слабая смесь. На что же тогда способны другие? Что в этом заведении довелось пробовать самому Левару? Пантендорец не успел спросить об этом, спускаясь обратно на кресло, но не выпуская мага из объятий, пока тот говорил.
   Задурманеный разум с трудом воспринимал слова мистика, а потому Лазарин согласно кивал в ответ нежному и заботливому голосу, не слишком сомневаясь в смысле сказанного. Тем не менее, услышав, что им придётся расстаться, юноша ожидаемо поджал губы и ткнулся обиженно носом в чистую рубашку Учителя: Надолго?! И что мне там делать у твоего друга? - Пантендорец хотел спросить и о вещи, которую искал Левар, но вместо ответов тот вновь приложил кончик трубки к его губам, и Лаз, повинуясь, вдохнул очередную порцию дыма, вытесняющего сознание и здравый смысл. Пятна вокруг стали ярче и насыщеннее на какое-то время, а когда туман в голове немного развеялся, и мальчишка вспомнил о разговоре, их отвлёк незнакомец, вошедший в комнату и усевшийся за стол так, словно его ждали.
   Лазарин растерянно посмотрел на него, затем — на Левара, что не выражал никакого удивления этому визиту. Значит, он знал. Может, это и был его друг. Юноша неохотно отпустил мужчину и сел рядом, пошатываясь от остаточного действия смеси. Даже в этом состоянии Лаз всё ещё помнил, что в присутствии посторонних не должен позволять себе никаких вольностей, пока Мастер не даст на то разрешения. Рассмотреть незнакомца сквозь туманную дрёму было непросто, да и плащ так хорошо прятал лицо в тени, что нечего было рассматривать. Выглядел он мрачно и не слишком дружелюбно, так что Лазу захотелось придвинуться поближе к Учителю, но он этого не сделал, помня о правилах.
   Но стоило мистику начать говорить, и самообладание мальчишки принялось мгновенно улетучиваться с каждым новым словом, сменяясь искренним возмущением. Курево несомненно делало его более податливым и сговорчивым, но, в то же время — заглушало собой запреты и рамки, установленные мистиком за время всего их знакомства.
   Рука пантендорца легла на бедро мужчины под столом и крепко сжала его, когда мальчишка нахмурился и повернулся к учителю: Что это значит?! Я не хочу от тебя уходить!

Лаз снова поджал губы и отвернулся, когда Левар поднял руку. Больше он ничего не говорил, а только погружался сильнее и глубже в нахлынувшее чувство обиды, когда его Мастер радовался какой-то книге и готов был обменять его на неё. Пусть даже на время… На час? День? Может, на всю неделю?!!! - Грудь мальчишки обожгло горькое чувство разочарования, когда он подумал об этом. Выходит, Левар вытащил его сюда только ради дурацкой сделки, а не чтобы показать город и побыть вдвоём? Думать лучше о своём наставнике в данную минуту у Лаза не получалось, как бы он не пытался. Парень опустил голову, чувствуя, что глаза начинает щипать от такого унижения. Он-то всегда думал, что Левар был особенным среди всех его клиентов. Нет — Лаз даже не считал его клиентом. Лев был близок и дорог мальчишке, а потому в эту секунду он твёрдо решил, что никогда и ни за что не простит ему этого.
   Но он продолжал верить, что Левар хотя бы не бросит его там — иначе не стал бы вставать из-за стола так резко и демонстративно, как бы намеренно отстраняясь от некроманта, хотя в действительности желал обратного. Не до конца протрезвевшее сознание заставило его пошатнуться, хватаясь за стол, чтобы удержать равновесие. Пантендорец ругнулся, сминая в кулак салфетку, и, не поднимая взгляда на «покупателя», двинулся за ним, рассыпав остатки смеси по полу.
   А, оказавшись снаружи, в далёком от дома Мерриле, без Левара и в сопровождении незнакомца, вдруг потерял всякий интерес к своей обиде и испуганно округлил глаза в ответ незнакомому мрачному городу, глядевшему на него со всех сторон. Лазарину стало страшно. Он ещё раз обернулся на дверь со слабой надеждой, но мужчина, имени которого он так и не услышал, поторопил его, и пантендорец зашагал следом, опустив голову словно какой-то невольник. Неизвестность страшила его, и убаюкивающие обещания Левара не слишком успокаивали, пока его не было рядом.

Лаз с опаской подошёл к паланкину, словно там мог затаиться убийца, которому велели прирезать его при первой возможности. Но мужчина вновь поторопил его, и пантендорец,  обречённо вздохнув, забрался внуть, успев напоследок взглянуть на носильщиков. Мертвецы удивили его своей чистотой и заинтересовали отсутствием явного запаха гнилья, что обычно сопровождал подобных созданий.
   Оказавшись внутри, Лаз нарочито вальяжно плюхнулся на подушки с одной стороны, заставив всю конструкцию слегка пошатнуться. Он ещё не полностью протрезвел от предоставленного учителем курева, да и вообще, отчаянно хотел каким-либо образом  подпортить им всем жизнь - за то, что отнеслись к нему с таким пренебрежением. Но мужчина, вошедший следом, казалось, не замечал этого подросткового бунтарства, как и не реагировал на обиженный взгляд в свою сторону. Лаз скрестил руки и закинул ногу на ногу, почти касаясь пальцами его колена. Но на что-то большее сейчас ему не хватило смелости — реакция и внешний вид мужчины в полумраке не слишком-то давали понять, каковы теперь для него границы допустимого поведения. А дождаться учителя Лаз планировал живым, какой бы соблазнительной не была мысль о том, как некромант рыдает над его телом и винит себя за столь легкомысленное отношение к любимому и единственному ученику...
   В остальном, Левар не обманул его — в паланкине было чисто, и приятно пахло. А, когда они приехали, Лаз увидел большой особняк — мрачный и жуткий в лучших некромантских традициях, но, тем не менее, заботливо ухоженный не в пример отсыревшему и заросшему сорняком и мхом жилищу наставника.
   Встречали его люди, пугающие своим равнодушием даже больше, чем мертвецы-носильщики. Лаз давно обратил внимание, что жители Меррила в целом не отличаются эмоциональностью и наличием жизни в хмурых лицах. Рядом с ним — улыбающимся и розовощёким  - любого здесь можно было принять за мертвеца. И Лазарин, делая пару шагов им навстречу, вдруг ощутил в себе презрение ко всем этим серым невзрачным людишкам.
- «Отмойте»?! Да я чище вас всех вместе взятых! - Возмутился мальчишка, переводя взгляд с одного постного лица на другое, пока не остановился на высоком мужчине. Он шагнул к нему и чуть наклонился, всматриваясь в тёмные равнодушные глаза. - Хотя вам эту серость с рож уже никогда не отмыть, как не старайтесь.
   Впрочем, от хорошей ванны он никогда не отказывался и внутренне даже обрадовался новому приказу незнакомка, пусть и звучал он так, словно речь шла о дворовом щенке, а не о человеке с чувством собственного достоинства. Лаз часто встречал таких и в Пантендоре. Тех, кому работники борделей видятся не совсем людьми. Тех, кто считает, что шлюху нельзя обидеть, унизить или изнасиловать, ведь она (или он) — уже шлюха, уже  унижена самим своим существованием. 
   Он фыркнул, выражая ответное презрение, но женщина молча взяла его за руку, как малого ребёнка, и потащила в дом, не говоря ни слова, будто ей было запрещено говорить.
- Сам пойду! - вновь огрызнулся Лаз, вырывая руку из сухих шершавых пальцев и под молчаливое согласие действительно шёл следом, а за ним — слуга-мужчина, так же тихо и безучастно к суете, которую наводил новый гость.
   В доме было дорого, красиво и богато, но при этом - неуютно и темно. Лаз никогда не понимал стремления некромантов превращать своё жилище в мрачную дыру, пугающую всех сельчан в округе и даже за пределами Альянса. Лев говорил, что это необходимо для репутации. Будто бы все эти гаргульи, химеры и скелеты-охранники вселяют ужас в потенциальных заказчиков, отчего те проникаются большим доверием к магу и его навыкам. Пантендорцу весь этот мрак казался слишком вычурной и некомфортной для самого хозяина безвкусицей. И каждый раз, когда ему приходилось бывать в доме у некроманта, он любил представлять свой собственный особняк — не похожий ни на один другой в Альянсе, наполненный светом, чистотой, цветами и жизнью…
   Ванна оказалась большой и, судя по резным ножкам, причудливо превращаюшихся в драконов, оплетающих её по кругу, делалась на заказ. Вычурно, манерно, но Лазу льстило, что ему предоставили столь роскошные условия. Могли ведь и брезгливо ограничиться корытом.
   Лаз опередил сопровождавшую его женщину и первым подбежал к ванне, пробуя рукой воду. Та показалась ему идеальной, так что нетерпелось забраться внутрь, не смотря на молчаливых свидетелей. Неужто Левар в самом деле не обманул, и с ним всё это время будут так хорошо обращаться? Долго об этом он не задумывался, отдавшись своему желанию и, сбросив свою одежду, забрался внутрь, погружаясь под воду чуть ли не с головой — такой большой и просторной была эта посудина.
   Окна здесь закрывали толстые тёмные шторы, так что свет, которого и снаружи было не так уж много, практически не проникал в комнату, и та освещалась резными подсвечникам, расставленным и подвешенным в самых разных местах. Лаз обратил внимание, что огонь в них имел насыщенный фиолетовый оттенок, а не как у обычных свечей, - значит, скорее всего, являлся магическим. Интересно, появятся ли у них на рожах эмоции, если эта занавеска случайно загорится?
   Мужчина остался стоять в стороне, а вот женщина взяла со стола мочалку и двинулась к нему, но Лаз снова её остановил: Сам помоюсь! Дай сюда… Я лучше вашего знаю, как это делается.
   Женщина не отвечала на его хамство. Молча отдала мочалку, но сама осталась рядом и пристально следила, за тем, насколько хорошо «гость» исполняет поручение хозяев. Лаза это раздражало, и он нарочно всячески вертелся в ванне, демонстрируя наблюдательнице всякие стыдные места и демонстративно намывая их больше обычного в попытках смутить, но тётка осталась беспристрастна и к пошлым играм пантендорца в воде, будто меж ног у неё всё давно усохло и сморщилось. Впрочем, учитывая близость города к Кристаллу, в этом не было бы ничего удивительного. Почему они все тут ещё не померли со скуки…
Отсутствие какой-либо реакции на провокации несколько поубавило желание Лазарина баловаться и кривляться. И, когда он закончил, а в комнату вновь вошёл высокий незнакомец, парень встретил его с уставшим смирением на мрачном лице.
   Жизнь и суета, впрочем, быстро вернулись к нему, когда незнакомец принялся бессовестно лапать и щупать его где только можно, не дав ни прикрыться, ни хотя бы штаны надеть. Лаз не выдержал и шлёпнул его ладонью по руке, когда грубые пальцы коснулись паха.
- Я не буду с тобой спать! - Объявил пантендорец, пытаясь отойти, но тот крепко держал его за руку. - Ты уродлив.
- Это и не нужно. - Сухо ответил тот и, прежде чем продолжить, предостерегающе добавил: Но лучше бы тебе не артачиться.
- А то что?!
- А то всё.
   Лаз не стал уточнять, что значит это «всё», но более не сопротивлялся этим унизительным действиям. В конце-концов, не в первый раз неприятные мужики трогали его там, где не должны были трогать. Лаз научился терпеть. Но, поскольку сейчас всё происходило не по согласию и против его воли, к щекам всё равно приливала кровь, а к глазам — слёзы от столь унизительного положения. И мысли пантендорца были лишь о том, чтобы всё это поскорее закончилось.
   Не прощу, никогда его не прощу! Предатель! Урод! Никогда не поверю больше! Ни единому слову! - снова и снова повторял он себе в воспалённом от стыда и обиды сознании, пока его одевали в богатую красивую одежду, которая теперь совершенно не представляла для него интереса. Он перестал выделываться перед слугами и теперь игнорировал их так же, как они игнорировали его, вяло реагируя на новые повеления и пытаясь максимально отстраниться от неприятной для себя ситуации.

Отредактировано Лазарин (19-09-2021 17:19:54)

Этот Мастер Таер был, по всей видимости, очень богат. И расточителен, когда дело казалось собственных удовольствий. Будь Лазарин сейчас в Пантендоре — непременно воспользовался бы профессиональным наблюдением, чтобы выкачать из него побольше денег и подарков. Но здесь, в чужом городе, поглощённый обидой на Левара, не хотел даже и думать об этом. Напротив — в груди колыхалось жгучее желание всё испортить, подгадить учителю, разочаровать незнакомого господина, кем бы он не оказался. Мистик взял его с собой отдыхать, а не работать. Он обещал...
   Лаз вытер глаза рукавом и шагнул в просторный зал, тут же замерев на месте при виде хозяина. Слуги подтолкнули его вперёд, и мальчишка двинулся машинально, не сводя глаз с мертвеца, что покоился в кресле. А когда тот зашевелился — и вовсе скривился, опуская голову по привычке, чтобы справиться с отторжением.
   Но для чего терпеть? Может, стоило устроить скандал прямо здесь? Что они ему сделают? Левар не мог оставить его в опасности — Лаз не верил в это даже будучи обиженным на учителя. Но особняк старика не внушал никакого доверия, а сухие безжизненные лица его слуг всё же страшили юного некроманта и пока ещё сдерживали его бунтарские порывы.
   Оказавшись рядом со стариком, он скривился ещё сильнее, чувствуя запах смерти, что неизбежно преследует дряхлеющих людей, которые одной ногой уже перешагнули через порог Бездны.
   Ближе… Служанке вновь пришлось поторопить мальчишку, чтобы он повиновался, тихо шурша своим роскошным одеянием. Наконец, он поднял голову, всматриваясь в лицо Мастера Таера, и в очередной раз проклял Левара за то, что находится здесь. Отвращения скрыть у некроманта не получилось, да он не слишком и пытался. Сердце забилось сильнее, когда старик протянул к нему скрюченные пальцы. Лаз не шагнул. Его пришлось подтолкнуть снова. Голос высокого незнакомка, который забрал его из курильни, звучал строго и повелительно, но и лицо маг поспешил спрятать, вновь опустив взгляд в пол, крепко сжимая губы, чтобы не наговорить чего-нибудь лишнего, за что он пока не готов расплачиваться. Глаза вновь защипало, но на этот раз он не смог пошевелиться, чтобы снова их вытереть.

Лазарин смиренно терпел, пока шершавые пальцы царапали его кожу, и теперь вновь посмотрел в побелевшие, почти слепые глаза старика. Он понял, что тот его не видит, и больше не стеснялся своего отвращения к этому человеку. Чужие касания уже давно не приносили пантендорцу моральных страданий, если за них было уплачено. Обида жгла юное сердце только лишь из-за предательства Левара, которого он считал, пожалуй, самым близким себе человеком.
- Мне нравится… - Заключил старик, отпуская мальчишку, и Лаз незамедлительно воспользовался моментом, чтобы отступить назад. Что ж, он обслужит этого старого извращенца. Неприятно — да. Но не впервой. Сделает всё, а затем сбежит, найдёт Левара и… Лазарин пока не решил, что с ним сделает.
   Но пока пантендорец успокаивал себя смирением и терпением, пока рисовал в уме картины, как дряхлый маг лезет своими грубыми пальцами ему в штаны, старик продолжал говорить. И каждое слово всё сильнее вырывало мальчишку из глухого кокона, в который он попытался абстрагироваться от происходящего. И каждый хриплый смешок вселял в него всё больший ужас от осознания...
   Он здесь не для постельных утех.
   Сердце в юной груди бешено заколотилось, когда дед прямо сказал, что собирается убить его, разложив на некромантском столе, как рабочий материал. Разум тут же охватила паника и страх за свою жизнь. Лазарин не успел подумать о том, что сбежать прямо сейчас было наиболее трудно, поскольку в зале осталось много слуг — он просто развернулся и сорвался с места, ослепив напоследок ближайших своих «убийц» хаотичной и необдуманной магической вспышкой.

Далеко Лазарин не убежал, да и не мог — запутался в длинных одеждах и спотыкнулся, разбив коленку и не сразу почувствовав, как задрожали стены вокруг, и как преследовавшие его слуги вдруг потеряли к нему интерес.
Шмыгая носом, подобрав подол растрепавшейся мантии, пантендорец вскочил на ноги, пользуясь моментом замешательства, но через пару шагов вновь запнулся от нового толчка и испуганно сжался в комок от раздавшихся за спиной угроз старика. Даже дряхлый и слепой, он мог прихлопнуть его как муху, разворотить внутренности одним лёгким движением, и яркая вспышка поначалу испугала юного мага, заставила вскрикнуть в ожидании чего-то ужасного и отползти назад, путаясь в дорогой ткани.
   Но затем он увидел уже знакомую медвежью морду — подгнивающую и грязную от недостатка ухода, но всё ещё ужасающую и свирепую. Лаз не осмелился бы приблизиться к ней, если б не знал, кому принадлежит эта химера. И теперь, ведомый исключительно страхом за свою жизнь, позабыв недавние свои обиды и проклятия, мальчишка бросился навстречу всаднику, в то время как слуги Тайера предусмотрительно отступили назад.
   Хватаясь за белую шерсть, Лаз позабыл о предостережениях учителя, о том, что химера опасна для того, кто не является её хозяином. Но даже в обиде и злости на мужчину, пантендорец доверял ему слишком сильно, чтобы бояться.
- Левар, забери меня отсюда! - Отчаянный крик прозвучал громко, как приказ, но весь вид белобрысого и отчаяние в глазах выдавало мольбу. Сам он едва ли мог выбраться из защищённого особняка в одиночку, а потому — цеплялся за химеру своего «спасителя», сжимая в кулаках старый мех, почти вырывая его из подряхлевшей кожи зверя. Будто Левар мог передумать и попытаться сбежать, бросив его здесь.

Левар любил заявлять о себе громко и помпезно, любил пафос и величие, коим окружал свою персону с самого первого дня их знакомства. Конечно, не менее часто учитель плошал, попадая в самые нелепые ситуации навроде той, что пованивала утром в его особняке… Но Лаз всё равно каждый раз восхищался им, наивно и искренне веря в то, что Левар действительно очень могуч — сильнее Мастера Тайера и, быть может, даже самого Магистра Призыва. Сам мужчина, по крайней мере, не раз на это намекал.
   Вот и теперь, притащив с собой двух внушительных, пусть и старых, химер, восседая на одной из них и оглядывая всех присутствующим с тщеславным снисхождением, он казался мальчишке красивым и сильным. И юное сердце учащёнными ударами реагировало на мысли о том, что он его учитель, наставник, покровитель. Его любимый человек, за которого пантендорец хватался слепой и нелепой подростковой любовью.
   Лазарин спешно спрятался за спиной зверя, подобрав полы одежды, чтобы не споткнуться. Он с благоговением следил за своим Мастером, не пытаясь подавить животную жажду расправы над мерзким и некрасивым стариком, что хотел его убить. Но, как это часто бывало, Левар не оправдал ожидания мальчишки, не стал ввязываться в бой и демонстрировать своё могущество. Вместо этого мир вокруг завертелся в безумной пляске, а уродливые лица Тайера и его слух сменились мшистыми корягами и ветками.
   Лаз упал на что-то мягкое и вскрикнул, когда из-под руки выпрыгнуло что-то большое и склизкое. Он спешно вскочил на ноги, ещё не догадавшись, где находится и тут же по щиколотку увяз в трясине, хватаясь за ближайшую корягу, чтобы не упасть.
   Он испуганно осмотрелся по сторонам, пугаясь мрачного леса вокруг, но, обнаружив рядом учителя, выдохнул, вытаскивая ногу из ямы. Ему показалось, что Левар телепортировал его одного. По крайней мере, мальчишка не увидел здесь старика и его чёрствого прислужника. Химеры, по всей видимости, так же остались в поместье старого некроманта. Эти обстоятельства придали мальчишке смелости а чувство страха за свою жизнь сменилось возвратившейся обидой, что только и ждала минуты, когда пантендорец сможет её продемонстрировать как следует.
   - Где мы? Верни меня домой! - Лаз злобно уставился на «предателя», чьему приходу был несказанно рад каких-то пять минут назад, и с опаской покосился на жабу, что взобралась на соседнюю кочку и снова устрашающе квакнула.