Впервые за последнее время он спал так - крепким, беспробудным сном человека, измотанного до крайности. Должно быть, это все тепло, вкусная еда и вино... Когда он в последний раз спал в такой мягкой постели? Гипнос уже и не помнил.
Конечно, это была крайняя степень глупости - позволить себе так расслабиться в доме некроманта... некромантки! Которая только что пыталась затравить их химерами. Которую он практически не знал. Но он так устал, что ничего не смог сделать.
Ему было хорошо и тепло. Во сне не было ни кошмаров, ни пугающих видений - лишь короткие образы, сменяющие друг друга и не оставляющие о себе памяти.
И потому, когда Коррин, преодолев любопытство, взяла его костяную руку, и Гипнос, почувствовав рядом с собой движение, наконец, открыл глаза, еще затуманенные после сна, он не сразу понял, что происходит. Девушка вполне вписывалась в ряд его ночных видений - красивый, смутно знакомый образ. Возможно, где-то он ее видел - да и, в конце концов, почему его не могут посетить эротические видения, а не только кошмары?..
Гипнос перевел взгляд с ее лица на свою руку, которую она держала в ладонях, и спросил - без своей обычной подозрительности, без ожидания немедленного удара, просто с любопытством:
- Что ты делаешь?
Она кинула на него быстрый, изучающий взгляд и снова вернулась к его протезу, переворачивая костяную ладонь так и эдак, будто она вовсе не принадлежала самому Гипносу.
Вот тогда-то он и вспомнил, и сообразил, что происходящее сейчас - уже не сон, и он в доме дочери Оррвана, а сама она безо всякого смущения сидит совсем рядом. Он не мог выдернуть у нее руку - протез ему не подчинялся! - потому перехватил ее за запястье, побуждая разжать пальцы.
- Что ты делаешь?!
На этот раз он был искренне изумлен, и к нему вернулась обычная настороженность. Гипнос резко сел в постели, оказавшись в каких-то дюймах от Коррин. На ее юном - он только сейчас понял, что она куда моложе, чем казалась ему вечером, - лице читалось жадное любопытство. И еще - раздражение.
- Смотрю, - был очевидный ответ. - Как так можно было испортить столь ценную вещь?
Он не сразу понял, что она же ему еще и выговаривает, а когда понял - аж опешил. Отодвинулся от нее чуть подальше, благо, ширина кровати позволяла, и протез с бессильным стуком упал на перину.
- Это... долгая история, - отозвался Гипнос, потирая переносицу и осматриваясь. Комната вокруг была хорошо убранной, сорочка на нем - чистой. Значит, кто-то переодел его во сне и отнес сюда... насколько же крепко его отрубило!
- Я так долго спал? - он снова посмотрел на Коррин. - Спасибо за приют. Вчера я так устал, что мог наговорить всякого и... где Вилран?
Только сейчас он вспомнил про брата и похолодел. Что делали с Воскрешенным, пока он спал тут, как чурбан? И точно ли он сам так крепко уснул, или ему что-то подлили? Мало ли, на что способна Коррин Оррван, он же ее совсем не знает!
И к тому же, он тут теряет драгоценное время, пока Пепельная чума все больше и больше завладевает его братом.
- Мой брат, - Гипнос откинул одеяло... и тут же накинул его обратно. Кроме сорочки на нем не было ничего, а рубашка была не слишком длинной. - Я отвел его накануне в подземелье ради его же безопасности. Где он?

- Во имя Безымянного, не так... не так быстро! - Гипнос уставился на нее во все глаза, все еще растрепанный, полусонный и совершенно не чувствующий себя готовым к подобному допросу. Коррин же выглядела так, будто копила вопросы все утро, хотя, вероятнее всего, именно так оно и было.
Главное - Вилран в порядке. Сыт. Никого не убил. Никто его не тронул.
Гипнос выдохнул и поудобнее сел, чувствуя себя полнейшим идиотом. Похоже, его впервые в жизни собиралась допрашивать красивая девушка в кровати.
- Прежде всего, он - не химера, а человек. Воскрешенный. И он действительно мой брат, - Гипнос почесал взлохмаченный затылок. - Именно поэтому его выбрали для подселения Ключа. И чем скорее мы с этим Ключом разберемся, тем меньше опасности заразить весь Лейдер…
   Коррин выдержала небольшую паузу, так и не сводя взгляд с Беннатора, после чего заговорила так, как если бы они оба были в академии и практиковались в научных доводах:
   - А теперь давай уточним: кто выбрал и подселил, чем это грозит городу, и чем воскрешенные кардинально отличаются от обычных людей в плане внедрения Ключей.
Гипнос вздохнул. Она все еще не понимала. Чем скорее поймет - тем лучше.
Но как было возможно рассказать все - абсолютно все! - этой почти незнакомой девице?
- Выбрал и подселил не я. Мы с братом стали заложниками Культа сразу же после того, как наш отец перешел на его сторону. Меня, как ты понимаешь, не спрашивали, - небольшая ложь, а вернее сказать, неуточнение правды, сейчас была только на руку. - Ключ Лейдера вызывает пепельную чуму... не могу поверить, ты живешь в Лейдере, и ничего об этом не знаешь?
   Некромантка нахмурились, взгляд ее серых глаз стал жестче и холоднее, а в голосе проступила ядовитая обида.
   - Ключи хранят магистры. Может быть у вас в Акропосе о них известно каждой собаке, а здесь, в Лейдере, простые смертные не посвящены в тайны Силентеса. Кто-то другой мог бы и вовсе не понять о каких ключах вы кричите, стучать во все двери. Но вам со мной ещё повезло, - Коррин раздраженно подернула верхней губой - упрек в незнании чего-либо был ей неприятен - бил по некромантской гордости. - Стало быть вы принесли эту чуму в мой дом…
   При этом Оррван даже не отстранилась, не отсела от Беннатора, как от возможно заразного. После того как она трогала его руку, прибегать к предосторожностям было поздно.
- Да, ты права, - Гипнос не отвел от нее взгляда. Даже несмотря на упрек, она оставалась на месте - любопытство в ней было сильнее. То самое любопытство, которое так привлекало его самого. - Нам действительно повезло с тобой, и я... благодарен и... извиняюсь. На самом деле Оррван - единственный человек, которого я знаю в Лейдере, вот и вся разгадка, почему мы здесь. Все просто, - он невесело усмехнулся, - нам больше некуда было пойти. Я надеялся, что у твоего отца есть связи, чтобы узнать о Ключе как можно больше и остановить его действие, пока заражение не распространилось... по твоему дому. И по всему Лейдеру тоже.
Он помолчал, собираясь с мыслями.
- Послушай, я не хочу тебе лгать. Правда. Но и всего сказать тоже не могу, потому что и сам не до конца понимаю. Культ позволил нам сбежать, чтобы разнести болезнь как можно дальше. Если бы мы не дошли до Лейдера - нас бы сюда загнали. Но я все еще хочу переиграть их, - некромант блеснул глазами. - И все еще думаю, что могу, если найду помощь. Я не служу Культу. И если ты дашь мне ровно три минуты, чтобы встать и одеться... и еще что-нибудь поесть, мы продолжим. Согласна?
   Коррин дозволительно повела рукой и осталась сидеть в ожидании. Потребовалось несколько молчаливых и напряженных мгновений прежде чем до нее дошло, что Гипнос хотел бы на время уединиться в комнате. Тогда она хмыкнула и поднялась с кровати.
   - Твои три минуты пошли, - объявила она и неторопливо направилась к двери. - Слуги придут за тобой… мы продолжим разговор в другом месте.
Гипнос проводил ее озадаченным взглядом. До сих пор самой странной женщиной, которая встречалась ему в жизни, была Камелия де Катос. Но, похоже, Коррин Оррван имела все шансы перещеголять ее в странностях.

Гипнос отлично понимал, что значит приглашение в святая святых. У каждого – или почти каждого – практикующего некроманта была такая комната. Лаборатория, коллекции, собрания редких книг, да даже просто место, где кроме письменного стола и чернильницы не было больше ничего – главное, что принадлежало это все только хозяину.
Забавно. Даже практикуя абсолютно разрушительную магию, некроманты не могли обойтись без созидания – и без той искры, что толкает на созидание и сотворение. И неважно, где они получали эту искру, за препарированием химер или за созерцанием собственной коллекции скелетов…
Коллекция впечатляла. В иной ситуации Гипнос хотел бы остановиться и изучить ее повнимательнее, но Коррин, облаченная уже в рабочую одежду, явно не намерена была ждать.
И все же он приостановился. Возле огромного сосуда, где, навеки застывшие во времени, плавали в стабилизирующем растворе сиамские близнецы. Не точно такие же, как они с Вилраном – сросшиеся иначе. Совсем крохотные скрюченные тельца, которым не повезло не родиться.
Или повезло.
- Забавно, - повторил Гипнос уже вслух, не сводя глаз с близнецов. Приложил живую ладонь к уродливому сморщенному личику по ту сторону толстого стекла. – Практически каждый некромант, встреченный мной в жизни, хотел изучать мое тело. Оно всегда интересовало других больше, чем я сам, - он повернулся к Коррин, нетерпеливо ожидавшей возле стола, развязал завязки рубахи и одной рукой стащил ее через голову. Костяной протез, так притягивавший ее внимание, повис вдоль тела.
Она что-то понимает в зачаровании? Или, скорее, в костях?
- Его повредило отраженным боевым заклятьем Культа, - объяснил Полумертвый, усаживаясь на стол и позволяя ей себя осмотреть. – Оно разрушило нити зачарования здесь… и здесь. Я закрепил его на плече обратно, и его можно починить, но без зачарования я не могу установить с ним ментальную связь, как прежде, когда он управлялся мною как часть собственного тела.
Коррин не ответила – сосредоточенно хмурясь, она разглядывала его руку, вертя ее так, словно она вовсе не принадлежала ему.
Гипнос вздохнул.
- Ключ Лейдера заключен в сердце моего брата, - начал он. – И питается им. Любого другого человека это убило бы, но мой брат воскрешен, и может восстанавливаться, поглощая живую плоть. Пепельная Чума разносится через прикосновения или близкий контакт, поэтому не подходи к нему, и слугам запрети это делать. Никто, кроме меня, не может касаться его без риска, - он подчеркнул это еще и для того, чтобы Вилран не сожрал никого из домочадцев Оррванов. Неудобно получится. – Симптомы чумы проявляются одинаково: сначала истончается кожа, покрывается кровоточащими трещинами, осыпается, словно пепел. У брата это происходит каждый день, если не хватает сил. У зараженных – через пять или семь дней. В теории. На практике я еще не видел.
Его собственная кожа была бледной и местами грязной – но здоровой, без трещин и отметин. До сих пор. Сдерживал ли заражение Ключ Пантендора? И как долго ему еще удастся ходить по краю?
- Есть еще кое-что, - подумав, добавил он. – Вчера, когда мы бросились искать помощь, Вилран начал слышать голоса. Он говорит, это влияние Ключа, Ключ позволяет ему слышать страдания людей, которых он заразил. У меня не было времени ждать, к чему это приведет. Сперва мы пытались прорваться в Академию, я надеялся, что в местной библиотеке содержатся какие-либо сведения о Ключе и о том, как его можно остановить, но нам не открыли. Тогда я вспомнил о твоем отце, - Гипнос посмотрел на Коррин – прямо в глаза. – Я должен спасти брата и вытащить Ключ. Иначе нам всем конец. Я хочу его увидеть сейчас.

Странной она была - Коррин Оррван. Хотя кто из некромантов мог похвастаться отсутствием странностей? Дети Магистров, дети аристократов, дети мастеров смерти - все они, лишенные внимания высокопоставленных родителей и предоставленные, в основном, сами себе, находили отдушину каждый в своей странности. Гипнос исследовал тела и зелья, Стефанн ушел в тренировку собственного тела, Джед сбежал с бродягами-джалсами, Камелия пропадала среди цифр и артефактов, а Коррин - собирала коллекцию необычностей.
И в эту-то коллекцию, по всей видимости, прекрасно вписывались странные братья-Беннаторы. Два неисследованных экспоната, наполненные тайнами, до которых даже Лейдерская Академия не доходила.
Что ж, до тех пор, пока они вызывают ее интерес, она может им помочь. Это лучше, чем ничего. Много лучше, чем ничего.
Поэтому Гипнос без возражений позволил ей осмотреть его протез в мельчайших деталях и, скрывая нетерпение, спокойно отвечал на вопросы:
— А ты не заражен? Или симптомы еще не дали о себе знать?
- Я не могу заразиться. На мне испытывали действие другого Ключа, - раз уж сказал про один, смысла нет скрывать про другой. - Его сила нейтрализует лейдерский артефакт. До поры...
Он умолк - Коррин уверенными прохладными пальцами выпрямила ему спину, словно врач, кропотливо ощупала каждый позвонок. Полумертвый ощутил, как по коже забегали мурашки - ее прикосновения, хоть и бесцеремонные, вовсе не были неприятными. К нему уже очень давно никто не прикасался: опасность заражения всех сделала осторожными, а до этого его изуродованного тела просто боялись. Оказывается, он все еще не привык к чужим касаниям, и каждое мог смаковать - как новое, захватывающее ощущение.
— Нужно отсоединить руку, чтобы я могла с ней поработать. Ты можешь пока поесть.
Ну хоть разрешила...
Гипнос усмехнулся, спрыгнул со стола и позволил ей самой отделить протез от вживленного в тело наплечника - действовала она осторожно, и явно была не новичком в артефакторике, хоть и не Камелией. После чего, все еще полуголый, отошел к столу и принялся есть, отламывая хлеб и мясо по кусочкам - левой рукой он до сих пор действовал свободнее, - и поглядывая на свою необычную собеседницу через упавшие на глаза белые волосы.
- Так значит, ты увлекаешься артефактами, изучаешь строение чужих тел, собираешь коллекцию уродцев и анатомических уникумов, - подытожил Полумертвый, разглядывая девушку. Ее лицо, склоненное над костяным протезом, было увлеченным и внимательным. - Но ты некромант, а не артефактор. Чем еще ты занимаешься, Коррин Оррван?
Ему вправду было интересно. Она выглядела его ровесницей, а он, каждый раз сталкиваясь с другими молодыми некромантами, мысленно сравнивал их жизнь со своей. Дочь одного из известных лейдерских ученых - судя по всему, Коррин охотно пользовалась положением отца, а может даже посещала Академию, в которую так хотел попасть Гипнос.
Вспомнив об Академии, он вспомнил и разговор с нею у ворот, и ее смущающие вопросы - и на бледных щеках Гипноса вспыхнули красные пятна.
- Ты говорила, что читала те письма, что я отсылал твоему отцу. Он посвящает тебя в дела Академии? Или ты читала мои работы... просто ради интереса?
Он уже понял, что без нее им с Вилраном в Академию не попасть. Но ее присутствие могло бы послужить пропуском внутрь.

Отредактировано Гипнос (21-06-2020 16:37:53)

«Подопытные Культа»?
Гипнос мысленно произнес эти слова и понял, что больше они его не задевают и не ранят. Он был калекой, затем – наследником города, после – Магистром, следом – предателем, и вот теперь – подопытным Культа. Все это время Полумертвый верил, что сам прокладывает свою дорогу своим умом, своим умением, своими талантами, а оказалось – его умело вели, накачивали силой, позволяли убирать с пути недоброжелателей, чтобы использовать.
И даже сейчас он находился именно там, где его хотел видеть Культ – в центре вражеского города, чтобы распространить смертельную болезнь…
Гипнос невесело усмехнулся. Единственное, что он может делать сейчас – мыслить, как некромант, которым всегда являлся вне зависимости от своего титула или статуса: смотреть, что у него есть и действовать, исходя из этого. Прагматично. Постепенно. Шаг за шагом. Ему нужно время и освобождение Вилрана от Лейдерского Ключа. Это будет первый шаг в противостоянии Культу.
Коррин и сама работала как истинный некромант, неспешно, но обстоятельно: разобрала протез на сочленения и тщательно, почти любовно очищала, собирала, осматривала. Чем-то она напоминала сейчас его самого всего каких-то полгода назад. Как он мнил себя мастером, работая в своем уютном маленьком мирке, отгороженном от большого мира – совсем как она. Как ему хотелось признания, когда он отсылал эти глупые полудетские письма в Академию – совсем как ей. Как он верил в то, что останется наследником своего отца – то же самое говорила сейчас Коррин. И даже ее пренебрежительное отношение к его работам, которое прежде ввело бы молодого некроманта в пучину уныния, больше не вызывало того волнения, какое могло бы.
- Все это теперь неважно, - Гипнос помолчал, уставившись в одну точку перед собой. – Ты не представляешь, как хрупок мир, в котором ты живешь, Коррин. Теперь уже бессмысленны и теоретические выкладки, и практика, мне и собственные потуги кажутся смешными и наивными, а я так хотел учиться здесь…
Как заставить ее услышать? И понять? За каких-то полгода его жизнь изменилась так внезапно и резко, что никто не поверит в это, если не пройдет сам.
Он отложил в сторону опустевшую тарелку и прошелся по ее рабочему пространству, разглядывая собранную коллекцию – его невольно влекло к близнецам, сохраненным в паре мгновений до своего рождения.
- Я был почти как ты, - проговорил Гипнос, улыбнувшись. – Работал в своей лаборатории, проводил исследования, создавал зелья для своего отца, шил для него бойцов и защитников. Я был его сыном, наследником и алхимиком, в этом был смысл моей жизни. Я верил, что однажды унаследую Акропос… пока не пришел Культ.
Он не хотел рассказывать ей дальше. О том, что сам охотно согласился на все заманчивые предложения и открывшиеся перспективы, не задумываясь о цене. Пусть лучше считает, что Беннаторы из Акропоса оставались заложниками Культа – фактически так и было, а Коррин, похоже, не слишком интересовалась внешней политикой и не особенно разбиралась в семьях Магистров, иначе поняла бы, что Гипнос Беннатор больше не калека, а его брат, числившийся мертвым вот уже десять лет как – жив.
Мог ли он вообще ей доверять? Конечно, нет. Но больше-то и не было никого.
- Рано или поздно они придут в Лейдер, - он остановился около Коррин, встал в стороне, чтобы не заслонять ей свет и вместе с тем наблюдать за ее работой. – Действия Культа и нынешние беспорядки в твоем городе как-то связаны, но я долгое время не слышал о том, что здесь происходит. Расскажи мне об этих ведьмах. Откуда они взялись? Чего хотят? Как действуют? Я сталкивался с их магией, но мне она непонятна. Ковен противостоит Культу, и я думал, что ведьмы должны действовать заодно с властью Магистра Призыва… почему они вдруг обратились против?

Отредактировано Гипнос (26-06-2020 19:58:39)

- Скучаешь по предсказуемости бытия? Или по удобствам? – поддела Коррин, почувствовав в его словах горечь, и Гипнос невесело улыбнулся:
- И по тому, и по другому, наверное. Дом есть дом, даже если это Акропос…
Он остался стоять рядом с ее столом. У дочери Оррвана были красивые, ловкие руки и длинные, тонкие пальцы, привычные к сложной работе. Сам Гипнос мог похвастать подобной сноровкой лишь левой руки, и потому с особым интересом присматривался к работе девушки.
А она все говорила и говорила – и он, наконец, начал понимать. За всей этой бравадой, за хвастливым желанием показать собственные достижения ему, городу, всему миру, за напускной грубоватой прямотой, с которой действовала Коррин, прятался глубоко скрываемый страх. В конце концов, Лейдер был ее домом – так же, как для него домом был Акропос. Это ее дом сейчас разрывали на части гражданской войной. Это ее отец сейчас находился в Академии, которую раз за разом пытались взять ведьмы. И если они одержат верх – то, скорее всего, убьют и Магистра, и всех его приближенных. А потом, возможно, примутся и за их семьи.
- У нас тут, как ты заметил, тоже свой дом-государство, и я его магистр…
И в нелегкое время ей выдалось им править – островком посреди творящегося вокруг хаоса, на котором Коррин старательно сохраняла спокойствие и порядок, даже если для этого требовались жесткие меры.
- Ну, у тебя неплохо получается, – отозвался Гипнос на ее шутку, почувствовав вдруг нечто родственное с этой упрямой девушкой. Обоим им выдалось исполнять роли, к которым они вроде бы и готовились – но не хватило времени. И опыта.
Но решимости ей было не занимать. С этим не поспоришь.
- Я буду рад потом взглянуть на химер-защитников твоего дома поближе, - тихо проговорил Гипнос, когда она подняла законченный протез. – Вдруг помогу чем. И есть один рецепт, тоже может оказаться полезным… я покажу.
Хотя бы это он должен был сделать для обитателей этого дома.
Коррин подошла к нему с готовой рукой, и Гипнос повернулся к ней правым плечом, помогая приладить протез. Ее дыхание шевельнуло волосы у него на виске, когда она наклонилась. Почему-то это заставило сердце забиться чуть быстрее, хотя ничего такого в этом движении не было. Ничего такого…
- Спасибо, - Полумертвый поднял на нее глаза и успел заметить, как она погасила ответный пристальный, изучающий взгляд под длинными ресницами. Провел по починенному протезу рукой. – Я твой должник, хотя и немногим сейчас могу тебя отблагодарить.
И то, что она принимала это без напускного смущения, кокетства или отнекивания, тоже ему понравилось.

Старик Брин хоть и выглядел таким старым, будто в Бездне уже заждались его душу, оказался мастером немногословным и стоящим. Осмотрев костяной протез, он одобрительно буркнул что-то и наклонился над ним сам, заново активируя руны Камелии, замыкая сложную магическую сеть. Гипнос стиснул зубы от короткой вспышки боли, когда вновь ощутил протез как часть собственного тела – затем осторожно вытянул вперед правую руку. Медленно согнул в локте, повращал запястьем, сжал пальцы в кулак.
Рука слушалась безукоризненно.
- Я очень вам благодарен, - повторил Гипнос, обращаясь к артефактору, но тот лишь снова издал неопределенный звук, а потом внезапно заговорил по-человечески:
- Я не ошибусь, если предположу, что его делали в Анейроте? И что в нем чувствуется женская рука?
Гипнос пристально посмотрел на старика. Он не хотел называть имя Камелии, пока не знал точно, чем это может обернуться, но и лгать тоже не было смысла – тем более, что проницательный дед, кажется, и так догадался.
- Да, - коротко отозвался он.
Брин снова удовлетворенно хмыкнул, поклонился Коррин и ее гостю и направился по своим делам.

Вилран спал.
Когда они, наконец, спустились в лабораторные комнаты, как их называла Коррин (Гипнос упорно звал их «подвалом», поскольку они и походили, скорее, на подвал), Полумертвый едва сдерживал тревожное нетерпение. Но Вилран, утомленный борьбой с болью, с Ключом, с чумой, с собственной кровожадной сущностью, спал в окружении куриных костей. К уголкам его рта пристали обрывки пуха, и Гипнос решил его не будить.
- Он очень силен, - тихо проговорил он, глядя на брата сквозь решетку, - но он уже сопротивляется Ключу дольше, чем все прочие подопытные, которых брал Культ. Я боюсь, что его силы на исходе – и наше время тоже.
Он заставил себя оторвать взгляд от Вилрана и обернулся к девушке.
- Здесь, в Лейдере, я оставил двоих спутников, когда мы с Вилраном пошли искать помощь. Одна из них – беременная женщина… – Гипнос помолчал. – А второй – маг из Пантендора, многое знающий о Ковене ведьм. Я бы хотел разыскать их и убедиться, что они целы. Могу я попросить у тебя план города? Я не уверен, что без него найду дорогу.

Отредактировано Гипнос (30-06-2020 19:14:33)

— Я видела несколько воскрешенных, но они совсем не были похожи на твоего брата — не обладали даже долей его способностей, оставаясь обычными людьми. Как вышло, что он получил такую силу? Чем отличался ритуал?
Гипнос ответил не сразу.
- Он - Беннатор, - наконец, отозвался он, не зная, как еще объяснить это, чтобы было понятно. - Он - мой брат. Беннаторы приходят в мир парами...
Как вообще можно было объяснить это кому-то, кто не являлся Беннатором? Кто не знает, каково это - чувствовать неразрывную связь с близнецом, такую же естественную, как связь с собственным телом и разумом? Об их роде ходили странные слухи и домыслы и, как минимум, половина из них была правдой.
Не подобрав нужных объяснений прямо сейчас, он заметил только, как внезапно помрачнело лицо Коррин, стоило ему только сказать о необходимой вылазке.
— Хочешь притащить их в мой дом, верно?
- Да нет, я... - растерянно пробормотал Гипнос и умолк. А и в самом деле: он заявится к Джеду и Ровенне и скажет: я, мол, нашел для себя и Вилрана хороший и защищенный дом, а вы оставайтесь в подвале? Вообще-то да, это было бы справедливо для них обоих, но...
— И хочешь потащиться за ними в город один? Сломать шею или хуже того протез над которым я трудились все утро?
- Да нет же! - нахмурился Полумертвый. Он не считал себя тем, кто совсем уж не сможет отбиться, если на него нападет кто-то из местных, и неожиданно сердитый тон Коррин его обескуражил. Впрочем, ее дальнейшие слова обескуражили его еще сильнее.
— Я пойду с тобой! Я знаю город лучше многих карт.
- Ты? Нет, нет! - Гипнос полностью развернулся к ней и столкнулся с решительным, суровым взглядом серых глаз - почти таких же светлых, как и у него самого. - Тебе вовсе незачем рисковать собой. Ты и так уже много для меня сделала, и ты защищаешь собственный дом! Тебе вовсе ни к чему...

Ну разумеется, юная Оррван не вняла его доводам.
Собрались они быстро - Коррин вообще была легка на подъем, и принимала решения стремительно и безоговорочно. Хорошее качество даже для дочери Магистра, не говоря уже о дочери простого ученого.
Впрочем, Гипнос не мог не признать: он был благодарен ей за компанию и даже рад, что она пошла с ним. В сером утреннем свете Лейдер уже не выглядел пугающим чудовищем, как накануне. Дождь еще моросил, с крыш капало, по улицам разливались лужи. Полумертвый не вспомнил бы, по каким дорогам они шли ночью, и как вообще нашли дом Оррвана. Хотя им подсказал кто-то из учеников в таверне.
Учеников...
- Слушай, а ты знаешь парня по имени Оливер Шоу? - поинтересовался Гипнос у девушки. - Он приезжал в Акропос весной по поручению твоего отца. Он... добрался обратно?

Отредактировано Гипнос (03-07-2020 12:01:49)

- Так он не вернулся? – Гипнос на несколько мгновений замолчал, вспоминая нескладного, забитого паренька, так неожиданно просиявшего при виде его лаборатории, и так резко и внезапно изменившегося после. – Я был очень зол на него. То создание, о котором я писал в письмах к твоему отцу – Оливер Шоу уничтожил его.
Он даже приостановился – так живо предстало перед глазами странно-отрешенное лицо Шоу, его черные, затягивающие глаза.
- С ним что-то случилось в лаборатории, я так до конца и не понял. Создание – оно было мертвым, клянусь! – вдруг ожило и набросилось на Шоу. А потом все случилось так быстро… Я почти ничего не понял. Шоу уничтожил его одним прикосновением, просто вытянул из него все силы, я бы и сам не сумел сделать это так быстро. И после он говорил так, словно вообще не был собой – снисходительно, высокомерно… Я решил, что он повредился рассудком, обозлился и велел выгнать его, раз он уничтожил мой эксперимент, над которым я работал несколько месяцев. А он, значит, погиб где-то по дороге…
Что ж. Жаль, но на дорогах Акропоса гибли десятки путешественников, а в разгоревшейся после войне – и сотни.
Он посмотрел на Коррин, но девушка, похоже, была невысокого мнения о способностях Шоу. Ну… и ладно.
- О, а это место я помню, - сощурился Гипнос, когда впереди показался трактир, в котором они накануне встретили зеленоволосого пьяного ученика, подсказавшего им дорогу. – Мы проходили здесь вчера! Значит, уже не очень далеко…
Он перескочил через разлившуюся грязную лужу, а затем – прежде, чем успел задуматься над своими действиями, – протянул костяную руку Коррин, чтобы помочь ей перебраться. Не то чтобы она вообще нуждалась в помощи, но как странно: ему никогда прежде не приходилось кому-то помогать. Гораздо чаще в помощи со стороны нуждался сам Гипнос, немощный и слабый калека. Это ему приходилось подавать руку, помогать вставать, переводить через опасные места. Это его нужно было защищать, а сейчас он, несмотря на истекающие сроки собственной жизни, чувствовал себя в состоянии сам кого-то защитить.
Такие ощущения были в новинку.
- Что ты… вообще знаешь про наш род? Про Беннаторов? – осторожно спросил Полумертвый у своей спутницы. Знала ли она про то, каким он был прежде? А если знала – то что? Ему ведь еще придется объяснять, кто такая Ровенна, и что связывает их всех троих, беловолосых, так похожих между собой. От него не укрылось, как помрачнела девушка при упоминании о какой-то беременной. Ей просто не нравились беременные сами по себе или беременные в ее личном поместье? Как бы он ни относился к Ровенне, пока она носит будущее поколение Беннаторов, пока ее любит Вилран, ему придется позаботиться о том, чтобы она хотя бы была жива.

Отредактировано Гипнос (05-07-2020 11:45:52)

Гипнос не сводил с девушки пытливого, пристального взгляда. Его практически всю жизнь называли чудовищем, а с момента той неудачливой помолвки слухи о загнивающем Акропосе и его жутком наследнике только усугубились. И почему-то даже сейчас, имея возможность свободно передвигаться и не страдать от уродства, Полумертвый был рад, что дочь Оррвана слышала не все, а то, что слышала - подвергла своей обычной критике.
- Ну, в целом, практически все, что ты слышала - правда, - он невольно улыбнулся, отвечая на ее лукавую усмешку. - Хотя я до сих пор верю, что Акропос можно было бы сделать влиятельным и процветающим городом, если очистить его от мертвецов и последствий войны. Но в том, что касается нас с братом и связи между Беннаторами, слухи немного неточны. Понимаешь, дело в...
Он внезапно умолк - резко, словно напоролся на стену. Посерьезнел. Осторожно, внимательно огляделся по сторонам.
Они были уже совсем недалеко от того дома, где Гипнос оставил Ровенну и Джеда - он уже узнавал этот район, - когда странное, ни с чем не сравнимое ощущение чужой волшбы накрыло улицу. Ощущение было разом и знакомым - Гипнос определенно сталкивался с подобной магией прежде - и незнакомым одновременно. Более сильным. Более тяжелым - словно удушливый аромат маковых полей в Пантендоре.
Их было трое - две женщины и мужчина, хотя прежде Полумертвый никогда не слышал, чтобы среди ведьм были мужчины. Все трое - неприметно одетые, и на первый взгляд практически неотличимые от обычных горожан, но ошибки быть не могло.
Они заметили двоих некромантов почти одновременно с тем, как Гипнос и Коррин сами заметили их. Более старшая из женщин осталась колдовать - она чертила что-то на земле, полностью погруженная в процесс, - а более молодая и мужчина разом, как по команде, повернулись к ним.
- Коррин... - тихо выдохнул Гипнос и сделал невольное движение, чтобы защитить девушку.
Какие-то пару мгновений он еще наивно надеялся, что боевого столкновения удастся избежать - это же глупо, лично он вообще не собирался враждовать с ведьмами, и вообще второй день в этом городе, а Коррин вообще не желала ничего, кроме как собственного безопасного дома! - но эти надежды разбились сразу же, как молодая ведьма, более порывистая и импульсивная, нанесла первый удар.
Воздух вокруг двоих некромантов сгустился, словно перед грозой, стал душным и тяжелым. Гипнос, в последний момент сообразивший, что сейчас произойдет, бросил псионический щит на себя и Коррин, надеясь, что ментальных заклинаний от некромантов ведьмы ожидали все же меньше.
И когда ударила молния, они с Коррин, не сговариваясь, метнулись в разные стороны, мешая противникам целиться.

Эти ведьмы были удивительно сильны. Подозрительно сильны.
Первую их атаку молнией щит Гипноса поглотил - некромант успел заметить, как Коррин бросилась в другую сторону от него, за угол дома, и щит на ней искрился от проходящей через него энергии. Мужчина-ведьмак метнулся за ней - аура его была тяжелой, землистой, и очень мощной для достаточно молодого человека. Какая-то часть разума Полумертвого отметила этот факт, но обдумывать его времени не было: Гипнос попытался помешать ведьмаку, но на его пути вновь встала девчонка.
Она, похоже, наслаждалась собственной силой: на ее лице сияла улыбка, длинные распущенные волосы рвануло магическим ветром, и Гипнос метнул в нее сгусток тьмы, надеясь отвлечь и сбить ее заклинание - одновременно с тем, как ведьма завершила свое.
На этот раз это было похоже на тончайшие ветряные лезвия, рассекающие и воздух, и плоть. Щит некроманта выдержал три таких "росчерка" - и истаял, а на плече Полумертвого вспух глубокий кровоточащий порез. Гипнос скрежетнул зубами и прижался к стене соседнего дома: его атака дошла до ведьмы, но натолкнулась на ее собственную защиту и не пробила ее.
Старшая из женщин до сих пор не обращала внимания на происходящее, продолжая чертить сложный, многогранный рисунок - ее губы быстро шевелились, шепча какой-то наговор. Девчонка поспешно обегала дом, пытаясь вновь добраться до некроманта, и Гипнос двинулся вбок, огибая угол.
Когда наконец увидел Коррин и ведьмака.
Мужчина стоял, крепко уперевшись ногами в землю, не сводя с дочери Оррвана торжествующего взгляда: он давил на Коррин земляными путами, и щит уже не мог сдерживать их.
— Гипнос, осторожнее!
Но некромант уже ударил - не по земляным тискам, сдавливавшим девушку, но по самому заклинателю, и вложил в этот удар всю свою внезапно нахлынувшую злость: колдун, сожри его Бездна, напал на единственного человека в этом городе, который был добр к нему и к Вилрану...
Черные, усеянные мелкими шипами побеги внезапно оплели руки ведьмака, впиваясь в кожу, разрывая плоть, пытаясь укорениться и прорасти внутри тела. Мужчина застонал от боли, заплясал безумный танец, пытаясь сорвать и сбросить их с себя, но крупный побег плюща, словно лезвие, ввинтился ему в живот, и стон сменился истошным криком.
- Сдохни... сдохни, сволочь! - прошипел Гипнос, сжимая кулак. Где-то за его спиной завизжала подоспевшая девчонка, в ужасе уставившись на то, во что превращался ее спутник: черные побеги плюща с кровавыми брызгами высунулись у него изо рта, прорастали сквозь глазницы, вспухали узорами прямо под кожей. Прежде Полумертвому доводилось пробовать это заклятье, но оно всегда требовало от него слишком сильной концентрации - теперь же, опьяненный собственной яростью, Гипнос проделал все идеально.
Путы, давившие на Коррин, рассыпались пылью и мелкой каменной крошкой. Разорванный изнутри ведьмак повалился на колени - кровь хлестала у него изо рта и из множества ран, нанесенных шипами мертвого растения.
- Бельгор! - девчонка-ведьма рванулась было к нему, но ее схватила за руку неожиданно встрепенувшаяся старшая наставница, прервавшая свой транс:
- Нет, назад! Уходим...

Гипнос хотел их догнать и убить. Правда, хотел.
Он все еще был разгорячен и зол, и кровавое убийство ведьмака только подстегивало действовать. Он даже сделал пару шагов вслед за ведьмами, когда Коррин, выбравшаяся из каменного плена, остановила его:
— Пусть убегают, - она подошла совсем близко, и Гипнос взглянул на нее: бледную, слегка помятую... испуганную.
Эта ее растерянность остудила его гораздо быстрее, чем что-либо другое. Из-за него Коррин потащилась в город, покинув безопасный особняк, и он не смел подвергать ее дальнейшему риску. Не имел права. А ведьмы... да Бездна с ними.
- Да... - выдохнул некромант. Девушка коснулась пальцами его раненого плеча, о котором он совсем забыл в суматохе, и он невольно вздрогнул - не от холода целительного заклятья, а от самого этого прикосновения. Коррин казалась сейчас очень хрупкой, женственной - и невероятно смелой, несмотря на испуг, потихоньку гасший в ее зрачках. - Ты цела?
Гипнос обхватил ее за плечи, торопливо ощупал руки, спину, талию - она не отстранялась, словно рядом с ним ей было безопаснее. Это пьянило больше всякого вина: никто и никогда прежде не видел в нем защитника. Полумертвый привык считать себя слабым и беспомощным, особенно после пленения у Имахира - и то, как сейчас смотрела на него дочь Оррвана, наполняло его какой-то новой, незнакомой прежде силой.
— Мы можем попробовать допросить его дух, - предложила меж тем девушка, развивая свою мысль. Действительно. Быть может, этому Бельгору было известно что-то о том, кто командует этими ведьмами, и чего они хотят. Это помогло бы городу. Это помогло бы... Коррин.
- Хорошая мысль. Как вернемся в особняк, я попробую его призвать, - Гипнос огляделся по сторонам и остановил взгляд на рисунке, который не закончила старшая ведьма. - Подними его, а я пока посмотрю, что там...
Пока истерзанный Бельгор, повинуясь чарам некромантки, медленно вставал с земли, истекая все еще не остывшей кровью, Гипнос присел на корточки возле рисунка. Он не знал, что именно за ритуал хотели совершить ведьмы, но, поднеся руку к линиям, почувствовал чужеродную, странную магию. А еще - дуновение Бездны.
Откуда? Напрямую с силой Безымянного работали только некроманты... насколько он знал. Может, ведьмы открыли какой-то способ черпать из этого источника? Тогда понятно, отчего из чары стали так сильны.
- Посмотри, - Гипнос обернулся к подошедшей Коррин. Оживший мертвец за ее спиной, все еще оплетенный остатками плюща, бессмысленно свесил голову на плечо: глаза его были раздавлены ростками. - Я не очень разбираюсь в ведьминской магии, но здесь ощущается что-то чуждое. Как думаешь, на что это похоже?
Помедлив, чтобы Коррин могла как следует рассмотреть рисунок, он стер несколько черт костяной рукой, окончательно прерывая возможность завершить ритуал. Протез-артефакт впитал часть силы, влитой в рисунок, и костяную ладонь закололо, словно живую - и все же сила действительно была сродни, скорее, некромантам, чем ведьмам.
От уничтожения этого заклинания Гипнос испытал удовлетворение, словно раздавил опасную ядовитую змею. Но кто знает, сколько еще таких ловушек ведьмы чертят по всему Лейдеру, и на что еще они способны?

- Да... ты права, - Гипнос вновь почувствовал укол совести, глядя на Коррин. Она, конечно, храбрилась, но вовсе не здесь ей нужно было сейчас быть. Да и сам он не факт, что справился бы с ведьмами вновь, каким бы всемогущим не чувствовал себя в данный момент. С откатом от мощных боевых заклинаний пришла усталость, а вместе с ней и чувство опасности. - Пойдем.
Он помедлил немного - а потом предложил Коррин руку. Живую, не костяную. И до самого заброшенного дома, где оставил Ровенну и Джеда, помалкивал, наслаждаясь ощущением теплой ладони и тонких пальцев в своей руке.

Обратный путь был длиннее и сложнее.
И вроде бы ведьмы не пытались убить их, и сами озлобленные жители Лейдера торопились убраться с пути некромантов - но из-за Джеда и Ровенны он растянулся до бесконечности. Кузина не жаловалась - разве что поглядывала на Коррин с исключительно женским высокомерием и подозрением, - но из-за тяжелого живота не могла быстро идти. А Джед...
Наследник Пантендора был болен чумой.
Гипнос понял это, едва взглянув на него. Накануне вечером никаких признаков болезни еще не было заметно, но Полумертвому стоило подумать об этом: Джед дольше и теснее всех общался с Вилраном, и первым среди всех заразился бы. Он тоже никак не прокомментировал собственный недуг, разве что шутил чаще, глупее и злее обыкновенного, но бледность и испарина, покрывавшие его обычно смуглую кожу, и то, как старательно Морет прятал запястья под рукавами, говорили сами за себя.
Коррин сдерживала поток вопросов, но с трудом - любопытство то и дело вспыхивало в ее блестящих глазах, каждый раз заставляя Гипноса невольно задерживать взгляд. Теперь она торопилась домой не только ради чувства безопасности, но и ради того, чтобы изучить и записать все то, что попало к ней в руки.
И - после всего, что они пережили этим утром, - он решил ей довериться.
Поэтому, как только они вновь оказались за надежными дверями поместья Оррван, как только Ровенна и Джед были устроены (по разумению Коррин, Гипнос в это не вмешивался), как только сам он навестил Вилрана и убедился, что брат в безопасности и вновь в здравом уме - словом, уже под вечер Полумертвый смог наконец-то поговорить с Коррин. И хотя бы рассказать ей, кто такая Ровенна, как она связана с ними, и при чем тут Вилран и дети.
Почему-то ему казалось очень важным прояснить этот вопрос.
- ...так что все очень запутано, - со вздохом проговорил Гипнос, глядя на то, как пламя свечи дрожит в зрачках Коррин. Зрелище это было завораживающее. - Я надеюсь, что мы не будем злоупотреблять твоим гостеприимством, и как только Вилрану станет лучше...
Или же если ему НЕ станет лучше...
Гипнос умолк, опустив глаза к полированной столешнице. Будь он сам на месте Коррин - согласился бы так рисковать? Впустил бы в свой дом возможную мучительную смерть в лице зараженных?
Как знать.
Дочь Оррвана была, в первую очередь, ученым. И жажда знаний, так восхищавшая его в Камелии, в ней горела ничуть не меньше, не делая при этом девушку такой же отстраненной и чуждой реальному миру, как леди де Катос.
- Если я могу чем-то помочь тебе в благодарность за твою помощь - только скажи, - он снова поднял на нее глаза и снова поразился тому, насколько хрупкой и красивой она выглядела в изысканном полумраке собственного дома. Ни Вивьен, ни Камелия, ни Ровенна не казались ему такими.

Он недооценил ее. Он настолько привык, что за долги с него брали сторицей, что с недоверием относился к любому проявлению альтруизма. Да и когда это вообще некроманты были альтруистами?
Коррин Оррван желала изучать. Изучать Ключ, который, вполне возможно, мог ее убить. Изучать Вилрана и Джеда как зараженных. Изучать его самого как...
Гипнос старательно гнал от себя мысли о том, что может быть интересен ей сам по себе. Он обладатель необычного артефакта, он мог многое рассказать о Ключах и о Культе, он владеет магическими техниками, недоступными Коррин. Все. Этого вполне достаточно в качестве платы за ее гостеприимство. Ее желание изучать Ключ совпадало с его собственным, и если этим он может вернуть ей долг - то цена воистину смехотворна.
Но почему-то в ее глазах читалась не одна только жажда познания. Или Гипнос просто обманывался. Он слишком давно не общался с девушками вот так, просто... да вообще никогда не общался! Некромантки еще коварнее некромантов - но Коррин коварной не казалась, в отличие от той же Ровенны. Властной, уверенной (пожалуй, даже самоуверенной), искренне увлеченной. В ней горел огонь, которого Гипнос не встречал уже очень давно.
И, - в этом он не решился бы признаться вслух, - ему самому не хотелось уходить от нее и прощаться с ней.
Несколько мгновений он смотрел девушке в лицо - а затем улыбнулся:
- Хорошо, - просто согласился Полумертвый. - Я буду очень рад искать разгадку Ключа вместе с тобой...
Он поймал ее взгляд, брошенный за его спину, и кивнул. Тело убитого Бельгора было уже полностью готово к воскрешению, нанесенная печать не позволила бы мстительному духу вырваться и напасть на своих обидчиков. Гипнос встал, по привычке поискав глазами трость, потер пальцами усталые глаза и собрался.
Вызвать дух недавно умершего - дело нехитрое. Гораздо сложнее - заставить его говорить, ведь ни один некромант, даже самый могущественный, не имеет над умершими такой власти, чтобы заставить их выдать все тайны.
Он закрыл глаза, затылком ощущая внимательный, заинтересованный взгляд Коррин. Губы некроманта шевелились шепча формулу призыва, легкие, как паутина, волосы зашевелились под ветром, не имеющим ничего общего с обычным сквозняком. Он не распахивал окно в Бездну, как делал это, возвращая к жизни Вилрана, и сам не становился таким окном - всего лишь прорезал щелочку в ткани мироздания, из которой, словно кот мышь, вытягивал дух ведьмака.
И дух пришел. В начертанной печати сгустился туманный, мутно-белесый силуэт, медленно, нехотя принял человеческие очертания, распахнул глаза, светящиеся молочной белизной. Взгляд призрака холодным лучом скользнул по обоим молодым некромантам - и дух узнал их.
- Бельгор, - медленно, разборчиво произнес Гипнос, не прерывая с призраком зрительного контакта. Вцепился в духа взглядом, пристально, не отпуская, приковывая его и звучанием его имени, и своей собственной волей. - Бельгор. Ты помнишь, как ты погиб?
Ледяной взгляд скользнул по изуродованному, изорванному магией телу. Рот перекосился от ненависти, сделавшись неуловимо похожим на разрубленную щель.
- Да-аа... - прошипел Бельгор, медленно, с трудом выталкивая из себя слова. - Ты убил меня. И ты... - ледяной взгляд сфокусировался на Коррин.
- Я, - Гипнос не позволил ему разоряться в пустых проклятьях. Тем более что проклятья ведьмака, даже мертвого, вполне могли оказаться и не пустыми. - Я победил тебя в бою, все было честно. Я оказался сильнее. Ответь на мои вопросы. Что нужно ведьмам в Лейдере?