Ночью Кинатан даже не спала - дремала в полглаза: многочисленные запахи, звуки и шорохи то и дело выдергивали из сна, заставляли прислушиваться и принюхиваться в попытках засечь опасность. К счастью, местным хищникам хватало и более привычной добычи, пару раз Кинатан слышала мягкие шаги, видела светящиеся в темноте глаза, но звери хоть и крутились рядом с лагерем, но напасть на ульвов так и не решились.
Вот и теперь, Кинатан слышала, как Авус проснулся, слышала, как он, стараясь не шуметь, стащил одежду и сменил ипостась, но лишь замерла и крепче зажмурилась. И только, когда перевертыш тяжело утопал по каким-то своим, медвежьим делам открыла глаза, пошевелилась и села.
Смешно сказать, но волчица боялась встретится с ним взглядом, боялась увидеть то же презрение и ненависть, что и в глазах сородичей. Вчера Авус так ничего и не сказал, лишь хмурился, слушая ее рассказ. Тоже счел ее "предательницей"? Посчитал изгнание правильным? А, демон! Кинатан глухо рыкнула от злости, причем злилась не на Авуса, не на сородичей, а на себя - что ей за дело до этого мальчишки?! Конечно, если он теперь станет таращиться на нее, как на злейшего врага, то путь к горам будет не самым приятным, но через несколько дней она покинет Силву и уже вряд ли когда-нибудь снова встретит Авуса. Так не все ли равно, что он теперь думает?!
Перевертыша не было довольно долго, конечно, можно было сменить ипостась (все же, четыре лапы быстрее двух ног) и пойти по следу, но... нужно ли это? Что если Авус понял, сколь сильно изменились ульвы, понял, что это уже не его "наследники", не его семья и решил уйти?
Кинатан покосилась на рубаху со штанами. Хм... Кажется перевертыш не плохо себя чувствовал и в зверином, и птичьем облике, что ему эти тряпки? Волчица нахмурилась, а потом решительно тряхнула головой, прогоняя дурную мысль - отчего-то казалось, что если Авус и решил больше не помогать, то заявил бы об этом прямо, не стал бы сбегать тайком, а если так, то остается только сидеть и ждать.
От размышлений отвлекли шаги, Кинатан схватилась за топор и подскочила на ноги, принюхалась, фыркнула и опустила оружие, глядя на приближающегося перевертыша.

— Доброго утра, волка.

Кинатан мысленно выдохнула, забавно, но хоть она и внушала себе, что ей нет дела до того, что думает перевертыш, однако сейчас словно гора с плеч свалилась - с недругом уж точно не станут так здороваться. Глядя на тощего, растрепанного подростка, волчица молча, приветственно кивнула и перевела заинтересованный взгляд на его добычу - таких плодов ей не доводилось видеть раньше.
Кинатан подобрала один из плодов, перекинула с ладони на ладонь, понюхала и по примеру Авуса впилась в него зубами, очищая от кожуры.

- Кто такие эти болотники? И если ты так долго с ними жил, то почему ушел сейчас? Если бы не моя стая, куда бы ты пошел, чем бы занялся? - глядя на перевертыша, Кинатан откусила сладкую, сочную мякоть, прожевала и покачала головой - Не верю, что ты до самой смерти собирался шляться по лесу в птичьей или медвежьей шкуре.

На вопрос о звериных шкурах Кинатан растерялась: однажды ей довелось  прожить в волчьей шкуре целых десять дней подряд. И это было жутко. Точнее, в лохматой звериной шкуре и не осознаешь сколь сильно меняется сознание, меняются ценности, приоритеты, цели... мысли. Но когда после такого долгого срока возвращаешься в человеческий облик и понимаешь насколько сильно на тебя повлияла звериная сущность, понимаешь, как легко потерять себя, вот тогда становится жутко.
- Ничего. Для того кто родился зверем. Навсегда отказаться от человеческого облика, от человеческой половинки души, а вместе с ними и от воспоминаний, от человеческих чувств, пусть даже они и не всегда приятны, порой доставляют боль и горечь? Заманчиво. Однако я не считаю, что только одна из моих ипостасей "настоящая" и отказаться от одной из них - все равно, что отрубить руку.
На предложение Авуса Кинатан мысленно фыркнула: оружие и сумка с вещами - не тот груз, чтобы перекладывать на чужие плечи. К тому же, волчица вспомнила слова Авуса, что он лишился ульвийской выносливости (да она и сама видела, что долгие переходы ей даются гораздо легче, чем Авусу) и если сбагрить ему еще и вещи, то через несколько часов щенка придется тащить на собственном загривке. Но хочешь, чтобы мужчина (пусть даже на вид он совсем юный) стал врагом - обвини его в слабости, так что Кинатан старательно подавила улыбку, убрала одеяло в сумку и отрицательно качнула головой.
- Мне не тяжело.
Пристроив сумку на боку и сунул в петлю топор, волчица глянула на спутника и согласно кивнула.
- Идем.
Хоть сегодня они и отправились в путь раньше, чем вчера, но двигались гораздо медленнее: перевертыши забрели вглубь острова и лес здесь был намного гуще и темнее. Из сухой, растрескавшейся земли выпирали толстые, кряжистые корни и приходилось быть очень внимательными, чтобы не запнуться и не пропахать землю носом. Накатанных дорог, тут конечно же не было, а звериные тропы то и дело преграждали то густые заросли, то толстые, переплетенные и похожие на зеленые веревки лианы, то непонятные, колючие кусты и ульвам довольно часто приходилось искать обходные пути, тратя время и силы.
А еще воздух - тяжелый, горячий, словно бы даже липкий и... абсолютно неподвижный. В густом лесу не было ветра и сейчас Кинатан почти завидовала Авусу - он-то наверное и не заметил разницы, а она никак не могла отделаться от ощущения, что ей на голову натянули плотный мешок, сквозь который не пробиваются запахи.
Но хуже всего был гнус - мелкая мошкара, жаждущая кровушки, роем вилась вокруг ульвов. Идя вслед за Авусом, Кинатан только и успевала отмахиваться от мелких кровожадных тварей и тихо, сквозь зубы шипеть заковыристые ульвийские ругательства, причем доставалось не только насекомым, но и опицам - кабы не укушенная рука, она сменила бы ипостась, сквозь мохнатую шкуру эти твари точно бы не добрались! На ульвах всякие раны, конечно, заживают быстро и укушенная рука хоть и ныла так, что Кинатан почти всерьез жалела, что ее не откусили совсем, но укус потихоньку затягивался корочкой, однако раньше завтрашнего дня лучше не менять облик, не тревожить рану.
Что удивительно, Авус тоже не спешил менять ипостась, то ли из солидарности, то ли опасаясь, что спутница снова насядет на него с вопросами, а вести беседы в медвежьей шкуре не слишком-то удобно.

А поговорить и правда было о чем - прихлопнув очередного "кровопийцу" Кинатан вспомнила слова Авуса большом мире и нахмурилась: сумеет ли он там выжить? Это ведь не лес, где перекинулся в медвежью шкуру и теперь ты самый сильный, тебя все бояться, с людьми этот номер не прокатит. Предложить свою помощь, позвать с собой? Куда? На охоту за некромантом? Нет, дело даже не в том, что мальчишка, не обученный сражаться мог стать обузой, просто охота на Кайлеба еще опаснее, чем прогулки по человеческим городам, а губить чужую жизнь она не имела права. А впрочем, что сейчас об этом думать? Найдут место, вернуться в лагерь, вот тогда и можно будет думать.
Мысли словно сами собой свернули к рассказу Авуса, о болотниках, озере и Ннэй. Кинатан озадаченно хмыкнула - получается, что если всех болотников загнать в озеро, то они станут прежними? Интересно, а почему эта Ннэй запрещает приближаться к Виту? Боится, что эти болотники, вернув себе память о прошлых событиях снова устроят свару? Или ей просто нравится приглядывать за болотниками, заботиться о них, учить? Ну вон люди иногда держат дома кошек, а здесь в роли домашних зверьков - целый народец? А кстати...
- Авус, а как так получилось? Ты выглядишь, как человек, пахнешь, - Кинатан чуть усмехнулась: от Авуса не просто пахло, разило человеком, точнее потом - как человек, если бы я не видела, как ты меняешь ипостась, то даже не догадалась бы, что ты перевертыш. Или ульвы раньше такими и были? Почти человеками? И чего сказала Ннэй, когда ты нарушил запрет и залез в озеро?
За размышлениями и разговорами Кинатан упустила момент, когда густой лес начал редеть, сквозь кроны деревьев там и тут пробивались яркие солнечные лучи, а земля под ногами стала каменистой. А потом джунгли отступили, сменились низеньким, колючим кустарником и... у Кинатан перехватило дыхание. Нет, конечно, она знала, помнила, что они идут к горам, но все же, открывшийся вид ошеломил волчицу - всюду, куда хватал взгляд, великанами возвышались горы и они были настолько огромными и высокими, что казалось своими вершинами подпирают бескрайнее синее небо. Кинатан восторженно выдохнула - не сравнить с мертвыми Лунными землями, определенно стоило проделать такой долгий путь хотя бы ради того, чтобы это увидеть.

Глядя в зеленые и такие честные глаза перевертыша Кинатан не удержалась от улыбки - "так вышло". Ну да, так вышло, и у этого грешного озера он тоже оказался не специально. Впрочем, то что Авус сумел вернуть память да еще и переродиться и сбежать от этой Ннэй было отчего-то очень по душе Кинатан. Хоть по его словам Ннэй и заботилась о болотниках, но Кинатан это не нравилось, правда, чем именно не нравилось она и сама не могла объяснить толком. Может быть, тем что такая жизнь очень уж похожа на плен? Раз Ннэй запретила приближаться к озеру, то получается знала, что болотники могут вернуть воспоминания и переродиться? Да, болотников не держат в клетках и на цепях, но разве неведенье это благо? Разве не жестоко лишать их воспоминаний и решать, как они должны жить? Нет, эта Ннэй Кинатан определенно не нравилась.
- Ещё чуть и я свалюсь без сил. Привал.
Голос перевертыша выдернул из размышлений, Кинатан сбилась с шагу, глянула на спутника сверху вниз, молча (во рту было сухо, как в пустыне, а язык так и вовсе распух и не желал шевелиться) пожала плечами, плюхнулась рядом и устало вытянула ноги.
Путь в горы даже ей, со всей хваленой ульвийской выносливостью давался не просто, а уж Авусу... Интересно, не жалел ли он, что ввязался в эту авантюру? Летал бы сейчас себе в пернатом облике, охотился... на что там охотятся такие большие птицы? На ящериц? Мышей? Кроликов?
Кинатан качнула головой, отгоняя ненужные мысли, вытащила из сумки флягу с остатками воды, сделала глоток, недовольно поморщилась - вода нагрелась и стала теплой и противной, протянула флягу Авусу и мрачно глянула на небо - здесь, в горах, воздух был сухой и обжигающе-горячий, пах горячими камнями и пылью, а палящее солнце упрямо маячило посреди неба, словно бы задавшись целью спалить перевертышей и кажется даже и не думало клониться к горизонту!
На слова Авуса волчица согласно кивнула - действительно, чем быстрее они минуют горы - тем лучше, забрала флягу, сделала еще глоток и едва не поперхнулась, увидев в кого обернулся спутник. Козел. Настоящий. С рогами, копытами и хвостом. И даже пахнет так же! Вот же ж! Интересно, Авус может перекинуться в любую птицу или зверя? Нет, Кинатан вполне устраивал и волчий облик, опять же, в довесок к серой-хвостатой шкуре шли сила, долголетие, живучесть да и "волчата" из перевертышей получались гораздо крупнее своих диких сородичей. Но все же, уметь перекинуться в любой облик, наверное, очень удобно.
Путь через горы оказался сложным, тяжелым и опасным. Это для козла - горы дом родной, а Кинатан приходилось быть очень внимательной и осторожной, чтобы не пропахать землю носом поскользнувшись на мелких, осыпающихся под ногами камешках или не свалиться в какую-нибудь расщелину. Но все же, через несколько часов спутники наконец-то перевалили через горный хребет, тропы здесь стали более пологими, а вскоре в отдалении, меж каменистых склонов замаячила широкая ложбина, заросшая густым лесом.
Однако, не смотря на то что крутые горные тропы оказались позади, с каждой минутой идти становилось все труднее - тело начало наливаться тяжелой усталостью, словно в кости и мышцы залили жидкий свинец, а еще Кинатан почувствовала голод - припасы, взятые из лагеря ульвов они с Авусом "подчистили" еще вчера вечером, а поохотится не удалось - за целый день в горах им не встретилось ни одного зверя, то ли засуха заставила откочевать животных вниз, в долины, в поисках воды и пищи, то ли их попросту отпугивал волчий запах и они старались держаться от парочки перевертышей подальше.
Авусу было проще: на горной тропе среди серых камней начали попадаться жиденькие кустики, редкие цветы и трава и козел время от времени склонял рогатую голову к земле и щипал зелень. Кинатан же оставалось лишь смотреть и завидовать - даже надумай она сменить облик, что толку? Волки не жрут траву!
Постепенно чахлые кустики сменились редкими деревьями, а солнце, словно обидевшись, что перевертыши оказались такими стойкими нехотя поползло вниз, дневная жара сменилась приятной прохладой.
Когда желудок издал особенно громкий и голодный вой, Кинатан остановилась, стащила сумку, потерла натертое лямкой плечо и окликнула перевертыша.
- Авус, стой. Нам нужно поохотится. - вспомнив завтрак и опасаясь, что рогатый спутник по доброте душевной предложит разделить трапезу из листьев и травы, уточнила - Я жажду мяса и я так голодна, что готова съесть... - Кинатан, дурачась, жутко оскалилась и клацнула зубами - целого козла! - а глянув на морду перевертыша, рассмеялась.
И тут же вспомнила первую встречу с Авусом, все же благо он что явился в пернатом облике, охотится на птицу - не выгодно: обдерешь перья, выпотрошишь, так там и есть нечего. То ли дело козел! Мяса хватит, чтобы накормить стаю, шкуру можно выделать и пустить на покрывало, из рогов сделать ножи... Если подумать, козел очень хорошее и полезное животное. В общем, хорошо, что Авус прилетел, а не заявился вот в таком рогатом обличии, иначе ульвы бы устроили загонную охоту на него, а не кабанчика!
- Нет, серьезно, если надоело жевать траву, меняй облик на что-нибудь не такое... рогатое и пойдем на охоту.

Кинатан глянула на руку - укус успел затянуться тоненькой розовой кожей, пошевелила пальцами и довольно кивнула.
- Нормально, - усмехнулась и качнула головой - авось не отвалится. - и тут же мечтательно, предвкушающе улыбнулась - Волком, жуть, как охота на четырех лапах побегать!
Кинатан стащила перевязь с оружием, разулась, разделась, убрала вещи в сумку и перекинула ее Авусу. Пока перевертыш возился со схроном, укладывал вещи, Кинатан успела сменить облик на здоровенную, темно-бурую волчицу. Тихонько, довольно порыкивая, перекатилась по траве, раз, другой, а потом поднялась на ноги, встряхнулась и озадаченно глянула на Авуса, что столбом замер посреди поляны.
Приблизилась, обошла перевертыша по кругу, заглянула в лицо и только собралась потыкать его лапой (может он уснул? Ну и что что стоя? Может ему так удобнее? Кто знает, какими еще талантами обладает этот странный перевертыш), как Авус наконец-то начал менять ипостась и вскоре на поляне оказалось уже два волка.
Глядя на сородича Кинатан фыркнула и вывалила в волчьей усмешке длинный розовый язык - волк из Авуса получился мелким, словно игрушечным. А впрочем, размер - ерунда, вот если бы он надумал обернуться здоровущим медведем, то охотится в паре было бы сложнее.
Идти по густым джунглям в волчьей шкуре было гораздо легче, чем в человечьем обличии, а вскоре среди многочисленных запахов попался другой, не знакомый Кинатан, но явно заинтересовавший Авуса.
След вывел на небольшую полянку, волчица покрутила головой, пытаясь разглядеть примятую траву или сломанные кусты и тут над широкими, разлапистыми листьями показалась птичья голова. Кинатан потянула воздух носом и убедившись, что эта птица пахнет, как и след по которому они шли, облизнулась - ужин.
Но птичку уготованная роль отчего-то не впечатлила, издав громкий воинственный клич, выскочила из кустов (хотя, скорее уж, из засады) и кинулась на волков. От удивления волчица шарахнулась в сторону и плюхнулась на собственный хвост - по мнению Кинатан приличной птице следовало взлететь на дерево, ну или хотя бы испугаться и рвануть прочь, но никак не нападать на хищников! Впрочем, с удивлением Кинатан справилась быстро и ему на смену пришел охотничий азарт.
"Неприличная" птица шуганула Авуса и тут же атаковала Кинатан. Но едва она отвлеклась, как Авус коварно цапнул ее за ногу, птица заверещала, завертелась волчком, а волчица, улучшив момент, уснула за хвост, выдрав несколько мягких, иссиня-черных перьев.
Волки кружили по полянке, дразня и выматывая добычу. Видимо, с такими хищниками птице не доводилось встречаться, она устала довольно быстро, правда, еще пыталась отбивать, нападала, шипела, ерошила перья, но движения уже утратили скорость и силу и тогда Кинатан одним мощным прыжком сбила ее с ног, придавила тяжелыми лапами к земле и, клацнув клыками, откусила голову. Обезглавленное тело забилось, затрепыхалось и вдруг вывернулось из-под волчьей лапы и совсем, как глупая домашняя курица, заскакало по поляне! Волчице это не понравилось, желудок сводило от голода и ждать, пока безголовая тушка "набегается" и рухнет на землю - не хотелось.
Кинатан недовольно рыкнула и кинулась следом, снова прижала добычу лапами к земле и клацнув клыками, разодрала тушку. Облизнув окровавленную морду, глянула на Авуса и коротко взвизгнула-тявкнула, приглашая разделить трапезу.
Конечно, Кинатан помнила о схроне, понимала, что можно взять тушку и уйти к большому камню, обустроить привал, зажечь огонь, ободрать и выпотрошить добычу, а потом запечь ее на костре, вот только... зачем? Теплое, сочащееся кровью мясо было и так вкусным!
Следующие полчаса над поляной слышалось лишь сдавленное рычание да жадное чавканье и вскоре от здоровущей птицы осталась лишь кучка окровавленных перьев, откушенная голова да длинная, когтистая лапа.

...на поляне у большого камня весело полыхал костерок, Кинатан растянулась на земле, заложила руки за голову, глядя на небо, на далекие звезды и краешек серебристой луны. После удачной охоты по телу разлилась приятная, сытая усталость, мысли в голове, словно бы тоже отяжелев от еды, текли медленно и лениво. 
- Тут хорошее место. Нет смысла искать что-то другое, сюда можно привести стаю. Завтра, с утра отправимся в обратный путь. - Волчица перекатилась на бок, подперла голову ладонью и глянула на перевертыша. - Спасибо, что показал это место.

Кинатан остановилась, глянула на Авуса, подумала, а потом отрицательно качнула головой.
- Нет. Хельгер видел тебя на охоте, стая - тем вечером, - Кинатан насмешливо фыркнула, вспомнив, как проказливый волчонок умудрился выдрать перо из птичьего хвоста - да и харг знает куда и с кем я пошла. Для обычной, пусть даже и обученной птицы ты слишком разумен, а разумные птицы кажутся страннее и опаснее чужого перевертыша. - Кинатан чуть помолчала, а потом кивнула в сторону лагеря - К тому же, мне теперь там и так-то не слишком верят и  от обмана будет только хуже. Идем.
Казалось, что она никуда и не уходила, за эти дни волчьем лагере совсем ничего не изменилось - те же шатры, те же запахи, те же низкие, рычащие голоса, те же волчата, стайкой носящиеся по стоянке.
Кстати, как раз вездесущие волчата первыми и заметили спутников, весть о том, что Кинатан вернулась да еще и с чужаком моментально облетела лагерь, из шатров, из леса стали появляться перевертыши, Кинатан слышала летящий вслед шепот, видела в глазах сородичей интерес и любопытство, непонимание и даже страх.
Когда ульвы вышли в центр стоянки здесь собралась почти вся стая. На встречу Кинатан с Авусом шагнул высокий и статный, темноволосый мужчина - Стиг, ульв, возглавивший один из отрядов, что отправились в джунгли на поиски нового места, но раз стая еще здесь, значит его отряду не повезло.
- Как ты посмела привести сюда человека?! Как посмела рассказать ему о стае?! - и прежде, чем Кинатан успела что-либо сказать и объяснить, рявкнул - Смерть ему! Никто не должен знать о ульвах!
В руках Стига блеснул короткий нож, Кинатан знала, сколь хорошо и точно он умеет бросать ножи, волчица схватилась за топор и метнулась вперед, закрывая Авуса, чуть сгорбилась, словно дикий зверь перед прыжком и зло рыкнула.
- Только попробуй!
- Значит сдохнешь вместе с ним... предательница!
Кинатан вздрогнула, словно ее ткнули каленым железом, но не отступила, лишь крепче сжала рукоять топора и упрямо наклонила голову. Конечно, она уже видела долину, запомнила дорогу и могла провести туда стаю, можно было отойти в сторону, не ввязываться в свару, защищая чужого перевертыша, но... иногда собственная совесть толкает на глупые поступки.
- Хватит!
Резкий, громкий окрик заставил ульвов, готовых вот-вот кинуться в драку, замереть подобно каменным статуям.
- Хватит.
В круг шагнул Вихо и тут снова раздался крик, Рогенда, не старая еще, но на редкость склочная и сварливая волчица, махала руками и орала.
- Ты отпустил ее, когда узнал про Потрошителя! Должен был убить, а не отпускать! А когда она снова заявилась в стаю, ты дал ей пищу и кров и снова ее принял! А теперь она притащила к нам человека! И это ты ей тоже простишь?! Стиг прав! Наверняка за ним придут другие, хочешь, чтобы нас всех перебили?!
Ульвы за спиной Рогенды одобрительно загудели, поддерживая ее.
- Пищу и кров? Тебе ли не знать, Рогенда, что Кинатан вернулась не ради нашей помощи и защиты? Не она ли защитила твоих волчат, когда в деревню прорвались химеры? И уж точно она никогда не замышляла зла против стаи. Если Кинатан привела к нам человека, значит были на то причины, - вожак обвел притихших ульвов взглядом и добавил - никто не посмеет тронуть их без моего приказа.
Ульвы снова зашумели, зашептались, обсуждая слова харга, а он вновь обернулся с спутникам, шагнул на встречу, окинул подростка любопытным взглядом, перевел взгляд на Кинатан и поинтересовался.
- Кого ты привела и зачем?
Волчица мельком глянула на Стига, опустила топор и кивнула на спутника.
- Авус, - Кинатан чуть замешкалась, размышляя, сказать ли, что ее спутник, хоть и пах человеком, но был самым настоящим перевертышем? Так и не решив, как будет лучше, продолжила - Он показал мне путь в долину, скрытую среди гор. Там хорошее место, если вода, деревья, есть животные, на которых можно охотится и оно далеко, стаю там не найдут.
- Она предательница!
- Лгунья! Как мы можем ей верить?!
- С чего бы ему помогать?! Наверняка это место - ловушка! Нас там перебьют!
- Убить их!
На последнем выкрике по лицу Вихо словно пробежала тень, он снова обернулся на Стига и в голосе вожака зазвучали низкие, рычащие нотки.
- Убить? Ты смеешь осуждать приказы харга? А может хочешь бросить мне вызов?
Темноволосый перевертыш так и замер открыв рот - Вихо, хоть и был уже не молод, но все еще оставался грозным, сильным и опасным противником, не факт, что Стиг вышел бы из этой схватки победителем. Ульв стушевался, спрятал нож, отрицательно помотал головой и поспешил затеряться в толпе.
- Ну? Кто еще недоволен? Кому еще не по нраву мои приказы?
Ульвы ворчали, переглядывались, но ни осудить, ни бросить вызов так никто и не решился. Харг чуть помедлил, а потом оглянулся на Кинатан с Авусом, махнул рукой и коротко, отрывисто бросил.
- За мной.
Вихо привел их в свой шатер, большой, просторный и высокий. Под пологом из звериных шкур было прохладно, по полу, застеленными мягкими шкурами пролегли косые солнечные лучи и в шатре было довольно светло. Едва ульвы устроились на мягких, лохматых шкурах возле потухшего очага, Вихо устало опустил плечи и все еще хмурясь, заговорил. 
- Кинатан, в другой раз может так случится, что я не смогу их удержать...
Волчица подняла голову, взглянула в глаза вожаку и слегка пожала плечами.
- Я знаю, отец. Я помню и уйду из стаи.
Харг медленно, согласно кивнул и перевел внимательный, цепкий взгляд на Авуса. Кинатан знала, чувствовала, что отец верит и видит в этом мелком, угловатом подростке то же что и она - не опасность, а надежду для племени, будущее.
- Мое имя Вихо, я харг этого племени. То что сказала Кинатан правда? Вы нашли долину, годную для деревни? И с чего ты решил нам помочь?