То ли чаровница была слишком занята, то ли восприняла слова мага слишком буквально, но в какой-то момент Лаз поймал себя на мысли, что Изабо отсутствует дольше обычного, и это его встревожило. Всё же, её визиты добавляли мальчишке спокойствия и уверенности, что всё под контролем.
Он как раз заканчивал сшивать тело будущей химеры.
Крупный медведь с вшитыми под кожу изогнутыми ребристыми рогами и двумя дополнительными головами - волка и лисы - по обе стороны от основной. Тело его было покрыто острыми костяными шипами, часть из которых, как и рога, были пришиты, а часть - прирощены к скелету с помощью магии плоти. Последним пантендорец сам придал нужную форму, вытянув и заострив концы. Шипы эти росли из рёбер и позвоночника, прорывая прочную шкуру. Некромант пользовался артефактами и накопителями, что сделала для него Изабо, желая успеть больше за отведённый срок. Это не слишком хорошо сказывалось на собственном резерве и магическом истощении, но Лазарин не желал удовлетворяться посредственным результатом.
Это творение юного некроманта лежало прямо посреди лаборатории. Он не боялся, что Джал увидит его, поскольку химера предназначалась не ему.
Когда слуги и охрана вдруг засуетились вокруг, расставляя и накрывая мебель, Лазарин как раз пытался перевернуть тушу на бок, чтобы добраться до брюха, где планировал разместить печать. Неожиданная суета отвлекла его от этого занятия и вновь заставила разнервничаться. Характер приготовлений указывал на то, что гости сегодня ожидаются важные.
Он кое-как успел снять грязный халат и вымыть руки, не желая предстать перед гостем грязным и вонючим, хотя запах трупов здесь теперь витал повсюду, и избавиться от него полностью было невозможно. Лаз поправил волосы перед зеркалом и убедился, что лицо его чисто от крови и прочей мерзости. Однако, привычная забота о внешности уже не могла скрыть след от общего истощения человеческого организма, что так долго пробыл в подземелье Кабалы, пытаясь прыгнуть выше головы в магическом познании.
Когда в лабораторию вошла Айлир, он улыбался ей. Лаз всегда восхищался теми, на кого стремился произвести впечатление. Поздоровавшись, он встал перед столиком, будто студент, пришедший сдавать экзамен. Однако, ответ свой начал не совсем с того, о чём его спрашивали, пользуясь моментом, когда они с Госпожой могут поговорить наедине. Лазарину видел в этом возможность набрать чуть больше очков в глазах Трерьях, хотя заинтересовать её было непросто. Но химера была почти готова, и он верил, что сумеет поднять её на ноги с артефактами Изы, поэтому мог позволить себе немного позаигрывать с интересом Айлир, как уже делал это прежде. Демонесса давала на это немое согласие, когда не использовала псионику.
- Я скучаю по солнцу, Госпожа Айлир. - Пантендорец вздохнул, обводя взглядом мрачную лабораторию и останавливая свой взгляд на демонессе - слишком роскошной, чистой и красивой для такого места. - Это не правда, будто нам, некромантам, подходят склепы и тёмные подземелья!
Маг повернулся, указывая взглядом на массивную медвежью тушу с шипами, которую могла видеть и Айлир. Это лучше всяких слов демонстрировало его успехи, но Лаз продолжал говорить. - Однако, эти ограничения безусловно продвинули мои навыки на новый уровень… С вашей поддержкой. - Лаз вновь обернулся к ней и снова улыбнулся, очевидно, под поддержкой подразумевая не только безграничный ресурс, но и знакомство с Изабелль, а так же свидания с Джалом, что помогали отвлечься от плена и наполнить разум приятными чувствами.
Эмоции… Всё ведь ради этого и затевалось… И пантендорцу было что поведать демонессе о своих собственных. Айлир была особой иного порядка, нежели Джал или даже Изабо. Ей Лазарин мог рассказать о многом, будучи благодарным за то, что она позволяет ему выбирать, что говорить.
- Я влюбился в вашего слугу… - Лазарин подошёл ближе, заглядывая в глаза Трерьях, золотистые, как у Джала, но куда более пронзительные и опасные. - И, одновременно с этим, прикоснулся к смертельному безразличию, что таит в себе моя магия. - Губы некроманта чуть дрогнули, когда он заговорил о том, что его действительно беспокоит. - Мне страшно прикасаться к Бездне, Госпожа Айлир. Страшно потерять живую волю к чувствам. Но химера будет готова в срок. Иначе, зачем бы вам понадобилось с нами возиться?...
Лазарин не догадывался, знает ли Айлир о существовании второго экземпляра и о том, насколько он отличен от того, что она видит сейчас. Но сам решил об этом не говорить.
