Эльфийка не ожидала, что любовник так быстро ускользнёт из её объятий. Томясь в сладкой неге, она приоткрыла глаза, провожая его всё ещё затуманенным взглядом. Куда он пошёл? И зачем? Снова какой-то сюрприз придумал? Даже не догадываясь, почему Алистер ушёл, а не прильнул к её телу своим, Аэлириэнн зарылась пальцами в растрепавшиеся волосы, убрала влажные пряди с лица и шумно выдохнула. Вставать не хотелось. Садиться – тоже. Но с уходом любовника тело неотвратимо остывало, по мере того, как уходило жар возбуждения, сменяясь теплом наслаждения.
К возвращению Алистера эльфийка нашла в себе силы сесть, свесив с края чаши ноги. Она удивилась, увидев его с полотенцем в руках, но не была против, чтобы он помог ей обсушиться от воды. Но, смотря на его возбуждение, она чувствовала нечто неправильное во всём происходящем, будто парень намеренно, по какой-то причине, сторонился её, не давая всего слишком много.
Оказавшись у него в руках, удивляясь тому с какой частотой в последнее время она бывает в таких объятиях, Хисэ обняла любовника за шею, зарылась пальцами в его волосы на загривке, лениво их поглаживая и перебирая без намёка на недавние жадность и страсть.
Но даже когда оба оказались за занавесками и прохладный пол купальни сменился мягкостью подушек, Алистер не прижался к ней, не увлёк в череду поцелуев, не обнял. Вместо этого он потянулся к вину, сделал несколько глотков и, казалось, совершенно не думал о том, какую разницу в росте создал между ними и с какого ракурса эльфийка смотрела на его тело. Желание парня слишком явно выступало у самого носа.
Желание прильнуть к нему губами прямо сейчас возникло так естественно, что Аэлириэнн и не подумала о чём-то ином.
Вино – совсем не то, что она хотела ощутить на языке, но эльфийка приняла бутылку из рук любовника, ответила ухмылкой на ухмылку, и сделала пару глотков, чтобы помочить горло. Терпкий вкус напитка защипал язык и теплом спустился по горлу в желудок, но разум Хисэ туманился без всякого вина и аромата благовоний. Воспоминания о влажном горячем языке на коже были ещё свежи в памяти, а само присутствие Алистера под боком распаляло её, как и его лёгкие, но властные прикосновения.
Отставив бутылку, она склонилась над ним, целуя. Ладонь легла на его скулу, поглаживая и будто бы удерживая на одном месте, не давая отстраниться, пока она углубляла поцелуй, чувствуя вкус вина на языке. Жадно, со вздохом она крала его дыхание и самообладание, пока с мягких подушек перебиралась на его колени, бесстыдно тёрлась от него телом, оставляя влажные следы на коже, и хищно улыбалась, смотря на него между жадными поцелуями. Казалось, что она как нарочно хотела вырвать из него вздох, пока дразнилась, опасно ходя по краю, но твёрдость его члена возле самого лона подстёгивала и заводила, а ещё ей нравилось дразниться, доводя его до предела, насколько хватит терпения. И нравилось беспокойно выдыхать ему в губы, прижимаясь к крепкой груди, чувствовать его пальцы в своих волосах, как они сжимаются у корней, выдавая его нетерпение. Всего за мгновение до того, как они вновь сольются телами под её стон в его губы.

Казалось, что эльфийка намеренно провоцирует любовника, собирает его страсть, как раскалённые угли голыми руками, но даже не боится обжечься, зная, насколько неистовым он может быть. Они соревновались друг с другом в нетерпеливости, и жглись сильнее, чем раскалённая сталь. Алистер не был магом, но даже так, Хисэ считала, что в нём горел истинное первобытное пламя, такое же сильное, как в её собственной груди, и это пламя манило, требовало выхода, что после, насытившись друг другом, оно согревало, а не сжигало изнутри, разбрасывая снопы искр.
У них ещё будет время понежиться. Сейчас она, несмотря на все попытки отвлечься, хотела его слишком сильно, чтобы размениваться на ласку и нежность. Ей хотелось прогибаться под ним, пылать в его руках, сгорая от наслаждения на грани едва уловимой боли, и чувствовать его силу – необузданную, безграничную. От неё перехватывало дыхание, голос становился сиплым, вздохи – хриплыми. Каждое прикосновение Алистера жглось, и сильнее всего там, где они неумолимо становились единым.
Стоны эльфийки разносились по купальне, перемежаясь со вскриками, когда напряжённое до предела нутро сжималось под натиском. Хисэ с трудом находила опору. Треклятые шелковые подушки расползались в стороны с каждым глубоким проникновением, так и норовя выбить землю под коленями эльфийки. Пару раз, ругаясь сквозь зубы, грязно и недостойно леди, Аэлириэнн отбрасывала их в сторону, кляня про себя ламаров, что выбрали самый неподходящий материал для вышивки. Не всех боги наделили рыбьим хвостом, чтобы плескать в воде до посинения!
Но все обиды быстро забывались. Ногти впивались то в ладонь, оставляя на ней полумесяцы, то в подушку, находя худой выход страсти. Отвечать Алистеру на его резкость беззлобными увечьями она при всем желании не могла, утыкаясь лицом едва ли не в пол. Не помня себя, она отдавалась ему всем телом и душой, прогибаясь и стелясь перед ним, пока голос окончательно не сорвался от стонов, а мир не потух на несколько долгих, как ей показалось, мгновений. Исступление пришло так быстро, что удивило бы саму Хисэ, не будь она так увлечена. Лишь крупная дрожь, бившая её тело после, и ноющее чувство в нутре, напоминали о недавно бившемся в груди пламени.

Набравшись сил в ослабевшем теле, Хисэ забралась на подушки и удобно устроилась под боком Алистера. Она всё ещё ленилась, прижимаясь к его разгоряченному телу своим, и лежала, открывая глаз, на его плече. Ладонь спокойно покоилась на его груди, создавая объятия. Казалось, что эльфийка настолько разнежилась после близости, что сил на что-либо совсем не осталось. А где-то там, за пределами ламарских купален, швея трудилась над платьем.
Хисэ подумала, что не хочет никуда уходить. Её клонило в дрёму. Тело, разморенное жаром, желало немного покоя и размеренной ласки. Без каких-либо мыслей в голове, без спешки, и без осознания, что служанки в купальне обрадуются «подаркам» от посетителей. Эльфийка уже сейчас видела гору работы после них, но… и не думала хоть немного устыдиться.
- И её следы? – парировала Аэлириэнн, усмехнувшись, и будто ненарочно смазала метку на теле.
Нет, одной ладонью тут точно не обойтись.
- М-м, - протянула эльфийка, задумавшись над словами парня, - не исключено.
По правде сказать, она забыла ходе времени и тем более о празднике. Но Алистер старательно готовился к этому дню задолго до скомканного утра, и следы на его теле, оставшиеся после боёв, слишком явно об этом свидетельствовали. Зелья помогли, но не так хорошо, как хотелось бы. Скользнув взглядом по его телу, чуть влажному после их близости, она легко тронула сходивший синяк на боку, огладила торс, не задерживаясь на полученных ссадинах. Магия с ними бы справилась, но времени и вправду оставалось мало.
Выскользну из объятий Алистера, Хисэ поднялась, подхватила с пола лежащую бутылку, потрясла её на предмет выпивки и, тихо хмыкнув, прошла вместе с ней к купальне. Попробовала воду пальцем, убеждаясь, что та ещё достаточно горяча, будто пара, поднимавшегося от воды, недостаточно для подтверждения. Допила остатки вина, поставила – теперь уже – пустую бутылку у самого края, закинула руки за голову и, привстав на носочки, сладко потянулась, прогоняя остатки неги из тела. Она прекрасно знала, что Алистеру видно её тело и то, как нагло он обозначил своё право на него свежими отметинами.
Бросив на него взгляд через плечо, эльфийка усмехнулась, а после нырнула, поднимая тучи брызг.
Перед праздником стоило привести себя в порядок.