Сиаран стояла перед королевой, как и подобает её тени, преклонив колено и прижав ладонь, сжатую в кулак, к груди. Из-за склонённой головы капюшон плаща опустился ещё ниже, скрывая в тени черты лица практика, оставляя напоказ лишь тонкие губы и светлую кожу, изрисованную тонкой вязью татуировки.
- Договор между Бурерождённым и Домом иш’Синдэ подтверждают воспоминания молодого лорда, но леди Анариэль ничего об этом неизвестно. Подтвердить правдивость его слов может лишь глава Дома иш’Синдэ и его старший сын, Ваше Величество.
Разговор, что вёлся между ними, практически не имел свидетелей. Только некоторые члены семьи иш’Синдэ, как видела Сиаран из чужих воспоминаний, могли подтвердить, что договор действительно был. Это нисколько не уменьшит вину Каэроса, но список виновных в казни деворельских лордов пополнится новыми именами.
- У нас нет никаких причин удерживать леди Анариэль в столице. Я также не нашла доказательств вины леди Аяны и её причастности к событиям кровавой ночи, несмотря на её связь с одним из протестантов, - конечно же, она говорила о Руфио Регенлейфе, который до недавнего времени служил Дому Бурерождённых и был близким другом и товарищем Каэроса. Вся эта тройка была так тесно связана между собой, что у Сиаран голова шла кругом от деталей. – Но я заметила нечто странное… Изменения в памяти некоторых эльфов, обвинённых в расправе над лордами. Кто-то попытался скрыть то, что ему невыгодно, - в этом не было ничего странного, но эльфийка заходила издалека, пытаясь навести королеву на конкретные мысли. – Память леди Аяны также была изменена. Я не могу её восстановить и… Ваше величество, её память напоминает хрупкую бумагу… В неё столько раз вмешивались, что помутнение сознания – это закономерный эффект. Ещё одно вмешательство может повредить её рассудок.
Сиаран видела таких. В пыточных. В их память снова и снова вмешивались, пока не стирали всё, что представлял собой человек. Стирали его личность. Он был мёртвым, оставаясь среди живых лишь физически.
- Позвольте мне высказать смелое предположение… Я не имею существенных доказательств, однако Регенлейф был единственным заключённым, чью память не успели изменить. Я вошла в допросную в тот момент, когда Око допрашивал его. И только Око сопровождал леди Аяну с первого дня её пребывания в столице.
Но какая ему с этого выгода? Что он получит, если вину Каэроса докажут? Статус?

[icon]https://i.imgur.com/vs2l7E0.png[/icon][nick]Сиаран[/nick][status]Тень королевы[/status]

К делам короны Сиаран относилась с особой тщательностью. Пользуясь положением тени, она пыталась выведать всё, что могла, и хотя покровительство королевы прибавляло её уверенности, всё же паутина связей Ока намного сложнее и прочнее, чем можно себе представить. За один день так просто её не распутать, а все те нитки, за которые хваталась практик, слишком короткие и тонкие, чтобы докопаться до сути. Но она обязательно докопается.
- Думаю, что к леди Аяне не помешало бы приставить нескольких наблюдателей. Втайне от Ока, - Сиаран поднялась с колена, как того и пожелала королева, и отняла руку от груди. Теперь она смотрела на Мираэль, высказывая свои мысли в ответ. Она предлагала этот шаг не столько из заботы о здравомыслии наследницы Серокрылых, сколько из желания выяснить, отчего Феантур столь заинтересован обществом этой эльфийки.
Не споря с волей королевы оставить Солнцеликую в столице, Сиаран вышла из кабинета королевы. Спустившись в темницу, где по-прежнему оставался Бурерождённый, она молча отперла дверь и приказала ему с холодностью в голосе следовать за собой. Практик ничего не объясняла, лишь вела его к кабинету королевы, оставив на руках обвинённого лишь антимагические путы. Удара в спину она не ждала. Да и дополнительной стражи на случай побега тоже не было. Практик довела его до кабинета королевы и пропустила внутрь перед собой, а после зашла следом, закрыла дверь и встала преградой между эльфом и выходом.
[nick]Сиаран[/nick][status]Тень королевы[/status][icon]https://i.imgur.com/vs2l7E0.png[/icon]

Доверия к Сиаран было достаточно, чтобы воспринять её совет (или же предложение) беспрекословно. К Аяне и правда стоило приставить соглядатаев, так будет безопасно и для наследницы, и корона, возможно, сможет добыть ещё немного ценной информации, которую в последнее время приходилось буквально искать по крупицам, как золотой песок в сотнях бочек обычного речного песка. Это Мираэль могла бы так же доверить своему практику, та точно знает, кому из эльфов можно поручить столь тонкое и важное задание. Именно это королева и планировала сделать, но позже, сейчас час разговора с эд’Раумо не решал ничего для судьбы Серокрылой. А вот судьба Бурерождённого была сейчас если не на волоске, то точно на весьма непрочной нити.
Пока практик ходила за эльфом Мира могло хоть немного прикрыть глаза, позволяя себе минуты тишины и покоя. Мысли никуда не исчезли, услышанное от Сиаран было слишком важным, чтобы отмахнуться от него. И всё же предстоящий разговор был не менее сложными и запутанным, поэтому одиночество королева использовала для короткой передышки.
Племянник мужа выглядел ещё более уставшим, чем она. Пусть сейчас эльфийка не могла посмотреть на себе в зеркало, но прекрасно понимала, что бессонная ночь не приносит красоты никому. И всё же Каэрос держался весьма бодро, по крайней мере для того, что ещё несколько минут назад сидел в темнице.
- Ты знаешь, зачем я позвала тебя? – Голос женщины не выражал никаких эмоций. Лишь легкий кивок, вместо приветствия.
Беглый, почти незаметный взгляд на Сиаран призывал ту стать вторыми ушами королевы, а что ещё более важно – ей глазами. Глазами, что смотрят в саму душу.
Она могла бы прямо с порога начать задавать интересующие её вопросы, но первые слова, как и первые эмоции, могут сказать очень многое. Пришел ли он сюда услышать свой приговор? Или молить о пощаде? А может быть часы в подвалах дворца развязала язык сыну Деворела и тот готов сдать всех, кто виноват?
[nick]Мираэль ди'Кель[/nick][status]Королева, тыжмать![/status][icon]https://i3.imageban.ru/out/2022/06/29/e1aa48006a5135a7b6bb856354477ba7.jpg[/icon][sign]

[/sign]