Шли дни... дни, наполненные работой и музыкой, потому что Ксайрас сидел над украшением для лютни, а Лелия перебирала струны сначала своего старого инструмента, а затем и нового, подготовленного для выставки. Накануне она устроилась напротив камина, поглаживая тонкий рисунок на корпусе лютни, а потом начала наигрывать что-то ненавязчивое и смутно знакомое, хмуря брови.
- Она звучит иначе... - заметила девушка, выстраивая всё более сложные аккорды, - Не лучше и не хуже, а просто иначе. У моей старой лютни более мягкий тембр, более душевный... а здесь он жёстче и звонче, холоднее. Знаешь, когда танцуешь с незнакомым партнёром, сначала сложно подстроиться, чтобы чувствовать его интуитивно, вот и с музыкальным инструментом так же.
И всё же алифер терзала струны, чтобы привыкнуть к ним, а когда осталась довольна результатом, отложила лютню и пристроилась под боком у Ксайраса, чтобы смотреть на пламя камина и слушать биение сердца дракона. Так закончился ещё один день.
Следующим утром Лелия долго не выходила из гардеробной, откуда раздавались шорох ткани и тихое недовольное бормотание, а потом девушка выскользнула, чтобы показаться дракону и вопросительно посмотрела на него, неуверенно спросив: - Ну как?
Несмотря на то, что в последний год алифер чаще носила платья, нежели прежде, корсеты и шлейфы были ей непривычны. Но, несмотря на свою нелюбовь к пышным юбкам, Лелия выбрала платье, которое покупала чуть ли не тайком, чтобы сделать Ксайрасу сюрприз.
И сейчас перед мужчиной стояла юная леди, затянутая в серебристо-синий атлас, а пышные юбки, мягкими складками струящиеся вокруг её бёдер, создавали видимость ещё более тонкой талии и высокой груди, едва прикрытой тканью и ниткой жемчуга, несколько раз обвивающейся вокруг шеи Лелии.
В таком образе девушка предстала перед драконом впервые и теперь смущённо смотрела на него, пытаясь самостоятельно убрать отросшие непослушные локоны в высокую причёску и закрепить их шпильками.
