Утро в поместье, что расположилось в самой северной части континента, начиналось одинаково тихо. Мириэль открывала глаза, переворачивалась набок, и какое-то время еще пыталась вновь нырнуть в мир снов. Затем, повздыхав, выскальзывала-таки на холод, звонила в колокольчик, ждала горячей ванны, а после - позволяла немой горничной привести себя в относительный порядок.

Иронично, но именно годы траура были самыми спокойными и приятными для души. Мириэль могла спокойно удаляться в дальнее поместье, или просто снисходительно наблюдать за тем, как отец и старший брат деликатно ходят кругами, боясь подступиться и слово лишнее сказать дочери.

То утро ничем не отличалось от предыдущих, за исключением того, что обожаемые и столь бережно отобранные ею слуги портили все и вся. Сперва Мириэль бросила мимолетный взгляд в зеркало на тяжелые косы, в кои Эариэль столь благоговейно вплела синие ленты, и замерла: она... она серьезно?

Ленточки переплетались с волосами по всей длине и заканчивались пышными бантами, кои Мириэль не носила даже в дни сопливого детства. Служанка была беспощадно обругана, и, как только богопротивные банты исчезли, Мириэль ждало еще одно испытание: прекрасная, добрая кухарка состряпала на завтрак пирог с мясом. Не сдобную булку, не яблочную шарлотку, а мерзкую мешанину теста с фаршем. И, наконец, конюх, что имел восхитительную привычку молчать, вывел совсем не ту лошадь: у ее Зефира расболталась подкова.

Наказав, чтоб к возвращению ее ждал жарко натопленный камин, кружка горячего шоколада и свежая выпечка, Мириэль пришпорила Ловеласа, и понеслась навстречу не очень светлому будущему, оставляя за собой резковатый гвоздичный шлейф - от комарья первое средство. Следом неслась свесив языки набок свора охотничьих волкодавов: Мири не любитель такого шумного соседства, но отец подарил ей всю эту честную компанию, и порой их надо выпускать, иначе так и будут отращивать брюшки да яйца лизать. Через месяце жизни такой будут ни на что не годны.

Этот лес был изучен как пять пальцев: сперва надо повернуть в заячьи угодья. Если взять в другую сторону, попадется хищник покрупнее, но на них лучше идти не в одиночку. Мири дернула поводья: она никогда не мнила себя великим воином, чрезмерным самомнением тоже на страдала. Желание украсить стену единолично убитым медведем было не сильнее стремления жить, в идеале - не покалеченной, а потому девица направилась привычным маршрутом. Там заячья тропа, вот здесь регулярно лакомятся белки, дальше - дубки, и, как следствие, кабаны. Следовало проверить тропу, где она какое-то время назад соорудила ловушку, и... это еще что?

Мириэль раздраженно свистнула, призывая псов к молчанию и дисциплине. Волкодавы добродушно запрокинули головы вверх, следя за каждым движением хозяйки и глубоко дыша. Мириэль стянула с плеча лук: кто-то разорил ее ловушку.

Силок сработал, промеж грубых волокон застрял заячий пух, но самой тушки не наблюдалось. Мириэль скрупулезно покрутилась на месте: благо, на глинистой почве прекрасно отпечаталась картина преступления. Животное, как обычно, шло на водопой, попало в петлю, и тут из чащи... нет, со стороны дороги - поправилась Мири - подошел кто-то, постоял своими сапожищами, и забрал чужое. Все бы ничего, но они в самой глубине охотничьего леса д'Энхард. Особой дичи здесь не водилось, не сказать, что они сильно обобрали местных, купив этот клочок земли: периодически сюда даже выпускали купленных в других местах диких зверей. Деревенские и не лезли: хлопот не оберешься с лордами потом.

Так-так-так, кто это тут такой смелый?

Мириэль оставила волкодавов вместе с конем в укромном месте: они не ищейки, а именно загонщики. То есть, эти ребята обучены громко лаять, спугивая зверя в нужную сторону. Однако сегодняшний трофей не приемлет такого обращения. К нему надо подкрасться, навести стрелу, и только тогда...

К счастью, непрошенный гость и не пытался запутать следы: Мириэль хищной тенью скользила вдоль отпечатков лошадиных копыт, в какой-то момент почуяла запах костерка, стоило ветру изменить направление. Один, как перст. Неужели кто-то из деревни обнаглел настолько, что вот так, не скрываясь, разводят костер на ее земле из ее поленьев, и жарят ее же зайца?

Какая-то задорная блондинка весело возилась вокруг самодельного костерка. Неподалеку храпел серый конек с умными глазами - измазанный по самую морду, и оттого, верно, такой печальный. Лошадей самой Мириэль натирали особыми средствами из пахучих трав перед каждой поездкой - разумеется, смешливая эльфийская леди-охотница не станет ездить на грязном животном.

Потрескивали дрова, тек сверкающий жир, странное существо тем временем радовалось жизни, и даже принялось петь. Мириэль нахмурилась: грубовато для женщины, возможно, это все-таки юноша. Впрочем, довольно прелюдий. Девушка прижала к губам охотничий горн, и протрубила: волкодавы, натасканные на этот звук, отозвались переливчатым лаем вдалеке. Скоро будут здесь.

Положив стрелу на тетиву, Мириэль направила лук на незнакомца:

- Надо же, браконьер, - лениво протянула дочка лорда, - лучше не двигайся, а то, боюсь, рука дрогнет, не удержу.

Меньше всего на свете Мириэль походила на трепетную фиалку с трясущимися от страха ручками: красавица-кошка едва не зевала. Сегодняшняя охота обернулась сущим разочарованием: конечно, можно проверить еще одни силки, и ловушку на рыбу, однако что-то подсказывало, что в силке, который Мири ставила на пробу на новом месте, будет пусто, а рыбу она не особо жаловала.

Деревенский? По одежке похож, насчет нетипично смазливого личика Мириэль даже сказать ничего не могла: она не знала всех здешних крестьян в лицо. Но что-то выбивалось из общей картины: Мириэль нахмурилась, вновь окинулас взглядом и эту поляну, и этого мальчишку, и его клячу... Постой-ка, кляча?

С каких пор деревенские разоряются на боевых коней? Зажиточный фермер скорее предпочтет тяглового тяжеловоза: рыцарский конь дорог, да и в хозяйстве без надобности.

Тем временем из леса меховыми клубками вылетели псы, и закружили по поляне, громогласно лая. Мириэль пронзительно присвистнула, отзывая собак - пока что - и те послушно отступили. Замерли, нетерпеливо наблюдая за непривычной дичью: на людей они в жизни не охотились, лошадей покусывать тоже всегда было табу, потому они именно облаяли, и только.

Отредактировано Мириэль (09-10-2022 20:09:17)