Из серых наших стен, из затхлых рубежей нет выхода, кроме как
Сквозь дырочки от снов, пробоины от звезд, туда, где на пергаментном листе зари
Пикирующих птиц, серебряных стрижей печальная хроника
Записана шутя, летучею строкой, бегущею строкой, поющей изнутри. ©

Конь легко и свободно стелился крупной рысью, слегка покачивая чалыми боками.
Над самым горизонтом вспыхнула и погасла звезда, унеся с собой пригоршню закатного света, до жути напоминающего огненные сполохи, разыгравшиеся в небесах. Над головой перекликивались белокрылые чайки; Каэрос знал — пронзительными голосами они зовут своих детей, чтобы те не потерялись в наступающей темноте.

Громче всего они кричат перед ночным штормом, когда ревущая вода захлестывает лагуны, всей силой моря налетая на ощетиненные рифы. Оставаться в одиночестве в такую ночь опасно, но молодые птицы регулярно пробуют свои крылья в бешеном буйстве стихии.

Душа сегодня неслась вскачь — Эрнил, чувствуя настроение седока, зачастил, и эльф подстегнул его, бросая в галоп. Подковы загрохотали по мостовой, становясь предупреждением для одиноких путников полупустых улиц. Набатный звон всколыхнул сонную тишину — некоторые даже выглядывали в окна, интересуясь, кто же там несется как безумный. Конь, встряхнув гривой, без указа перешел в карьер — Каэрос не стал его останавливать, просто наслаждаясь скоростью. Эрнил знал каждый поворот этих улиц с самого детства, и даже ход не помешал ему резко развернуться и затормозить почти у самых ворот sion Raumo. Другого всадника такой трюк запросто мог выбросить из седла, но эльф прекрасно знал повадки и привычки коня, поэтому заранее откинулся назад, вставая в стременах.

Тяжелые ворота усадьбы, больше похожей на крепость, дрогнули и распахнулись, впуская поздних посетителей. Навстречу тут же бросились слуги.

— Молодой господин, зачем Вы так загнали коня?

И как здесь докажешь, кто виноват?! «Загнанный» конь, хоть и был в пене, но выглядел донельзя довольным — он фыркнул, хлестнул конюшего хвостом и потянул зубами за удила.

— Нет, друг, достаточно на сегодня... Ты и так перебудил половину квартала.

«Резонно», — наверняка подумал Эрнил, спокойно дал с себя спешиться и чинным шагом прошествовал за продолжавшим тихо причитать конюшим.
При случае надо будет сказать спасибо животному — благодаря ему он не опоздал.

— Мне уж показалось, что ты решил отлынивать от своих обязанностей и пропустить ужин с принцессой.

И без того хорошее настроение стало вовсе озорным, когда он увидел Нувиэль. Молодая эльфийка всегда будила в нем отголоски совместного детства и память о ее редких визитах в Деворел.

— Приношу официальные извинения своей кузине. Отправить их немедленно со срочным гонцом до Ваших покоев? — к концу высокопарного высказывания он все-таки не удержался и негромко рассмеялся, признавая, что и сам не смог бы долго играть этот спектакль. — Никогда не откажусь от ужина с тобой, ты же знаешь.

Камерарий — видимо, сенешаль был вовсю занят ужином — подошел вплотную, коротко поклонился, приложив ладонь к груди, и что-то прошептал ему на ухо, но тот только отмахнулся.

— Когда отец пожелает, и ничего сверх, — все внимание Каэроса было приковано к принцессе. Другой слуга захотел снять с него звенящие шпоры, но эльф снова увернулся. — Прошу, оставьте нас.

Прямой просьбы те не ослушались, и слуги, красноречиво обменявшись взглядами, удалились в сторону дома.

— Тебе не было скучно? Они не всегда такие, просто слишком... увлекаются.

Отредактировано Каэрос (25-07-2022 15:39:38)

Весь в делах... «Весь в делах» — это Морохир, он успевает везде и всюду, одной рукой побарывает рутину, а другой нашаривает в городском хаосе новые возможности.

А Каэрос...

«Молодой господин не придерживается расписания», «Вы не успеваете справляться со всеми назначенными делами», «я не думаю, что он будет готов...» — ...а дальше подставьте любую вещь из многих и многих, которые можно придумать в делах Раумо. Если в детстве ему докучали многочисленные учителя, то сейчас остался один личный распорядитель, приставленный отцом, но он сойдет за десятерых.

— Не беспокойся, Нуви, я всегда могу уговорить отца выделить нам свободное время, — тон беспечен, но та, кто знает его с детства, может увидеть, что он чуть заметно помрачнел. — Для них твой приезд — событие, достойное зависти других Домов.

Эльф молчит, внимательно слушая слова Нувиэль; разошедшийся ветер прокатывается по верхушкам деревьев, накрывает порывом сад, безжалостно вырывая и подхватывая несколько цветных лепестков, затем снова затихает, и слышны лишь далекие крики чаек, похожие на смех.

— Они несправедливы, — он вздохнул, медленно ступая в сторону сада и одновременно плавным движением предлагая руку кузине. — Может быть, Ее Величество беспокоится о тебе, но разве никто не понимает, что уберечь тебя, запирая на семь замков, не получится?

«Ты говоришь, что любишь цветы, и ты срываешь их.
Ты говоришь, что любишь собак, и ты сажаешь их на цепь.
Ты говоришь, что любишь птиц, и помещаешь их в клетки.
Ты говоришь, что любишь меня, и я испуган».

Великолепие расцветающего сада обнимает их, будто спеша укрыть от земных забот и подарить вневременье. Большие бутоны качают головами вслед, распустившиеся лепестки почти сияют богатой россыпью росы. Этот сад был когда-то гораздо больше и богаче, но мало кто из обитателей sion Raumo об этом помнит.

— Никто не мог бы справиться с опасностями мира лучше тебя, — и он не лжет. Именно такой характер, как у Нувиэль — живой, любознательный, — способен преодолеть любые преграды. — Мне жаль, что этого не видят.