Человек слушает тебя, когда говорит. И слушает всех, когда молчит. А молчала Айрис постоянно.

Из неё могла бы выйти просто блистательная ученица. К своему обучению вампирша подходила действительно старательно и с полной отдачей. Дело было не в том, что Терион прекратит оплачивать племяннице обучение, если не будет видеть в этом смысла, и даже не в том, что отец до конца своих дней будет припоминать, что его дочь вылетела из школы. Арлан итак считает позором одно лишь её существование, так что претензий ей в любом случае не избежать. Но изучение магии ей действительно нравилось. Здесь, в школе, не хлестали по рукам, как во время её занятий музыкой, не отвешивали подзатыльников, как на домашних занятиях магии, не пытались навредить, проверяя её скорость реакции. «Стихия Жизни» хоть и не гонялась за своими студентами, но как и любое престижное учебное заведение, предоставляло всё необходимое тем, кто действительно пришёл сюда за знаниями. И Айрис была как раз из их числа. Вампирша могла часами проводить за чтением, изучая даже те школы магии, которые ей были просто недоступны по её природе. С наслаждением плела только что изученные заклинания, оттачивая своё мастерство и в свободное время. Первой рвалась отвечать на занятиях, последней выходила из аудитории — словом, чудо, а не студент. Преподаватели всегда с улыбкой говорили об Айрис, как о старательной и способной ученице.

Пока дело не доходило до работы в полевых условиях.

Сегодня снова был один из тех дней, когда студенты демонстрировали свои знания на практике. Их ставили в пары, устраивая под присмотром преподавателей учебный бой, ведь взрывать манекены и сражаться с таким же магом — совершенно разные вещи. Именно тут блестящая ученица, раздражавшая всех своей излишней подготовкой и знавшей ответ, наверное, на любой вопрос преподавателя, внезапно становилась одной из слабейших. Вампирша до последнего не нападала, вместо этого возводя щиты, прячась в создаваемых ею туманах и надеясь, что у оппонента просто кончатся магические силы и всё это закончится. А стоило ей всё же попасть, она тут же извинялась, вызывая у окружающих смех и раздражение. Нет, боевым магом ей точно не стать.

И это злило.

Злила неспособность пересилить себя. Злило то, что некоторые, не стесняясь, перемывают ей кости и особенно злило то, что она, прекрасно зная об этом, ничего не хочет с этим сделать. Просто не видит в этом смысла. Зачем разводить конфликт, если можно просто засунуть свою гордость куда подальше и стерпеть? Кончилось всё тем, что прямо посреди занятия к ней подошёл преподаватель и мягко предложил освежить свои знания в библиотеке, наобум назвав целительство. Она приняла предложение с улыбкой, подавляя желание расплакаться, будто маленькая девочка. Для Айрис было очевидно, что это — не забота о ней, а скорее желание убрать девушку с поля, чтобы не мешалась под ногами, и при этом не обидеть её и её родовитых родичей. Особенно забавно, что первой на ум ему пришла школа, которую Айрис даже не сможет использовать. В её роду рождалось много магов под знаком Воздуха, были и неплохие маги Воды, множество хороших псиоников. Но целители? Уж увольте.

Идя по коридору, впрочем, создавалось впечатление, что произошедший конфуз её нисколько не тревожит. Расправленные плечи, высоко поднятая голова, как и принято для девушки её происхождения; спокойный взгляд и лёгкая улыбка, будто мысли её были наполнены чем-то таким же воздушным. Вот только внутри неё кипела злость. Злость на зазнавшихся студентов, злость на собственную неспособность кому-то навредить. Они ведь так её раздражают! Раздражают их глупость, раздражает отношение некоторых к преподавателям, которых они с таким-то поведением точно не заслуживают. Так почему же несмотря на то, что она их ни во что не ставит, так боится причинить им боль? Почему намеренно промахивается, а стоит ей попасть, тут же выкрикивает извинения?

«Идиотка».

Перед приходом в библиотеку пришлось переодеться. И дело не только в том, что на практике её одежда намокла и испачкалась, но и из-за того, что ближе к вечеру придётся вернуться в поместье Белой Луны. Дядюшка устраивал какое-то празднество, и честно говоря, Айрис было всё равно, чьё-то это день рождение, приезд дорогого гостя или чья-то помолвка. Просто хотелось отвлечься. И ради этого она могла стерпеть даже вычурное платье на манер Края Света. Ещё её дед был очарован культурой этого места, а так как отец продолжал поддерживать торговые отношения, на праздниках Айрис нередко появлялась в подобных нарядах, как живое доказательство крепких отношений Лерман Селециумов с Торговой Гильдией. Жаль вот только, но самостоятельно собрать волосы в соответствующую причёску не получилось; распустившиеся во время её беготни по полю, они всё ещё сливовой копной спадали с девичьих плеч.

В библиотеке, как и обычно, царила гробовая тишина. Идя мимо бесконечных стеллажей, вампирша молчаливо вчитывалась в надписи, едва касаясь корешков и не замечая, кажется, ничего и никого вокруг. Наконец, заприметив нужное ей название, Айрис потянулась за книгой, почти коснувшись возникшей будто ниоткуда ладони, но вовремя отдёрнула руку. Слишком увлечённая поисками, она до последнего не замечала, что не одна она плутает тут среди стеллажей, а потому встретить кого-то было для неё сюрпризом.

— Даре, — отступив, вампирша чуть поклонилась в знак приветствия. Мужчина был ей незнаком, что, однако, не было поводом забывать о приличиях. Снова подняв на него глаза, девушка с удивлением отметила то, что при разговоре с ним ей не приходилось задирать голову. Представители её Дома отличались статностью и высоким ростом, в то время как Айрис «повезло» уродиться в свою миниатюрную бабку, так что смотреть на кого-то не снизу вверх было довольно... странно. Незнакомец не мог похвастать каким-нибудь необычным цветом волос, а потому к клану Лэно он не принадлежал. Обратив внимание на отсутствие острых кончиков ушей, только сейчас Айрис поняла, что и вампиром он не был. Оставалось надеяться, что он достаточно знаком с их культурой, и его не приведёт в замешательство то, как она к нему обратилась.

«Не видела его раньше. Такого коротышку я бы запомнила», — заключила Лерман, однако продолжала вежливо улыбаться и не торопилась устраивать скандал на тему, кто первый увидел книгу. В любом случае, вежливость — доспехи леди, как бы эта леди не думала о собеседнике.

— Интересуетесь целительством? Гилмор Данасти чаще пишет труды на вампирском, перевод не всегда точен. У Вас не возникнет с этим трудностей? — обращаясь к незнакомцу на общем языке, Айрис мягко намекнула на то, что читать книгу, где человеку будут понятны разве что сноски, будет тяжеловато.

— Айрис-сине, — представилась вампирша, не став вдаваться в подробности выбора именно этой приставки к своему имени. Незнакомец, судя по всему, не особо был знаком с их культурой, так что мог по незнанию обращаться к ней без неё. А это, извините, уже фамильярность. Может, она и не дочь одного из Двенадцати, но всё ещё леди благородных кровей, и подобные выходки прощались разве что старшим членам семьи и друзьям. По крайней мере тем, кто считал себя таковым. Куда проще вытягивать из девушек нужную информацию, когда они уверены, что вы лучшие подружки и ты всегда будешь на её стороне.

— А Вы? Как я могу к Вам обращаться? — вопрос скорее из вежливости, чем из искреннего интереса. Навязывать свою компанию не входило в планы девушки, так как собеседник из неё, мягко говоря, так себе. Её не интересует мода, не интересуют слухи, которые она вынуждена была собирать для своих кузин, никогда не интересовали и политика, и дела своей семьи. Айрис слишком привыкла быть молчаливым слушателем, анализирующим всё и всех вокруг, а во время бесед она разве что поддакивала, прекрасно при этом понимая, что чужие проблемы всегда будут казаться ей надуманными и неважными. Зато вот то, что пробуждало в ней неподдельный восторг, у остальных вызывало разве что скуку и вопросы. Редко какая благородная барышня будет со скучающим видом рассматривать расшитые золотыми нитками платья, но при этом с удовольствием проведёт пару часов за изучением какого-нибудь заклинания, неподвластного её расе.

«Не для чтения? Выбирает подушку поудобнее? Это ему тогда в сторону мистицизма» — то, что юноша не стал устраивать баталии за несчастную книгу, безусловно радовало. Не то чтобы Айрис так уж важно было ухватить именно её, в библиотеке полно куда более интересных трудов, которые она, в отличие от целительства, точно сможет применять на практике. И всё же то, с каким спокойствием незнакомец ей уступил, не могло не льстить. В мире, где твоё слово, как женщины, практически ничего не весит, учишься подмечать и такие мелочи.

— Благодарю, — она снова едва ему улыбнулась, взяв книгу и прижимая её к груди. Казалось бы, раз уже получила то, что хотела, так оставь бедолагу и иди приступай к чтению. Но что-то всё же не укладывалось в голове. Человек не был похож на новенького студента, который просто ещё не успел выучить все традиции местных после временного переезда в город «солнечных» вампиров. Если это так, стал бы он начинать с такого трудного материала? Да и к тому же, сам сказал, что книга ему нужна отнюдь не для чтения.

— Не сочтите за грубость, даре, — пытаясь оставаться предельно вежливой, девушка всё же не смогла смолчать, — но для чего же Вам тогда книга? Простите мне моё любопытство, я, право, не хочу Вас задеть.

Не понимая, поддалась ли она простому интересу или же сказалась её рабочая привычка быть в курсе всего вокруг, но оставлять юношу в покое Айрис не торопилась. Могла, конечно, смолчать, забиться в угол, прячась от озлобленного мира среди пыльных талмудов и постараться забыться среди букв, но слишком уж этот юноша... не вписывался сюда. Он не особо походил на тех, кто отдавал бешеные деньги за обучение (обычно, родительские) и прятался в библиотеке, чтобы поспать: слишком вежливый и учтивый для таких кадров. Да и то, как он поклонился, выдавало в нём если не аристократа, то как минимум того, кто крутится в высших кругах. Айрис нередко становилась свидетельницей того, как вампиры пытаются подражать более высокородным сородичам в поведении, чтобы влиться в их круги, и раскусывала такое на раз-два. Кого-то выдавала осанка, кого-то взгляд, неловкие движения. Незнакомец, напротив, делал это на уровне инстинктов, будто для него это было таким же привычным действием, как дышать или моргать.

Странное дело, но на фоне высоких, статных и бледноликих собратьев, которых ей приходилось лицезреть каждый день, этот невзрачный человечишка казался Айрис настолько обычным, что это даже вызывало интерес. Наверное, поэтому она не торопилась покидать его скромную компанию.

«Так, значит, Остебенский двор...»

Упоминание людского государства странно, почти болезненно отозвалось в сердце. Пускай вампиры в большинстве своём видели в людях лишь скоропортящийся продукт, однако отец Айрис даже их уважал больше, чем своих остроухих собратьев из других кланов. Люди не боятся солнца, не требуют столь дорогостоящую кровь и, самое главное, не так презрительно относятся к Лэно только лишь из-за их специфической диеты. Работники из них выходят не хуже, а потому встретить в Орлином Гнезде человека можно было практически на каждом шагу. Что уж говорить, Таэсир, её личный слуга, к которому она в какой-то мере успела привязаться, тоже ведь был человеком, и даже пару раз возвращался на родину, чтобы повидать семью. Айрис смутно помнила, как стоя возле карты всё расспрашивала его об Остебене, а он указывал своей испещрённой морщинами рукой в разные места, с едва улавливаемой тоской в голосе описывая города. Тогда она так живо представляла остебенские леса, площади, сады и людей, что там живут, но сейчас едва ли могла вспомнить хоть что-нибудь. Помнила только его усталые глаза, с необъяснимым теплом рассматривающие потёртую надпись "город Берсель" и тяжёлую руку, почти по-отцовски потрепавшую её по макушке. Кто знает, возможно Айрис так спокойно относилась к людям не из-за того, что вбивал ей в голову отец, а в память о человеке, который проведя в логове клыкастых сорок лет, не забыл, что такое человечность.

«Неблагородный, но при этом часть двора... А как тогда? Даре? Господин? Ну не на «ты» же к нему теперь обращаться», — не подавая виду, Айрис про себя всё никак не могла понять, как по канонам этикета всё же следует величать нового знакомого. С одной стороны, он служил при королевском дворе другой страны, но при этом сам упомянул о своём незнатном происхождении, нисколько не пытаясь выпятить свой новый статус, как его все уважают и как многого он там сумел достичь. Напротив, он вёл себя довольно скромно, не требуя от незнакомки кланяться себе в ноги только лишь потому что как-то раз король чихнул в его сторону.

«Так вот из-за чего была поднята такая шумиха утром», — Лерман вспомнила про незнакомые кареты, которые видела ранее, и только сейчас поняла, кому они принадлежали. Она-то думала, что это просто прибыл ещё какой-нибудь сынок очередного лорда, чтобы научиться управлять своим Даром, как следует.

— Что же, рада знать, что и в Вильсбургской школе появятся труды моих соотечественников, — девушка не стала выпытывать, куда именно пойдут переписанные тексты, предположив, что вряд ли придворный маг станет держать их под семью замками у себя в кабинете. Куда логичнее предоставить своим согражданам доступ к знаниям, за которыми они едут в Нерин, чтобы сократить число тех, кто решит не возвращаться на родину, а пополнить ряды жителей солнечного города магии.

— Вам нужна помощь с поиском, Риаган-даре? К сожалению, не все студенты добросовестно относятся к порядку, — снова вежливая улыбка и образ самой невинной девицы, только бы не спугнуть нового знакомого. Кто знает, возможно её дружелюбие окупится, и она сможет вечером развлечь дядюшку историями о том, как идут дела в Остебене. Если, конечно, от неё не попытаются отмахнуться, как от назойливой мухи.

Ответ её, честно признаться, удивил. Общаясь с людьми, которые служили в её доме, ей казалось, что люди наоборот быстро приспосабливаются к новому. Пока она тратила столько сил и времени, чтобы научиться чему-либо, они успевали узнать столько всего, перенять множество привычек, проживая вдали от родины, что она сама удивлялась этому. Скорее всего, роль тут играл их смехотворно короткий срок жизни. Когда в твоей власти не одно столетие, ты не дорожишь каждым мигом, прекрасно зная, что у тебя ещё будет время всё исправить. Людская же жизнь напоминала Лерман бесконечную гонку со временем, и лишь в старости они, понимая, что им уже нет смысла торопиться, перенимали вампирскую размеренность. Даже если посмотреть на потомков её «няньки» — не то сын, не то правнук, Айрис мало разбиралась в его потомстве — они нисколько не походили на Таэсира, каким его запомнила вапирша. Беспокойные, шустрые и с кучей мечт, зачастую просто неисполнимых, они вызывали у Лерман лишь снисходительную улыбку. Только с годами она поняла, что её слуга, вероятно, в юности был точно таким же.

— Странно... мне казалось, это только у вампиров такие проблемы с принятием нового, — она беззлобно улыбнулась, нисколько не стараясь задеть нового знакомого. Пока людские поколения сменяли друг друга столь стремительно, что Айрис не успевала запоминать новые лица, у вампиров, в силу своей продолжительности жизни, порядки сменялись намного, намного медленнее. Просто потому что молодёжь с новаторскими идеями уже подрастала, а те, кто был взращен старыми традициями и был готов их отстаивать, могли прожить ещё лет пятьсот, если не больше. Читая о том, какие люди были ещё каких-то пару сотен лет назад, у Айрис в голове не укладывалось, как сильно они успели во многом преуспеть. Единственное большое изменение в собственной семье, которое она могла припомнить за такой срок — заключение её дедом договора с Торговой Гильдией. Довольно скромно, не находите?

Когда мужчина упомянул книгу, Лерман почти удивлённо взглянула на неё, будто за время их небольшой беседы успела о ней позабыть. Неловко улыбнувшись, она поспешно протянула её новому знакомому. Ей действительно льстило, что он, даже будучи мужчиной, не стал пытаться заставить её отдать — пускай даже это могло быть обосновано пропастью в происхождении и банальным нежеланием портить отношения с вампирами — но книга и впрямь не так уж была ей нужна. Для Айрис не было секретом, что она была отправлена сюда лишь под предлогом, чтобы не мешалась более отважным студентам, так что с таким же успехом она могла взять вообще любую книгу или подремать в библиотеке. Ну или, например, скоротать время за беседой с человеком с других земель, пока за ней не приедут вампиры дядюшки.

— Вот, прошу, — снова лёгкая улыбка на устах. Раз уж он в Нерине, то она, пожалуй, должна проявить себя, как радушная хозяйка, чтобы оставить о своём городе лишь положительные воспоминания. Пусть в какой-то степени этот солнечный город песен и цветов стал её темницей, из которой ей не выбраться, она действительно любила Нерин, и была бы рада, если бы о нём тепло отзывались даже за морем. — Не беспокойтесь. Я вполне могу заменить любым другим трудом. А структура... да, пожалуй, действительно очень запутанная. Как только начинаешь думать, что во всём разобрался, в следующий же раз снова проводишь около часа в поисках нужного.

Лерман чуть усмехнулась, пробежавшись беглым взглядом по рядам, пытаясь припомнить, где находится нужная гостю школа магии. В обычных библиотеках книги разбивались разве что на жанры и авторов, но здесь, видимо с целью упростить поиск студентам, всё сделали только хуже; книги разбивались на школы магии, на магические уровни, для которых были предназначены, по авторам — как народов, так и отдельных личностей. Она неторопливо отошла от собеседника, будучи уверенной, что в этот час они здесь одни, а потому она спокойно может говорить с ним. Сейчас она уже не так была рассеяна, а потому точно бы услышала, если бы кто-то кроме них был здесь.

— Как Вам Нерин, Риаган-даре? — скользя взглядом по книжным полкам, она обратилась к собеседнику, не оборачиваясь.