Остебен не встретил троицу ни спелыми яблоками, ни жирными свиньями, ни даже ясным небом, как заливал в уши Тодд. И если Лаз с самого начала не верил в существование земли обетованной на границе с умирающим Альянсом, то Канарейка, кажется, искренне верил своему покровителю и до сих пор высматривал кругом средь серой травы и лысых кустов тех самых свиней, да деревья со сладкими фруктами.
   Они остановились неподалёку от Вильсбурга, в заброшенном доме на краю леса, который ни с первого взгляда, ни с десятого и близко не мог сравниться с особняком, в который привёл его Гоуэн в Атропосе. Но Лаз, совершенно не приспособленный к походной жизни и подножному корму, был рад и такому приюту, где можно было, наконец, отоспаться на сухом и тёплом — печь в доме уцелела, и они топили её почти каждый день, так как на улице становилось всё более сыро и холодно.
   Работы с обретением временного жилища, вопреки надеждам пантендорца, стало только больше. Тодд вообще не жалел для него самых разных поручений от чистки грибов, собранных Канарейкой, до уборки дома и ремонта наиболее ветхих его частей, чтобы можно было переждать зиму. Старик знал, что маг никуда от него не денется, поэтому чувствовал себя хозяином. А Лаз, хоть и кривился недовольно на то, как неуважительно и грубо порой звучат эти поручения, не мог не заметить за время путешествия, что в действительности Тодд не был плохим человеком по меркам Альянса. И рядом с ним некромант чувствовал хоть какую-то опору и уверенность в собственной жизни.
   И сейчас, греясь у тлеющего старого камина, Лазарин занимался тем, что сушил магией свежую порцию дров, пока Канарейка развешивал грибы на верёвках в углу комнаты, боязливо посматривая на «страшное» колдовство некроманта, которого до сих пор опасался, хоть и привык к его постоянному присутствию рядом. Лаз не видел этого страха в глазах мальчика — его мысли были сосредоточены на совершенно других вещах, а сердце тревожилось мутными сомнениями в правильности решения. Он продолжал заниматься магией каждый день, вспоминая уроки Натана, стрижей и Оливера — трупы для этого нынче находились легко — и, наконец, начинал чувствовать, что у него что-то получается. Тодд не видел этих жалких потугов. Догадывался, конечно… Но Лазарин старался поменьше демонстрировать ему свои умения в сфере некромантии, больше хвастая бытовой магией, которой владел куда лучше. И вот, в последний день как раз перед встречей с Мерланом — мистиком, что помог им преодолеть остаток пути — Лаз, наконец, впервые сумел поднять труп на ноги с помощью тех самых нитей. На очень короткое время, с большим трудом, но после ловли крыс и бесконтрольных костяных шипов, не достигающих цели, это было большим успехом, который опьянил юного мага, заставил поверить в себя чуть больше, чем следовало. Поэтому, как только их новое житьё устаканилось, и пантендорец заскучал (Тодд не особо много делился с ним касательно дальнейших планов), то тут же решил действовать. Благо, для этого у него была своя собственная информация, полученная от того же Мерлана, которому Левар успел насолить в своё время, что, впрочем, было неудивительно. А Лаз с новой силой загорелся желанием отыскать старого «друга».
***
   Расспрашивая про Левара, о том, где он был и что делал в последнее время, пантендорцу удалось узнать про странную амфору из Цахеса, которую тот искал. Причины его не интересовали — Левар всегда возился с подобными вещами, сколько он помнил. Но амфору эту, судя по всему, могли достать некие контрабандисты, что стояли лагерем аккурат недалеко от Вильсбурга. Стечение обстоятельств показалось Лазарину столь удачным, что он, одурманенный нетерпением, даже не задумался о том, что Мерлан мог и обмануть его. Что на самом деле Левар мог оказаться его приятелем, а мистик попросту решил сыграть глупую шутку с наивным бывшим любовником коллеги. После всего, что было между ним и «учителем», отношение к мистикам у пантендорца сделалось весьма предвзятым. Хотя и в то, что у Левара могут быть реальные друзья, парень не верил. А потому решил действовать.
   Лагерь Вестольда он обнаружил ещё днём, когда «случайно» потерялся в лесу во время сбора очередной порции грибов на зиму. И этой же ночью, когда Канарейка, что ютился с ним в одной комнате, засопел, накинул плащ с капюшоном на голову и юркнул наружу, рассчитывая незаметно выкрасть искомый предмет. Насколько ему было известно, контрабандисты не были магами, а это придавало ещё больше уверенности в том, что он сумеет выбраться из трудной ситуации, если таковая возникнет.
   Ночь была лунной, но неспокойной — деревья трепал холодный промозглый ветер, поднимая шум, который вкупе с заклинанием Кошачьей поступи, скрывал любые звуки, который только мог издать некромант, крадущийся к лагерю. Он знал, что людей там немного, поскольку даже подлые контрабандисты желают порой погреть задницу в тёплой таверне и наведываются в город, оставляя товар подальше от любопытных глаз. Знал так же, что товара у них оставалось немного — часть телег и повозок стояли пустыми и, судя по всему, шайка готовилась на днях отправляться в путь.
   Очень хотелось призвать ищейку и облегчить себе работу с поиском, но Лаз опасался привлечь ненужное внимание. К тому же, чем ближе он приближался к лагерю, тем больше терял уверенности, которая ещё с утра казалась ему непоколебимой. И, прислонившись к очередному дереву, пока высматривал беспокойный огонёк от слабого костра вдалеке, вдруг обнаружил, что руки у него трясутся как у пьяного, а сердце колотится так, словно вот-вот, за следующим кустом один из разбойников просто перережет ему глотку, и магия окажется бесполезна. Думая об этом, Лаз простоял за деревом где-то с полчаса, впиваясь ногтями в трухлявую кору и собирая остатки смелости.
   Ветер трепал макушки деревьев, гнал по небу светлые, пугающие своим стремительным движением, облака, которые то скрывали луну, то вновь позволяли ей осветить всё вокруг, от чего Лазарин ещё сильнее вжимался в дерево, боясь быть обнаруженным. Пожалуй, он так и не решился бы двинуться дальше, если б не странная повозка, стоявшая поодаль от всего лагеря обособленной тёмной глыбой, пугающей и манящей своим нелогичным расположением относительно всех прочих пожитков банды. Лаз вспомнил, что увидел её ещё днём, когда ходил на разведку, но сразу забраковал как возможное хранилище для того, что он ищет. Никто ведь не стал бы хранить столь ценные вещи так далеко от собственного клинка. Но теперь, когда его сковывал страх, повозка эта казалась компромиссным решением. Близкой целью, до которой можно добраться  и затем убедить себя, что ты хотя бы попробовал. И, сжав покрепче трепыхающийся подол плаща, Лаз направился туда. И быстро понял, в чём были причины столь странного её расположения.
   От повозки воняло. И воняло ужасно.
   Лаз подобрался ближе, прикрывая нос и рот рукой, представляя, как обнаружит там нечто страшное, навроде горы трупов, когда откроет. Может, какие редкие твари, выловленные браконьерами — типичный товар для Альянса, если они отправляются туда. Некромант остановился у дверей, поднимая глаза на тяжёлую, но ненадёжную задвижку, которая не удержала бы зверя внутри, будь он жив и опасен. Поэтому некромант поднялся на нижню ступеньку и осторожно достал старый брусок из петель, аккуратно кладя его на землю и медленно открывая дверь, которая ожидаемо заскрипела, но ветер, несмотря на испуг пантендорца, унёс этот звук вместе с сорванными листьями.
   Лунный свет проник в камеру сквозь образовавшийся проём, и Лаз, скривившись ещё сильнее и крепче прижимая ладонь к носу, быстро понял, что никакой горы трупов не видит. Вместо этого — в углу валяется лишь горка старого грязного тряпья, а под ним — что-то похожее на человека, измученного и истощённого до жуткого состояния, но всё ещё живого. Лаз чувствовал, что он жив.
   Фойрр… - Не сдержался пантендорец и уже собирался свалить отсюда куда подальше, пока сознание и разум не включили в нём Натана-спасателя, что бросался на выручку всяким доходягам и даже сучке Асвин, а затем жестоко платился за свой альтруизм собственной шкурой. Но человек в повозке вдруг шевельнулся , поднимая голову и всматриваясь в ночного гостя.
   Глаза некроманта округлились от ужаса, а губы задрожали в новом страхе, что сейчас этот страдалец закричит или ещё чего похуже.
- Тихо, тихо! - Залепетал маг, в такт покачивая руками, и нервно слез со ступени. - Я...- Лаз запнулся, хватаясь рукой за дверь и намереваясь закрыть её, оставить как есть, не вмешиваться в чужую судьбу, сколь бы трагичной она не была… Но не смог. Внутренний Натан одержал верх. Ещё и потому, что, Лаз сам успел побыть в роли пленника, который сейчас болтался бы изуродованным чучелом на Лейдерской площади, если б не Ларс. - Оставлю открытой…  Двигайся за луной и выберешься к ручью. Если сможешь.
   Некромант был почти уверен, что тот не сможет, но на большее у него не хватило духу и, отпустив дверь, он зашагал куда-то в сторону, не отдаляясь, впрочем, от лагеря. Чувство странного смятения и злобы не позволило ему уйти просто так.

Отредактировано Лазарин (30-09-2021 15:11:05)

Лаз никак не мог успокоиться после увиденного, когда ступал по мягкой траве всё ближе и ближе к лагерю. Теперь, сквозь шорох деревьев ему постоянно слышалось, как кто-то идёт следом, и, оборачиваясь, он каждый раз боялся увидеть перед собой измученное и истощённое лицо пленника.
   В лагере было тихо: ни голосов, ни каких-либо других звуков Лазарин не услышал. Костёр к этому моменту уже совершенно потух и, судя по тому, что никто не спешил его спасать, контрабандисты спали. А значит, он мог спокойно обыскать всё, до чего дотянется. И, чтобы не растягивать процесс, пантендорец всё же призвал ищейку, и та быстро указала ему в сторону ящиков, что были укрыты от дождя трепыхающимся на ветру тентом. Амфора там была только одна, а потому, радуясь своему успеху, маг схватил её и, сунув за пазуху, двинулся прочь, пока удивительная удача вдруг не обернулась ему боком.
   Лагерь остался позади. Опьяняющая радость успеха заполнила его разум, придала сил и уверенности, но тут впереди вновь возникла тёмная повозка, и некромант замер на месте, борясь с желанием заглянуть туда напоследок. Может, прикончить его? Это было бы милосердием — он всё равно не жилец… Но тогда они могут начать искать убийцу, а так…
   Лаз не заметил, как оказался рядом с повозкой и снова коснулся двери. Внутри уже никого не было, и сердце пропустило удар. Некромант резко обернулся, ожидая увидеть позади себя что-то страшное, но увидел только кусты и серебрящуюся в лунном свете поляну позади них. Сбежал? Маг сглотнул и прикрыл дверь в повозку, а после - зачем-то вернул брусок обратно в петли. Так даже лучше. Пусть подумают на него… Он отступил назад, развеял заклинание кошачьей поступи, которое уже вытянуло из него много сил, и поспешил домой, стремясь избавиться от навязчивых мыслей о пленнике и переключиться  на амфору, которую искал Левар, и которая теперь была у него…
   Всё прошло слишком хорошо. Ни Тод, ни Канарейка не проснулись, пока его не было. Хотя последний подозрительно шевельнулся под одеялом на своей лежанке, когда Лаз раздевался и прятал амфору под кроватью. Оказавшись в постели, маг вновь поймал себя на мыслях о пленнике, который, по его мнению, не имел никаких сил к побегу, но всё-таки каким-то образом смог сбежать из своей клетки. И слушая, как обречённо стучат о стены дома ветки старого кустарника на ветру, Лаз всё думал о том, что, даже если тот смог выбраться из повозки, то теперь, должно быть, умирал в одной из лесных канав, ожидая, когда его обнаружат волки или крысы. Нет, он мёртв… Надо сходить и проверить… Фойрр… А если жив? Добить? Лаз сел на кровать и достал из сумки старый флакончик с ядом Каспара. Пантендорец знал, что убить бедолагу ножом или магией ему не хватит смелости. Но яд сделает это быстро и безболезненно. Он даже не поймёт ничего… Нет, меня это не касается! - Флакончик с ядом отправился обратно в сумку, а некромант плюхнулся отбратно на кровать и сильнее укутался в одеяло. Пусть сам выкарабкивается как хочет! Не я его туда сажал!
   Но заснуть Лазарин так и не смог и, проворочавшись пару часов в тягостных раздумьях, всё же накинул плащ и вновь отправился в лес, дабы найти труп беглеца и успокоить свою совесть тем, что он сделал всё, что мог.
***
   Ищейка быстро привела его к ручью, и пантендорец ещё издали увидел бледные руки, тянувшиеся к воде за спасительной влагой, но, кажется, навечно замершие в своём немом стремлении. Этот парень выглядел хуже, чем мертвец, но Лаз всё ещё не чувствовал от него энергии смерти, а потому подошёл ближе и осторожно коснулся холодного запястья, чтобы нащупать слабый пульс. Какой упорный… - фыркнул некромант и тут почувствовал ещё кое-что. Слабую обжигающую магию, которая противилась его тёмной ауре и не желала принимать его касания. Что-то внутри этого парня отчаянно не хотело, чтобы некромант находился рядом, и Лаз, не сдержав любопытства, собрал последние магические силы, чтобы взглянуть на его ауру.
   Да ты же…
   Дракон.
   Сердце забилось сильнее и возбуждённее, когда выспыхнувшие изумрудным глаза мага снова погасли, а сам он ощутил теперь уже ответное желание собственной ауры дотянуться до слабой энергии умирающего, впитать её и использовать себе во благо. Так делали многие некроманты до него и, наверняка, многие будут делать после. С драконами у жителей Альянса уже давно сложились особые отношения, и Магистр Призыва был тому нагляднейшей иллюстрацией. Даже Лазарин, никогда прежде не замечавший за собой стремлений экспериментировать на разумных живых существах, вдруг ощутил в себе крайнее любопытство к этому полудохлому экземпляру. И, не задумываясь, как на его выходку отреагирует Тодд, потащил незнакомца домой, вогрузив того на спину. Благо, весил исхудавший парень не очень много, и добраться до дома Лаз смог без лишних остановок.
   В этот раз,с ношей на плечах, он не мог двигаться столь же тихо, как в одиночку и, громыхнув дверью в комнату, разбудил Канарейку. Впрочем, тот в любом случае бы проснулся — не от шума, так от запаха.
- Прости, прости, Канарейка... - шептал некромант, пока убирал с кровати чистую простынь и стелил старое покрывало, которое было не жалко запачкать. Лаз снял с бедолаги лохмотья, пропитавшиеся кровью и грязью, и поспешил вынести их на улицу, чтобы хоть частично избавиться от запаха, пока  Тодд не проснулся.
- Прости, что разбудил, - продолжал причитать маг, зажигая магический огонёк и растерянно осматривая измученное тело перед собой. Он не был лекарем. Он не знал, что делать с живым, чтобы оно не умерло...
- Сможешь принести воды? - Снова зашептал он, оборачиваясь на замершего под одеялом Канарейку. - Пожалуйста. Только тихо, ладно? Я всё объясню вам… Потом…

Отредактировано Лазарин (02-10-2021 00:54:07)

Перепугавшийся Канарейка ухватился за просьбу Лазарина как за возможность убраться подальше из комнаты, где происходили странные и страшные вещи. Некромант искренне надеялся, что мелкий не станет будить Гоуэна. Разговора со стариком пантендорцу не избежать в любом случае, но он бы предпочёл отложить его на утро, когда тот будет отдохнувшим и выспавшимся, а сам Лазарин выдумает за оставшееся время подходящее объяснение происходящему. Но пленник, что вдруг заёрзал на покрывале и болезненно застонал, решил иначе. Лаз тут же испуганно схватил его за руки, прижимая к кровати, чтобы тот не вскочил, зашептал громко и отчаянно: Нет нет нет!!! Молчи!! Молчи!!! МОЛЧИ!!!
   Напрасно.
   Не успел Канарейка закрыть за собой дверь, как дракон закричал, задёргался ещё сильнее, будто его тут насиловать собирались. Впрочем, учитывая тот факт, что некромант раздел его, мысль эта выглядела весьма логичной. Лазарин отпустил его, когда услышал шаги за дверью — слишком тяжёлые и громкие для Канарейки, и бедолага забился в угол, к стене, скомкав на себе покрывало и скуля от боли как загнанный в угол избитый пёс. Пустые глаза смотрели на мир вокруг затравленно и отрешённо.
   Дверь скрипнула, и, обернувшись, маг увидел сквозь щель сердитое и заспанное лицо Тодда, который лишь мельком взглянул на нездорового «гостя».
- Выйди. - сухо велел он, и Лазу пришлось оставить мальчишку на какое-то время.
   Ругань, споры и мат, впрочем, довольно быстро прекратились, и все вопросы были отложены на потом, а Тодд ворчливо накинул свой плащ и двинул на улицу — проверить обстановку вокруг. В успех незаметности некроманта он не поверил.
   Первым вернулся Канарейка. Осторожно поставил кувшин и стакан на тумбу и, не сводя глаз с незнакомца, остался стоять у стены - поближе к выходу. Следом вошёл Лаз, растерянный от напряжённого разговора, но с лёгким сердцем, ведь старик, по крайней мере, не вышвырнул их обоих на улицу, чего он больше всего боялся.
-  Спасибо. - Поблагодарил маг Канарейку и, налив немного воды в стакан, шагнул к дракону, осторожно присаживаясь на край кровати. Смотреть на него было страшно: впавшие от истощения глаза, синяки и ссадины с кровоподтёками — на лице, плечах, шее… Некоторые раны были свежими и слегка кровоточили, растревоженные резкими движениями. Другие — гноились от грязи и инфекции. Но что со всем этим делать некромант не знал. Впрочем, если он продолжит бояться его так сильно, ничего сделать и не получится. Хоть привязывай…
- Эй… - Маг постарался, чтобы его голос звучал как можно мягче, хотя собственное волнение скрыть ему не удалось. Он внимательно всмотрелся в светло-карие глаза, что ещё хранили в себе память о прежней жизни, хотя и выглядели безумными в данный момент. - Тебе нужно беречь силы. Ляг спокойно. Я.. помогу тебе. - Голос снова дрогнул, ведь внутренне Лазарин не был уверен, что сумеет его выходить. - Здесь ты в безопасности. Они тебя не найдут…
   И в этом пантендорец тоже не был уверен.

Отредактировано Лазарин (04-10-2021 01:35:20)

Лаз брезгливо поморщился, когда раненый закашлял, пачкая руку и покрывало. В голове мелькнула мысль о том, что помимо физических ран, он мог болеть чем-то и посерьёзнее. И мог заразить их всех. Пантендорец действительно поступил неразумно, притащив его сюда вот так сразу. Но не выгонять же обратно...
   Маг устало вздохнул, отставляя стакан в сторону, и, расправив скомканное покрывало, помог вновь потерявшему сознание дракону улечься поудобнее. Поудобнее для осмотра, разумеется. Он смочил водой тряпку и осторожно обтёр его лицо и руки от свежей крови. Без слоя пыли и грязи теперь он смог рассмотреть, что выглядел дракон совсем молодым и, должно быть, весьма красивым, если отмыть его хорошенько. А этим следовало бы заняться, когда он немного отдохнёт и придёт себя. Но что делать с ранами… Лаз попытался аккуратно стереть грязь вокруг них, насколько это было возможно. Но вскоре магический огонёк пришлось потушить, поскольку маны на его поддержание почти не осталось. И спальня их погрузилась в темноту. Некромант накрыл незнакомца другим покрывалом и приоткрыл небольшое окно, чтобы пустить свежего воздуха, хотя оставаться здесь ночевать ему уже не хотелось.
   Лаз вышел в общую комнату, которая одновременно являлась кухней, гостинной и прихожей, и сел за стол, устало кладя голову на руки, чтобы доспать до утра. Канарейка, хоть по-прежнему и опасался некроманта, оставаться с драконом не стал и последовал примеру старшего, свернувшись клубочком в единственном кресле.
   Разбудил мага Тодд, вернувшийся с разведки ближе к утру. Угрюмый вид его не рождал в белобрысом никакого желания задавать вопросы, но из того, что старик не стал ничего говорить и заперся в своей комнате, Лаз сделал вывод, что ничего опасного ему по пути не встретилось. Не удивительно — некромант был уверен, что действовал тихо. А вот что контрабандисты будут делать после того как проснутся и обнаружат пропажу…. Об этом юноша старался не думать.
   Канарейка по привычке проснулся раньше всех и тут же удрал на улицу, как показалось Лазарину, за тем, чтобы его не заставили возиться со страшным раненым. Тодда так же не было слышно, поэтому выхаживание полуживого мальчишки оставалось на совести пантендорца.
   Налив в плошку свежего горячего грибного бульона (а кроме грибов варить его было и не из чего), Лаз тихонько приоткрыл дверь в комнату, чтобы не пугать дракона, но тот, кажется, так и не просыпался со вчерашней отключки — дышал ровно и как будто даже не собирался орать, если некромант его разбудит. Рассчитывать на это маг не стал и на всякий случай отставил плошку с бульоном подальше, а сам сел на край кровати и осторожно тряхнул его за плечо: Эй… Проснись, тебе нужно поесть.
   Истощённый вид мальчишки давал понять, что кормили его хреново и нечасто. Быть может, его желудок и вовсе разучился переваривать пищу? Но если Лазарин и понимал что-то в лечении, так это то, что у несчастного не будет никакого шанса, если он не начнёт есть. И маг снова тряхнул его, уже настойчивее.

По правде говоря, сейчас некромант не ожидал от мальчишки никакой осмысленной реакции — слишком уж плохо тот выглядел. А потому — удивился, когда тот посмотрел на него и пролепетал своё «извините». Острая жалость сдавила сердце чувствительного пантендорца при виде чужого страха и боли, а руки дрогнули в инстинктивном желании как-то утешить и пожалеть беднягу, но рыжий был слишком напуган даже для добрых прикосновений, поэтому Лаз не стал его трогать. Вместо этого маг дал ему время и возможность осознать своё личное пространство и комфорт — несравненно больший, чем в вонючей холодной повозке.
- Их здесь нет. И они сюда не придут. - Лаз надеялся на это, но не был уверен. Он просто старался подбирать слова, чтобы не нарушить едва установившийся хрупкий баланс в сознании дракона. - Теперь всё будет хорошо, слышишь? - Лаз чуть склонился вперёд, всматриваясь в янтарные глаза, которые, казалось, стали чуть ярче, нежели вчера. - Сейчас тебе нужно отдыхать и есть, чтобы набраться сил.
   Лаз улыбнулся ему, стараясь выглядеть максимально безобидно, что с его внешностью было, впрочем, не сложно. Он помог умостить подушку под спину парня, чтобы тому было удобнее сидеть и потянулся за отставленной плошкой - размешал бульон и набрал немного в глубокую деревянную ложку. - Давай я тебя покормлю? Пока не остыл. Выпей хотя бы пару ложек — станет легче, я обещаю.
   Убедившись, что мальчишка услышал его и понял смысл сказанного, Лаз поднёс ложку к его рту, чуть ли не умоляя взглядом сделать этот первый, самый живительный глоток. Парень, не смотря на худобу и раны, был живучим, крепким, и если его желудок сможет справиться хотя бы с такой элементарной пищей, уверенности в том, что Лаз сумеет его выходить, прибавится.

Всё шло хорошо. Дракон послушно выпил протянутую ему ложку и, что более важно — сумел удержать бульон в себе. Глаза его заблестели, будто Лаз предложил ему самую вкусную еду на свете, и к следующей ложке дрожащие губы потянулись куда более охотно.
- Ты молодец! Молодец… - Оживлённо бормотал Лаз, будто мальчишка вытворял нечто невероятное, пока хлебал отвар.
   Он снова вспомнил Натана, когда тот впервые очнулся после чумы. Как сердился тогда Ларс от своей беспомощности и норовил забрать ложку и есть самостоятельно, чтобы не показаться друзьям жалким и слабым. Как сильно Лазарину хотелось тогда о нём позаботиться и почувствовать себя, наконец, кем-то значимым для другого человека. Он понимал гордость Натана и уважал его стремление геройствовать вопреки равнодушной некромантской натуре, но собственный эгоизм мешал смириться с зависимым положением младшего братишки, который почти ни на что не годится.
   Мальчишка перед ним был другим. Слабым. Поломанным. Совсем ещё ребёнком… Он нуждался в Лазарине намного больше, чем Натан. И, чувствуя это, маг испытывал особенное удовлетворение от навалившихся на него хлопот — глубокое, тёплое и искреннее.
- Извини, но больше не дам. - Некромант ласково улыбнулся в ответ на жалобный взгляд, изучающий опустевшую плошку и снова едва удержался, чтобы не погладить его в утешающем жесте. - Твой желудок слишком отвык от нормальной еды, поэтому придётся приучать его к ней постепенно. Если всё будет хорошо, вечером я дам тебе ещё бульона, ладно? - Лаз старался говорить больше, дабы взбудораженное сознание мальчишки привыкало к его тихому убаюкивающему голосу. Спокойствие и терпение давали свои плоды. И услышанному «спасибо» пантендорец радовался не меньше, чем своим первым успехам в магии. Правда, следом за удачей, как и в магии, следовало падение, и рыжий вновь застонал, скрутившись от боли в желудке, который, видимо, уже давно не ждал появления в себе чего-то съедобного.
   Лаз тоскливо скривился, наблюдая за мучениями дракона. Плошку убирать не стал на случай, если бульон попросится обратно, но этого не случилось. Паренёк отлежался немного в скрученном состоянии, но затем его, кажется, начало отпускать. Хорошо...
   - В следующий раз будет легче. - Пообещал маг, отставляя пустую плошку. - Ты удивительно крепкий парень. Как тебя зовут? Сколько лет? Помнишь? - Лаз чувствовал, что расспрашивать беднягу о том, как он попал к бандитам, сейчас будет слишком жестоко. Но имя стоило узнать в любом случае. Вряд ли контрабандистам оно было интересно. Так пусть ещё одна деталь отличает белобрысого от них в лучшую сторону.

По крайней мере имя своё он не забыл, и Лаз опять улыбнулся маленькой победе на пути установления доброжелательного контакта с новым приятелем.
- Красивое имя. Необычное. - признался пантендорец, которому драконьи имена и правда всегда казались диковинными и странными. - А я Лазарин. И да, я тебя спас.
   Преуменьшать свои старания перед рыжиком маг не считал нужным, учитывая, что уже немало натерпелся со столь рискованного предприятия. А сколько проблем оно принесёт в перспективе — оставалось только догадываться. Однако, подумав немного — всё же дополнил свой ответ, поглаживая пальцами покрывало рядом с собой успокаивающим движением, хоть Тоши и не мог его почувствовать, а только увидеть: Хотя ты здорово помог, выбравшись в лес. Сам бы я тебя не вытащил. Так что ты тоже молодец. И ты заслужил спасение. - Лаз встал с кровати, чтобы унести пустую посуду, но в дверях едва не столкнулся с Канарейкой, который привычно шарахнулся и виновато опустил взгляд на всякий случай. В руках у мальчишки была какая-то трава.
- Что это? - поинтересовался пантендорец, который всё ещё был новичком в вопросах выживания, и мальчик смущённо протянул ему пучок, не поднимая взгляда: Это… От ран… Ему. - И, всучив растерявшемуся некроманту траву, Канарейка поспешил обратно на улицу, не в силах больше выдержать на себе столько внимания от нового и старого соседа по комнате.
   Лаз только хмыкнул на столь неожиданный акт заботы от мелкого, с любопытством рассматривая незнакомые листья, а затем — вновь обернулся к Тоши. Изумрудные глаза увлечённо блеснули, поймав свет из окна.
- А ещё ты заслужил хорошенько отмыться. - Конечно, хорошенько отмыться в столь плачевном состоянии у дракона не получится, но если осторожно и аккуратно… - К чистому зараза меньше пристаёт. А потом можно будет натереть этой травы на первое время, пока лекарств не найду. Что скажешь?
   Лазарину очень хотелось, чтобы мальчишка поскорее включался в их жизнь и начинал говорить, но чувствовал, как тяжело ему это даётся и был готов подождать с мытьём ещё пару дней, если дракон окажется не готов.

Отредактировано Лазарин (04-11-2021 01:58:54)

Лаз чувствовал его волнение и понимал причины этого страха, но всё же был рад, что тот согласился. Пантендорец знал, что чистым любой человек чувствовует себя увереннее и смелее, чем грязным. Хорошо, что тот уже был раздет, хотя, кажется, совсем забыл об этом. Не придётся ломать очередной барьер, упрашивая его стянуть те драные лохмотья, в которых Лазарин его нашёл.
- Нет, сиди. - Он всё же дотронулся до плеча Тоши, когда тот засуетился, вытаскивая своё дрожащее тельце из-под покрывала. А когда понял это — не стал одёргивать руку. - У нас тут нет ванны, да и тебе пока будет трудно сидеть в воде, поэтому я принесу сюда корыто и помогу. - Лаз говорил всё так же спокойно, предвкушая довольно долгий процесс, поскольку ран, синяков и ссадин на драконе было чуть ли не больше живого места. Но, в то же время, некромант ловил себя на мысли, что ему нравится эта забота и странным образом нравится беспомощность Тоши, который так искренне и так боязливо полагается на него. Вот и неожиданное «Мастер» теплом разлилось по телу новым доселе невиданным чувством, и на светлом лице некроманта застыло изумление. Поскольку никто и никогда прежде не обращался к нему с таким почтением и такой надеждой.
- Всё будет хорошо. Я схожу за водой. - Рука аккуратно погладила худое плечо, и Лаз отвернулся и вышел из комнаты, чтобы найти корыто, но ещё — чтобы скрыть от него свою странную радость, которая казалась белобрысому не слишком уместной сейчас, но была чересчур приятна, чтобы от неё отказываться.
   Через несколько минут он  вернулся с пустым корытом и ведром холодной воды, которое нашёл на крыльце. Возможно, Тодд наготовил его для своих дел, но это Лаз собирался узнать позже. Половину ведра он вылил в корыто, вторую — отставил в сторону. Залез в походную сумку, что уже долгое время висела у двери на гвозде, и вытащил оттуда кусок душистого мыла, бережно завёрнутый в светлый платок, позаимствованный из особняка в Атропосе. После — вытащил из-под кровати свёрток с тряпками и выбрал парочку клочков почище, которые можно было использовать вместо мочалки, чтобы сделать всё аккуратно. На глаза попалась и украденная ваза, которую Лаз задвинул подальше в угол. Память о том, что за Тоши всё ещё могут охотиться, больно кольнула грудь - кажется, он начинал привыкать к этому парню. Но за окном было тихо, и тёплые осенние лучи солнца дружелюбно заглядывали в комнату.
   Глянув ещё раз на дракона, что растерянно следил за ним и как будто не знал, чем занять себя, пантендорец протянул ему мыло и свой маленький нож — как раз подходящий для такого простого дела. - Настругай немного в корыто, пока я погрею воду. - Маг нарочно дал ему такое простое дело в надежде, что это немного приободрит паренька и поможет занять руки в ожидании. А сам - опустил ладони в воду и принялся нагревать её уже отточенным и привычным для себя способом.
- Тоши, скажи, ты владеешь магией? - Дракон не ответил, сколько ему лет, но выглядел он явно старше того возраста, когда магический дар впервые проявляет себя. Лаз чувствовал его ауру, но та была слишком уж вялой и слабой. Тем не менее — была. - Я чувствую её, когда прикасаюсь к тебе. - Маг беззлобно усмехнулся, задумчиво проводя пальцами по дну корыта. - И, кажется, я ей не нравлюсь.

Отредактировано Лазарин (06-11-2021 08:05:29)

- Ничего… - Тут же хотел успокоить его некромант, поднимая голову, но дрогнул, когда в воду вместо мыльных стружек капнула кровь. Лаз вытащил руки из нагретой воды и аккуратно забрал у рыжего нож и мыло. Отложил в сторону. Пожалуй, не стоило давать ему острых предметов в таком состоянии — вдруг надумает покончить с собой, да и мало ли что может придти в голову в таком состоянии.
- Хватит терять кровь, Тоши. Слишком ценный ресурс для тебя. - Маг вновь попытался приободрить его улыбкой и принялся взбалтывать воду, пока поверхность её не покрылась мыльной пеной. Потерянный взгляд рыжего ему не нравился, зато тот легко исполнял его поручения. Для начала Лаз помог ему склониться над корытом, чтобы вымыть голову. Пантендорец делал всё сам, в то время как все силы дракона были направлены на удержание такого положения. Сам зачерпывал руками воду и лил на голову, сам намыливал волосы и выбирал из них спутавшиеся комки грязи и слипшейся крови. Потом — позволил ему обратно выпрямиться и принялся аккуратно протирать лицо смоченным клочком тряпки. Лаз действовал медленно и осторожно, но всё равно то и дело задевал чувствительные болезненные участки, заставляя дракона морщиться и вздрагивать. Хотя порой казалось, что вздрагивает он не от боли, а от самого факта чужого прикосновения.
- У тебя тут такая большая татуировка! — Вновь окликнул он нового приятеля, когда перешёл на спину и смог рассмотреть под рубцами и запёкшейся кровью огромного цветного карпа. - Красивая… Хоть и подпорченная кнутом. Но, Фойрр меня раздери, это так больно! Тодд тоже весь в подобных рисунках. Говорит — очень больно, хотя и предлагал мне попробовать зарисовать одно.. некрасивое место.
   Он снова и снова смачивал тряпку и терпеливо стирал всю грязь, до которой мог дотянуться. И снова чувствовал странную радость и влечение к чужой беспомощности, хоть и пытался отогнать эти мысли.
- Тоши? - Закончив со спиной, Лаз снова сел перед ним на корточки, вытирая живот и рёбра, но, опустив взгляд ниже, остановился в замешательстве. - Если тебе неприятно, можешь тут попробовать сам.

Отредактировано Лазарин (09-11-2021 14:54:54)

Конечно, проще было сделать всё самому, нежели наблюдать за нелепой вознёй дракона, вспоминающего, как работать руками и тряпкой. Кажется, Тоши был настолько подавлен, что и не отличил бы одних прикосновений от других. Но Лаз не хотел нарушать крайних границ и стирать последние остатки личности, если таковые ещё остались. Он помогал ему, смачивал и подавал тряпку и терпеливо ждал, пока Тоши сотрёт грязь с бёдер. С ногами маг ему помог и, отставив корыто с грязной водой, подогрел немного и воду в ведре, чтобы стереть остатки мыла.
   Теперь можно было забрать у него грязное покрывало и простынь, дать другое, почище, и порадоваться результатам своей работы.
- Ты хорошенький. - Улыбнулся Лаз, помогая ему улечься на чистое и накрывая свежим покрывалом. - Только мяса наесть на щёки надо. Но с этим проблем не будет, верно? Аппетит у тебя хороший.
   Пантендорец вынес на крыльцо корыто и грязные вещи, чтобы постирать чуть позже, а, вернувшись в комнату, принялся толочь в миске траву, что принёс Канарейка. Некромант доверял мальчику в вопросах выживания, поэтому не сомневался, что она хоть немного поможет. Только процесс был не быстрым, и Лаз продолжал говорить, будто и сам боялся оставаться с Тоши в тишине. Дракон всё ещё был слишком слаб духом, и пантендорец не имел понятия, как лечить эту болезнь.
- Был у меня в Лейдере один приятель, больной Серой чумой. Слышал о ней? Тело чахнет на глазах, сереет и трескается как сухая земля… Он был крепким, держался много дней, хотя я уже почти потерял надежду. - Лаз не стал говорить, что его собственная вера в счастливый финал тогда настолько пошатнулась, что он был готов дать Натану яд, чтобы тот не мучался. Тоши нуждался в более жизнеутверждающих историях… - Он боролся и дождался спасения. Друг, которого он считал мёртвым, неожиданно оказался живым, вылечил эту болезнь, и он пошёл на поправку. Теперь у него всё хорошо. - Рука ненадолго прекратила монотонные движения пестиком. Лаз предпочитал думать, что у Ларса всё хорошо, но отнюдь не был в этом уверен. Он скучал по нему и только теперь, заботясь о Тоши, понимал, насколько сильно. Раненый дракон напоминал ему старого друга и, быть может, поэтому, в Лазарине было столько доброты к нему. - И у тебя теперь всё будет хорошо. Завтра я пойду в город и добуду лекарства.
   Он замолчал, продолжая равномерные движения рукой, задумался ненадолго о собственных печалях, но тишина вскоре снова стала ему невыносима.
- Ты ведь уже успел рассмотреть нашу комнату? Скажи, что тебе нравится в ней больше всего? - Вопрос был лишь очередной попыткой вытащить Тоши из омута страхов и бессилия, заставить его разум искать что-то хорошее в новой жизни и цепляться за это, чтобы двигаться дальше.

----Встроенный эпизод: Одна ошибка - и ты ошибся----

   Лаз до последнего сомневался, что его отпустят так легко, но, открыв глаза после очередного пространственного скачка мистика, увидел перед собой знакомую дверь знакомой хижины. Маг громко и облегчённо вздохнул, не обнаружив вокруг никаких следов браконьеров, что могли выследить Тоши, пока его не было. Он почувствовал, что все дома, даже не заходя внутрь, и на сердце тут же потеплело.
   Кажется, демон не собирался его больше задерживать.
- Спасибо тебе, Ильг. - Пробормотал пантендорец прежде чем мужчина исчез. Ведь если бы не он, некромант никогда в жизни не смог бы заработать столько денег за сутки. Глядя на небольшой мешок, в котором позвякивали ценные призы, Лазарин думал о том, что и за всю свою прежнюю жизнь не заработал так много. Он был несомненно счастлив внезапно свалившимся на него богатствам как в сказке, но радость подъедали мысли о том, как бессмысленно и бездарно он продавал себя в прошлом.
   Лазарину вновь захотелось вымыться.
   Входная дверь противно заскрипела, заставив некроманта поморщиться и тихо выругаться своим попыткам пробраться домой бесшумно. Он не хотел никого будить и пугать в этот раз, хотя догадывался, что Тоши, как и Канарейка, могли проснуться и вздрогнуть уже от одного этого скрипа.
   Встав на порог, Лаз замер, всматриваясь в мрачный ветхий интерьер их пристанища, что так контрастировало с роскошными покоями дворца Айлир. Теперь он особо отчётливо ощутил и неприятный запах, и сырость, избавиться от которой было невозможно по причине дряхлости стен и крыши. Здесь всё было старым и грязным, гниющим и разлагающимся. После ночёвок на улицах Атропоса, Лаз был рад оказаться в тепле и под крышей, но теперь, сравнивая этот дом с тем, что видел в Кабале, чувствовал отвращение. Нет, он не будет так жить….
   Пальцы сдавили мешок, нащупывая сквозь него одиз из золотых браслетов.
   Я больше не буду бродягой…
   Кажется, человеческая сущность внутри некроманта уже начинала жалеть о принятом решении. Благо, помимо материального, было в людском мире и то, чего он точно бы не нашёл в Кабале. И, придерживая мешок, чтобы не звенел, маг направился в комнату к Канарейке и Тоши.
   И эта дверь так же грюкнула, выдавая его присутствие.
   Фойрровы петли — Шикнул маг и тут же вздрогнул, едва не выронив мешок, поскольку его кровать была пустой. Сердце пропустило удар и ещё долго не могло выровнять ритм даже когда он разглядел в углу маленькую сжавшуюся в комок фигуру. Некромант даже не сразу сообразил, что это не Канарейка, поскольку мелкий, как обычно, прятался под одеялом.
   - Тоши? - Пантендорец прикрыл за собой дверь и аккуратно задвинул мешок с подарками подальше под кровать, после чего зажёг тусклый магический огонёк, чтобы им с рыжим было  удобно и не так страшно разговаривать. - Почему ты не спишь? - Лаз осторожно сел на край кровати и коснулся его плеча.
   Может, пока его не было, здесь всё-таки что-то случилось? Может, Тодд плохо с ним обращался? Хотя то, что старик до сих пор не выгнал его на улицу, было само по себе очень хорошим знаком.

Отредактировано Лазарин (26-01-2022 10:39:36)

От Тоши пахло лекарствами и свежими повязками. Значит, Канарейка или Тодд всё же воспользовались оставленным Ильграном подарком. Дракон, что при первой встрече казался Лазарину живым мертвецом, заметно поправился и окреп всего за сутки его отсутствия. Это радовало белобрысого и странным образом успокаивало, давало надежду, что он, наверное, всё сделал правильно.
   Но, не смотря, на физические улучшения, ментально рыжий всё ещё был сильно подавлен, и притворяться У Тоши получалось плохо. Хотя тот факт, что он пытался, уже был добрым знаком, и этого некроманту было достаточно на данный момент. Щипцами вытягивать из него информацию Лаз не собирался. Он вообще не хотел давить на парня, занимая мягкую выжидательную позицию. Сам всё расскажет, когда придёт время. К тому же, маг даже не знал, что ему делать с драконом, когда тот поправится.
-  Знаешь, мне кажется, я тоже сегодня не смогу уснуть. - Прошептал белобрысый, ложась на бок и подпирая ладонью голову, чтобы было удобно разговаривать. Больше он  Тоши не трогал, хотя и чувствовал странное влечение коснуться его снова, чтобы опять ощутить неприятие их аур друг друга. Чувствовал ли Тоши эти предостережения собственного тела? Лазарин не стал об этом спрашивать. - Я побывал в удивительном месте, о котором теперь никогда не смогу забыть. - Лаз улыбнулся, давая возможность интересу и любопытству зародиться среди сомнений и страхов в рыжей голове. Хотя рассказывать о своих приключениях не торопился. - А ты? Чем занимался, пока меня не было? Готов поспорить, старик дал тебе работу. Он не обижал тебя?

Так, значит, вспомнил?
Лаз обрадовался этому вопросу. Он ждал его, поскольку магия Тоши, её странные проявления пробуждали в нём научный интерес. Он никогда не встречал людей, которые в таком возрасте не могли пользоваться даром хотя бы на бытовом уровне — этому ведь учат с детства хотя бы из соображений безопасности окружающих.
- Странно, что ты этого не умеешь... Сколько тебе лет? - Лаз провёл пальцем по воздуху, и огонёк вслед за движением скользнул к маленькому окну, освещая крупные хлопья снега, что летели снаружи и липли к стеклу. Холодный ветер завывал в старой труб, отзываясь в сердце приятным уютным чувством, поскольку дряхлые стены и крыша справлялись с главной обязанностью и сохраняли натопленное тепло.
- Люди магии учатся рано, обычно лет с шести-семи. - Продолжал пантендорец, играя со светящимся шариком и чуть сильнее прижимаясь к плечу дракона, который казался ему таким тёплым и ласковым. - Но если в тебе есть дар, и ты до сих пор ничего не разрушил от неумения его контролировать, значит тут какая-то загадка. - Некромант отпустил огонёк, и тот молчаливо повис над ними, освещая кровать, стену и лица. - Скажи, ты что-нибудь чувствуешь, когда я к тебе прикасаюсь? - Пантендорец осторожно поднёс пальцы к коленке рыжего, ещё не касаясь, но уже чувствуя неприятное покалывание и беспокойство его ауры. - Вот сейчас? Не торопись, прислушайся. - Маг внимательно наблюдал за Тоши, за его реакцией, которая могла отразиться на лице, но остаться невысказанной в словах.

Всего на один год?..
  Лаз не пытался скрыть изумления, когда услышал его возраст. Худой и истощённый, Тоши выглядел немногим старше Канарейки, пусть даже умом некромант понимал, что перед ним как минимум подросток. Возможно, всё дело было в беспомощности, с которой дракон смотрел на своих спасителей, и которая делала его младше на фоне самостоятельного не по годам Канарейки. Впрочем, он ведь являлся драконом. По меркам их долгой жизни, рыжий действительно был ещё ребёнком.
   И всё-таки Лазарина смутил тот факт, что Тошиюки практически его ровесник. Но так было даже любопытнее.
   Холодное, значит… Как зима…
   В подобном ощущении не было ничего удивительного, ведь Лаз, напротив, чувствовал тепло и живительную силу слабой драконьей магии внутри паренька. Этот контраст покалывал в кончиках пальцев, когда он касался его, щекотал некромантскую ауру…
- Если ты чувствуешь хоть что-то — это уже неплохо. - Хмыкнул маг, убирая руку от чужой коленки. - Если, конечно, не выдумываешь. - Лаз всё ещё думал о том, что Тоши 19, и что он, наверное, слишком сюсюкается с ним. Хотя дракон как будто был не против и даже тянулся к его доброте как к некой опоре в своём печальном положении. Возможно, новое обстоятельство добавило в голос некроманта более прохладные и серьёзные нотки, или же Тоши испугался и принялся извиняться по привычке. Но маг остановил его, ободряюще похлопав по плечу: Тебе не обязательно извиняться за каждое своё слово. Я хочу, чтобы ты говорил мне правду и не стану за неё сердиться.
Светящийся огонёк качнулся из стороны в сторону и испустил несколько изумрудных искорок, что тут же растаяли подобно снежинкам на окне. - Некоторые люди так сильно хотят научиться магии, что готовы видеть и чувствовать то, чего нет. - Лаз заботливо убрал прядь со лба поникшего дракона, что запросто мог принять это на свой счёт и расстроиться. Прохладная рука некроманта скользнула по ещё впалой щеке, ласковым движением заставляя Тоши повернуть голову и заглядывая тому в глаза. - Но ты - действительно не человек... Ты — настоящее сокровище. - Большой палец огладил скулу парнишки, а глаза сверкнули изумрудным светом в полумраке, отзываясь на шевельнувшееся в груди желание изучить его получше. - Хочешь — проведём эксперимент и попробуем расшевелить твою магию?