Недоумение и удивление Ильграна сквозили так открыто, что Айлир даже испытала соблазн пояснить ему, что для неё происходящее – прежде всего возмездие и месть, а не развлечение, которое её взбудоражит, а потому и эмоции были иными. Пока иными… Однако она не стала ничего объяснять, ведь если демон умён… а он, безусловно, умён… то он подстроится под её настроение и сделает правильные выводы.
- Лучше не надрез, а удар плетью, - добавила демоница, выслушав Ильграна и согласно покивав с удовлетворённой улыбкой, взяла лист и пробежалась по нему глазами. Пару раз её брови взметнулись вверх в изумлении, ведь демон обладал богатой фантазией и был готов её реализовывать, а на губах Айлир даже появилась улыбка – хищная и предвкушающая. Сколько бы хорошо она себя ни контролировала, но от предстоящего спектакля тонкие ноздри её носа начинали трепетать, словно женщина уловила редкий аромат. Да, это будет интересно.
- Я хочу кидать монету, чтобы определить, кто кого будет истязать, - добавила она, сделав глоток вина, и посмотрела в глаза Ильга, на мгновение приоткрыв свои ощущения и мазнув его своим удовольствием от того, как он подготовился, - А кости – твой инструмент.

За дверью послышался приглушённый звон цепей и демон, которого они встретили в коридоре, ввёл двух пленников, скованных по рукам и ногам. Оба были заметно истощены, однако на удивление чистые и одетые в одинаковые светлые рубахи и свободные штаны, так как Айлир загодя позаботилась о том, чтобы «гостей» вымыли и одели в свежую одежду, ведь запах грязной плоти её раздражал.
И Коруэн, и Грайн были в человеческой форме, а на их шеях красовались ошейники, которые не позволили бы им обрести истинный облик, потому что демоница не собиралась рисковать.
Слуга приковал пленников к крестовинам, распяв их так, что они почти висели, удерживаемые кандалами на запястьях и лодыжках, а после удалился по знаку Айлир, которая рассматривала обоих демонов с усмешкой превосходства на красных от вина губах.
- Недоброго вам дня, дорогие гости, - проворковала она ласковым тоном, в котором сквозила угроза, - Думаю, нет смысла вам объяснять, зачем вы здесь, но мой бесценный палач объяснит вам правила игры, в которую мы будем играть.
- Я не виноват! Меня заставили! – Взвизгнул Коруэн, пытаясь вырваться из оков, а Грайн бросил на поэта презрительный взгляд и посмотрел в янтарные глаза демоницы, пытаясь сохранить остатки достоинства, хотя его голос и звучал глухо, - Айлир, ты умная женщина, нам ни к чему устраивать этот спектакль. Я всё понял. Осознал. Тебе не сойдёт с рук моё похищение и убийство!
На последних словах голос Грайна предательски дрогнул, а вот Айлир звонко рассмеялась, отбросив недавнюю сосредоточенность, и промурлыкала: - Мне уже сошло это с рук, Грраайн.

- Моя госпожа… я буду служить вам, как прежде… - взмолился Коруэн, ведь он-то гораздо лучше Грайна знал, на что способна Айлир фон Трерьях по отношению к своим врагам, и ему было страшно. Страшно настолько, что светлая ткань штанов намокла даже без пыток, а на щеках малодушного демона появились слёзы.
- Как прежде? – Демоница посмотрела на поэта с таким презрением, с которым могла бы смотреть на нечистоты, но её голос оставался таким же нежным и ласковым, - Ты предал меня. Впрочем… - она задумалась и окинула Коруэна насмешливым взглядом, - Говорят, у кастратов более чистый голос.
- Нет! – Демон взвизгнул и забился в оковах, а женщина сделала изящный жест рукой и он захрипел, словно его за горло схватила невидимая рука, забился и обмяк, то ли смирившись со своей участью, то ли ненадолго потеряв сознание.
- Ильгрран, дорогой мой, думаю, мы можем приступать, - в интонациях голоса Айлир прорезалась нежность совсем другого толка, и мужчина уже мог уловить эти различия даже без касания его эмоций, ведь к нему демоница обращалась с той теплотой, от которой по коже рассыпались искры удовольствия, а к пленникам – словно загоняла под ногти тонкие иглы, - Раздень их, но можно сначала не донага, сохраним им чуточку достоинства. Пока.
- Игрок! Я тебя знаю! Я могу предложить тебе гораздо больше, чем она, - Грайн дёрнулся в оковах, когда Ильг сделал шаг в его сторону, - Я озолочу тебя, спасу остатки твоей семьи!
Айлир, даже не поменяв расслабленной позы, рассмеялась хрустальным смехом и сделала глоток вина из своего бокала, а после начала играть монеткой, подбрасывая её в воздух и заставляя крутиться и зависать. Она была абсолютно уверена в том, что Ильгран не купится на обещания Грайна.
- Орёл – Грайн. Решка – Коруэн. Тот, чья сторона окажется сверху, будет палачом, а другой – жертвой, - нежным голосом промурлыкала демоница и поймала монетку ладонью, а когда раскрыла её, то показала мужчина результат, усмехнувшись, - Орёл.

Стоило Ильграну приблизиться – и Грайн заметно напрягся, хотя по сравнению с Коруэном держался он достойно и штаны пока не намочил, хотя скальпель в руках демона заставил его побледнеть и вжаться спиной в крестовину, словно это могло его спасти. На его губах появилась кривая усмешка, когда он понял, какого рода отношения связывают Айлир и её слугу, и он усмехнулся, собираясь огрызаться до конца: - Прекрасный Принц говорил, что между ног она такая же, как и все остальные, ведь женщины одинаковые. Независимо от своего статуса и богатства. Нравится быть на побегушках, получая в качестве платы полчаса удовольствия?
Будь Айлир фон Трерьях моложе на сотню лет, она бы разозлилась в ответ на эти слова, а Грайн лишился бы своего ядовитого языка, а то и вместе с головой, но демоница была спокойна и мудра, а её самообладанию мог позавидовать каждый первый. Она сделала ленивый глоток вина и изящным движением тонких пальцев, затянутых в багровую перчатку, отправила красную палочку в полёт. Как раз на подставку Грайна.
- Бить меня сама будешь или побрезгуешь пачкать руки? – С вызовом спросил пленник, увидев манипуляции с палочками, а потом и с кубиками. Он прекрасно осознавал, что выбора у него нет. Знал силу Айлир и предполагал, что даже если он откажется участвовать в этом представлении, то демоница залезет в его голову и заставит делать то, что нужно ей. А значит, оставалось играть в игру, правила которой сейчас озвучил Ильгран. Действительно, игрок… не зря ему дали прозвище, под которым его как-то упоминал кто-то из приятелей, описывая талантливого мальчишку.
- Ауумм… - застонал Коруэн, когда пришёл в себя и услышал условия наказания, а вид инструментов, разложенных на столе, заставил его в ужасе распахнуть глаза, ведь он уже понял, что первым будут истязать его. И умолять было бесполезно – это он тоже понял. И потому, когда Грайн хлестнул плетью по его ногам, заставляя светлую ткань штанов пропитаться кровью, Коруэн лишь сдавленно вскрикнул и сжал зубы до скрипа. Эту боль он мог терпеть. Пока мог.
Айлир насмешливо и удивлённо вскинула брови, увидев реакцию поэта, который, похоже, взял себя в руки, и по мановению её пальцев белая палочка переместилась на подставку Коруэна, вызвав гневный скрежет зубов Грайна.
- Пусть Грайн смажет раны Коруэна мазью, - приказала демоница, подкидывая монетку снова, а когда поймала её и раскрыла ладонь, то усмехнулась, - Снова орёл.

Лицо Айлир было спокойным, даже невозмутимым, лишь пламенные сполохи в янтарных глазах выдавали эмоции, а когда Ильгран подошёл за вином, демоница растянула губы в улыбке и коснулась его ощущений, словно мягкой кошачьей лапой. Нет, она не меняла их, не будоражила, а этой лаской снова поощряла и давала понять, что ей нравится разыгрываемый спектакль.
В этом была вся Айлир – холодная и равнодушная снаружи, тщательно себя контролирующая, рациональная и рассудительная, жестокая и опасная, но те эмоции, которыми она могла делиться, были подобны изысканному вину или дурманящему наркотику, который заставлял бросаться в этот сладостный омут снова и снова.
Её забавляло поведение пленников – попытки Коруэна держаться достойно, стремление Грайна воззвать к жадности Ильграна, физическая боль, которую испытывали оба, гнев и страх, отчаяние и тень надежды… Айлир была гурманом в эмоциях и получала наслаждение не только от вожделения и страсти, хотя именно эти ощущения было проще и приятнее считывать. Она видела красоту боли… и она знала, как изменить её и превратить в удовольствие. И у неё появилась забавная идея…

Грайн взял скальпель трясущимися пальцами, причём в его сознании метались противоречивые мысли, ведь с одной стороны, он был рад, что срезать кожу будут не с его спины, а с другой… он боялся, какой может быть пытка для него самого, когда монета в руках демоницы упадёт решкой, а не орлом. 
Он посмотрел в глаза Коруэна, расширенные сейчас от ужаса, и криво усмехнулся, ведь выбора не было ни у палача, ни у жертвы. Пальцы Грайна стали более твёрдыми и уверенными, когда он сделал надрез на спине поэта и повёл скальпелем вниз, отмеряя десять сантиметров, однако крик боли, который издал пытаемый, сменился частым шумным дыханием, а потом стоном не муки, а удовольствия.
На губах Айлир блуждала улыбка, а в глазах сияло превосходство и осознание власти кукловода, ведь она внушала сейчас Коруэну, что боль его возбуждает и доставляет наслаждение, а поэт кусал губы и дрожал, снедаемый эротическим возбуждением, которое было очевидно по натянутой ткани штанов.
А когда Грайн надрезал и оторвал полоску кожу со спины Прекрасного Принца, тот вскрикнул в экстазе и задрожал крупной дрожью. А если бы не кандалы на руках и ногах, то рухнул бы на пол на ослабших ногах.
- Ты безумна! – Выдохнул Грайн, только сейчас осознав, что Коруэн испытал оргазм от боли, которую он ему причинил, и у него даже не возникло сомнений в том, кто навеял эти ощущения пленнику.
- Все мы немного безумцы, - меланхолично заметила Айлир, отсалютовав кубком с вином и сделав большой глоток, а затем монетка закрутилась волчком на столешнице и упала решкой вверх, заставив демоницу плотоядно улыбнуться, - Решка.

Демоница закинула ногу на ногу и расправила складки багрового бархата, что подчеркнули стройность длинных бёдер, а затем прикрыла глаза, словно на чём-то сосредоточилась, и Ильгран, который и прежде видел, как она мысленно приказывает слугам, мог догадаться, что, видимо, она отдаёт какие-то указания.
Айлир растянула губы в улыбке, наблюдая за тем, как рогатый тюремщик приковывает Грайна к крестовине и сдёргивает с него штаны, обнажая ягодицы, а Коруэн делает несколько торопливых глотков вина, словно боится, что у него отберут хмельной напиток. Взгляд поэта всё ещё был расфокусированным, не особо осознающим происходящее, но на ногах он стоял твёрдо, да и плеть взял без дрожи.
Демон кинул быстрый взгляд в сторону Айлир, не зная, как себя вести в этой ситуации, ведь он не любил истязать своими руками, его оружием были слова и ноты, но холодный насмешливый взгляд женщины, смакующей вино, заставил его сделать глубокий вдох, отвернуться, размахнуться и полоснуть по ягодицам Грайна, не особо его щадя.
Грайн эр Истрэд вздрогнул, но сдержал стон боли, лишь упёрся лбом в крестовину. Промолчал он и после второго удара. Третий взмах плети сорвал с его губ сдавленный стон, а к шестому удару Грайн уже вскрикивал в голос, забыв о своём аристократизме и желании сносить пытки стоически. Пусть Коруэн и бил не слишком умело, но даже в его руках плеть оставляла глубокие раны на светлой коже, а струйки крови текли по бёдрам демона, окрашивая красным светлые штаны, которые были спущены до колен.
Айлир фон Трерьях сидела с непроницаемым лицом, а её эмоции выдавали только алые сполохи в янтаре глаз и немного изогнутые уголки губ, однако Ильгран чувствовал, что она довольна, ведь демоница снова обласкала его своим удовольствием, поощряя дальнейшую игру.
- Белую палочку Коруэну, у него оказалась твёрдая рука, - вынесла вердикт демоница и перевела взгляд на старого слугу, который принёс поднос с фруктами и сладостями, и взяла вазочку с ледяным сорбетом, а монетка взмыла в воздух, подвластная телекинезу, и упала на стол. Она закрутилась, покатилась, замерла на ребре и с тихим звоном упала, а Айлир улыбнулась, - Грайн, Фойрр к тебе благоволит сегодня. Снова орёл.

На лицах обоих пленников появилось недоумение, которое сменилось недоверием, а потом страхом, ведь оба знали способности псионика и богатую фантазию Айлир, ведь о её забавах с внушением слухи ходили далеко за пределами Трерьяха. Коруэн даже как-то сжался и сгорбился, будто хотел стать незаметнее, а вот Грайн посмотрел с вызовом и усмехнулся, несмотря на боль и спущенные штаны.
- И что же для вас придумать? – Айлир фон Трерьях поднялась со своего кресла и подошла к пленникам, покачивая бёдрами и играя вином в кубке, - Что-то стыдное или же страшное? А может, мне просто запустить вас в лабиринт, как крыс, и посмотреть, кто из вас выживет? Вы знаете, что еще ниже на ярус располагается сеть тоннелей и коридоров, куда я кидаю тех, о ком хочу забыть? – Её голос обволакивал, дурманил, звенел хрусталём, а взгляды обоих пленников стали пустыми, словно они ослепли или погрузились в транс. Впрочем, так и было, ведь демоница навевала им картины, о которых сейчас с нежными интонациями рассказывала Ильграну, - Эти тоннели ветвятся, пересекаются и тянуться на километры, лишь изредка освещаемые тусклыми чадящими факелами, под ногами хрустят кости ваших предшественников, а их черепа смотрят пустыми глазницами. Возможно, там еще остались крысы, но если они и есть, то совсем немного. И вам не выжить, если вы будете надеяться лишь на них. Несколько дней вы проведёте, надеясь найти выход, но все ваши расчёты и надежды, все ваши попытки освободиться будут тщетными. Вы ослабеете. Вы будете смотреть друг на друга не как на старых приятелей, а как на мясо, которым можно утолить голод. А после, когда вы устанете бодрствовать, опасаясь, что вас убьют, один из вас уснёт.
Айлир вернулась в кресло, даже не глядя на пленников, которые застыли мраморными истуканами, и взяла монетку. Усмехнувшись и поймав взгляд Ильга, женщина подкинула сияющий кругляшок, а когда поймала его и раскрыла ладонь, то промурлыкала: - Орёл. Грайн уснёт. А Коруэн будет метаться и сомневаться, бороться с голодом, взывать к своему разуму, но не выдержит. Он сдастся и убьёт спящего Грайна, чтобы сожрать его плоть и продлить свои мучения в крысином лабиринте.
При этих словах лица обоих демонов исказились – у Грайна в гримасе муки, а у Коруэна от отвращения. Однако тут же поэт стал совершать жевательные движения челюстями, будто что-то жевал, а по его щекам текли слёзы.
- Что скажешь, Ильгран? – Айлир сделала глоток вина и встретила взгляд мистика, - Я могу прекратить эту иллюзию и мы продолжим, а могу зациклить её, только в следующем витке Грайн сожрёт Коруэна. И так будет длиться раз за разом, пока нам не захочется сменить пытку.

Отредактировано Айлир (29-09-2021 20:33:07)

Янтарный взгляд Айлир оценивающе посмотрел на Ильграна, а затем демоница перевела его на пленников, стоящих, как каменные статуи. Соблазн продолжить их страдания был велик, но Ильг был прав – они сломаются. Хотела ли она ломать свои игрушки так быстро? Вовсе нет… если бы её целью было разрушение их психики, то они пускали бы слюни и испражнялись под себя через полчаса после начала пыток.
- Ты прав, мой бесценный Ильгран, - промурлыкала женщина и сделала плавный жест рукой, развеивая наваждение, и с усмешкой посмотрела на прикованных пленников.
Грайн был бледен, как выбеленное полотно, и хватал воздух ртом, словно долго бежал и теперь не может отдышаться, а Коруэн обмяк и его рвало вином, которое он недавно выпил, а по его щекам по-прежнему текли слёзы.
- Здесь стало плохо пахнуть, - с некоторой брезгливостью заметила Айлир, наморщив тонкий изящный носик, и скривила губы, - Мы можем устроить перерыв и дать возможность привести в порядок камеру и наших «гостей». Что предпочтёшь, Ильгран?
Она смотрела только на мистика, лаская его медовым взглядом, а по мановению её пальцев в воздух поднялись две белые палочки, чтобы опуститься на подставки пленников, но Айлир сделала это скорее из жалости, нежели потому, что ей понравились реакции демонов.
- Впрочем, давай ещё раунд, - проворковала женщина и вновь подбросила монетку в воздух, а когда та упала на ладонь, демоница озвучила результат, бросив ленивый взгляд в сторону поэта, - Решка. В этот раз удача на твоей стороне, Коруэн, не подведи. У тебя есть шанс обыграть Грайна и остаться в живых. – Она плотоядно улыбнулась и подлила себе вина, - Или как минимум умереть быстро, а не отправиться в лабиринт, который я милостиво вам показала.

Поэта ощутимо потряхивало, когда он умывался, а потом пил воду из ведра, зачерпывая её дрожащими ладонями, и он не знал, что хуже – самому терпеть боль или же причинять её бывшему другу. То, что Грайн вряд ли когда-то был ему настоящим другом, Коруэн уже понял, ведь это для Айлир и Ильграна прошло несколько минут, пока демоница была в сознании пленников, а вот для них минуло много часов, наполненных страданиями и отчаянием. А так как псионик связала их в одном наваждении, то поэт увидел, почувствовал, ощутил истинную суть Грайна и узнал о том, что тот планировал предательство.
На слова Ильграна поэт не слишком уверенно кивнул и перевёл взгляд на бывшего друга и покровителя, который пытался держаться достойно и гордо, но взгляд, бегающий по комнате и ищущий спасения, выдавал то, что Грайн готов сломаться.
Хотел ли Коруэн мести за предательство и за то, что друг просто использовал его? Вряд ли. Он устал от боли, вымотался психологически и сейчас готов был сделать почти что угодно, лишь бы прекратить этот жестокий спектакль. Его эмоции уже не откликались и не искрили, когда он взял щипцы, поддел ими раскалённый уголь и вывел по центру груди Грайна букву «Л».
А вот истязаемый демон сорвался и начал сыпать грязными ругательствами и оскорблениями, адресуя их и поэту, и Айлир, и Ильграну, но захрипел, стоило демонице сделать пас рукой и перекрыть Грайну воздух. Она отпустила его, когда глаза пленника уже налились кровью от недостатка кислорода, и поднялась со своего кресла, кривя губы.
- На сегодня достаточно, - демоница изящным движением пальцев положила на подставки обоих демонов красные палочки, а затем повернулась к Ильграну, более не обращая внимания на пленников, - Дорогой мой Ильгран, ты сегодня хорошо потрудился, я довольна… Поэтому ты можешь попросить меня о милости для себя и о милости для одного из пленников. Если хочешь. Их исцелят и отправят в камеры, но ты можешь одному из них даровать горячую комфортную ванну, сытный ужин и даже мягкую постель. На одну ночь.
Конечно, Айлир заметила, что Ильгу больше нравится поведение Коруэна, и сейчас она позволяла ему облегчить его участь, если он захочет. Это не было очередным испытанием, которые так любила демоница, это был акт милосердия, ответственность за который она перекладывала на своего слугу, чтобы в глазах пленников она оставалась такой же жестокой, какой и должна была казаться.

Отредактировано Айлир (30-09-2021 20:12:06)

Демоница слушала Ильграна с улыбкой на губах, делая один ленивый глоток вина за другим, и думала о том, что не прогадала, когда приблизила к себе талантливого молодого демона, ход мыслей которого совпадал с её собственным. Это было приятно и удивительно, ведь редко кто из её слуг был способен на принятие самостоятельных решений, которые бы её полностью устраивали, а Ильг раз за разом заставлял её довольно улыбаться.
- Один из вас выживет, а второй умрёт, - подтвердила Айлир, переводя взгляд с одного пленника на другого, - Один будет получать заботу и отдых после пыток, а второй отправиться в темноту камеры к миске с гнилой водой и червивым хлебом. Старайтесь лучше – и я буду милостива. Уведите их. – Айлир отдала приказ рогатому тюремщику и невозмутимо добавила, - Грайна в прежнюю камеру и не кормить сегодня. Коруэна – в красную гостевую комнату. Ужин, ванна, рабыни в постель – на его усмотрение. И, конечно, охранять.
Она осознанно не сказала, когда состоится вторая часть представления, в которое она втянула пленных демонов – пусть не чувствуют себя в безопасности и ждут, когда она продолжит. Пусть поэт ждёт этот день с надеждой выиграть снова, а Грайн с мечтами о том, что он победит в состязании своего бывшего протеже.
Айлир проводила пленников взглядом цвета расплавленного янтаря и окатила Ильграна волной гордости за него, без слов сообщая, что она более чем удовлетворена его работой.
- Идём, нас с тобой тоже ждёт ужин, ванна и постель, - женщина вышла из камеры и, цокая по каменному полу каблуками, направилась к тому тайному ходу, что должен был привести их в её покои, - Останешься сегодня со мной, Ильгррран.
Она оглянулась на демона рядом с дверью в секретный проход и опутала его таким жадным собственническим взглядом, что в нём читалось – не только сегодня.

Когда они поднялись в покои Айлир по винтовой лестнице, их встретило прибранное помещение, застеленная свежим бело-золотым бельём постель и стол с накрытым ужином, ведь женщина успела отдать мысленный приказ слугам.
- Помоги мне, - требовательно произнесла демоница, подошла к Ильграну и повернулась спиной, чтобы он распустил тугую шнуровку платья и помог ей переодеться в пеньюар, а сама тем временем открыла бутылку вина небрежным жестом тонких пальцев и заставила её взмыть в воздух, чтобы разлить рубиновую жидкость по хрустальным кубкам.

Когда багровая ткань упала к ногам Айлир, она переступила её и, потянувшись гибким красивым телом, сходила в гардероб за пеньюаром из тончайшего полупрозрачного шёлка цвета топленого молока и накинула его на плечи, даже не удосужившись завязать широкий пояс, расшитый золотом.
- Нет, он не сможет изменить себя, - проворковала женщина, взяв бокал с вином и усевшись за накрытый стол, - Он уже почти сломлен и вовсе не физической болью. Коруэн оказался обладателем более гибкой психики и, что важнее, более ярких эмоций. Впрочем, он всегда был артистичен… так что награда получена заслужено.
Демоница сделала небольшой глоток вина и начала ужинать, двигаясь неспешно и изящно, отрезая тонкие ломтики мяса и отправляя их в рот. Мысли Ильграна, которые он не стал озвучивать, заставили женщину растянуть губы в чувственно хищной улыбке и, хотя Айлир и не была обязана объяснять мужчине свой план, она пребывала в прекрасном настроении, а потому начала говорить.
- Я обещала одному из них жизнь, но не свободу, - янтарно-пламенный взгляд Айлир обласкал демона, а ярко-красные от вина губы снова растянулись в улыбке, - А жизнь, которую я могу устроить пленнику, может оказаться гораздо хуже быстрой смерти. Впрочем, быструю смерть не получит никто из них.
Насытившись, женщина откинулась на спинку кресла и закинула ногу на ногу, рассматривая Ильга и улавливая его эмоции и реакции, ведь ей было приятно ощущать его удовольствие и самодовольство.
- Тебе больше нравится, как ведёт себя Коруэн, - она не задавала вопрос, а утверждала, лаская мужчину ленивым тёплым взглядом и своими же эмоциями расслабленности и удовлетворения от минувшего дня, - Но будет ли он таким же после пары дней отдыха и сна на мягкой постели? Мы продолжим с пленниками через насколько дней, пусть они пока сидят на своих местах и ждут каждый день и каждый час, что их позовут… Знаешь, некоторые считают, что не пытка страшна, а её ожидание.

Айлир лениво поднялась и, потянувшись, прошла к кровати и села на её край, откинув полы пеньюара так, чтобы её длинные стройные ноги обнажились, а кожа, будто сияющая изнутри, поманила Ильграна. Демоница ничего ему не приказывала и ни о чём не просила, но в её мыслях возник яркий образ, который она вложила в сознание любовника, предлагая подойти к ней и размять её ступни, а потом, если он захочет, то и не только ступни.
Это было вовсе не унижение, а начало новой любовной игры, которая начиналась с невинного массажа и должна была занять если и не всю ночь, то не один час. При этом голос женщины оставался спокойным и расслабленным, будто она рассуждала о чём-то абстрактном, а не о пытках и судьбе пленников.
- У Коруэна есть замечательное качество, - промурлыкала Айлир, скидывая изящные туфельки, расшитые жемчугом, на пол, и откинулась назад, ложась на спину и глядя в потолок, - Он приспосабливается к любой ситуации. Он ведомый, в отличие от Грайна, который тщеславен и рвётся к власти. А поэт привык довольствоваться тем, что имеет, и получать от этого удовольствие. И под меня он подстраивался мастерски, потому и оказался в моей постели.
Она спокойно рассуждала о бывшем любовнике, жизнь которого уже никогда не станет прежней, даже если она милостиво сохранит его никчёмное существование, а также руки, ноги, язык и его мужское достоинство. В её голосе даже не было сейчас обиды или злобы, ведь с акта возмездия женщина уже переключилась на другие мысли и ощущения, которые должны были стать гораздо более приятными.
- Думаю, дня три-четыре будет достаточно для того, чтобы наши «гости» подумали о своей дальнейшей участи, - Айлир распустила пояс пеньюара и теперь Ильграну предстало зрелище полуобнажённого тонкого и гибкого женского тела на фоне живописных складок драгоценной ткани. Демоница манила его к себе, но её поведение при всей его откровенности и бесстыдности оставляло ощущение изысканной аристократичности, которой нельзя научиться даже за столетия, ведь с этим качеством можно только родиться.

На столике у Айлир стояло множество флакончиков с ароматическими маслами на разные случаи и под различное настроение, ведь демоница любила доводить атмосферу до совершенства, чтобы свет, запахи, настроение, эмоции – всё это находилось в гармонии. Или нарочитой дисгармонии, ведь она любила и диссонанс тоже, если он работал на некую идею.
Ильгран уже должен был привыкнуть к тому, что она, в зависимости от настроения, предпочитает или насыщенные сладкие цветочно-пряные ароматы, или более лёгкие и мягкие, с древесными нотками.
Томная атмосфера нынешнего вечера располагала к чувственным цветочно-фруктовым ароматам и Ильгран верно выбрал одну из смесей ароматических мастер, а может, просто чутко уловил настроение Айлир, рядом с которой провёл уже немало часов, узнавая её предпочтения и слабости.
Конечно, этих недель было недостаточно, чтобы узнать вкусы Айлир полностью, но ведущие его ноты демон распознавать научился, а потому, когда его пальцы коснулись кожи ступней, демоница довольно выдохнула и выгнулась, закидывая руки за голову.
Мысли о пленниках улетучились, остался обволакивающий аромат жасмина, ландыша и розы, разбавленный бергамотом и цитрусом, и демоница не сдержала протяжный тихий стон. Она трепетно относилась к своему человеческому телу, холила его и лелеяла, берегла и ублажала, предпочитая именно эту хрупкую оболочку истинной форме, но сегодня она хотела большего. И от Ильграна тоже.
- Хочу тебя в твоей демонической ипостаси, - прошептала демоница, покусывая губы и жмуря янтарные глаза, а в её голосе появились игривые интонации, - Ты ведь не показывал её мне… как и я тебе свою…
Айлир прекрасно знала, сколь разнообразными могли быть демонические формы, но она честно не забиралась в сознание Ильга, чтобы узнать его лучше, ведь гораздо приятнее смаковать хмельной напиток, нежели опрокинуть его в горло залпом. Она чувствовала, что его форма антропоморфна, но вот насколько… это было любопытно… сможет ли демон в истинной форме овладеть её человеческим телом? Или и ей тоже придётся принять крылатую демоническую ипостась?

Айлир любила эксперименты, хотя и не так часто использовала демоническую форму для любовных удовольствий, ведь человеческое тело было чувствительнее, а нежная кожа реагировала на прикосновения более чутко, чем твёрдые роговые наросты на теле в истинной ипостаси. Вот и сейчас женщина не собиралась трансформироваться, если облик Ильграна окажется достаточно антропоморфным, чтобы обладать ей в нынешней форме.
Она наблюдала за любовником из-под длинных ресниц, а на её губах появлялась предвкушающая улыбка, ведь форма демона впечатляла и возбуждала. Ильг остался весьма привлекателен и в истинном облике, а размеры его мужского естества обсидианового цвета заставили демоницу облизнуть губы. Да, она получит очень… очень много удовольствия от этой ночи… и хвост доставит ей немало приятных минут…
- Великолепен, - прошептала Айлир, любуясь мужчиной, и с беззастенчивой похотливой улыбкой на искусанных губах начала рассматривать любовника, скользя жадным взглядом по его тёмному телу, - Хочу ощутить тебя без игр и прелюдий.
Нечасто она говорила о своих желаниях так прямо, предпочитая сначала долгие ласки, заигрывания и прикосновения, что заставляли стонать от вожделения, а после получать долгожданное наслаждение, подобное вспышке янтарно-алого фейерверка. Нечасто она желала настолько сильно, что звала к себе одного и того же демона ночь за ночью, ведь за два с лишним столетия своей жизни испытала и прочувствовала, казалось, всё, на что была способна её фантазия. Демоница вообще давно не заводила постоянного любовника, ведь даже Коруэн, который сейчас метался в гостевых покоях, как в клетке, оставался с ней на всю ночь лишь пару раз.
Айлир вообще считала излишними продолжительные личные связи, избегала замужества и меняла любовников, никому ничего не обещая, но Ильграну пока удавалось поддерживать интерес к себе, причём как деловой, так и интимный. Возможно, это было связано с тем, что демон действительно был идеальным слугой и очень хорошим любовником. Возможно, даже лучшим за последние лет пятьдесят, а потому Айлир не охладевала к нему и оставляла у себя снова и снова. А его демоническая форма… о, даже от одного лишь вида на эту мощь демоница начинала дрожать от возбуждения, а её эмоции, которыми она ласкала любовника, недвусмысленно говорили о том, что она желает, чтобы демон овладел ей прямо сейчас.

Прекрасное лицо Айлир, словно выточенное из слоновой кости, исказилось в гримасе острого удовольствия, когда демон овладел её телом, и Ильгран мог заметить, как сильно изменилась женщина в его объятиях. Холодная, сосредоточенная, насмешливая и жестокая с другими, во время секса с ним она раскрывала свои эмоции и не заботилась о том, чтобы оставаться идеально красивой, как в официальной обстановке.
Свои ощущения и чувства она не скрывала, хотя в столице шёпотом посмеивались, что у Айлир фон Трерьях нет сердца, а все её эмоции – тщательно спланированный спектакль. Отчасти так и было. Демоница так много знала об оттенках эмоций и ощущений, что могла сплести паутину наваждения, которую почти невозможно было отличить от истинных чувств. Однако именно это и делало для неё более ценными те ощущения, что рождались естественным путём, а не были вплавлены в сознание её тонкой изящной ладонью.
Первое, что привлекло её в Ильгране и продолжало волновать, так это то, что он предложил ей честные и искренние реакции, попросив не влиять на его сознание и не делать его марионеткой. Она восприняла это, как занятную забаву, не исключая, что однажды ей придётся подтолкнуть мистика к тем эмоциям, которые были нужны именно ей, но пока демон будоражил её тем, что его ощущения были как глоток свежего воздуха после затхлости тюремной камеры.
Вот и сейчас… он не испугался предложенной любовной игры, что была на грани, а продолжил доставлять удовольствие своей госпоже. Много удовольствия… ведь уже знал, что Айлир любит не только доминировать, но и подчиняться, отдавая власть над своим телом в умелые руки, которым доверяла. А сейчас – в когтистые лапы, которые могли бы сломать хрупкое человеческое тело одним ударом. Насколько искренним было это доверие? Или же очередное испытание? Вряд ли сама женщина ответила бы на этот вопрос, если бы её спросили. Тем более, сейчас она уже не думала и не рассчитывала, а купалась в телесном удовольствии и эмоциях Ильграна, ведь в этой ипостаси он чувствовал и ощущал немного иначе. И эта новизна была подобна редкой приправе, что добавили в хорошо знакомое блюдо, немного изменив его вкус.
Прикосновения хвоста Ильга заставляли вздрагивать тонкое женское тело, выгибаться и реагировать так чутко, словно в когтях демона была идеально настроенная лютня, звучащая стонами и вздохами, а когда хвост добрался до талии женщины, в сознании Ильграна вспыхнула мысль Айлир о том, как хвост скользит по ягодицам, проникая между ними, чтобы сделать соитие абсолютным.