С момента, как Лаз покинул Лейдер, солнце на небе больше не появлялось. Густые мрачные тучи тянулись за ними всю дорогу, периодически заливая землю обильными ливнями. Резкий ветер то стихал, то вновь набирал силу - срывал листья с деревьев и от души швырял их пантендорцу в лицо, вместе с промозглыми дождевыми каплями, заставляя ругаться чаще обычного. Сапоги вязли в грязи, а новая одежда, хоть и была теплее, всё же ненадолго спасала от холода, и только по вечерам, во время ночёвок и привалов, Лаз приходил в себя, обогреваясь у костра, и жалел, что не отправился в путь раньше, летом.
   Спутники его были людьми простыми и малоразговорчивыми — косились на молодого некроманта с опаской и недоверием, но от костра не гнали и даже предлагали выпить иногда. Лазарин и сам не стремился общаться с ними, пребывая в странной задумчивости обо всём, что произошло в Лейдере, и о последних словах Оливера, что согревали душу в этом путешествии так же, как огонь согревал тело. Он не надеялся, что разрушенный войной Атропос встретит его с той же теплотой, с которой провожал Лейдер.
   И оказался прав.
   Радость от завершившейся двухнедельной дороги быстро обернулась пониманием, что здесь он не найдёт ни сухого подвала, ни пустой бедняцкой хижины, где можно было бы переночевать и укрыться от дождя в непогоду. Все хоть сколько-нибудь уцелевшие строения, сараи и погреба, были заняты агрессивно настроенными местными или беженцами, злобно косившимися на всякого чужака ещё и потому, что в городе кончалась еда. Лаз рассчитывал как-нибудь выкрутиться за счёт своей магии, но некромантов в городе и без него обнаружилось в достаточном количестве, чтобы создать конкуренцию, в которой его умения выстоять не могли. И положение пантендорца стало стремительно катиться в бездну отчаяния и паники: друзей у него здесь не было, еда заканчивалась, а уходить из города в одиночку Лаз боялся, так как погода день ото дня становилась всё суровее, и зима обещала быть холодной.
   Отчаяние и череда неудач на магическом поприще и толкнула его в итоге в объятия прежней жизни, от которой он так старался убежать в последние месяцы. Миловидная внешность оставалось единственным преимуществом на фоне других собратьев, что с каждым днём становились всё голоднее и свирепее друг к другу. Поэтому, когда в очередной поганый день Лаза, жмущегося вместе с другими бродягами под крыльцом разрушенной пекарни, окликнул прилично одетый (по меркам Атропоса) пожилой мужчина и предложил помочь с какими-то магическими приборами у него дома, белобрысый не раздумывая согласился, хотя и мало  что понимал в магических приборах. Старое чутьё и опыт подсказывали, что подобные знания ему не пригодятся, и Лаз опять не ошибся...
   Дом Бердека — так представился ему мужчина — выглядел немногим лучше хижины в Крысином квартале Лейдера, но сейчас Лазарин был рад любой крыше над головой. По дороге тот был вежлив и даже как будто участлив к чужой беде, но тяжёлую морщинистую руку всегда держал подле меча на поясе и то и дело напряжённо озирался по сторонам. Лаз не обманывался этой добротой, поскольку уже успел понять, что хорошему человеку в Атропосе нынче выжить непросто.
   Бердек впустил его, выругавшись попутно на сломавшуюся у двери щеколду, позволил обсохнуть и обогреться у камина, пока сам гремел досками в другой комнате, спускаясь в подполье. Лаз внимательно смотрел по сторонам и прислушивался к возне хозяина, намереваясь уличить момент и прихватить с собой пару ценных вещей. В какой-то момент мелькнула мысль и об убийстве своего случайного «благодетеля», но это было слишком рискованно — у нового знакомого могли оказаться друзья, а ему самому могло не хватить смелости.
   Хозяин дома вышел из комнаты с тарелкой, на которой пантендорец разглядел пару пресных лепёшек и тоненький ломтик вяленого мяса — неслыханная щедрость для Атропоса, хотя в Пантендоре он к подобной еде и даром не притронулся бы. Но теперь — пустил слюну и потянул руки к желанному угощению, на что Бердек ожидаемо хмыкнул и издевательски отвёл тарелку в сторону, оставив её на столе у входа: Ты поешь после работы. - Вежливость его, видимо, осталась где-то в подполье, и в голосе появилась жёсткость и холод, не смотря на усмешку и улыбчивый прищур в глазах. - Если поработаешь хорошо.
   Лаз поджал губы и опустил голову, чувствуя обиду от несправедливости своего положения. Да, он делал это уже тысячу раз, но чтобы вот так, за еду…
- Ты можешь меня обмануть. - некромант всё же посмотрел ему в глаза в попытках выторговать большую цену, но Бердеку, по всей видимости, он был не слишком-то и нужен — тот фыркнул и равнодушно указал пантендорцу на дверь. Ливень снаружи за последние полчаса, казалось, только усилился.
- Можешь поискать кого-нибудь честнее, мне всё равно. - Мужчина показательно отломил и съел кусочек лепёшки. - Если постараешься — разрешу остаться на ночь.  Может быть. - и Бердек вновь улыбнулся. Он уже достаточно прожил в этом мире и в этом городе, чтобы понимать, что у белобрысого нет особого выбора.

Как и все жители Атропоса, встреченные Лазарином, Бердек оказался грубым и равнодушным человеком. Даже в таких интимных делах. Он отверг попытки Лаза привнести немного ласки и взаимности в процесс, да и сам был скуп на слова для случайного любовника. Подобные клиенты Лазу уже встречались и, конечно, не входили в число самых приятных, но, с другой стороны, могло быть и хуже. Такие обычно переживали все эмоции в эгоистичном одиночестве, в собственных фантазиях и не делились ими с партнёром. И, поскольку Бердек не требовал от него никакой напускной взаимности, мальчишка попытался абстрагироваться и расслабиться, насколько это было возможно в столь неприятной ситуации. Куда больше его задевали сухие замечания касательно «тощей задницы, что ухватиться не за что» и худобы в целом. Он очень переживал, что так и не поправился после Лейдера, хотя в этом не было ничего удивительного. Но молчал и терпел, позволяя мужчине делать всё, что тот хочет.
   Странно и непривычно было испытывать при этом волнение, когда тот развернул его к стенке и спустил штаны, звякая собственным ремнём. Странно и неожиданно стыдно… Шум ливня заглушал возню Бердека и его тяжёлое дыхание, но не мог заглушить слова Натана и Оливера, что эхом отдавались в сознании от каждого нетерпеливого прикосновения чужой руки. Ты некромант. Ты проводник душ. Они никогда не узнают об этом вечере. Возможно даже, никогда не встретятся снова. Но пантендорцу всё равно было перед ними стыдно. Так странно… Лаз прикусил губу и зажмурился.
   Бердек затих. Внезапно и неожиданно. Пальцы, державшие Лаза за задницу, странно ослабли, и пантендорец не успел развернуться как на бёдра и на кушетку брызнула чужая кровь. Большие глаза округлились ещё сильнее, и он громко вскрикнул от неожиданности, разворачиваясь и тут же замечая сверкнувшее в полумраке лезвие. Истекающий кровью Бердек свалился сперва на кушетку, а затем и на пол. Лаз судорожно попятился назад как сидел, забыв подтянуть штаны от страха, а когда упёрся в стену, и тень убийцы метнулась в его сторону, занося нож, взвизгнул, инстинктивно направив руку на хрипящее тело хозяина дома в попытке расправиться с врагом первым. Он и сам не ожидал этого, но нити, о которых рассказывал Оливер, нащупали кости в ещё живом теле, и Лаз рванул их в сторону, рассчитывая пронзить нападающего костяным шипом. Тело Бердека дёрнулось и жутко взвыло в последнем вздохе, когда рёбра и позвоночник деформировались в единую массу, разрывая мышцы и ткани вокруг. Это отвлекло убийцу, явно не ожидавшего подобного от «постельной девицы», но не привело к желанному результату. Шип раскололся на части, так и не достигнув цели, а Лаз был слишком напуган, чтобы понять почему. Он наконец, в спешке и криво подтянул штаны одной рукой, пока второй нащупывал свой маленький нож. Смешное оружие, которое бесполезно против профессионального убийцы — а именно таким ему сейчас виделся нападавший. Но Лаз отчаянно не хотел умирать и был готов бороться за свою жизнь всеми оставшимися способами. Выхватив нож, он с криком бросился на нападавшего, надеясь проткнуть его шею до того, как тот опомнится и прирежет его первым как барашка.

Отредактировано Лазарин (23-04-2021 00:35:58)

Болезненный стон от скрученного запястья вырвался из Лазарина вместе с последним воздухом из лёгких. Не повезло… - Пронеслась в голове последняя отчаянная мысль, и глаза защипало - от боли, страха и нежелания умирать. Лаз плюхнулся на колени, хватаясь за больное запястье, и даже не сразу понял, что убийца отпустил его руку. На какое-то мгновение он вжал голову в плечи, ожидая последнего удара, но его не последовало, и тело инстинктивно вновь принялось цепляться за жизнь, что сейчас казалась такой хрупкой. Пантендорец обернулся, выхватывая лицо врага из полумрака и ошалело отполз в сторону, пока не вжался спиной в старую тумбу, с трудом воспринимая его слова, что так внезапно стали заботливыми и ласковыми.
- Похоже мы неверно друг друга поняли! Мне вовсе не нужна твоя жизнь. Смотри… - убийца спрятал оружие и даже улыбнулся, выражая мирные намерения, но Лазарин привык доверять собственным глазам, а глаза его хорошо помнили, как мужчина в плаще занёс над ним кинжал минуту назад. По крайней мере одеревеневшие от ужаса мышцы начали приходить в норму, и Лаз смог встать на ноги, которые вдруг стали такими слабыми и неустойчивыми.
- Не подходи! - Незнакомец, кажется, и не собирался этого делать, но некромант всё равно боялся его. - Я… Я уйду. - Лаз не заметил, как врезался бедром в угол стола, и вздрогнул от звона подскочившей тарелки. Недолго думая — схватил всё, что там лежало и, подцепив оставленную на лавке сумку, рванул к выходу. В дверях чуть не сбил с ног какого-то мальчишку, в очередной раз перепугался и, промелькнув мимо него, пустился бежать по мокрой улице куда-нибудь подальше и не оглядываясь. Жаль было нож, что так и остался под сапогом у убийцы, но ещё больше Лаз дорожил собственной жизнью. Быть может позже он найдёт в себе смелость вернуться и поискать давний подарок в пустом доме, а сейчас хотелось лишь забиться в какое-нибудь тихое и тёмное местечко, и переждать, пока до смерти напуганное сердце перестанет так бешено колотиться о рёбра. Дождь и грязь в тот момент его уже совершенно не волновали...

Прибежище некромант нашёл среди руин городской стены под покосившимся, но всё ещё весьма прочным навесом. Каменные стены окружали его с трёх сторон, кроме входа с расщелиной, через которую он и вошёл. Отдышавшись и успокоившись, Лаз ещё раз прокрутил в голове всё случившееся, медленно разжёвывая украденный ломтик мяса, и вдруг ощутил прилив странного презрения к своему постыдному бегству. Бегство всегда казазось ему лучшим решением в вопросе выживания. Он не любил драться, волновался о своей красоте, боялся проиграть и поплатиться за это здоровьем и жизнью. Но в то же время -  понимал, что без риска и борьбы жизнь его никогда не станет лучше того, что есть сейчас.
   К тому же, платить приходилось даже за бегство.
   Рука то и дело ощупывала пустые ножны, и, греясь у магического огня под звуки голодающего и умирающего города за стенами, Лаз вспоминал Джейсона — странного клиента из прошлого, с которым они говорили о смелости. Тогда он и подарил мальчишке этот маленький нож, служивший пантендорцу скорее оберегом, чем оружием. Лаз снова и снова пытался найти его на бедре, и каждый раз ощущал пустоту от безуспешных поисков. Дурацкий нож был ему дорог. И пантендорец хотел его вернуть.
   Лаз не мог этого объяснить, но каким-то образом точно знал, что рано или поздно убийца Бердека найдёт его — слишком уж странным казалось его внезапное решение пощадить пантендорца. А Атропос был не особо большим городом, чтобы тот не смог отыскать беловолосого мага, похожего на девочку. Лаз чуял опасность, а потому готовился — при следующей встрече он намеревался вернуть старый подарок даже если придётся ввязаться в бой и пострадать.
   У входа в своё временное логово некромант расчертил пентаграмму, которой его научил Натан, но уверенности в том, что она подействует на взрослого мужчину, у него не было. К тому же, тот сумел как-то разрушить довольно успешно наколдованный костяной шип, хотя магической ауры пантендорец в нём разглядеть не успел. На этот случай белобрысый соорудил ещё одну более прозаичную ловушку — из камней и досок, уложенных над входным проёмом в довольно неустойчивой конструкции. Достаточно будет одной магической вспышки, чтобы всё это обрушилось ему на голову и, если не убило, то хотя бы привело в замешательство.
   Было уже утро, когда пентаграмма вспыхнула изумрудным сиянием, привлекая внимание пантендорца, что так и не смог уснуть, ожидая чего-то. Он резко повернул голову, обнаруживая попавшуюся в ловушку крысу, что теперь безуспешно пыталась выбраться из магического барьера. Дождь недавно закончился, и теперь, за исключением редких капель, да писка пойманной крысы, город казался удивительно тихим. Но Лаз больше не верил этой тишине.
- Чего тебе надо? Тоже задница моя приглянулась? Попробуй возьми. - Голос Лазарина дрожал, хотя внутри он уже твёрдо решил драться за свою жизнь и смотрел на пустой проём глазами загнанного в угол волчонка. - Сделаешь ещё шаг — и я отправлю тебя прямо в Бездну. На деле Лаз хотел, чтобы он сделал его, и приготовился обрушить на голову гостя вторую ловушку, концентрируя энергию в правой руке.

Отредактировано Лазарин (03-05-2021 14:04:40)

Лаз напрягся и максимально сконцентрировался, дабы не упустить наилучший момент для активации ловушки, как вдруг с другой стороны проёма раздался глухой стук, и камни обрушились на несчастное животное в пентаграмме. А вместе с ними обрушилась и уверенность пантендорца в том, что он сможет противостоять незваному гостю.
— Это уже вторая ловушка! Я польщен! У тебя еще остались идеи, как отправить меня в Бездну? - Голос звучал почти насмешливо, но были в нём и нотки заинтересованности. Кажется, этот человек действительно не собирался убивать Лазарина и очень кстати — идей, как отправить его в Бездну у юноши не оставалось. Разве что…
   Рука нырнула в наплечную сумку, нащупывая знакомый пузырёк в боковом кармане и крепка сжала его, пока пантендорец размышлял, как будет лучше им воспользоваться. Каспар не слишком хорошо расписал ему принципы действия этого яда. Может жертве хватит нескольких секунд, чтобы потерять сознание, а может перед этим она всё же успеет прикончить самого отравителя. Затея выглядела донельзя рискованной, учитывая, что убийца уже обезвредил две предыдущие ловушки.
    Мужчина тем временем продолжал говорить, и запуганное, уставшее и голодное сознание белобрысого всё-таки ухватилось за любезно протянутую незнакомцем ниточку к мирному решению сложившейся ситуации.
   Договор? Со мной? Вокруг полно магов лучше и опытнее. Было в этом что-то подозрительное для того, кто привык зваться "Кукушонком" даже в среде совсем зелёных студентов. С другой стороны, это объясняло милосердие убийцы в доме Бердека после того, как пантендорец проявил магические способности. Лаз выпустил колбу из рук, оставив её всё в том же кармашке и снова коснулся пустых ножен на бедре. Фойрр…
- Больше ловушек нет. - честно признался некромант, рассчитывая, что это заставит гостя показаться, и он сможет, наконец, увидеть его лицо. - Мой нож у тебя? Верни его — и мы поговорим про магию.

Конечно, незнакомец не вернул нож сразу, но Лазарину в нынешней ситуации было достаточно и умело заброшенного крючка с надеждой в качестве приманки. Пантендорец ухватился за него и согласился выйти из убежища. Он итак уже понял, что нужен этому человеку живым, и не боялся получить кинжал под ребро.
   Убийца оказался старше, чем показалось некроманту вначале — это было видно по глубоким морщинам на лице и зрелому взгляду пожившего и многое повидавшего человека.
   Старик? - Лаз приподнял брови в лёгком изумлении, когда мужчина улыбнулся, как заправский пекарь, предлагающий купить свежую булку. Но этой улыбкой некромант не обманулся — слишком ярки были в памяти события в доме Бердека.
- Мое имя — Гоуэн Тодд. - Дед продолжал склонять пантендорца к доверию, и, надо сказать, уставший и изголодавший некромант быстро уследил в этом новые «возможности» для себя. В конце-концов, Бердек даже не спрашивал его имени. А, значит, и дело здесь намечалось куда более любопытное.
- Зови меня Лазарин. - Лаз поправил сумку на плече и нервно отряхнул плащ, хотя тот был безнадёжно запачкан скитанием по грязному Атропосу и требовал хорошей стирки. - Хочешь нанять меня? Для чего? В городе сейчас было полно магов, предлагающих куда более качественные услуги, но говорить об этом деду пантендорец, конечно, не собирался. - Тебе есть чем заплатить? - Отчаянное желание прокормить себя магией боролось со страхом упустить этот шанс и остаться голодным. Лаз понимал, что балансирует на тонкой грани, и сытый старик в капюшоне с оружием мог диктовать свои условия на планируемый «договор». Белобрысый заранее догадывался, что вряд ли эти условия будут взаимовыгодны в равной степени, но даже запуганным был готов торговаться, раз уж обсуждение происходит сугубо в словесной форме.

Отредактировано Лазарин (23-05-2021 01:02:37)

Лаз не знал, зачем старик акцентировал внимание на его фамилии и за искренним удивлением не разглядел издёвки или насмешки. За время событий в Лейдере и беготни со студентами, пантендорец совершенно забыл, какую ценность люди придают фамилии, клану и роду. И как предвзято и снисходительно относятся к тем, кто называется одним лишь именем.
- Лазарин. И всё. - Подтвердил белобрысый, рассматривая разбросанные камни от обезвреженной ловушки. Ему хотелось набить себе цену, выглядеть значитальнее в глазах человека, который собирался нанять его, но парень сомневался, что это возможно после всего, что тот увидел. Что ж, по крайней мере, ему не придётся скрывать, что он шлюха. Признаться в этом Натану было непросто. - Красивое имя. Мне оно нравится.
   Лаз встряхнул плащ и подошёл ещё ближе, оторвал от земли уставший взгляд, чтобы получше рассмотреть этого Тодда, что вчера показался ему таким страшным, а теперь вдруг сделался милым и участливым дедом.
- Было одно прозвище. Кукушонок. Но мне оно не нравится... Я предал тех, кто так меня называл. - Лаз и сам удивился тому, как холодно и мёртво прозвучали его слова теперь, когда Стрижи и Айвор Денверт остались в прошлом. И поёжился от утреннего холода.
- В Остебен? - Он повернул голову, всматриваясь в безжизненное серое небо, словно Остебен находился где-то в той стороне, и тяжело вздохнул. Старик говорил сладко, да гладко, но слухи о людском королевстве ходили в последнее время не столь радужные, и Лаз не мог позволить себе обмануться красивой сказкой даже при всём желании. Слишком уж долго ему было тяжело и плохо. Но и оставаться в Атропосе не было никакого желания. Возможностей здесь он больше не видел.
- Хорошо, веди. - Коротко согласился некромант, сильнее натягивая плащ на плечи. - Мы составим контракт и… Ты сказал, что знаешь, кто взял мой нож. Я хочу его вернуть.

Отредактировано Лазарин (06-06-2021 16:59:36)

Этот старик видел его насквозь. Впрочем, как и многие другие старики, коих Лаз за свою жизнь перевидал немало. Точно подмеченное замечание обезоружило пантендорца в дальнейших попытках выглядеть лучше, и он опустил голову, думая о схожести Тодда с Леваром — тот тоже стремился приумножить своё значение в глазах мальчишки, периодически указывая на то, что больше он никому не нужен. И каким же прозвищем назовёшь меня ты?
   Куда больше Лаза расстроила весть о новом хозяине ножа, который он так надеялся вернуть. Глядя на крепкого и опасного мужчину, сознание рисовало ему другого подобного бандита, который если и решится вернуть вещь владельцу, вряд ли сделает это за спасибо и без издёвок.
- Боюсь, мне нечего ему предложить в знак благодарности, кроме магии и задницы, — признался пантендорец новому спутнику, когда почувствовал на себе его взгляд, ошибочно принятый за участие. Но непохоже, чтобы Гоуэна и в самом деле сильно волновали детали этого обмена. И если нож подобрал какой-нибудь верзила, чтобы было чем в зубах ковыряться, старик не станет ему помогать, а предпочтёт, скорее, наблюдать со стороны за забавным действом. Чтоб тебя.. Пантендорец нахмурился, натянул сильнее плащ на прозябшие плечи и оставшуюся дорогу шёл в мрачном молчании, которое по мере приближения к уцелевшим стенам богатых кварталов сменялось любопытством и недоумением.
   После произошедшего в хижине Бердека Тодд виделся ему разбойником и убийцей. Лаз ожидал, что тот приведёт его в какую-нибудь мрачную дыру, набитую такими же головорезами, и уже приготовился терпеть издёвки и подтрунивания над своей внешностью. Но дом, у которого Тодд остановился, по меркам нынешнего Атропоса, оказался слишком хорош для простого убийцы. Ещё больше удивило и то, что вместо оравы головорезов на пороге их встретил всего один мальчонка. Лазарин узнал его, хоть и выглядел тот совершенно непримечательным серым мышонком. Просто живых детей в разрушенном городе оставалось совсем немного.
   Лаз перестал хмуриться ещё на подходе к богатому кварталу, и теперь с интересом рассматривал всё вокруг, пытаясь составить в голове удобную для восприятия картину происходящего. Некромант задержался на пороге. Прислушался к тишине, которой встречали их тёмные коридоры некогда роскошного дома.
- Ты живёшь тут один? Невозможно… Он ведь даже не маг! Лаз мог поверить в Грея Ларса, что был достаточно искусным некромантом, чтобы уберечь своё жилище от мародёров и мелких воришек. Но чтобы этот старик… - А это… Твой внук? - Взгляд пантендорца задержался на ноже, что по совету Гоуэна, болтался у мальчика на поясе, но ничего не сказал.
   Напоминание о еде отразилось гулким урчанием пустого желудка, и Лаз вновь ощутил себя уязвимым и слабым. За добродушной улыбкой старика, за его показной щедростью скрывалось понимание, что теперь он может навязать отчаявшемуся некроманту свои условия. То же осознание скрывалось и за угрюмой молчаливостью Лаза, за его растерянностью. Он не был готов заключать контракт в таком состоянии. Боялся согласиться на рабские условия для себя и ещё больше боялся упустить возможность пожить в тепле и сытости хоть какое-то время.
   Лаз сел в одно из кресел поближе к камину, повесив плащ на его спинку, дабы тот просыхал у огня, и потянулся к сумке, доставая оттуда свой блокнот и чернила. Между страниц оставались вложены и отдельные листы как раз на такой случай. Некромант вытащил один из них и молча положил на низкий столик перед собой. Грязные пальцы оставили на светлой бумаге несколько пятен, и пантендорец дрогнул, вспоминая, в каком состоянии пребывает его внешний вид теперь. Осознание, что выглядит он сейчас не лучше вшивой бродяжки, развеяло последнюю уверенность в собственной состоятельности, и белобрысый сжался в кресле, словно тот смущённый Оливер в своём корытце.
- У тебя есть вода? - Осторожно поинтересовался Лаз, демонстрируя Гоуэну свои чумазые руки как доказательство. - Мне нужно помыться.

В иной ситуации Лаз возмутился бы такому поведению старика, но теперь лишь слегка нахмурился, откидываясь назад в кресло, пока Гоуэн выводил на испачканном листе свои правила. Что ж, так будет даже лучше — Лазарин сразу поймёт, чего от него хотят и что собираются давать взамен. Ему всё равно не хватит опыта заключить настоящий контракт с последствиями для сторон в случае неисполнения. Бумажка будет хоть каким-то письменным подтверждением их договора. Спокойствия добавлял и яд, что пантендорец по-прежнему держал в сумке. Если старик надумает его обмануть, он просто расправится с ним в удобный момент. Парень надеялся, что до подобного не дойдёт, и, пока Тодд неспешно выводил на бумаге кривые буквы, Лазарин следил за мальчиком, что привидением шнырял по дому, тихонько гремя посудой на кухне.
   Слуга… Столь простая мысль не пришла пантендорцу на ум. Мальчишка и правда вёл себя боязливо и осторожно рядом с Тоддом (Лаз всё равно не поверил бы, что он пугает мальчика куда больше). Некромант слабо улыбнулся Канарейке, снимая тарелку с подноса, хотя тот вряд ли увидел эту улыбку, и тихо поблагодарил за еду, мельком зацепившись взглядом за нож напоследок.
   Тёплая пища приятно согревала ладони, пока он ставил тарелку на столик. Приятный запах немудрёной еды напомнил ему о Лейдере и Оливере с его рыбным супом. Как он там сейчас? Встретился ли с Натаном? Что сказал ему? Может, он тоже уже покинул город и отправился в своё путешествие? Пантендорец поймал себя на мысли, что очень хотел бы встретиться с ним снова, и не заметил, как зашевелил пальцами на левой руке, словно колдуя что-то. На деле он просто вспомнил слова странной сущности, на пару минут захватившей сознание Шоу, о нитях, о смерти, о том, чтобы смотреть вглубь…
   Размышления о магии прервала более приземлённая и мирская новость про ванну, отозвавшаяся приятным теплом в груди уставшего некроманта. Он оторвался от еды, поднимая взгляд на Тодда, что вдруг показался весьма великодушным и добрым «нанимателем». Большие зелёные глаза вновь засветились  жизнью, заблестели от радости.
   Пантендорец взял бумажку и потратил некоторое время, чтобы прочесть неровный почерк Тодда. Задумался о чём-то и протянул лист обратно: Половину. Я согласен отдавать в общак половину заработанного. - Некромант вспоминал о своих заработках в "Розе", и это всё-ещё казалось ему слишком большим процентом, но выбора не было — старик оставался единственной видимой возможностью выбраться из этой плачевной ситуации и получить шанс на достойную жизнь.
   Гоуэн Тодд понимал это ничуть не хуже, а потому в наглую скинул проценты доли юноши до 30. С другой стороны, он мог и вовсе не соглашаться — Лаз, конечно, постарался бы сделать вид, что это Тодд нуждается в нём, а не наоборот, но едва ли это смотрелось бы убедительно. И всё же, пантендорец рискнул выторговать процент побольше. В итоге сошлись на 35-40 в зависимости от ситуации, и под небрежными писульками Гоуэна,  Лаз аккуратно вывел в углу листа свою подпись.
- Как мне тебя теперь называть? - поинтересовался пантендорец по старой привычке, поднимаясь с кресла на звук журчания воды в одной из дальних комнат, но потом вдруг опомнился — старик ведь нанял его из-за магии. Так непривычно… - Когда я помоюсь, мы сможем нормально поговорить о планах без приукрас и сказок про Остебен. Думаю… У меня осталось много вопросов. - Лаз пытался говорить спокойно и уверенно, но странная робость не давала покоя. Он немного замялся прежде чем выйти из гостинной, прихватив с собой сумку и двинулся на шум воды, пытаясь убедить себя в том, что чистота вернёт ему смелость.
   Ванная комната оказалась довольно большой и просторной — лучшей со времён Пантендора и «Розы» в жизни некроманта. Так что он тут же заулыбался, увидев внушительную наполненную ванну с паром и мальчонку, возившегося с вёдрами. Сложив вещи на небольшой табуретке в углу, Лаз тут же принялся раздеваться, краем глаза следя за суетливыми движениями Канарейки, который, кажется, намеревался сбежать из комнаты как можно скорее, но пантендорец остановил его у самой двери, осторожно позвав по имени и тут же засомневавшись, что это действительно имя.
- Канарейка? Останься.. пожалуйста. Мне понадобится твоя помощь. - Лаз очень хотел поговорить с этим ребёнком наедине, но боялся, что тот испугается и уйдёт, если сказать об этом напрямую. Вот и пытался зайти издалека, похитрее. Пантендорец разделся и, собрав грязные вещи в охапку, потерянно заозирался по сторонам - Дашь мне какое-нибудь ведро или корыто, чтобы я мог постирать это всё? Я ведь ничего не знаю про ваш дом. Мне нужно будет мыло и полотенце, чтобы укрыться, пока одежда сохнет. Есть у вас?

Избавившись от грязной, липнувшей к телу одежды, он осторожно потёр себя за плечо, на котором обнаружил свежую ссадину. Видимо, ударился в доме Бердека, пока спасался от Тодда и не заметил. Затем — медленно подошёл к ванне, шлёпая босыми ногами по полу. Опустил в воду руку, пробуя температуру и дразня себя самого ожиданием. Вода была идеальной — не придётся даже тратить силы на нагрев, как обычно. Забота новых «друзей» была ему приятна, пусть и выглядела подозрительно, и Лаз с удовлетворением забрался внутрь, чувствуя, как глаза снова стали влажными. От счастья.
   Наблюдая за мальчишкой, за осторожными и боязливыми его движениями, можно было подумать, что он и правда немой. Лаз не прерывал мальчика, не говорил ему, что мыло настругать способен и сам, как и натереться мочалкой. Внутри он чувствовал дискомфорт от того, что его кто-то обслуживает. Пантендорец слишком привык жить наоборот.
   Лаз обдлокотился на край ванны, внимательно наблюдая за мальчиком, который и взгляд поднять боялся на нового гостя, словно за подобное его тут ругали или наказывали.
- Канарейка, ты не мой слуга. - Напомнил ему некромант, когда мальчишка приблизился к нему с мочалкой в дрожащих ручонках. - Тебе не обязательно делать что-то для меня, если не хочется. - Лаз потянулся и взял мочалку из рук мальчика, ласково улыбаясь для большего дружелюбия. - Но я был бы рад подружиться. У тебя есть друзья? - Ответ пантендорец знал заранее, но прерывать короткие раздумья мальчишки не стал, позволяя тому хоть немного привыкнуть к своему голосу. Говорил некромант спокойно и мягко, дабы не пугать его, но Канарейка всё равно боялся. Боялся ненормально по мнению белобрысого.
- Этот старик запугал тебя? Почему ты так сильно меня боишься? - Лазарин положил голову на сложенные руки, прижимаясь к бортику. - Разве я такой страшный?

Тоненький голосок мальчика, полный мольбы и отчаяния, больно откликнулся в сердце некроманта печалью и страхом. Он даже не обратил внимание на то, что его впервые кто-то назвал Мастером — в иной ситуации столь искреннее обращение несомненно польстило бы ему, но теперь Лазарину стало только больше не по себе. Он молча вернул Канарейке мочалку и отвернулся, погружая руки в воду и подставляя мальчику спину, дабы он делал то, что считал должным делать.
   Чувствуя, как тело постепенно становится всё более чистым, впитывает в себя приятный запах мыла, а мокрые волосы вновь обретают белый цвет, Лаз вдруг понял, что с момента расставания с Натаном и Оливером он каждый день был совершенно одинок. Несостоявшаяся беседа с мальчишкой только усилила это чувство и вывело на свет эту доселе неведанную им потребность — просто говорить с людьми. Просто говорить и получать ответы. Лаз дрогнул, чувствуя плечами холодок, коим повеяло со стороны дверей и, не вынимая рук из воды, немного подогрел её, пока ему не стало комфортно.
- Ты здесь родился? - Тихо спросил он, предприняв очередную попытку заговорить. Ответа не последовало, а короткий кивок мальчика разглядеть со спины он никак не мог. - Гиблое место. Холодное, сырое и страшное. В Пантендоре, откуда я родом, всё иначе. Там светит солнце, цветут цветы, и песок у ног такой горячий, что сразу хочется лечь на него. В садах фрукты лежат прямо под ногами, а богатые дома из белого камня блестят на солнце как гигантские алмазы. - Лаз согнулся в ванне сильнее, потирая колени — до них Канарейка так и не добрался, предпочитая оставаться за спиной, дабы не пересекаться взглядами. Пантендорец не стал его в этом упрекать. Он умылся ещё раз водой, которая заметно потемнела к этому времени и осторожно нащупал в ухе невзрачное круглое колечко, висевшее там вместо дорогих изумрудных серёжек Левара, что он продал перед своим безумным и отчаянным путешествием. - Хорошее место, чтобы жить. Но я не вернусь туда, Канарейка. Я не могу туда вернуться.. -  Плечи некроманта снова дрогнули, только теперь уже не от холода, и он сдавленно забормотал, сжимая пальцами кожу на плечах: Ты можешь идти. Спасибо тебе.
   Про нож пантендорец и заикаться не стал, хотя догадывался, что мальчишка вернул бы его безо всякого промедления из страха. И если эта железка придаёт ему хоть немного уверенности в этом суровом взрослом мире, то что же… Пусть пока останется у него.

Отредактировано Лазарин (05-08-2021 16:05:11)

Лаз просидел в печальных раздумьях ещё минут сорок, лениво обтирая кожу пальцами и разгоняя мрачные мысли, наводнившие разум в тот момент, когда слёзы сами собой полились из глаз. Канарейка ушёл, и некромант мог остаться наедине со своей ничтожностью, не опасаясь, что кто-то заметит — вряд ли старик захочет поглазеть на него здесь. Не слишком-то он походил на любителя юношеских задниц.
   Пантендорец переоделся в чистую одежду, что принёс мальчик, и тщательно медитативно выстирал свою, развесив тут же на верёвках, которые как будто для этого и были приспособлены. Всё это время Лаз напряжённо думал о том, почему эта тоска настигла его именно сейчас, когда в тяжёлой жизни одинокого бродяги и скитальца появилась новая надежда в лице Тодда. Решив в итоге, что чувственные страдания приходят только тогда, когда физические потребности удовлетворены, некромант ещё раз рассмотрел себя в зеркало и, набросив полотенце на плечи, вышел из комнаты, чтобы отыскать Канарейку. После горячей воды распаренному чистому телу слишком хотелось удовлетворить ещё одну потребность — в крепком и безопасном сне, которого он не видел со времён ночёвки с Оливером. Разговор с Гоуэном пантендорец теперь хотел отложить на  следующий день, и старик не стал противиться этому плану.
   Впервые за последние несколько недель Лазарин оказался в тёплой и мягкой кровати. Но, хотя измождённое тело стремилось провалиться в небытие как можно скорее, мозг продолжал ловить из воздуха беспокойные мысли, напрягаться от каждого странного звука за окном. Лазу очень хотелось, чтобы рядом под боком спал кто-нибудь ещё, чьё размеренное сопение давало бы ему чувство безопасности и покоя. За свою жизнь он слишком привык к ощущению кого-то живого и близкого рядом, и теперь в одиночестве будто не чувствовал себя цельным и самодостаточным существом. Тем не менее, в какой-то момент сон всё же завладел им, и спал маг крепко и долго.
   Утро встретило его воем холодного осеннего ветра за окном, что стучал расшатанными ставнями и одним только свистом в трубе отбивал всякое желание покидать нагретую кровать и уж тем более протопленный дом. Отдохнув и отоспавшись, Лаз чувствовал себя намного лучше, хотя тревога и не исчезла полностью. Он позволил себе улыбнуться и потянуться, разминая кости и ещё немного повалялся в кровати, чувствуя даже некий уют от шума ветра снаружи, который никак не мог до него добраться. Проснувшись окончательно, он встал, оделся и, аккуратно застелив хозяйскую постель, вышел из комнаты.
   Тодда и Канарейку он обнаружил за завтраком — эти, видимо, привыкли вставать намного раньше и не стали дожидаться нового "гостя" к столу. Тарелки для себя некромант тоже не заметил, но всё равно улыбнулся им и, пожелав доброго утра, хотя снаружи дома оно таковым не являлось, проследовал к свободному стулу напротив Гоуэна, чтобы было удобнее вести свою беседу. Говорить, впрочем, Лазарин не торопился, предоставляя старшему возможность как-то обозначить, что он готов. Это была ещё одна привычка, которой он обучился в борделе. Некоторые старики становились на удивление благосклонными, когда он вёл себя молчаливо и податливо.

Впрочем, Тодд и без глупых заискиваний являл себя на удивление добродушным дедом, всячески пытаясь выдворить из сознания Лазарина свой прошлый, более тёмный образ. Надо сказать, у него это почти получалось. Некроманту, чья магия ни разу не оказалась востребована в Альянсе, было трудно оценить свой истинный потенциал. К этой минуте Гоуэн дал ему больше, чем взял, и оставалось только гадать, когда и в каком виде пантендорцу придётся возвращать этот долг.
   Тем не менее, Лаз был радушен и весел в ответ. Поблагодарив испуганного Канарейку за еду, он тут же отправил в рот несколько грибов, орудуя вилкой с аристократическим изяществом, пусть и без знания высоких манер. Еда была вкусной и слишком щедрой для этого города, где прямо сейчас, за тёплыми стенами умирали от голода местные жители. И Лазарин мог оказаться одним из них, но предпочитал об этом не думать.
- Теплее, чем под навесом в руинах. - Благодарно признался он в ответ на дежурный вопрос мужчины. - Немного одиноко… Но иногда так даже лучше, не правда ли? - Юноша слегка прищурился, рассматривая собеседника, пока тот рассматривал его, - и насадил на вилку ещё несколько грибов.
- Вещей у меня немного…  - Задумчиво хмыкнул некромант, вспоминая о единственной наплечной сумке, что осталась наверху. - Но мне нужен тёплый плащ. Мой не годится для зимы. Бумага, если у вас есть. Кусок хорошего мыла и… - Взгляд мага остановился на маленьком ноже, что болтался у Канарейки на поясе. Но выглядел мальчонка таким несчастным, что Лазарин вновь не смог заикнуться о нём. Тяжело вздохнул, запустив свободную руку в волосы и слегка помассировав кожу, и вдруг вспомнил... - Ещё новый гребень. Мой сломался. Расчёсываться им — сплошное мучение. - Пожав плечами и не надумав ничего более важного, пантендорец продолжил есть, игнорируя навязчивые мысли о происхождении мясной лапки в его тарелке. Он не собирался брать вещей больше, чем способен носить с собой без больших усилий и рассчитывал, что продовольственный и спальный вопрос Тодд возьмёт на себя, раз уж обязался кормить и согревать его по договору. Единственное, что по-настоящему волновало юношу — это сам поход. Больно уж понравилось ему хозяйская мягкая постель, и перспектива ворочаться задницей на кочках и ветках ближайший месяц омрачала это чудесное утро, когда он начинал об этом думать.
- Дорога до Остебена долгая… У тебя есть лошади? Или, может, во дворе стоит карета? - Лаз усмехнулся, хотя в действительности не удивился бы и такому исходу. - Я не умею ездить верхом. Это так, на всякий случай. Но ты же не думаешь идти туда пешком? - Некромант выловил на тарелке последний гриб и, прожевав его, вдумчиво уставился на старика.

Отредактировано Лазарин (18-08-2021 16:11:09)

- Я никогда не был один. - Объяснился Лаз, выбросив из головы последний месяц своих несчастных странствий. - В Пантендоре некроманты.. другие. - маг задумался, вспоминая стрижей, Натана и Оливера, которые и вне Пантендора искали друг в друге поддержку и, в некотором смысле, тепло. И эти воспоминания вновь породили в нём печаль. - Нет, дело не в этом… Некроманты меняются. Молодые не похожи на старых. - Он оторвался от разглядывания пустой тарелки и поднял взгляд на лицо Гоуэна. Стоило ли говорить ему о боге, который якобы вернулся в этот мир? Лаз и сам не до конца убедился в этом, хоть и был свидетелем странного поведения Шоу. Такая информация могла бы впечатлить старика… Или он мог посчитать его за сумасшедшего, каким Натан считал Паучка.
   Пантендорец промолчал, позволяя мужчине перейти к вопросам более насущным и искренне нахмурился, когда тот поставил под сомнение его выбор в вещах
- Бумага мне нужна не для жопы… - хмыкнул Лаз, откидываясь на спинку стула так же, как это сделал Тодд. Палец юноши задумчиво обвил вокруг себя чистый белый локон. Старик, должно быть, неудачно пошутил, предлагая ему избавиться от столь красивой части себя. - И мыло тоже.
   Лаз пытался казаться неплохим магом и некромантом, но прекрасно понимал, что нынешний его уровень едва ли позволит отказаться от прежнего заработка, если он хочет иметь хоть немного денег для своих целей в будущем. Но Пантендорец был снисходителен к старику с его практичностью — внешне он вовсе не создавал впечатления ценителя красоты — поэтому не стал возмущаться слишком активно.
   Ещё меньше ему понравилась идея пешего похода в такую даль с мешком на горбу. Тут Гоуэн не оставлял ему выбора, и некромант не смог скрыть капризно поджатых губ и недовольно сложенных на груди рук.
- Чтобы сделать такую химеру, нужен хотя бы труп лошади — ответил он с такой серьёзностью, будто проблема действительно была лишь в отсутствии материала. Уверенности придавал тот факт, что, по словам Тодда, всех лошадей сожрали, и проверять мастерство нанятого некроманта сейчас тот не станет. - А костяных носильщиков не хватит надолго. Вдруг на нас нападут, а я истрачу резерв на таскание шмотья? К тому же, они будут смердеть всю дорогу, и мешки провоняют. Знаешь ты, что трупы выделяют яд, которым нельзя долго дышать? - Конечно, никаких носильщиков Лазарин не призвал бы, даже при большом желании, но Тодду об этом знать не обязательно. Пантендорец решил, что лучше бы ему не слишком прибедняться насчёт своих способностей, пока они не притрутся к друг другу получше, и он не поймёт, из какого теста сделан этот странный дед. Некромант глубоко и тяжело вздохнул, поднимаясь со стула, и медленно потянулся с удовольствием для выспавшегося и сытого тела. Может, мешок окажется не таким уж тяжёлым? Во всяком случае, эту проблему можно будет решить позднее.
   Взгляд Лаза выхватил из полумрака гостинной хрупкую фигурку мальчика-слуги, и некромант с улыбкой подошёл к нему: Ну что, Канарейка, покажешь, что тут у вас имеется?