Хэльмаарэ уже привык к чужой резиденции, и со временем она казалась ему слишком пустой. Общество Маерлинга и Лиранны немного скрашивало дни, но они казались ему однообразными. Спутники явно чего-то ждали. Не то команды от хозяина, не то когда ищейки королевы останутся ни с чем, и опасность попасться им минует. Он много думал о планах на будущее. В том числе, на Нувиэль и само королевство. Эльф понимал, что его собираются использовать в личных целях. Не исключал того, что был марионеткой в чужих руках, но пока его цели совпадали с «покровителем», он придерживался общего настроения. Королева Мираэль должны оставить трон Гвиндерила и уступить его достойному правителя. Но в отличие от спутников, Хэльмаарэ не видел себя наследником этих земель, а скорее оружие, которое должна расчистить путь Нувиэль, отодвинув от трона её мать и старшего брата. И эльф сильно сомневался, что у покровителя будут мягкие методы. Отстранить от власти без угрозы, что народ эльфов восстанет против узурпатора, чтобы вернуть власть в руки королевы, невозможно. Единственный вариант – это убить их.
Нувиэль никогда его не простит за это.
Утро казалось самым обычным. Не считая того, что ненавистные Лиранне пионы уже не радовали жителей дома ни внешним видом, ни сладким ароматом. Место по-прежнему казалось умиротворённым. Хэльмаарэ даже удалось раздобыть книгу в старой библиотеке и скоротать время за чтением. На его теле всё ещё оставались следы затянувшихся шрамов, но он больше не выглядел замученным преступником. Сила постепенно возвращалась к нему, и практика помогла вновь уверенно держать лук в руке.
Хэльмаарэ не слышал, как на территории сада открылся магический портал. Не видел и как в него вошли гвардейцы – те, кого он до приказа королевы считал своими товарищами и братьями, пусть не все воспринимали его как законопослушного телохранителя принцессы.
Маерлинг заметил их первыми, когда нёс стопку только что наколотых дров в сторону дома. Дрова с грохотом попадали на землю, когда эльф их выронил, заметив что гвардейцев королевы смотрят на него. Никто не думал спросить его кто он такой. Никто из них не знал, что именно он или Лиранна помогли Хэльмаарэ бежать, но чёткий приз воплощался в жизнь летящими в него заклинаниями. Мистик разрывался между необходимостью тут же схватить Лиранну с Хэльмаарэ за шкирку, чтобы забросить их в портал, и чтобы дать им больше времени и сдержать гвардейцев.
Мистик впрыгнул в портал и оказался сразу рядом с Лиранной, повалив её на пол собой.
Запущенная стрела успела попасть в портал, просвистела над их головами и врезалась в дерево.
- К нам гости, - выдохнул эльф с весёлой ухмылкой.

- Радуюсь забаве, - легко и непринуждённо бросил Маерлинг, словно речь шла не об опытных псах королевы, а о бордельских шлюхах.
Чем не близнецы?
Эльф быстро перевернулся на спину, освобождая Лиранну от веса своего тела, и поднялся на ноги. Нет времени медлить. Действовать нужно как можно быстрее, спешно принимая решения и отступая ещё дальше, пока гвардейцы не отыскали следы Хэльмаарэ и не накормили его заклинаниями и стрелами. Вряд ли Мираэль захочет во второй раз брать его живьём, чтобы тащить в столицу и казнить там. Наследничек и его деревяшки бесполезны против магов, а кроме того – Маерлинг считал, что у Хэльмаарэ кишка тонка стрелять в бывших братьев по оружию. Слишком чистенький, чтобы с боем вырываться, снимая чужие головы, но жалея свою, поэтому ему и нужны они – он и Лиранна, чтобы выжить и добраться до Хайэль.
Он кивнул на предложение Лиранны без лишний слов. Закрытие портала не спасёт их от гвардейцев, которые уже здесь, но временно задержит подкрепление, каким бы большим и серьёзным оно ни было. Маер подоспел к парапету, стараясь сильно не светить собой и не поставляться ни под заклинания, ни под стрелы, хотя прекрасно понимал, что время шло на секунды, а не на минуты. Он высвободил магию, нацеливая её на распахнутый портал, и выпустил, когда добрался до сердцевины чужого творения. Подчиняясь его воле, портал закрылся, словно лопнул мыльный пузырь.
По саду разнеслись вопли ужаса и боли. Гвардейцы королевы, несмотря на воинскую выучку, оставались эльфами из плоти и крови. Алая кровь брызнула на те редкие уцелевшие пионы Хайэль, которые не успела достать Лиранна. Маерлинг успел заметить двух пострадавших гвардейцев, которых задел переход через портал. Магическая брешь разрезала пополам одного из них – оставив одну половину истекать кровью здесь, а вторую – в столице эльфийского королевства. Голубой глаз, распахнутый от боли и ужаса, смотрел в небо, не мигая, кровь медленно стекала струйками по смуглой коже, огибая половинку рассечённой переносицы. Второй эльф лежал в траве, крича во всё горло и захлёбываясь воплями и слезами. Кровь из отсечённой руки хлестала во все стороны, а боевые товарищи с трудом пытались удержать его, чтобы остановить кровотечение и сохранить ему жизнь.
Такой шум Хэльмаарэ точно должен был услышать.
Маерлинг осклабился и упал на задницу, зажимая раненное плечо. Он не заметил лучника, пока стрела не влетела в его плечо, разорвав сухожилия. Поминая лучника и его мать во всех возможных позах в желудке кракена, эльф пытался торопливо избавиться от стрелы, слыша, как солдаты уже торопятся в дом, собираясь встретиться с ним лично и отрубить не только руки за убитых товарищей.

Хэльмаарэ оглянулся на дверь, слыша за ней торопливые женские шаги. Со стороны сада доносились странные крики, едва ли похожие на забавы Маерлинга с Лиранной. Догадываясь, что произошло, Хэльмаарэ отложил книгу и выглянул в окно, оставаясь в тени тяжёлых штор, чтобы его сразу не рассмотрели с улицы.
Он не подозревал, что настолько ценный, чтобы гвардейцы королевы искали его всё это время, но не сомневался, что получит меч в грудь, если останется на месте.
Лиранна рыжим вихрем ворвалась в библиотеку, поторапливая его.
Хэльмаарэ не задерживался. Прихватив колчан со стрелами и лук, он сам поспешил к выходу из библиотеки, но вынужденно провалился в неё обратно, когда перед носом засвистело заклинание. Ледяной шар врезался в дверь, оставив на ней вмятину. У основания лестницы стоял гвардеец – разъярённый и злой. Он так быстро плёл заклинания, что Хэльмаарэ не успел бы прицелиться и выстрелить. Пришлось действовать иначе. По-старинке.
Перемахнув через перила, Хэльмаарэ приземлился рядом с магом и, пользуясь его замешательством, ударил того с локтя, вбивая в стену. Одного крепкого удара хватило, чтобы маг сполз по стене и растянулся на полу без чувств, так и не успев сплести второе заклинание. Хэль не сомневался, что в отчётах он напишет, что преступник напал на него, что лишь подтверждает его вину в глазах королевы и её подданных, но делал это, чтобы сохранить ему жизнь. Он опасался, что Маеринг или Лиранна убьют здесь каждого.

Маерлинг догадывался, что так будет. Затишье никогда не длится вечно. Королева и прихвостни не настолько идиоты, чтобы не справиться со слежкой, несмотря на все предосторожности Аерлинг. Они задержались на одном месте слишком долго, и могли поплатиться за медлительности жизнями. Маерлинг прекрасно знал, на что шёл и чем это могло для него обернуться, но прямо сейчас – в самом начале пути к своей цели – не собирался умирать и сдаваться так просто. Ранение медленно истощало его. Время не давало возможности перевести дух и как следует позаботиться о себе. Он мог бы прямо сейчас открыть портал и трусливо сбежать, бросив Лиранну вместе с Хэльмаарэ, но не стал этого делать. Он пытался изо всех сил если не вырваться из ловушки, в которую угодил, то хотя бы отвлечь гвардейцев на себя, чтобы у Лиры был шанс сбежать вместе с наследником и у него, как странно, - тоже.
Разделившись, они могли бы выжить. Этим себя убеждал эльф, когда вынужденно тратил ману, отбиваясь от чужих стрел и заклинаний. Маги были сильными. Каждый их новый удар отнимал щедрый кусок из его магического резерва. Некоторые заклинания ослабевали его защиту настолько, что иногда стреле удавалось пролететь в магическую брешь и задеть его. А когда пришлось схлестнуть клинки с эльфом, в чьих глазах горела жажда мести за убитого собрата, Маерлинг ему не уступил.
Он видел Лиранную и Хэльмаарэ. Ощутил их присутствие, когда гвардейцы отвлеклись на них и рассредоточили силы. Это был шанс, который он должен был использовать.
Магическая волна отошла от него, задевая ближайших к нему гвардейцев. Это должно было выиграть время и ему, и Лиранне. Но успеет ли он открыть портал, воспользоваться им, а потом замести все следы?

Хэльмаарэ ощутил приказ Лиранны всем своим телом – оно отреагировало на него, напрягаясь, словно он вот-вот собирался наброситься на первого встречного гвардейца. Всё его естество желало дать бой, но… что-то внутри… как далёкий крохотный огонёк с обликом Нувиэль просил его остановиться. Он не желал кровопролития. Не желал сражения. Не желал идти против тех, кого считал братьями по оружию.
Прижимаясь к колонне, служившей ему единственным укрытием от заклинаний и стрел, Хэльмаарэ знал, что у него нет времени на принятие решения. Чашу весов перевесила молния, врезавшись в колонну за его спиной. Эльф натянул лук, выглянул, уличив момент, и выстрелил. Стрела взвилась в воздух, мелькнув огненно-красным оперением, и угодила в цель, повредив ведущую руку мага. Большую службу эльфу сыграла выходка Маерлинга, но короткого взгляд на мистика хватило, чтобы понять, - его можно не ждать. Маер встретился с ним взглядом и усмехнулся на прощание Лиранне, когда беглецы, спасаясь от стрел и мечей, прытью юркнули в сад.
Но и там их ждали. Хэльмаарэ успел увильнуть в сторону от первого удара, а от второго защититься лишь вытянутым мечом. Добротное дерево под весом стали не гнулось, но вот-вот могло с лёгкостью переломиться в его руках. Смотря в глаза воина, Хэль не узнавал в нём товарища, хотя они отлично знали друг друга. задушив в себе совесть, он ударил товарища в живот, а следом – под колено, повалив того на землю.
Лёгкий эльфийский меч противника легко оказался в его руке, но Хэль никогда не был хорошим мечником, и все гвардейцы это знали.

По пропущенному удару Хэль понял, что его окружает защитная магия – Лиранна или Маер постаралась. Скорее, Лиранна, потому что эльф был несколько занят попытками спастись. В Хэльмаарэ боролось да волка: один из них убеждал, что нужно помочь эльфу и отплатить ему за спасение от виселицы, а второй говорил, что мистик прекрасно справится сам. В отличие от дракона и Хэля, не обладающего никакой магией вообще, он мог прыгнуть в портал и так сбежать. Благородство и излишнее геройство всегда были камнями преткновения Хэльмаарэ, но сейчас он прекрасно понимал, что не мог ничего с этим поделать.
Мечи гвардейцев разили быстро, проворно, умело, а его защита – атаковать у Хэля совсем не получалось – была откровенно дрянной и с трудом выдерживала все нападки гвардейцев, пока он пытался отбиться и не подпустить эльфов слишком близко к Лиранне. Если бы не магический щит, его бы уже давно порубили на куски и схватили, но а так он быстро истощал магический запас Лиранны. В ближнем бое Хэльмаарэ явно проигрывал.
- Сдавайся, Хэль! – гвардеец пытался уговорить его, явно полагаясь на личное знакомство. – Некуда бежать!
А здесь Хэльмаарэ мог бы поспорить! Бежать было куда, раз ради него устроили такое представление с облавой, но нужно было время. Он радовался лишь тому, что сейчас при королевских гвардейцах нет грифоньей кавалерии, чтобы сразу же пуститься на поиски дракона, но был мистик, который мог бы отследить перемещение по порталам, а, значит, перехватить Маерлинга, если тот не успеет обрубить все концы.
Стараясь об этом не думать, Хэльмаарэ подавил в себе желание передать через гвардейца послание для Нувиэль или королевы – всё равно не передаст – и неожиданно оказался в цепкой лапе дракона. У эльфа перехватило дух. Он уже летал на спине дракона и знал, как это делается, но в лапе оказался впервые. Ничего приятного в этом не было, и Хэль решил не спрашивать, как часто Лиранна делает что-то подобное.
- Маер! – крикнул он, когда Лиранна взмыла в воздух вместе с ним. Он будто бы думал, что девушка забыла о напарнике и решила его бросить, но, как понял, это было скорее правдой.
Они быстро отдалялись от особняка. Внизу ещё чёрными точками мельтешили выжившие гвардейцы. Хэльмаарэ смотрел вниз, не чувствуя страха высоты, а хотел увидеть, что никто из гвардейцев не выволакивает Маерлинга из дома, как единственную добычу и «язык». Стрелы и магические заклинания перестали лететь в их сторону сразу, как Лиранна поднялась достаточно высоко. Когда первая вспышка адреналина спала, Хэль заметил глубокий порез на руке, дорогая ткань пропиталась кровью, но болела не рука, а нутро от осознания, что бывшие товарищи быстро обернулись против него.
Королева Мираэль не остановится, пока не получит его голову на блюдечке.
«Не мою, а того, кто стоит за мной», - напомнил себе эльф, бросая взгляд на Лиранну.
Нет, всё же полёт в когтистой лапе и ощущение драконьих пальцев на груди и торсе вызывало у него неприятное покалывание в теле, а острые и крепкие когти напрягали намного больше лезвия у горла. Лиранна могла без особого труда попросту раздавить его.

Хэльмаарэ совершенно точно не понравилось болтаться в драконьей лапе. Он предпочёл бы удобное седло на спине грифона, хотя сам никогда не обучался ни искусству управления магическим животным, ни полёту вообще. Спина дракона и то казалась ему лучшим вариантом, чем болтаться в когтистой лапе и не чувствовать ничего плотного и ровного ни под ногами, ни под задницей. Эльф не считал себя трусом или тем, кто боится высоты, но подобные полёты вызывали у него чувство дурноты, с которыми Хэль быстро справился, едва ощутил почву под ногами.
Пока Лиранна пыталась справиться с эмоциями, эльф привычным жестом стянул с плеча одежду, открывая рану, оценивающе её осмотрел и методично оторвал относительно ровную ленту от испорченной рубашки, чтобы перевязать рану. Другого варианта поблизости не предвиделось, а воспоминания о заражении от старого ранения всё ещё были свежи, чтобы не рисковать по молодой дурости. Тонкая полоса шрама осталась неприятным напоминанием о неудачной попытке сгнить заживо на радость королеве.
- Полагаю, нападение гвардейцев не входило в ваши планы, - Хэльмаарэ говорил и выглядел удивительно спокойным. Он не смотрел на Лиранну, но подозревал, что спутница одарит его неприятным, но очень многозначительным взглядом. Всё внимание эльфа доставалось ране, и казалось, что ближайшее будущее его мало волнует, а ситуация, какой бы паршивой она ни казалась, не доставляла ему особых проблем. – Твой друг… скорей всего расскажет гвардейцам всё, что интересует королеву.
Хэльмаарэ знал, что не помогает и не успокаивает, но говорил то, что знал или, как думал, что знал. Королева не остановится и попытается использовать любой шанс, а, как знала сама Лиранна, достаточно хорошего псионика, чтобы достать из чужой головы всё, что нужно. Такой вариант не поможет, если наниматель Лиранны и Маерлинга об этом позаботился и не сказал ничего лишнего, чтобы не раскрыть себя раньше времени, или же если Маерлинг окажется достаточно идейным эльфом, чтобы покончить с собой раньше, чем до него доберутся псионики королевы.
Закончив с раной, он поднял взгляд на девушку.
- У вас был какой-то план на этот случай? Или его не было и ты злишься не на потерю спутника и связь с ним, а потому что понятия не имеешь, что делать дальше? – Хэльмаарэ хотел уточнить все детали, прежде чем что-то предлагать. Он сомневался, что наниматель, организовавший его побег с виселицы, настолько самоуверен и глуп, что не позаботился о плане отступления. – В любом случае, нам стоит уйти глубже в леса и не оставаться на открытой поляне.
Хэльмаарэ не бросил взгляд вверх – патруль грифоньих всадников непременно за ними отправится, но время ещё было, - а сразу сошёл в тропы по направлению к лесу, собираясь затеряться в нём и намеренно выбирая наиболее извилистую тропу и пышные кроны деревьев, чтобы слёту их сразу не заметили.

«Паршивый план» едва не сказал Хэльмаарэ, но решил промолчать. Лиранна выглядела иначе. Эльф невольно подумал, что это истинное лицо драконицы, и даже чему-то усмехнулся. Он предполагал, что Лиранна и Маерлинг выдают себя за других, потому что приказ обязывал поддерживать определённые образы – сманить его на свою сторону ароматными пряниками, а не брать за кнут. Кнута хватало от королевы, и со своей ролью Мираэль справлялась прекрасно даже без постороннего вмешательства.
Он практически не думал о Маерлинге и его судьбе. Всё же они не были друзьями, и гвардейцы королевы, как это ни странно, вызывали у него больше привязанности и тревог – они были его товарищами по оружию. Хэльмаарэ цыкнул, припомнив, как эти самые товарищи нападали на него, следуя приказу королевы. Но что они могли? Отказаться убивать его или встать на его сторону, значит, заклеймить себя и всю свою семью предателями, а едва ли кто-то из них захотел бы такого для близких. Хэль не хотел, но… у него никого не было.
- Гиллар, - повторил эльф, словно бы думал, что ослышался. – Неспокойное местечко выбрал ваш хозяин.
Он раз оглянулся через плечо и остановился, заметив, как Лиранная путается в одежде и ветках. Наряд горожанки из высшего сословия совершенно не подходил для лесных прогулок. Хэльмаарэ и сам едва ли одет соответствующе, но его одежда не цеплялась за ветки, да и сапоги не утопали в земле каблуками.
- Своими ногами ты туда точно не дойдёшь, - ответил Хэльмаарэ на вопрос драконицы, - потому что сотрёшь их к тому времени до кости.
Эльф ориентировался на местности. Леса были его родным домом, и всё же… он не так часто покидал пределы столицы, чтобы безошибочно утверждать, как долго добираться до Гиллара и упомянутой деревни или города рядом с ним. Кажется, это была всё же деревня и где-то близко к границе, если он правильно помнил. Хэльмаарэ пытался воссоздать в голове карту королевство со всеми его границами.
- Если я правильно понял, где мы… - он вспоминал окрестности, что видел во время полёта (ведь только тогда Лиранна невольно подсказала ему, где находилось таинственное поместье-укрытие), и пытался проследить чёткий маршрут. – Мы минули гильдию Мистиков, значит, что отсюда дней пять пути, не меньше, - заключил эльф, а после, вновь взглянув на Лиранну, исправился: - Не меньше двух недель…
Он помнил, что у Лиранны были крылья, но поспешил разъяснить:
- В подчинении королевы грифоньи всадники. Их стоянка вон там, - он показал на пики гор Н’ярэ Ортхэй. – Мы довольно близко к ним, а, значит, показываться дракону слишком опасно. Мы можем привлечь внимание. Я уверен, что новости до столицы дойдут быстро, и твоё описание дадут всем воздушным отрядам. Нас будут искать.
До нападения гвардейцев Хэльмаарэ сомневался, что он настолько важен, чтобы гоняться за одним беглым преступником, но теперь понимал, что за ними придут. Обязательно придут. Особенно после того, как выяснили, что за ним кто-то стоит.
- Отойдём от них подальше, и там ты сможешь обернуться, а пока… придётся попортить твои ноги.
Хэльмаарэ подошёл ближе и, несмотря на возможный протест и недовольство со стороны Лиранны, взял её за лодыжку, опустившись при ней на колено, а второй рукой перемотал её ноги, как умел, по-солдатски, чтобы они не размотались при шаге и не натирали слишком сильно. Это всё, что он мог сделать в нынешних условиях, если, конечно, Лиранна не решит бросить его здесь же и не улететь, уповая на случай.

- Нет, не был, - честно признался Хэль, не видя причины отмалчиваться или что-то выдумывать. Он всё ещё не смотрел на Лиранну и шёл впереди неё, выбирая дорогу получше, и иногда придерживал ветви дерева, чтобы девушка спокойнее шла по бездорожью, не цепляясь за кустарники платьем. По большей части лес Гвиндерила был усеян папоротниками в южной части своих владений. Чем ближе они приближались к Гиллару, тем сильнее менялась местность. Поначалу воздух становился холоднее из-за повышенной влажности. Земля казалась прохладной и мягкой, даже старые ветки не хрустели под ногами при неосторожном шаге. В случае с побегом от преследователей мягкий шаг играл им на руку, но что касалось разведения костра… дело выглядело паршиво.
Хэльмаарэ не пытался быть рыцарем в сияющих доспехах. Он не подхватывал Лиранну на руки и не предлагал ей взобраться к себе на спину, чтобы с комфортном прокатиться по лесу до первой остановки. Он берёг силы на тот случай, если им не повезёт столкнуться с какой-то тварью, патрульными или самыми банальными бандитами. Судьба слишком часто поворачивалась к ним задом, так что время геройств подошло к концу.
- Но я изучал всё, что нашёл в библиотеках о Гилларе, и слушал рассказы старших пограничников – они часто гостили у нас, и до определённого времени я считал, что сына предателя сошлют на границу, а не примут во дворец сторожить королевскую дочку, - на последних словах Хэльмаарэ позволил себе иронично усмехнуться. Было в этом что-то… забавное до нелепости.
Он бросил взгляд вверх, сощурился, пытаясь рассмотреть между густыми кронами деревьев проблески солнца, и определить как долго они идут и не пора ли сделать небольшую остановку. В его теле прибавилось сил после ранения и плена в темнице, но Лиранна всё ещё казалась ему изнеженным городским цветком, а потому долгие прогулки могли сыграть против них. Он не хотел тащить девушку на своей спине, если она не сможет идти дальше.
- Передохнём, - он показал на корневище, выглядывающее из-под земли как единственная возможность сидеть не на голой земле. Он сел напротив, присматриваясь к старым ветвям на земле, то ли пытаясь понять насколько всё отсырело, то ли выискивая подходящее основание под стрелы – ценный ресурс, когда под рукой кроме ножа практически нет ничего. – Когда-то Гиллар был процветающим городом на границе двух государств. Его населяли эльфы и ламары, и ходили легенды, что жителям покровительствует Фильер – смертная девушка, в которую влюбился бог Грозы и Грома, Аллор.
Хэльмаарэ помолчал, сощурился, придирчиво осматривая один конец палки, и потянулся к голенищу сапога за ножом.
- В землях ламаров есть магическое древо. Они называют его Древом Жизни, - откинувшись спиной на ствол древа, он взялся снимать с ветви лишние куски коры. – Оно поддерживает их жизнь и долголетие, но это древо было не единственным и не первым источником их силы… Первый источник по легенде был уничтожен самим богом в наказание за жадность смертных. Но спустя годы выяснилось, что источник не исчез полностью, а стал проклятыми топями. Эта вода стекала в Гиллар и меняла его жителей, превращая в монстров или убивая неизвестными болезнями. Лекарства от этого не было. Город покидали, и в нём никто не жил, пока по приказу короля эльфов в него не стали ссылать всех изгнанников. Город стал их вотчиной, а вокруг топей всё ещё бродят разные твари. Они пытаются прорваться в королевство, и для этого нужна защита на границах. Жизнь там… не сахар.
Когда Хэльмаарэ договорил, в его руках уже была палица с острым концом, но этого всё ещё было недостаточно, чтобы она сгодилась в качестве стрелы.

- Не исключаю такой вероятности, - Хэльмаарэ говорил о каннибализме будничным тоном, словно они с Лиранной – два сочных ломтя роскошного мяса, слегка вывалянных в земле. Отряхни и для голодного сгодится. – Возможно, есть нас решат лишь твари с болот, если сильно голодны, но убить – точно. Ни те, ни другие не радуются гостям, и на это есть причины… Довольно долго в Гиллар отсылали лишь законников, так что они не жалуют ни гвардейцев – которые бывшими не бывают – ни слишком красивых столичных леди, уж извини, - он усмехнулся, бросив короткий взгляд на спутницу. – Даже с мозолистыми ногами и в ободранном платье ты остаёшься ко… - он хотел сказать «кобылой для не подрезанного жеребца», но прикусил язык. – Красной тряпкой для быка.
Он задумался о водах источника. Хэльмаарэ читал о них, но не был уверен, что эти знания можно как-то применить на практике, и что за годы они не устарели, если вообще были правдой.
- Я бы не рисковал, - эльф пожал плечами.
Закончив с одной стрелой, он взялся за вторую ветку.
Слова Лиранны про нанимателя заставили Хэля поднять голову, оторваться от работы и выразительно посмотреть на девушку, вздёрнув бровь. Эмоции на его лице были достаточно живыми, чтобы даже без слов драконица правильно поняла его немой вопрос. Будь Хэльмаарэ менее вышколенным, он бы выражался в разы грубее, хотя, бесспорно, все выражения из подворотни знал не хуже забулдыг.
- Видимо, вернусь в столицу в окружении дворянства и оборванцев из Гиллара верхом на какой-то болотной твари и буду вселять ужас, - фыркнул, прыснув Хэльмаарэ. О серьёзности никакой речи не шло. – Но, отбросив шутовство, сначала я искренне порадуюсь, что изгнанники Теллина не хотят накормить меня стрелами.
Он не для того согласился на бегство от виселицы, чтобы умереть на болотах.
Хэльмаарэ знал о своих желаниях, но не торопился делиться ими с Лиранной. Он даже себе не хотел признаваться в мысли, что ставит Нувиэль и её благополучие выше, чем жизнь королевы. Мираэль не нравилась ему, как и не нравился Айрэн, но насколько сильно прогнил весь Гвиндерил за последние годы? Этого Хэльмаарэ тоже не знал, но раз в королевстве появилась противоборствующая группа, то он должен приложить все силы, чтобы вырвать Нувиэль из дворца и увезти её куда-нибудь. Он не видел себя на троне королём и думал, что никто не даст ему такой возможности, даже обещая по три золотые горы.
- Съедобные, если хочешь присесть под ближайшим кустом через час… и часа на три.
Хэльмаарэ иронично улыбнулся и поднялся. Две стрелы были далеки от идеала, но сгодятся, чтобы подстрелить птицу или зайца. Без еды им тоже не обойтись.
Он обернулся на звук и прислушался, насторожившись. Для эльфийских гвардейцев ещё слишком рано и… слишком громко. Хэльмаарэ потянулся за луком. Как раз возможность опробовать на деле одну из стрел. Доспех не пробьёт, но незваные гости не были солдатами. Это Хэльмаарэ заметил сразу. По-хорошему им стоило бы спрятаться и не высовываться, но эльф упустил этот шанс.
- Мы мирные! – запищал низкорослый мужчина, вскинув руки.
Его товарищ даже обронил сумку на землю, в которой до встречи с двумя оборванцами что-то искал. Навскидку Хэльмаарэ заметил при них оружие – охотничий лук, несколько ловушек на зайцелоп и лук со стрелами. Им с Лиранной сильно повезло, что охотники не сообразили схватиться за оружие раньше. Хэльмаарэ с луком в руках смотрелся грозно, но недолго.
- Стрела у тебя какая-то странная… - заметил лучник, и пришлось действовать быстро.
Кулак влетел в нос одному охотнику – тому, что копался в заплечной сумке. Мужик взвыл от боли и схватился за расквашенный нос, а его товарищ тут же вскинул руку за луком. Стоило бы обезоружить его первым, но он стоял слишком далеко от Хэля, чтобы дотянуться.

— Раздевайся..
Хэльмаарэ невольно присвистнул и прикусил себе язык. Он хотел пошутить, что девушка выбрала не лучшее время для флирта. Несмотря на всю её красоту, в рваном тряпье вместо платья, с гнездом на голове и с мозолями на ногах она выглядела не настолько привлекательно, чтобы егерь терял голову и торопливо раздевался, только бы ей угодить. Страх перед магией или оружием принёс бы большей результат, но эльф не видел, чтобы Лиранна использовала то или другое, пока не осознал, что ошибается. Она использовала магию. Эльф понял это, когда егерь послушно выполнил приказ.
«Псионик…»
Осознание талантов Лиранны ударило его как обухом по голове. Всё это время рядом с ним был псионик, а он всё думал, какими талантами кроме пышной груди и красивого личика обладает эта опасная не-куртизанка из садов с пионами. И теперь всё их разговоры виделись ему иначе. Сны виделись иначе.
Хэльмаарэ не мешал Лиранне раздевать двух егерей, но сверлил её взглядом. Он не был магом, поэтому не мог почувствовать чужое вмешательство в свою голову – в место, куда никого в принципе не хотел пускать. Это было слишком личным, и он не знал, что именно из его головы успела достать Лиранна и как этим воспользовалась. Пока он был гвардейцем на службе у королевы, то носил артефакты, блокирующие чужую магию, но, пойдя против Мираэль, он лишился всего, включая такие нужные артефакты. Остался всего один, но и тот был на руку королеве, если когда-нибудь королева решит пойти против него серьёзно.
Он только сейчас понял, что Мираэль могла его убить. Для этого всего лишь нужно правильно нанести удар принцессе, и тогда вместо неё умрёт он, но зачем-то он нужен ей живым. Зачем? Из-за связи с Аерлингами? Но что это даст королеве?
«Дурак.. Она просто боится, что убьёт дочь, потому что твой артефакт может уже не действовать».
Решив, что сейчас не время об этом думать и, тем более, выяснять отношения, Хэльмаарэ перекинул сумки егерей через плечо и торопливо перепроверил, чтобы они не упустили ничего важного.
- Сотри им память или поправь, чтобы думали, что их обобрали товарищи-собутыльники, - Хэльмаарэ говорил холодно и явно был внутри напряжен от мысли, что рядом с ним псионик. Нет смысла при ней делать вид, что это не так – всё равно почувствует или прочтёт. – И нам надо быстрее уходить отсюда. Остановимся на привал в другом месте.
Планы о поиске еды тоже откладывались, но теперь, к счастью, у Хэльмаарэ был и лук, и стрелы – то, чего так сильно не хватало. Пара ножей тоже пригодится, да и в сумках наверняка есть что-то ценное, но, что самое важное – есть комплект одежды, чтобы переодеться во что-то менее приметно, и пара сапог, чтобы Лиранна не задерживала их в пути.
- Переобувайся и догоняй, идти будем долго и быстро.
Бросив не обнадёживающие слова, Хэльмаарэ затолкал в сумку большую часть вещей, оставив девушке обувь, и сошёл вниз с холма. Он явно собирался обсудить с ней её способности, но не сейчас. Сейчас им нужно убираться и не оставлять следов.

Он не обернулся, когда Лиранна переодевалась, но остановился с явной неохотой, считая, что можно пройти ещё. Место для остановки казалось ему неудачным, хотя заметно полегчавшие сумки несколько радовали эльфа. И при первой возможности он вновь возобновил шаг, особо не подбирая слова в ответ на монолог Лиранны.
- Ты не туда бьёшь, Лира, - Хэльмаарэ говорил удивительно спокойно для эльфа, который узнал, что рядом с ним псионик. Что это, по сути, меняло? Первая вспышка эмоций схлынула – эльф быстро остывал, а за время их торопливой прогулки у него было время, чтобы всё хорошо обдумать и взвесить. – Я с самого начала знал, что зачем-то вам нужен и понимал, что меня будут использовать. Умение влиять на ум и чувства – это закономерный навык, который используют в подобных играх. Там, где ничего не решить словом, всегда нужна подстраховка, и великие краснословцы не изменили бы моего решения, если бы я стоял на своём. Ты – другое.
Он продолжал смотреть на дорогу, выбирая тропу, и вслушивался в шум леса в моменты, когда речь стихала, но под разговоры шёл медленнее и явно выбирал подходящее место для отдыха. На этот раз – без компании по соседству.
- Но я предпочёл бы, чтобы никто не лез в мою голову без моего разрешения и не играл на моих чувствах с личной выгодой. Запретить это я, конечно же, не могу, и ты об этом прекрасно знаешь, как и знаешь, что я могу не понять, когда именно ты используешь псионику, потому что я не маг и никакого артефакта у меня при себе нет, а потому влияние остаётся на твоей совести.
Наконец, Хэльмаарэ остановился и, вскинув руку, жестом попросил Лиранну не шуметь. Вслушиваясь в лес, он потянулся за луком – такому ценному добру, доставшемуся от егерей, и выстрелил. Стрела засвистела между деревьев и скрылась за густой и влажной листвой. Птица неуклюже забила крыльями, но не смогла удержаться и камнем полетела вниз. Хэльмаарэ не смог убить её одним выстрелом, но на земле птица была лёгкой добычей. А со свёрнутой шеей – годилась на скромный ужин.
- Я предпочёл бы знать обо всех твоих талантах, чтобы знать, как их правильно применить, - заметил Хэльмаарэ. – До того, как они нам понадобятся в сложных ситуациях.
Он мог бы убить тех егерей, не зная, на что способна спутница, а потом бы жалел об этом, зная, что мог бы обойтись без ненужного кровопролития.
- Полагаю, ты справишься с тем, чтобы проверить, чтобы поблизости не было других живых душ? – он бросил короткий взгляд на девушку через плечо и вновь осмотрелся. – В этот раз нам лучше заранее знать о гостях, чем спешно придумывать, как спасти задницы и замести следы.
Выбрав подходящее место в лесной прогалине, он сполз по склону вниз. За корневищем деревьев их не было видно ни с воздуха под шапкой старых деревьев, ни с дороги, если они оба от усталости уснут на сырой земле, ни пламени костра, если никто не наведается к ним с западной стороны.
Здесь же Хэльмаарэ по привычке обустраивал скромный лагерь, невольно вспоминая дни, когда вместе с Нувиэль скитался по миру, убегая как можно дальше и от королевских гвардейцев и от наследного принца, которому взбрело в голову лично вернуть сестру во дворец. Сейчас ничего общего с тем временем не было. Кроме разве что преследующих его гвардейцев королевы.
Хэльмаарэ старался выбирать сухие ветки, избегая густого дыма.
- Полагаю, ощипывание диких птиц в твои навыки не входит, - вопрос был скорее риторическим. Эльф и не рассчитывал на помощь девушки, и, говоря честно, пытался чем-то себя занять, чтобы не думать о проблемах – их было слишком много.

«Доверять мне».
Хэльмаарэ рассмеялся бы от двойственности и ироничности ситуации. Эти двое спасли его от петли, появились неизвестно откуда и неизвестно с какими намерениями, а на вшивость проверяли его. Странные однако взгляды на жизнь и доверие. Или они думали, что он настолько предан короне, чтоб при первом удобном случае побежит на поклон к королеве и доложит о намерениях кого-то сместить Мираэль с трона? Да, он был верным псом долгие годы. Верным псом Нувиэль, и сделал бы всё в интересах принцессы, даже если бы они навредили конкретно ему. Именно по этой причине он оказался на эшафоте на радость королеве. Жалел ли он Мираэль? Нет. Она уже показала себя недальновидным монархом, который идёт на поводу у личных чувств и предпочтений, не считаясь ни с мнением народа, вверенного ей руками Алиллель, ни жизнями солдат и приближённых, которые по долгу службы пытались защитить её от покушений и наставить на правильный путь. В королевстве и до него хватало предателей, желающих заполучить как можно больше власти и не считающихся с мнением королевы. Достаточно вспомнить Деворел и интриги внутри города, которые королева поощряла своим нежеланием вмешиваться в конфликты.
Он не пошёл бы к Мираэль, чтобы предупредить её об опасности. Не к женщине, которая единолично вынесла решение о его казни. Не к женщине, которая хотела его убить за то, что он рискнул жизнью принцессы. Да, у его поступка не было оправданий. Лишь мальчишеский порыв показать Нувиэль что-то, чего не видит её мать, и пусть это был видимый единственный способ сделать из неё лучшего монарха, чем Мираэль, это не оправдывало того, что он рискнул её жизнью. Здесь он виновен, и только по этой причине прошёл путь до конца, закончив его в петле. Второй раз он не собирался отдавать себя на казнь. Не ради королевы – точно. А что до Нувиэль… Чтобы знать, как ей помочь, нужно знать от чего её защищать.
- обещаю, что не буду лезть в твои мысли...
Хэльмаарэ удивился и вскинул бровь, посмотрев на девушку.
- …без крайней нужды.
Дополнение расставило всё по своим местам, и эльф иронично улыбнулся.
Хэльмаарэ ничего не говорил, позволяя Лиранне докончить мысль. В острых ситуациях, когда нужно выторговать свою жизнь, иногда язык летит впереди головы, и это могло бы помочь эльфу немного понять, с кем он имеет дело. Конечно, он всё ещё придерживался мнения, что Лиранна может встать на крыло и при первой возможности улететь отсюда, бросив его в лесу на съедение гвардейцам королевы, но раз она этого всё ещё не сделала – не из симпатии к нему явно, - то на это есть весомая причина. Возможно, наниматель девушки имеет на неё какое-то давление, и в случае бегства или отказа выполнить уговор, она лишится чего-то важного для себя. И, вероятнее всего, речь идёт не о её жизни. Пока что это играло ему на руку.
Навыки к псионике – полезны, когда их применяют не против тебя, но было бы глупо полагаться, что после этого Лиранна не будет прощупывать его эмоции и мысли, чтобы банально выяснить, что он о ней думает и как к ней относится. Вдруг он решит на неё напасть и убить из злости? Он бы на её месте тоже бы следил за тем, кому не доверяет, и должен был согласиться, что может найти объяснение её поступкам, как бы его не гладила против шерсти сама мысль, что кто-то копается в его портках без его ведома и, тем более, удовольствия.
Хэльмаарэ посмотрел, как Лиранна брезгливо поднимает птицу за лапу. Не то что бы он допускал мысль, что эта девушка может взять на себя грязную работу.
- Сочувствую, но вместо вина у нас к ней речная вода, - эльф кивнул на сумку, которую украл у егерей. – Там есть бурдюк, а там, - он кивнул в сторону зарослей, - я слышу реку. Постарайся не уронить в неё бурдюк или себя, - Хэль усмехнулся и забрал птицу из рук Лиранны.
Он привык справляться с обустройством лагеря единолично. У Нувиэль первое время ничего не получалось, даже когда она захотела приносить какую-то пользу, а не сидеть на камне белоручкой. Лиранна не имела ничего общего с ней, но сейчас он хотел немного выпустить пар, а что может быть лучше, чем выпотрошить кого-то, даже если это дикая птица?