Всё вышло совсем не так, как Рейн себе представляла. Решив, что лучше завязать с приключениями на морях, Рейн думала, что так оградит Ирителя от проблем. Да и себя заодно. Пиратский быт был ей по душе до определённого момента. Там, где надо убивать и грабить без жалости, Рейн не справлялась. Дело касалось разве что абордажей, когда другого выхода, кроме как сражаться, не оставалось. Обещание, что она дала, оставалось лишь дорогим сердце кольцом на цепочке, болтавшимся под рубахой. Иногда Рейн ещё трогала палец, будто боялась, что потеряла, но потом вспоминала, что самолично сняла его и убрала, чтоб не так часто попадалось на глаза.
Иногда она ещё боялась столкнуться с пиратами – товарищами Ирителя или же их недобрыми врагами, зная, что те могут узнать её в лицо в самый неподходящий момент. Неприятностей и без этого хватало. О чём Рейн не думала, так это о том, что вместе с недолгим пиратством в жизни кончится смысл. Она снова чувствовала себя неприкаянным отшельником, которому нигде нет места, и особенно чувствовала это с приходом зимы, когда холод забирался во все возможные щели.
Слоняясь по Остебену в поисках забавы, Рейн забрела в городок под Вильсбургом. Валхейвен встретил Рейн холодом, несмотря на то, что весна была уже не за горами. Горожане готовились к какому-то местячковому празднику. Воздух был холодным и даже медленно падавший снег – большими пушистыми хлопьями – нисколько не изменил ситуацию к лучшему. Кутаясь в дорожный плащ, худо подбитый мехом, Рейн пыталась согреть руки дыханием, и решить, куда бы пойти, чтобы переждать погоду, пока за шиворот снега не намело.
Остановившись, она полезла в карман за кожушком, откупорила, попыталась сделать глоток, и к своей досаде поняла, что выпивка кончилась.
- А Бездна тебя раздери, - буркнула Рейн, недовольно всматриваясь в пустое нутро кожушка. – Что за невезение…
Закупорив кожушок, Рейн отвлеклась на шумный разговор. Поначалу он показался ей ничего незначащим трёпом между закадычными друзьями, но, долго смотря на разношерстную компанию, Рейн поняла, что её привлекло. Компания была знакомая, и более того – не самым лучшим образом!
- Какого кракена им здесь надо… - цыкнула Рейн, внутренне сжавшись в ожидании угрозы.
Меньше всего она ожидала столкнуться с пиратами в городке у гор, где выходом к морю и не пахло. Что их сюда занесло – Фойрру известно, но решив, что ничего добро из этого не выйдет, Рейн оголтелым зайцем понеслась по улице и юркнула в первый попавшийся переулок, надеясь, что погоня не предвидится. Она так сильно боялась столкнуться с кем-то из давних знакомых, что не заметила как со всей дури на кого налетела.

- Сдуриться какие люди! – выдохнула Рейн, всё ещё ошпаренная встречей с давними знакомыми. – Шевели огузком с улицы! – поторапливая старого знакомого не слишком вежливо, девушка, особо не разбирая, пихнула его прямо в первую попавшуюся дверь поблизости, которая показалась ей открытой для внезапных вторженцев. Зачем она потащила Канто вместе с собой с улицы – вопрос был понятным, а ответ очевидным – Рейн казалось, что Канто мог ненарочно выдать её расположение, привлекая внимание, если не к её внешнему виду, то к имени – точно. Как заметила Рейн, пока что погони за ней не было и никто не улюлюкал, следуя за ней по пустому переулку, но вдруг это была обманчивая тишина и проблемы лишь ждали впереди?
У Канто явно было много вопросов, что он озвучил сразу после столкновения, но Рейн не торопилась отвечать. Прижавшись спиной к стене и уйдя в тень, она опасливо выглянула в переулок, проверяя нет ли там хвоста, и только потом, убедившись, что никого из пиратов нет, вздохнула с облегчением.
- Пронесло… - вслух протянула девушка и подняла взгляд на Канто. – Здарова, огненный! – довольно бодро и весело бросила Рейн, хлопнув его по плечу, как закадычного друга. – Вот уж не думала снова встретить тебя. Да ещё и в Валхейвене!
По правде говоря, Рейн вообще не думала встретить Канто когда-либо. Мир был большим, а вероятность столкнуться – маленькой.
- Насчёт неприятностей… - запоздало заговорила Рейн, пытаясь ответить на вопросы Канто, и, отведя взгляд, поскребла скулу ногтем. – Скажем так, в квартале отсюда я видела старых знакомых, а они не очень дружелюбные ребята. Случись нам встретиться, я могу угоститься сталью под рёбра, а это меньшее, чего бы мне хотелось, - усмехнувшись, Рейн весело посмотрела на парня. – А тебя как занесло в предместье Весвольда? Да ещё и в такую погоду.
Рейн попыталась отряхнуться от снега, сбивая его с плаща, волос и сапог. Под ногами уже образовалась каша из грязи, снега и воды, порядком подпортив внешний вид порога чужого дома или… что это было?
Только сейчас Рейн решила оглянуться, заметив странную вывеску над входом.
- Предсказательница?.. – удивлённо вскинув бровь, Рейн с весельем посмотрела на Канто. – Хочешь погадать на подружку?

- Даже пекарю нужно защищаться. Вдруг кто-то придёт ограбить его пекарню? А он так р-раз и эффектно булочку мечом на три части. В полёте! – Рейн, конечно же, шутила, о чём говорила и её интонация, и хитрый взгляд, и весёлая улыбка. На своём веку она не единожды встречала людей и нелюдей, которые с виду ничем не отличались от самого обычного бродяги или пьяницы, а то и занимались каким-то безобидным делом – ткали, например. За этим невинным образом иногда скрывалась такая сила, что можно было только подивиться талантам и тому, как лихо жизнь загоняет каждого в какие-то не то рамки, не то маски. – По мне тоже не всегда скажешь, что я хаосит, - шепотом сказала Рейн, наклонившись к Канто, и даже ладошкой закрылась, словно говорила какую-то тайну.
В некоторых государствах магия хаоса действительно могла доставить очень много проблем. Даже в Поднебесной к хаоситам относились с подозрением и не всегда сдержанной неприязнью, что уж говорить о народах, где слишком активно поклоняются Люциану или и вовсе светлым богам, как Алиллель?
- Женщина псионик – это беда… Ты только подумал о чём-то, а судят как ведьму за доказанные грехи, - иронично заметила Рейн, и потянулась уже за предложенной булочкой, как им помешали.
Рейн выслушала её, не перебивая, только тянулась рукой к сумке Канто в поисках лакомства, немного напоминая воровитого симурами.
- В моём народе верят, что Судьба – это то, что давно предрешено и не изменить, чтобы ты не делал, - Серая задумчиво посмотрела в сторону старухи, гадая, что стоит делать. – А, пойдём! Ничего не теряем же. Ну кроме денег, - она весело фыркнула. – А ты ещё пары булочек. Или не пары…
Раз Канто предлагал, то Рейн не отказала себе в наглости достать сразу аж две булочки. Запихнув одну в рот, она бодро поднялась по лестнице вслед за старушкой. Сразу же на входе её встретила низко висящая не то диковинная лампа, не то оберег от злых духов, прилетевший сразу в лоб. Рейн поморщилась от боли и едва не обронила лакомство.
- Осторожнее там, - донёсся голос гадалки из соседней комнаты.
- Могла бы и раньше сказать, - обиженно буркнула Рейн, потирая лоб.
Внутри было много места, но из-за кучи разных вещей – по большей части, хлам, как считала Рейн – протискиваться по коридору было несколько затруднительно. Казалось, что старуха сделала всё, чтобы случайные посетители здесь надолго заблудились и задержались. Пришлось немного раздвинуть ящики, с поставленными на них клетками. В одной оказалось не чучело попугая, как думалось Рейн, а вполне живая птица. Едва Рейн ткнула в него пальцем, как попугай раскрыл глаза и заорал так пронзительно, словно его потрошили.
- Как много у вас… вещей, - подбирая подходящее слово, Рейн остановилась в комнате, которую гадалка специально обставила на свой вкус. В красноватом свете всё выглядело загадочно.
Старушка сидела за круглым столом, накрытом куском плотной разноцветной ткани, и уже раскладывала карты, не дожидаясь, пока кто-то из гостей сядет напротив. Рейн явно не торопилась. Дожевав первую булку, она с интересом осматривалась.
Старуха же поманила Канто костлявым пальцем.

- Сейчас бабка нагадает мне все шлюховьи болячки. Выйду от неё бохатая… - усмехнулась Рейн, присаживая за стол.
От старой гадалки Рейн не ждала ничего хорошего. Ну, или – если выражаться точнее – ничего правдивого. У всех шарлатанов, зарабатывающих на жизнь гаданием, даже если были таланты к магии, например, эмпатия или телепатия, то набор предсказаний всегда был одним. Он менялся в зависимости от гостя, и Рейн полагала, что её вариант событий ничем не отличится от того, что гадалка напророчила Канто.
- Валяй, - махнула рукой Рейн, тронув карты, как до этого делал Канто.
Гадалка ухмыльнулась, будто приняла брошенный вызов, и, перетасовав колоду, разложила карты на столе.
- Самозванец, - первое же слово гадалки будто бы обожгло Рейн.
Из ершистого переваренного подростка, который вальяжно развалился на стуле за столом, она превратилась в настороженного волчьего щенка, который пока не знает, чего ждать от чужака. Ей послышалось? Гадалка назвала её самозванкой? Угадала или действительно что-то знает? Но откуда? Набор предсказаний для Канто вряд ли имел что-то общее с правдой.
- Ты бежишь от прошлого, прикрываясь им как щитом, - продолжила гадалка, и, чем больше она говорила, тем бледнее становилось лицо Рейн. Она хотела встать и уйти, но ноги будто бы приросли к полу, и тело не желало слушаться. – Твой путь – путь смертей и обмана. Твой выбор – причинит боль и обернётся погибелью для того, от кого ты отвернёшься. Твои подозрения – то, чего ты так сильно страшишься…
Рейн интуитивно боялась, что гадалка поймёт, чего именно она боится, но всё же надеялась, что этого не услышит.
- Твой род прервётся на тебе. На смену тебе придут другие. Ты не увидишь ни любви, ни счастья, ни истинной дружбы. Всё, что ждёт тебя…
Гадалка не успела договорить. Рейн, будто ошпаренная, всё же подскочила, опрокинув стул. Старуха схватила её за руку, стараясь удержать. Глаза женщины, затянутые белой дымкой, смотрели, казалось, в самую душу, и Рейн видела в них своё отражение. Страх продолжал одолевать её, мешая сдвинуться с места или отвести взгляд.
- Ты принесёшь смерть, хаосит. Лишь смерть и боль другим.

Рейн знала, чем шарлатанство отличается от транса прорицателей. Она видела такое всего несколько раз в землях людей – джалсы из Пантендора кочевали между городами, пересекая границы городов, и нередко за круглую сумму рассказывали чужую судьбу. Но среди всех выдуманных предсказаний, строившихся по тревогам пришедшего дурачка, слишком ярко выделялись ни на что не похожие проблески озарения. Живой напоминал мертвеца или одержимого, гласом которого говорит что-то из другого мира. Что-то из-за Грани. Псионик с точностью бы сказал, что сейчас была именно магия, а не хорошо замаскированный бред после нескольких глотков какого-то галлюциногенного зелья, но Рейн не была псиоником. Несмотря на её неверие в способности старухи, отчего-то сейчас она ей верила. Откуда она могла всё это знать? Откуда могла знать, что она не та, за кого себя выдаёт? Откуда могла знать про страх?
Серые глаза бастарда неотрывно смотрели на старуху. Из оцепенения её вывело прикосновение Канто и Рейн сама, будто обожглась, отдёрнула руку от старухи, не желая больше слышать ни слова о судьбе или что бы там ни было.
Сжимая в руках кружку, Рейн не торопилась из неё пить. В другое время она бы осушила залпом и не глядя, но сейчас в голове роились мысли. Они лишали покоя, мешали оставаться в реальности, а не раз за разом нырять из прошлого в настоящее и напророченное будущее. Рейн понимала некоторых людей, которые затыкали рот гадалкам, стоило тем пророчить непрошенное будущее. Понимала людей, которые не желали жить со знанием неминуемого конца или чего-то, что перевернёт их жизнь. Рейн не хотела слышать подтверждение своих страхов ни лжим предсказанием, ни настоящим.
К горлу подступил горький ком, вызывая приступ тошноты. Рейн оставила кружку на стол, так и не притронувшись к её содержимому, словно всё в доме гадалки было отравлено или испорчено. Она чувствовала, как задыхается в узкой и заставленной комнате, а потом… резко развернулась и побежала к выходу, даже не думая подождать Канто или заплатить гадалке за услуги.
Попугай в клетке закричал, махая крыльями, когда Рейн едва не сбила его, пробегая мимо. Далеко она, впрочем, не убежала, а остановилась на пороге дома, на последней ступеньке, вцепившись в дверной косяк. Вывеска размеренно покачивалась над головой под дуновением ветка и негромко поскрипывала. Снег продолжал насыпать, даже когда Рейн, не сдержав позывы желудка, умудрилась согнуться и запачкать его. У неё всё ещё кружилась голова, но на холодном зимнем воздухе дышалось намного легче. Проступившая липкая испарина после прилива жара на висках и спине выдавала лживое ощущение отравления, но его не было. Дело не в скромных булочках, которыми она угостилась, и не в том пойле, которым гадалка потчевала гостей для пущего эффекта, а в банальном страхе и волнении, которые завладели Рейн целиком.
Она с трудом гнала от себя мысли, стараясь не думать ни о новых смертях, ни о потерях. Она слишком долго бегала от страхов, чтобы прямо сейчас, выслушав их, легко забыть или принять как неизбежное. Зачем она вообще сюда пошла? Знала же, что ничего хорошего не будет!

Рейн кивнула. Она не хотела задерживаться у дома гадалки и чтобы хоть что-то напоминало ей обо всё напророченном. Она даже подумывала, что неплохо бы как следует выпить, чтобы забыться крепким сном и выбросить все дурные мысли из головы. Страхи слишком долго и слишком часто преследовали её по жизни, чтобы прямо сейчас вновь дать им волю. И всё же ей было дурно.
- Уверен, что не твои чудо-хлебцы? – Рейн попыталась пошутить, но получалось плохо.
Нелепые шутки, как и шутки вообще, всегда были её способом избежать неприятного разговора и прикрыть раскрытую рану за толстым слоем кожи.
Рейн так сильно погрузилась в переживания о предсказании и мысли о собственных страхах, что совершенно забыла о старых «друзьях». Мысленно ругнувшись, едва услышав знакомый голос, она подняла голову, думая, что сейчас во рту горько и кисло совершенно не после тошноты, а из-за неприятной встречи.
- Тебя здесь только не хватало, - пробормотала Рейн, хмурясь. – А тебе чего? Тоже захотелось ебыря? Ну, ты с ним поговори, может, он и тебе присунет? – она и не думала говорить мягко с пиратами, прекрасно зная, что они собой представляют. Рейн в принципе предпочла бы с ними не связываться, но судьба распорядилась иначе, послав ей этот неприятный шанс избавиться от компании. Можно было бы улететь или даже попросить Канто обернуться драконом, но последний вариант явно бы сказался на целостности улицы – места тут для дракона явно не хватало, чтобы даже ужаться, не говоря уже о том, чтобы развернуться.
- Я предложил бы этот вариант Ирителю, - гадко ухмыльнулся контрабандист, - после того, как притащу тебя к нему вместе с этим, - он мотнул головой в сторону Канто. – Посмотрю, сколько он мне заплатит за то, чтобы лично перерезать тебе глотку… Или приплатит, чтобы я оставил тебя себе и развлёкся с ребятами. Как тебе такой вариант, кура?
Упоминание Ирителя больно кольнуло. Рейн всё ещё чувствовала себя виноватой, но и сама полагала, что Иритель щедро заплатит за то, чтобы расплатиться с ней за предательство, и в некоторой степени даже был бы прав. Она сбежала. Её поступок считался непростительным даже в скромных кругах обывателей, а уж в кругу пиратов… за него слишком дорого платили.
- Глядите, даже колечко ещё носит, эка сука! – рассмеялся главарь, и Рейн невольно спрятала руку за спину, осклабившись.
Рейн злилась. Она не собиралась никого убивать, но хотела, чтобы пираты замолчали, а ещё больше – хотела выпустить пар после предсказания старухи. Но эмоции, обличённые в магию, - это плохо. Особенно плохо, когда эта магия – хаос.
Ужасающий клич вышел сильным. Сильнее, чем рассчитывала Рейн. Приложи она ещё больше силы, то могла бы ненамеренно разорвать пиратам барабанные перепонки, но даже сейчас вынудила их зажать уши руками и согнуться от крика, в тщетной попытке защититься от магического воздействия. Голова от этого болела, но Рейн немного полегчало. Она банально обличила свою боль в крик, но Канто слышал его лишь отголосками, потому что стоял не перед ней, а рядом, в противном случае и он мог бы пострадать, попав под общую волну. И всё же эффект от заклинания был кратковременным. И это не помешало уже первому пирату, озлобившись, выхватить оружие и двинуться в её сторону, собираясь снять голову, не дожидаясь никакой платы от упомянутого Ирителя. А Рейн… Рейн это опустошило, настолько сильно, что она вцепилась пальцами в плечо Канто, когда пошатнулась.
- Дерьмо…

- Оставь их мне.
Рейн удивлённо посмотрела на спутника. Противников было порядочно. Она смутно помнила старую драку в таверне за честь поросёнка и пожарище, которое они там устроили вместе с новорожденным бароном (всего-то тридцать годиков!). Канто и тогда отличался хорошими навыками бойца, но драка с пирами и драка в таверне с молодчиками – не одно и то же. Рейн слишком хорошо знала этих ребят и опасалась, что они навредят внезапному защитнику.
- Канто, стой! – только и успела бросить ему в спину Рейн, прижимая к груди его сумку, словно и вправду получила в подарок от него нечто ценное.
Сил сражаться не было, да и голова слишком гудела после хаотичного выплеска энергии, чтобы попытаться сплести ещё одно заклинание. Оружие при Рейн было, она никогда не расставалась ни с мечом, ни с кинжалом, помня о неспокойной жизни, но подозревала, что не успеет пустить в ход ни то, ни другое. Но ещё до того как решила помочь Канто, осознала, что он в помощи не нуждается. Канто отбивал атаки, играючи, и ещё успевал отшучиваться и язвить, словно бы алифер в брачный сезон – распускал яркий хвост, показывал крылья избраннице, чтобы она его такого красивого выбрала из десятка других, и… Всего на мгновение на месте мужчины она увидела совершенно другое лицо, совершенно другого человека.
Воспоминание больно кольнуло, и в груди защемило.
Вспышка пламени и вопль горящего пирата отрезвили Рейн. Она вздрогнула и встрепенулась, быстро отыскав взглядом сначала горящего пирата, а потом и его товарищей – те пятились, щерясь, будто волки, и с недовольством смотрели на Канто, одним только взглядом обещая ему расправу. Не сейчас, но – позже. Рейн прекрасно знала это обещание и надеялась, что никто из них не попытается навестить Канто, что перерезать ему горло в ночи.
- Мы ещё встретимся, - пообещал пират, смотря на Канто, и персонально обратился уже к Рейн: - и с тобой тоже.
Последним уходил пират с обожженной кожей. Досталось ему немного, больше одежда подпортилась от огня, но унижение и страх перед сгоранием заживо были сильнее него.
Рейн ещё раз моргнула. Наваждение перед глазами исчезло. Теперь она видела перед собой лишь Канто и больше никого. Он прошёл сквозь дымку чужого образа из воспоминаний и полностью её развеял собой настоящим.
- Где ты научился так железкой махать? – немного придя в себя, сконфуженно спросила Рейн, всё ещё прижимая сумку дракона к себе как родную. – Думаю, что они ещё наведаются, - она бросила взгляд в сторону переулка. На снегу остались следы, но самих пиратов поблизости не было, если они, конечно, не притаились за домом и не слушали их разговор, чтобы после нагрянуть без стука.