Лазарин шёл по улицам Лейдера не особо следя за дорогой. По тишине, с которой его встречали серые улочки бедных кварталов, можно было подумать, что чуму, кроме него, вообще никто не пережил. От покосившихся пустых домов и обугленных в ходе уличных боёв каменных стен, от изъеденных рытвинами мостовых и зловонных канав, где собралась вся грязь, смытая недавним дождём, - отовсюду веяло болезнью и смертью. Лаз старался лишний раз не смотреть по сторонам, чтобы не видеть трупы, поскольку они непременно возвращали его мысли к Натану, о котором пантендорец хотел забыть хотя бы на время этой прогулки. Он плохо соображал, куда идёт, но двигался вызывающе уверенно и быстро. Сперва собирался найти тихую лавку под каким-нибудь кустом и почитать книгу, но беспокойство в груди требовало постоянного движения, словно так можно было убежать от проблем.
   Чужое присутствие Лаз почувствовал слишком поздно — уже после того, как незнакомцы решили объявить о своём присутствии.
- Эй, некр! - Грубый женский голос заставил пантендорца подскочить на месте и крепче сжать в руках книгу — настолько не ожидал он услышать чей-то голос в полумёртвом городе. - Ты что здесь делаешь?
   Не успел Лаз ответить, как дорогу ему перегородили три невысоких женских фигуры в тёмных плащах и с сердитыми лицами и одна из девушек — та, что постарше — вырвала из рук книгу, принялась подозрительно её рассматривать.
Ведьмы...
- Я.. - Лаз не успел договорить. Руки сами дёрнулись колдовать, поскольку от этих девиц некромант не ждал ничего хорошего и, раз уж они не убили его сразу, то нужно было использовать возможность. Но ведьмы предвидели такой исход и главная тут же схватила его за руку, мешая осуществить задуманное.
- Кууда собрался?! - насмешливо прошипела незнакомка, сдавливая запястье и не без удовольствия наблюдая за страхом и растерянностью белобрысого, - Тебе лучше не давать поводов  себя прикончить.
- Рей, нам было сказано не трогать их, - попыталась вмешаться вторая девушка, в которой Лаз тут же выявил потенциальную союзницу.
- А им было сказано не высовываться из крепости. - Возразила Рейя, сверкнув в утреннем сумраке жёлтыми глазами, и Лаз почувствовал, как по его ноге ползёт толстая чёрная лоза - К тому же он собирался напасть, ты видела? Не бойся, я не собираюсь его убивать — так, проучу немного.
- Не трогай меня! - рявкнул Лаз и попытался вырваться, но Рейя только сильнее скрутила ему руки: А то что?
- Я заразен! Мой друг умирает от чумы. Вы тоже заразитесь, дуры!
- Да ну? - рассмеялась ведьма, мысленно приказывая лозе связать ему руки. - Не похож ты на чумного. На побитую загнанную шавку — да, но на больного..
- Рей, не похож он на шпиона, — проговорила третья ведьма, что всё это время без стеснения рассматривала листки с записями, вложенные в книгу. - Тут какой-то студенческий бред и каракули.
- Кто знает, - пожала плечами главная ведьма, выпуская руки парня, которые уже были связаны. Лаз пошатнулся, едва удержав равновесие. Фойрровы суки.. Правильно Натан про них.. Натан!
- Ты на нашей территории. Вам же сказали сидеть смирно, пока взрослые решают вопросы.
- Эта улица ведь ведёт к городским воротам? Их держат ведьмы?
- Ты где спал, приятель? Ведьмы держат уже полгорода.-
- Я.. Мне.. - Лаз запнулся, собирая в голове по кускам раздробленную картинку. Их с Натаном действительно слишком долго не было на улицах. А поскольку стрижи с ним не общались в последнее время, он совсем не знал, что происходит на улицах. Но то, что ведьмы не убили его сразу, было самым странным. Неужели, война и правда заканчивается и Магистр сумела как-то договориться с ними? Неужели…
- Пойдём. - Рейя с силой дёрнула лозу как верёвку, заставив его сделать несколько шагов вперёд. - Там расскажешь свою охренительную историю. А мы послушаем. Посмеёмся может. А то нынче на улицах скука.. смертная...
- Я не сражаюсь за магистра. Клянусь! - Лаз не знал, куда его вели, но на всякий случай пытался оправдываться, раз уж ему давали такую возможность. - Никогда не сражался! Просто хотел уйти из города… Вместе с другом, мы…
- С чумным другом-то? Ну-ну, рассказывай.
- Я не лгу! Послушайте, мне просто нужно покинуть Лейдер...
- Все некроманты лгут. - Фыркнула Рейя, швырнув книгу на грязную лавку рядом с бывшей алхимической лабораторией, переоборудованной под временный штаб захватчиц, судя по тряпке с ведьминским символом на двери.
- И это мне говорит ведьма?! - прошипел в ответ пантендорец, поскольку веры задобрить их мольбами и добрым словом у него поубавилось.
- Заткнись! - рявкнула главная, сдирая с него накидку, отчего холодный осенний ветер тут же заставил его поёжиться. - Карла, закрой ему рот. И привяжи к забору вон там, где доски покрепче. Сейчас вернусь. - С этими словами, Рейя скрылась за дверью лаборатории, напоследок улыбнувшись пантендорцу.
   Улыбкой, которая ему совершенно не понравилась.

Отредактировано Лазарин (31-12-2020 22:22:37)

Клара громко цокнула на приказ старшей «сестры» и, не став ничего изобретать, запихала ему в рот старую отсыревшую тряпку, что висела тут же, на заборе, не дав ничего возразить. Лаз завертелся с новой силой, попытавшись избавиться от мерзкого на вкус и запах кляпа, но только сильнее раззадорил девиц, разглядевших в нём забавную игрушку на время скучного перемирия.
- Чего угомонился? - хихикнула третья ведьма, когда Лазарин устал сопротивляться и расслабил связанные конечности, безвольно опустив голову. Он уже понял, что убивать его не собираются, и меньше всего хотел веселить этих дамочек своей беспомощностью. Даже странно как-то было после всего пережитого чувствовать банальную обиду на  такие детские издевательства, но Лаз чувствовал. Грязный, потрёпанный, уставший и истощённый, он всё чаще ловил себя на мысли прекратить всё это. Даже если придётся отправиться в Бездну к своему создателю. Некроманту в последнее время всё чаще казалось, что реальность не особо-то и отличается от его видения загробного мира.
   Главная ведьма вышла из лаборатории с вытянутой светлой колбой, наполненной голубоватой жижей. Пузырёк напомнил ему о яде в карманах штанов. Прощальный подарок Каспара... Надо было дать выпить Натану и хлебнуть самому. Теперь это казалось ему лучшим решением, но запоздалым.
   Рей заговорщицки ухмыльнулась и подошла к пантендорцу почти вплотную, но сделать ничего не успела — всех их отвлёк щуплый паренёк в птичьей маске. Студент? Лазарин поднял голову, всматриваясь в чужое лицо, которое почему-то показалось знакомым, но никого из бывших стрижей в темноволосом некромант не узнал. И на юных солдат Магистра он не был похож — скорее на бродягу. Не слишком разумного бродягу, раз решил в открытую соваться к ведьмам. И тем страннее было наблюдать их реакцию. Ведьмы замялись, занервничали - как малые дети, пойманные за воровством яблок в чужом саду. И, кем бы ни был этот странный парень, Лаз мгновенно усмотрел в нём надежду на… Да хоть на что-нибудь.
- МММ! - Возмущённо промычал пантендорец, снова пытаясь вырваться из пут и выплюнуть тряпку, а когда не вышло, активно замотал головой, надеясь, что такой ответ незнакомцу будет понятнее. Тот, впрочем, весьма любезно подошёл ближе и помог Лазарину избавиться от проклятой тряпки, но вместо слов пантендорец принялся отплёвываться и кашлять. Рей, наблюдая эту картину, лишь презрительно фыркнула: Он пытался напасть — вот и связали. Убивать не собирались. Сейчас он наплетёт тебе с три короба — ваши это умеют.
- Иди ты… В Фойррову задницу — прошипел Лазарин в сторону девушки, прекрасно понимая, что находится не в том положении, чтобы нарываться на грубость. - Ничего я не знал! Я их вообще не трогал и не собирался. Я… Некромантов убил больше, чем ведьм. Я просто шёл мимо. Клянусь тебе! Разве я похож на солдата или диверсанта? Да я застрял в этом фойрровом городе и… - Лаз запнулся, не решаясь высказать собрату мысли о побеге. Всё-таки если он один из прихвостней Магистра, то о таких мыслях лучше умолчать. - Я просто… Послушай, мой единственный друг умирает от чумы. Может, уже умер… Я слишком слаб, чтобы драться или ставить ловушки. Я даже не знал, что этот квартал теперь держат ведьмы! Прошу… - Лаз вновь потянул руки, отчего лоза только сильнее впилась в кожу, и уставился прямиком в тёмные глаза незнакомца. - Развяжи меня. Кто ты.. Я тебе не враг. И им… Им тоже не враг.
   Последние слова пришлось выдавливать силой — пантендорец ещё слишком хорошо помнил заваленную трупами площадь и расплавленную ногу Келборна. Рей тоже лишь фыркнула в ответ на это заявление. Ну и плевать. Слова Лазарина всё равно предназначались не ей.

Сейчас Лаз был согласен на что угодно — лишь бы убраться отсюда подальше, но вместо внятного ответа лишь растерянно кивнул головой, потянувшись за книгой. Ведьмы в ответ пробуравили его взглядом, но ничего не сказали. Странно было всё это.
   Новый знакомый, хоть и выглядел странно и вонял трупами (а кто не вонял в нынешнее-то время), всё же был некромантом. Ему пантендорец, в отличие от ведьм, мог хоть как-то довериться. К тому же, Лазарина всё не покидало чувство, что они с темноволосым мальчишкой уже встречались прежде. Да и внешне он очень подходил на тот тип «сереньких» людей, которых очень легко забыть. Подозрение это лишь усилилось, когда тот учтиво проигнорировал возможность представиться. Но настаивать пантендорец не стал. Ему казалось, что он был не в том положении, чтобы на чём-то настаивать.
   Он тенью проследовал за студентом, положил книгу на тот же стол, только подальше от маски и перчаток. Странно засмотрелся на бочку с водой, вспоминая прежнюю жизнь, пока парень здоровался со старухой и возился с мантией в другом краю комнаты. Но всё же умылся дрожащими руками и сполоснул руки, настойчиво стирая с них налипшую по локоть грязь от колдовских лиан и полугнилого забора. Перестал оттираться только когда его окликнули. Встряхнул руки, закатав рукава повыше, и подошёл ближе к своему случайному спасителю.
   В иные времена запах озерной рыбы едва ли произвёл бы на Лазарина такое впечатление, но теперь, после продолжительной диеты из пресных грибов и чёрствых лепёшек, организм мгновенно отреагировал урчанием на возникшую перед глазами тушку. И пантендорец понял, что всё это время был чертовски голоден, и вид сравнительно неплохой еды отчего-то растрогал его. Впервые за долгое время что-то его по-настоящему порадовало...
- Люблю. - Голос Белобрысого дрогнул, хотя сам он ощущал странное спокойствие в этом доме и рядом с этим парнишкой, который, как казалось,  был готов вообще ко всему в свои… Сколько ему лет?
   Лаз подошёл с другого края, жадно следя за тем, как мрачный паренёк выковыривает из рыбины внутренности, ловко орудуя ножом: Чем тебе помочь? Пантендорец не слишком хорошо разбирался в поварском ремесле — просто по старой привычке вспомнил  о самых банальных навыках общения и решил, что совместное дело как-никак да поможет наладить контакт. Да и сидеть в молчании ему больше было невыносимо. Благо, некромант принял его предложение, указав в сторону сушёных грибов, развешанных на верёвках в дальнем углу. Грибы… Ну конечно. Лазарин вздохнул, снимая с крючка одну из верёвок с нанизанными сморщенными шляпками и, повозившись с узлом, принялся снимать их по несколько штук и складывать в пустую деревянную плошку, найденную поблизости.
- Эта маска защищает от чумы? - Лаз отцепил от верёвки очередной особо упрямый гриб и покосился на собрата. - Ты не боишься заразиться?
   В некоторые моменты их непродолжительной встречи пантендорцу казалось, что он вообще ничего не боится.

Запахи… Лазарин уже и забыл, как пахнет что-то приятное и чистое. Здесь, в старой лаборатории теперь сильно пахло сырой рыбой, и это напоминало о портовых улицах Пантендора. Но он всё ещё не мог вернуть в сознании светлый образ родного города, как ни пытался.
   А этот паренёк и правда был похож на могильщика — такой же спокойный и тихий, будто замкнут в собственных мыслях о смерти, которую видит каждый день. Лаз то и дело поглядывал на него, подбирая в уме нужные слова. Почему он так легко решил помочь ему и накормить? Почему при этом так молчалив и отстранён?
-  Чума уже не заразна, - некромант говорил ровным и уверенным тоном, так что у Лаза не было причин не верить ему. И всё же, пантендорца не покидало чувство, что этот парень осведомлён в произошедшем намного больше него или того же Каспара. - Заразившиеся не исцеляются, но и новых заболевших больше нет.
- Не исцеляются? У заразившихся совсем нет шанса?! - Вопрос звучал скорее как просьба опровергнуть столь безнадёжное заявление. Не мог он поверить в то, что Натан умрёт вот так. Теперь, когда перед глазами не было его измождённого бессознательного тела, в это было труднее поверить. И, словно бы подслушав мысли, парнишка сам заговорил о нём. И никакой поддержки в его словах пантендорец не нашёл...
- Замолчи! - Один из грибов выскочил из дрогнувшей руки и покатился по полу. "Замолчи!" получилось громким. Даже старуха, дремавшая в кресле, зашевелилась. Лазарину стало немного стыдно. Разве мог он требовать искреннего сочувствия от постороннего, да ещё и некроманта? Этот парень пытался помочь как умел, а он опять был слишком эмоционален. - Когда я выходил, он ещё был жив… Но уже долго не приходил в сознание. - Лаз снял с верёвки последний гриб и переставил тарелку поближе к «повару». После чего — сел на старый табурет поблизости, безвольно опустив руки.
- Я обещал сделать из него химеру, если он умрёт, - пантендорец невесело хмыкнул и отвернулся, - Хотя лучше бы он умер как-нибудь в другой раз... Потому что я пока ещё не умею делать хороших химер. Да и плохих — не умею…  Что за чушь…
   Лаз с досадой шлёпнул себя ладонями по щекам, чтобы очнуться и перестать говорить всю эту несуразицу. Хотя сейчас ему очень нужно было говорить хоть о чём-нибудь… Пальцы нащупали металлическое кольцо в правом ухе, которое он так и не снимал с того вечера, хоть и считал некрасивым. Немного повозившись, он всё же вынул его. Долго вертел в руках, пока собрат суетился у очага со сковородкой. Подумал и, с трудом нащупав нужную дырку, вдел в левое ухо. Чтобы не заросло...
- Скажи… Ты так и не представился, но… У тебя когда-нибудь был друг?

И всё-таки, повздыхав о каких-то собственных мыслях, темноволосый дал ему надежду. Слабую, скромную, ничего не обещающую... Но Лаз ухватился за неё, как тонущий — за небрежно протянутую соломинку. Этот парень создавал впечатление человека, который редко говорит что-то не подумав — и говорит при этом весьма откровенно и прямо. А значит, и намёк на возможное исцеление - не выдумка. Зачем ему врать?
- Так ты ещё и целитель?! - Пантендорец нетерпеливо подскочил с табурета, будто собирался немедленно бежать туда, где оставил Ларса. Уставшее осунувшееся лицо как будто оживилось, а в теле словно бы вновь появилась энергия, но слова паренька с маской в очередной раз осадили его точным замечанием. Не было у Лазарина никакой лишней энергии, и уже давно.
   Он болезненно вздохнул и вернулся к столу, ожидая, пока гостеприимный собрат закончит с приготовлением. Белобрысый всё ещё был жутко голоден, а наполняющий дом запах жареной рыбы вызвал новые приступы урчания в животе. Но теперь, когда «могильщик» намекнул на возможность спасти патлатого, усидеть на месте становилось трудно. До этого момента Лазу казалось, что время в ожидании смерти тянется мучительно долго, теперь же минуты проносились столь стремительно, что он боялся опоздать. Может быть, он уже опоздал, и эта жалкая надежда — лишь очередная жестокая шутка судьбы?
- Он крепкий... - Лаз бормотал неуверенно, словно пытался обнадёжить сам себя. - Мы с ним не одну передрягу пережили здесь, в Лейдере... Но лучше поторопиться. Он уже долго болеет…
   Он снова повернул голову к темноволосому и некоторое время следил за тем, как тот ворочает рыбину и, кажется, не собирается никуда торопиться. И этой размеренностью и бесстрастным спокойствием юноша был похож на некроманта больше, чем любой из жителей Альянса, встреченных Лазарином в Лейдере и за его пределами.
- Я, к слову, Оливер, - представился «могильщик» как бы невзначай, хотя Лаз уже и не ждал ответа на этот вопрос, решив, что своё имя тот скрывает намеренно.
   И без того огромные зелёные глаза пантендорца округлились ещё больше, словно студент перед ним вдруг обратился в Магистра Призыва или даже в самого Безымянного. Слишком уж часто Лаз слышал это имя из рассказов патлатого — особенно по первости, когда тот ещё мучался воспоминаниями о своём поступке в катакомбах. В рассказах Ларса Оливер и правда, порой, становился почти мистической фигурой, хоть и ниче не примечательной. Да нет… Он ведь мёртв. Мало ли здесь других Оливеров… Хотя возраст и внешне… Не может быть...
   Пантендорец сглотнул и волнительно встал из-за стола, едва не опрокинув табурет, на котором сидел. И теперь уже без стеснения подошёл к собрату почти вплотную, рассматривая его как чудо-диковинку, о которой многое слышал, но не верил, пока не увидел собственными глазами. Рука сама потянулась к щуплому плечу студента, чтобы убедиться в его материальности, и Лаз усмехнулся, протирая другой рукой защипавшие глаза: Оливер... Шоу? Паучок?..

- Нет. Я не студент. - Лаз легонько мотнул головой, подтверждая слова и отступил на полшага, видя, что смутил студента своим вниманием. - Но я о тебе знаю. Натан рассказывал. - Пантендорец тихо хмыкнул, отворачиваясь к очагу, от которого тут же приятно пахнуло в лицо теплом. А от запаха готовой еды в животе вновь заурчало.
- Откуда ты его знаешь? - голос Оливера оставался спокойным и тихим, но что-то в нём изменилось. Появились новые нотки, которые Лазу показались более приземлёнными и человеческими для его-то возраста. Белобрысый обернулся, но не ответил. Вместо этого взял у него ложку и деловито потыкал в шипящую на сковородке рыбину: Смотри, кажется, уже готово?
   Лаз сам аккуратно порезал рыбу на несколько кусочков прежде чем они с Оливером уселись за стол. На голодный желудок пахла она так вкусно, что, казалось, слёзы вот-вот из глаз потекут. И, позабыв про все правила этикета и вежливости, которыми в иные времена пантендорец пытался маскировать своё низкое происхождение, Лаз набросился на эту рыбу так, словно бы это была последняя еда в его жизни.
- Меня зовут Лазарин — представился некромант, когда голод немного отступил. - Я сам из Пантендора. Встретил Натана тут, в таверне. Пьяным. Нас повязали стражники - хотели казнить за дезертирство, а потом на лагерь студенты напали. С Айвором Денвертом — слышал о нём? Они называли себя стрижами. И мы с ними… - Лаз задумался о чём-то, проглатывая очередной кусочек, и чистым мизинцем отодвинул ворот рубашки, демонстрируя Шоу побледневшего и истёршегося стрижа на груди. - Несколько недель в подполье просидели, пока не сбежали. - Пантендорец вкратце рассказало неприятных событиях, которые рассорили их со студентами, умолчав о болезненных для себя вещах, вроде Тереза. Дошёл до момента, когда Натан заразился — и как-то поник. Стал жевать медленнее. - Я тогда уснул на лавке. Плохо мне было… А Нат потом рассказывал, как встретил двух… «Странную нежить", как он сказал, которая интересовалась вашим учителем. И на следующее утро — заболел.
   Лазарин нахмурился, пытаясь вспомнить, когда это произошло, и сколько дней уже Натан не поднимался на ноги. Не вспомнил. Но вновь посмотрел на Оливера, этого странного невзрачного паренька, о котором Ларс так часто вспоминал во время разговоров, и тепло улыбнулся. Словно одно только присутствие «Паучка», новость о том, что он жив, поможет Натану поправиться.
- Он думал, ты умер там, в катакомбах. Переживал, знаешь… Он… Был бы рад тебя снова увидеть. Если б проснулся… - Лаз судорожно вздохнул, опуская взгляд на тарелку, где ещё остался большой кусок, который он не тронул намеренно. - Спасибо тебе. За рыбу. И за ведьм. Ты тоже добрый. Вы оба... Пойдём?.. Ты знаешь дорогу в бедный квартал? Мне кажется, я немного заблудился с этими ведьмами... - Он суетливоосмотрелся по сторонам и взял с полки старую пустую плошку. - Можно взять? Вряд ли Натан мог бы съесть эту рыбу, даже если б проснулся, но попробовать стоило. В конце-концов, он всегда делился с белобрысым вкусной едой, которую удавалось достать.

Когда он очнулся, вокруг него было темно и пусто. И тихо: ни стука дождя по крыше, ни негромкого дыхания Лазарина - этот звук Натан слышал даже тогда, когда почти проваливался в беспамятство. Этот звук напоминал ему о том, что он все еще жив.
А теперь его не стало.
- Ла... - хрипло позвал Натан. На большее его не хватило. Короткий хриплый вздох сразу же растревожил боль в груди, в горле, на потрескавшихся губах. Во рту стало солоно от крови, но Натан больше не звал - это было бессмысленно.
Он был один.
Ларс закрыл глаза - перед ними все равно все расплывалось, - и просто лежал, со свистом вдыхая и выдыхая. Представлять Лазарина - как тот собирается и поспешно уходит из зачумленного дома, - было проще, чем видеть это воочию. Кукушонок так давно хотел уйти. Он ненавидел Лейдер - а Натан задерживал его и подвергал опасности.
И он ушел.
Но ведь Натан был все еще жив...
Как и Оливер, когда Ларс оставил его. Имел ли он хоть какое-то право обвинять Лазарина в том, что сделал некогда и сам?
Эта мысль утешением не была. Натан не хотел умирать, и не хотел умирать вот так. Это было несправедливо. Это было... неправда.
Никто не верит в собственную смерть - даже некроманты. И Натан тоже не верил.
Он снова открыл глаза и со стоном попытался повернуться. Одежда на нем промокла от крови, сочащейся из раскрывшихся трещин, и прилипла - и сейчас отдиралась с болью и кусочками сухой, словно штукатурка или бумага, кожи.
У него не хватит сил, чтобы добраться до двери - хотя бы доползти. Натан уже понимал это.
Не хочу умирать так! Не хочу...
Что-то маленькое выпало из-под его матраса и отлетело в сторону, скользя по грязному полу и сверкая в тусклом свете, проникавшем сквозь щели в заколоченных окнах. Натан моргнул слезящимися глазами, попытался присмотреться.
Половинка клевера Лазарина. Та самая, которую пантендорец отдал ему еще в убежище Стрижей и сказал...
Что можно позвать его - и он услышит...
Натан глухо выдохнул сквозь стиснутые зубы - половинка амулета лежала на полу в каком-то метре от его тощей постели, но с таким же успехом это могли бы быть мили. Он не дотянется.
Но попытается. Потому что лежать и ждать смерти хуже - гораздо хуже. Он не знал, услышит ли его Лаз, и вообще не был уверен, что запомнил, сколько раз нужно активировать медальон - в конце концов, Лазарин растолкал его с этим посреди ночи. Но все это было неважно.
Он снова повернулся - и на этот раз упал с кровати, ударившись о пол правым боком. Боль вспыхнула сразу везде. Все его тело было разбито и вопило от боли, но у самого Натана не было сил ни вопить, ни даже ругаться. Ноги запутались в покрывале, которым он был накрыт. Ларс отчаянно потянулся вперед, и сразу стало холодно до озноба. Руку, протянутую к амулету, колотило дрожью, и все же Натан упрямо продолжал тянуться.
Лазарин не услышит. Никто не придет.
Из-под раскрошившихся ногтей сочилась кровь. Кровь пузырилась возле ноздрей с каждым тяжелым, неровным выдохом. Натан возился на полу, пытаясь сделать еще один рывок и схватить половинку клевера, но силы иссякали вместе с кровью, пока не иссякли совсем.
Ему было уже почти тепло.
Пальцы совсем немного не достали до амулета.
[nick]Натан Ларс[/nick][status]выживший[/status][icon]https://i.imgur.com/bIP3qQU.png[/icon][sign](не)удачливый раздолбай[/sign]

Вначале он ощутил прикосновение пальцев - длинных и холодных. Это ощущение вторглось в плотную жаркую темноту, в которой плавал Натан, и было похоже на тонкий луч света, неожиданный мазок белой краски на черном полотне. Это ощущение разбудило боль, о которой Натан уже успел забыть. Это ощущение напомнило ему о том, что он все еще был жив.
Затем холодные пальцы подцепили что-то внутри него, внутри самой его сущности - неосязаемое, нематериальное, но оттого лишь еще более опасное, - потянули прочь. Натан хотел было взвыть от внезапной боли, но тело не повиновалось ему даже для скулежа или стона. И это было уже совершенно несправедливо.
Если умираю - так дайте сдохнуть нормально!
Запутавшись в ощущениях, Ларс почти не сомневался, что холодные пальцы принадлежали какому-нибудь упырю, пришедшему поднять его тело зомби, или ведьмам, решившим растащить его на кости.
Что-то натянулось в нем до предела - и... отпустило. И вместе с этим ушла боль, и Натан с облегчением потонул в темноте снова.
Но на этот раз не насовсем.

***
— Все же ты до Фойрра везуч...
— ...какая-то магическая болезнь?
Голоса были знакомыми. Более того, эти голоса принадлежали единственным его друзьям... Но такого быть не могло. Наверное, он все же умер.
Вместе с голосами пришло и ощущение собственного тела - больного, тяжелого, липкого от пота и крови. Хотелось пить. Было холодно. Голова его лежала на чем-то теплом и костлявом. Натан разлепил слипшиеся ресницы - и увидел склонившееся над ним лицо.
Оливер.
Значит, он все-таки умер. Ведь Паучок сгинул в логове ведьм.
- Пау...чок, - пробормотал Натан, с трудом шевельнув сухим языком. - Изви...ни...
Извини, что бросил тебя там.
Извини, что пришлось ждать... какого хрена ты вообще ждал?
...Какого хрена Бездна выглядит как тот же самый проклятый дом, в котором он помер?
Натан только сейчас понял, что для Бездны вокруг слишком убого, и потолок над головой все тот же, даже пятно, похожее на собаку, в углу - на месте. И...
Лазарин?
В зеленых глазах пантендорца стыли слезы, но это как раз не было удивительно - он всегда из-за чего-нибудь плакал. Куда удивительнее, что они с Оливером оба были здесь. Разом.
- Лаз?.. Вы что... оба..?
[nick]Натан Ларс[/nick][status]выживший[/status][icon]https://i.imgur.com/bIP3qQU.png[/icon][sign](не)удачливый раздолбай[/sign]

Силентис... Левар порой упоминал эту книгу, но, как и в случае всего остального леваровского обучения, глубокими знаниями данного вопроса пантендорец похвастать не мог. Кажется, Оливер разбирался в этом намного лучше, и тем страннее было воспринимать его как студента. Лазарин хотел спросить, где он научился так аккуратно манипулировать душой, что уже практически пересекла границы Бездны. Шоу владел некромантией лучше Натана и лучше Айвора Денверта. Может быть, даже лучше Левара — это никак не укладывалось у белобрысого в голове.
   Но спросить Лаз не успел — Натан зашевелился, притягивая к себе внимание обоих некромантов. И если Шоу принял это как должное с лёгкой усталой улыбкой, то пантендорец, не ожидавший столь быстрого эффекта, выпучил глаза так, словно Оливер только что воссоздал перед ним огромного дракона-лича.
- Нат… - Руки, державшие кружку задрожали, и Лаз отставил её подальше в сторону, чтобы не пролить отвар. Он подполз на коленях поближе к приятелю и легко коснулся пальцами его щеки, словно не мог поверить, что снова слышит его невнятное бормотание. Затем опомнился и одёрнул руку, опасаясь причинить боль израненной коже. Натану итак было больно — он это видел и чувствовал.
- Давай-ка, вернем тебя на кровать, - скомандовал Оливер, и Лаз послушно помог ему уложить Ларса обратно в постель, аккуратно накрыв сверху старым одеялом. Только сейчас он подметил, что «Паучок» из них троих выглядит самым тощим и хилым — вон, даже на пол сполз от таких усилий. Хотя, скорее всего, дело было в затраченной на «исцеление» магической энергии. Лаз осторожно подоткнул одеяло и положил руку ему на плечо: Тебе самому нужно отдохнуть. Да и мне тоже. - Некромант указал ему в сторону лежака, который соорудил для себя. Кровать в доме была только одна. - Можешь там прилечь. А я потом… Потом… Белобрысый по-хозяйски придвинул к кровати старый табурет и поднял кружку, пока отвар не успел остыть.
   Бормотание Оливера странным образом, по-отечески, успокаивало, и Лаз удовлетворённо проговаривал эти наставления в своей голове. Да, теперь всё будет хорошо… Отмоем… Нам бы и самим не мешало... Но я смогу отдохнуть и натаскать воды… Мази… Мази это хорошо. И бульон. Да. Из рыбы… Надоели проклятые грибы... Лаз взял небольшую ложку, чтобы ненароком не облить приятеля. Из ложки поить его будет проще, тем более, что Ларс толком не мог ни глотать, ни шевелиться. Не мог, но всё-же жадно, через боль, хватал ожившими губами горячую воду, словно это был не отвар из ведьминских трав, а эликсир мгновенного исцеления.
   «Паучок» замолчал, и Лазарину вдруг показалось, что он, как и Натан, несправедливо добр к нему. Шоу то и дело напоминал вслух о том, какой Лаз прекрасный товарищ, и что Ларсу очень повезло с таким другом. И Лаз действительно проявлял небывалую заботу и участие... Но эти добрые слова резали по сердцу больнее, чем молчание. Нет, белобрысый не искал помощи и не просил её. Он жил в ожидании чужой смерти, полагая, что эта смерть избавит его от угрызений совести. Он сам был готов приблизить её… Он подносил яд к этим губам так же, как подносил сейчас отвар. От этой мысли на глаза вновь навернулись слёзы, хотя, казалось, никуда они и не исчезали. Споив Натану очередную ложку отвара, Лаз вытер глаза тыльной стороной ладони и улыбнулся — так, словно бы плакал от счастья. А, может, так оно и было.
- Тише, Натан, тише… Это всё тебе. - Лаз говорил с другом почти шёпотом, мягко — как с маленьким ребёнком, который набросился на лакомство, словно его вот-вот отберут. - Целая кружка. И ещё заварю, если понадобится. Теперь всё закончится...

Отредактировано Лазарин (25-01-2021 02:29:25)

Натан пытался улыбаться, глядя на них обоих. Момент уязвленной, постыдной слабости прошел, и он был рад, что и Лаз, и Оливер предпочли не заметить ее. А дальше наверное уж можно как-то выкрутиться...
Он усмехнулся воспоминаниям о воскрешенной шлюхе. Забавно, что об этом вспомнил Оливер - и вспомнил так спокойно. В прошлом Паучок старался всячески избегать говорить об этом случае.
Да что там, нынешний Оливер не был похож ни на себя студенческих времен - забитого, трусоватого заучку, - ни на себя до Приюта Бродяг, - высокомерного "божьего посланца". Это был какой-то новый, повзрослевший Оливер. Словно бы обретший что-то, что сделало его, наконец, собой.
Даже с ведьмами как-то уладил.
Ведьмы...
Вот уж во что Натан никогда не поверил бы, так это в то, что с этими тварями можно о чем-то договориться. В этом он придерживался, скорее, точки зрения Лазарина, которого ведьмы поймали и связали. И странно, что не проделали то же самое с Паучком, еще тогда, в Приюте Бродяг.
- Да... мне тоже интересно... - поддержал Лаза Натан в его вопросе. - Они нас просто убивали... ты бы видел, что они... на площади сделали, - говорил он все еще с трудом, делая паузы для дыхания, и быстро уставал. - Тут такое творилось... Эти бабы, войска Магистра... я не знаю, кто из наших остался жив. Последним я видел Каспара. А потом еще эти двое белых... Паучок, они чуму разносят, сами сказали! - вспомнив об этом, Натан нездорово оживился. - Небось пол-города перезаражали...
[nick]Натан Ларс[/nick][status]выживший[/status][icon]https://i.imgur.com/bIP3qQU.png[/icon][sign](не)удачливый раздолбай[/sign]

Когда Оливер начал отвечать, осторожно подбирая слова, словно ступал по тонкому льду, Лазарин вдруг вспомнил рассказы Ларса о его сумасшествии и голосе Безымянного в голове. Сейчас истощённый Натан вёл себя так, словно и не говорил всего этого о друге, но прозвучавшее из уст Шоу упоминание бога встревожило в Лазарине эту мысль, и он уже не смог от неё избавиться. Оливер говорил о Безымянном и его "воле" так, словно бы лично видел, как он заключал договор с ведьмами. Словно и правда имел какое-то отношение к виновникам и причинам всей этой заварушки...
    Если бы это было и правдой, зачем вообще богу заключать договор со смертными? - Думал Лаз, наблюдая за костлявым щуплым тельцем сверстника. Пожалуй, если бы он не был свидетелем того, как Шоу избавил Натана от странной болезни, то тоже принял бы его за сумасшедшего.
   Так или иначе, в то, что ведьмы решили помочь городу просто так, Лаз, прожив всю жизнь в Пантендоре, не поверил ни на секунду.
- И что они получат взамен за свою помощь? - Лазарин фыркнул, вспоминая о собственном опыте общения с подобными дамами в родном городе. Пантендорский ковен всегда был чем-то вроде местной страшилки для детей. А его представительницы брезговали общаться даже с парнями вроде Лаза, чем и вызывали взаимное отторжение у юноши, привыкшего к женскому вниманию. И альтруизмом эти коварные женщины не страдали определённо точно.
   Упоминание Ларса старшего всколыхнуло в Лазе воспоминания о пренеприятном знакомстве, которое у них произошло. И после случившегося на берегу, когда Натан выступил против того, чтобы вновь просить отца о помощи, пантендорцу и в голову не приходило поднимать эту тему снова. Но Оливер говорил так спокойно и рассудительно, что белобрысый мысленно отругал себя за несообразительность. Это действительно был выход, и Грей действительно мог бы помочь своему сыну хотя бы приличными условиями содержания. А может и чуму бы вытащил, как сделал Оливер. Или нет? Пантендорец вновь глянул на «Паучка», пытаясь понять, в чём секрет, но собственная аура некроманта не выдавала в нём каких-либо особенных сил.
- Я могу сходить туда. Когда отдохнём немного. Я помню дом и… Квартал помню. -Лаз вздохнул, безуспешно пытаясь оттереть ногтем тёмное грязное пятно с посеревшего рукава рубашки, и вдруг словно опомнился. - Можем вдвоём, если ты его знаешь. У нас… Честно говоря, не задалось знакомство.
   Лазарин не сомневался, что даже такой суровый и холодный человек вряд ли откажет в помощи единственному сыну, находящемуся на грани смерти. Но не был уверен, что Ларс спокойно воспримет появление пантендорца на пороге своего дома.