Кровь...
Вокруг нее было слишком много крови. Соленый, медный привкус ее смешивался с солью морской воды, и Селатирия чувствовала ее на языке и в носу. Она плавала в темно-багровой воде, медленно дрейфуя по поверхности, словно обломок плавника, а кровь все текла и текла...
Они вспороли ей живот, словно рыбе, когда наигрались с нею, и теперь она умирала.
- Хера... с два... - фалмари шевельнула губами и попыталась повернуть голову вслед «Спруту», стремительно уходившему от нее прочь по волнам. На ресницах застыли соленые капли, дробились радугой в свете заходящего солнца, и от солнца же по морю пролегала дорожка, алая, словно...
Кровь.
Он был тем, кто первым сделал это с ней — Тимфрон. Ее старший помощник, ее правая рука, бессменный любовник, первый советчик. Она доверилась ему и слишком открылась. Она думала, что он вполне доволен тем, что имеет, и не станет посягать на то, что было для нее бесценно — ее корабль. Ее свободу.
Он посягнул на большее — саму ее жизнь.
Да, у них выдались тяжелые времена. Последние несколько месяцев не баловали: то непредвиденные поломки, то слишком резвая добыча, то внезапная засада охраны морских побережий. Начали говорить, что их капитану изменяет удача. Начали шептаться.
«...просто ленивая сучка».
Ей показалось, что она услышала это как-то вечером, закрывая за собой дверь своей каюты. Селатирия развернулась, готовая вырвать язык тому, кто посмел даже подумать о ней в таком ключе, но никого не увидела.
Возможно, они уже тогда готовили заговор? Уже тогда Тимфрон ложился с ней в постель, предвкушая, как разделается с ней позже и захватить «Спрут» себе? Или он не думал заходить так далеко?
Селатирии всегда было мало. Мало денег. Мало добычи. Мало славы. Мало мужского внимания. Жадная до всего и сразу, фалмари находила упоение в кровавых битвах, как иные находят его в музыке и танцах. Она знала пределы своей силы и небезосновательно полагала себя достаточно искушенной в колдовстве, чтобы долгое время не встречать сопротивления. Какое сопротивление, когда взбесившиеся волны в щепки ломают борта и сминают паруса? Какая битва, когда ледяные копья вонзаются в грудь, а море утаскивает прямиком в темные глубины? Ее жажды крови боялись — не только враги, как выяснилось. Ей не было равных...
Так она думала.
Их было... одиннадцать. Да, кажется. Одиннадцать рож, искаженных похотью — именно они растянули ее на палубе «Спрута», которую Селатирия знала до последней доски, и на которой никак не ожидала встретить предательство. Кошмаром становились знакомые лица, которые она привыкла видеть вокруг себя, и которые теперь один за другим превращались в звериные оскалы.
Они устали. Озлобились. Потеряли веру в нее.
Что они подсыпали ей в пищу? Или подлили в вино? Отчего ее движения стали вялыми, словно у высушенной на солнце рыбы, а магия, которой она с легкостью расправилась бы с ними, оказалась недоступной? Она рычала и рвалась, как зверь, ногтями и зубами, но их было одиннадцать...
Они изнасиловали ее. Отымели по кругу, как бордельную шлюху — эти одиннадцать, но все это творилось с молчаливого согласия остальных. Не всех — кто-то пытался заступиться и получил кинжал в брюхо. Она видела краем глаза, когда валялась на палубе, задыхаясь под тяжестью очередного тела — кажется, Калгена. Не все желали ей смерти, но у нее не было никого, кто действительно встал бы на ее защиту. Древние звериные инстинкты обратили ее команду в чудовищ, рвущих ее на части.
- Хочешь к ней присоединиться?
- А она, похоже, не против!
- Гребаная шлюха прокусила мне ладонь... сейчас и ей...
Сознание вспыхивало и гасло. Соленого привкуса во рту становилось все больше.
«За тобой следуют пока удача на твоей стороне, но как только она отвернется, у них не будет нужды играться с тобой в подчинение и заискивать. Они выберут себе другого вожака, а тебя пустят по кругу, как трофейную девку. Но зная тебя, я полагаю, тебе даже понравится...»
Широичи, гребаный предсказатель...
Они боялись ее — даже тогда, когда она была полуживой. Слишком часто они видели ее в бою и понимали, что если она выживет — ей достанет сил и злости убить их.
- Добей ее...
- Да может, сама подохнет?
- Скорее... тебя... порву... - прохрипела Селатирия, не видя, кому говорит. Глаз заплывал. Кровь из разбитого носа и порванной губы заливала глотку и приходилось часто сглатывать.
Они умолкли — поняли, что она слышит их, что она все еще жива. Надо было молчать, но когда Селатирия могла промолчать?
Она усмехнулась окровавленными губами, когда Тимфрон склонился над ней с ножом.
- Последнее слово, кэп? - он ухмылялся. Он ни о чем не сожалел. Как она могла не замечать этого столько лет?
- Сдохни... - пожелала ему Селатирия.
А дальше боль стала нестерпимой.
Она качалась на волнах, понимая, что умирает. Глаза закрывались сами собой. Длинный змеиный хвост уже не шевелился, удерживая ее на плаву. Рана, начинавшаяся под левой грудью, наискосок рассекала живот. Интересно, на месте ли еще ее кишки? И кто раньше сожрет ее тело — акулы или чайки?
— Человек за бортом!
«Нихрена не человек...» - подумала Селатирия, мельком удивившись тому, что все еще может думать.
Где-то рядом был корабль. И с него к ней, в воду, прыгали матросы.
Вблизи раненую фалмари действительно принял бы за человека только слепой. Чешуя, покрывавшая мощный хвост и частично гибкое женское тело, тускнела, тяжелые косы, напоминавшие змей, обвисли и затонули, но глаза, вспыхивающие оранжевыми искрами, были распахнуты и, не фокусируясь, смотрели на приближавшихся людей.
- Суки... - отчетливо произнесла Селатирия.
Наверное, приветствовать спасателей следовало как-то не так.
[nick]Селатирия[/nick][status]Морская змея[/status][icon]https://forumupload.ru/uploads/000f/3e/d5/640/643790.png[/icon][sign]О Морской змее[/sign]
Отредактировано Минори (30-05-2020 01:24:12)