Легенда Рейлана

Объявление

Фэнтези, авторский мир, эпизоды, NC-17 (18+)

Марш мертвецов

В игре сентябрь — ноябрь 1082 год


«Великая Стужа»

Поставки крови увеличились, но ситуация на Севере по-прежнему непредсказуемая из-за подступающих холодов с Великой Стужей, укоренившегося в Хериане законного наследника империи и противников императора внутри государства. Пока Лэно пытаются за счёт вхождения в семью императора получить больше власти и привилегий, Старейшины ищут способы избавиться от Шейнира или вновь превратить его в послушную марионетку, а Иль Хресс — посадить на трон Севера единственного сына, единокровного брата императора и законного Владыку империи.



«Зовущие бурю»

Правление князя-узурпатора подошло к концу. Династия Мэтерленсов свергнута; регалии возвращены роду Ланкре. Орден крови одержал победу в тридцатилетней войне за справедливость и освободил народ Фалмарила от гнёта жесткого монарха. Древо Комавита оправляется от влияния скверны, поддерживая в ламарах их магию, но его силы всё ещё по-прежнему недостаточно, чтобы земля вновь приносила сытный и большой урожай. Княжество раздроблено изнутри. Из Гиллара, подобно чуме, лезут твари, отравленные старым Источником Вита, а вместе с ними – неизвестная лекарям болезнь.



«Цветок алого лотоса»

Изменились времена, когда драконы довольствовались малым — ныне некоторые из них отделились от мирных жителей Драак-Тала и под предводительством храброго лидера, считающего, что весь мир должен принадлежать драконам, они направились на свою родину — остров драконов, ныне называемый Краем света, чтобы там возродить свой мир и освободить его от захватчиков-алиферов, решивших, что остров Драконов принадлежит Поднебесной.



«Последнее королевство»

Спустя триста лет в Зенвул возвращаются птицы и животные. Сквозь ковёр из пепла пробиваются цветы и трава. Ульвийский народ, изгнанный с родных земель проклятием некромантов, держит путь домой, чтобы вернуть себе то, что принадлежит им по праву — возродить свой народ и возвеличить Зенвул.



«Эра королей»

Более четырёхсот лет назад, когда эльфийские рода были разрозненными и ради их объединении шли войны за власть, на поле сражения схлестнулись два рода — ди'Кёлей и Аерлингов. Проигравший второй род годами терял представителей. Предпоследнего мужчину Аерлингов повесили несколько лет назад, окрестив клятвопреступником. Его сын ныне служит эльфийской принцессе, словно верный пёс, а глава рода — последняя эльфийка из рода Аерлингов, возглавляя Гильдию Мистиков, — плетёт козни, чтобы спасти пра-правнука от виселицы и посадить его на трон Гвиндерила.



«Тьма прежних времён»

Четыре города из девяти пали, четыре Ключа использованы. Культ почти собрал все Ключи, которые откроют им Врата, ведущие к Безымянному. За жаждой большей силы и власти скрываются мотивы куда чернее и опаснее, чем желание захватить Альянс и изменить его.



«Тени былого величия»

Силву столетиями отравляли воды старого Источника. В Гилларе изгнанники поклоняются Змею, на болотах живёт народ болотников, созданный магией Алиллель. Демиурги находят кладки яиц левиафанов на корнях Комавита, которые истощают его и неотвратимо ведут к уничтожению древа. Королеву эльфов пытается сместить с трона старый род, проигравший им в войне много лет назад. Принцессу эльфов пытаются использовать в личных целях младшие Дома Деворела, а на поле боя в Фалмариле сходятся войска князя-узурпатора и Ордена крови.


✥ Нужны в игру ✥

Ян Вэй Алау Джошуа Белгос
Игра сезона

По всем вопросам обращаться к:

Шериан | Чеслав

Рейтинг Ролевых Ресурсов - RPG TOP

Информация о пользователе

Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.


Вы здесь » Легенда Рейлана » Летописи Рейлана » [03.09.1082] Те, что с рождения рядом


[03.09.1082] Те, что с рождения рядом

Сообщений 1 страница 30 из 30

1

https://forumupload.ru/uploads/000f/3e/d5/501/10802.jpg
— Локация
Окраины Остебена, крепость Ривирр
— Действующие лица
Гипнос, Вилран и Ровенна Беннатор
— Описание
предыдущий эпизод — [27.08 — 02.09.1082] Холерный оксюморон
Братья Беннатор наконец-то снова вместе - как некогда с рождения. Но кем они стали, в том числе и друг для друга, пройдя через события, ломающие их?
[icon]https://forumupload.ru/uploads/000f/3e/d5/501/29347.png[/icon]

Отредактировано Гипнос (15-03-2020 12:37:08)

+1

2

Он слишком устал и чувствовал себя вымотанным до предела, напряженным и звенящим, как слишком туго натянутая струна: тронешь – и лопнет со звоном, раня пальцы.
И все же даже теперь, после одержанной победы, когда за ними закрылись сияющие порталы из Атропоса, и его люди, все еще в крови врагов и горячке боя, заполонили внутренний двор старой крепости, даже сползая с седла рядом с наконец-то найденным братом и передавая поводья кому-то из слуг, Гипнос не мог бы сказать, что они в безопасности.
Нигде в этом мире для них не было безопасно. И тем более – здесь, в мрачной крепости теней, куда он сам привез единственного дорогого ему человека, которого ни в коем случае не хотел отдавать Имахиру. Просто выхода не было. Ни пути назад, ни дома, в котором можно передохнуть, ни даже временного логова, где можно было бы переждать ответную атаку Магистра Призыва.
Отправляясь в Атропос, Полумертвый еще лелеял слабую, безумную надежду на то, что этот город станет для них укрытием взамен уничтоженного близнеца-Акропоса. Но – вот ирония судьбы! – сам разрушил его до основания в порыве отчаянной ярости и, что самое страшное, до сих пор не помнил, как утратил над собой контроль.
Гипнос всегда гордился собственной осмотрительностью и осторожностью. Проведя в теле калеки десять лет, он каждое свое действие обдумывал на несколько шагов вперед. У других была возможность ошибиться, встать и попробовать снова – у него нет. И потому он всегда оставлял себе пути отступления, всегда продумывал разговоры с союзниками с тщанием и точностью хирурга. И вот теперь, последние несколько недель, он только и делал, что с упоением жег за собой мосты, бросался в омут, очертя голову, но остановиться уже не мог. Лил кровь вокруг себя, снова и снова – сколько смертей, сколько необдуманных поступков, свойственных больше мальчишке, дорвавшемуся до мести, нежели хладнокровному молодому некроманту, Магистру несуществующего больше города.
Он должен остановиться. Сейчас. Ради Вилрана. И ради собственной жизни. Потому что все это, без сомнений, будет зависеть от того, как отреагирует Имахир на известие о том, что Атропоса больше нет, а Магистру Эарлану известно о его, Гипноса, участии в этом разрушении.

- Мы остановимся здесь, - обернулся он к брату, тоже соскочившему на землю и с непосредственной детской любознательностью оглядывавшемуся по сторонам. Старая крепость, штаб Культа, нависала над внутренним двором своими громоздкими башнями, сложенными из темного камня стенами с узкими бойницами-окнами. Небо, занимавшееся блеклым рассветом, массивными грудами лежало на остроконечных крышах. Высокая квадратная башня, в которой находились покои Имахира и зал переговоров, казалась пустой и темной.
Уравнителя нет в замке?
Его действительно не было. Тени, слуги Имахира, просипели эту новость, когда Гипнос спросил об этом, и Полумертвый нашел в себе силы удивиться. С другой стороны, Имахир, в отличие от него самого, не был прикован к крепости, и располагал возможностями, позволявшими в мгновение ока оказываться где угодно и воплощать любые свои планы.
А это значит, у него было время собраться с мыслями и заняться разрешением собственных вопросов.
Немногочисленных пленников и слуг, сдавшихся во время резни в Атропосе и добровольно примкнувших к войску Беннатора, временно разместили в подвале, чтобы после пристроить к делу. Солдаты разбирали катапульты и делили скудную награбленную добычу. Все еще бессознательную Ровенну Гипнос велел запереть в камере и намеревался позже лично наведаться к ней – она все еще была слишком опасна, чтобы оставлять ее без присмотра. Если позже Уравнитель решит избавиться от нее, Гипнос не собирался ему мешать.
Он вновь обернулся к Вилрану и усмехнулся, заметив возле того Мэгги. Девчонка, признав в «Стефанне Беннаторе» единственное знакомое лицо, разрывалась между ним и Алекто, проявившим к ней неожиданную доброту, и, похоже, сама для себя еще не решила, с кем ей быть выгоднее. Гипнос облегчать ей задачу не собирался – у него и без нее было полно забот.
Убедившись, что все заняты делом, он подошел к брату, тронул за локоть.
- Я отведу тебя в безопасное место.
Он лгал. Безопасных мест в этом змеином гнезде не было. И все же после того, как он лично убил Дедалуса, а за ним и Ювеабериса Гина, к его личным покоям не совались, и он сам накладывал на них охранные чары и тревожные «ниточки», которые предупредили бы о приближении угрозы.
- Слушай меня очень внимательно, Вил, - тихо говорил Гипнос, поднимаясь вместе с братом по лестнице в узком, холодном башенном проходе. – Это крепость Культа, но не доверяй никому, кто попробует здесь с тобой заговорить. Каждому здесь что-то нужно от тебя или от меня, и ни к кому нельзя поворачиваться спиной. Не верь ничему из услышанного. Все… слишком сложно, чтобы я мог объяснить это в двух словах, но у нас еще будет время поговорить и все обсудить. Я все расскажу тебе. Обещаю.
Он сам снял заклятье с двери, ведущей в его комнаты, и открыл ее перед братом. Внутри царил полумрак и холод, огонь в очаге давно прогорел до пепла, высокое окно было задернуто плотными шторами, зеркало по привычке занавешено покрывалом.
- Я вернусь позже, когда улажу все дела, хорошо? Не открывай никому и никуда не выходи… - Гипнос хотел было запереть дверь, но приостановился: Мэгги спешила следом, испуганно сжав губы и широко раскрыв глаза. Вилран, судя по всему, не был против ее присутствия и, помедлив, Полумертвый впустил и ее внутрь. Ему будет, о чем ее расспросить, а в покоях Магистра всяко безопаснее, чем под железной рукой немого мистика Имахира.
Бедняга Алекто…
Гипнос усмехнулся и повернул ключ в замке.

***
Когда он вернулся часа два спустя, то был приятно удивлен. Все свечи в комнате горели, в очаге трещали поленья, согревая слежавшийся воздух, скопившаяся пыль, которой он не придавал особого значения, была вытерта, кровать перестелена, и Мэгги даже умудрилась соорудить из остатков хлеба и мяса какой-никакой ужин.
- А от тебя больше пользы, чем я думал, - одобрил Гипнос и, не глядя, скинул ей на руки потрепанный в бою плащ. Возможно, она сумеет заменить сгинувшую где-то в Лунных Землях Дору…
Больше суток на ногах, выматывающий магический бой, несколько телепортаций и жестокие нагрузки на оживленное Ключом тело… Он с трудом стоял, и рухнул в кресло, едва доковыляв до него. Потер ладонями серое от усталости лицо и улыбнулся Вилрану. Как бы смертельно ему ни хотелось спать, он не мог упустить эту возможность наконец-то поговорить с ним.
- Как ты себя чувствуешь, брат?
[icon]https://forumupload.ru/uploads/000f/3e/d5/501/29347.png[/icon]

Отредактировано Гипнос (15-03-2020 12:37:00)

+2

3

Новый дом Гипноса Вилрану не нравился – слишком унылый, непонятный и опасный. Воскрешенный чувствовал эту опасность, пусть и скрытую от глаз, но явно осязаемую в самом пространстве лагеря Культа. Такого не ощущалось в  Атропосе и, уж тем более, дома, в Акропосе. Да уж что там говорить, даже в Лунных Землях дышалось свободнее, чем здесь, где враждебностью и подозрительностью сквозило чуть ли не от всех и каждого, и не только по отношению к Вилрану, но и по отношению друг к другу – люди в Культе не доверяли никому, но почему-то терпеливо держались все вместе. Последнее для Вилрана стало загадкой – он не понимал причин такого сплочения и искренне недоумевал в душе, зачем все это нужно.
Пока Воскрешенный, спешившись, рассматривал крепость из темного камня, громоздкие полуразрушенный башни и стены, следил за тем, в какую сторону унесли Ровенну, Гипнос тоже успел слезть с коня и поторопил его:
— Я отведу тебя в безопасное место.
Вилран кивнул и пошел следом.
- Я бы не стал тут жить, - заметил он, но брат даже если и услышал его, то никак на них не отреагировал.
Заговорил Гипнос уже внутри башни, пока поднимались вверх по витой лестнице. И все что он сказал, лишь подтверждало предчувствия Воскрешенного – крепость была опасной и недружелюбной.
- Я понял тебя, - ответил Вилран брату.
Тот говорил, что все объяснит позже, и оставалось лишь дождаться этих объяснений. Вилран умел ждать, так что не видел большой проблемы в подобной отсрочке. Лишь обернулся, заметив, что Мегги до сих пор идет за ними от самого двора.

Но в комнате, куда Вилран пришел вслед за братом, так ничего и не прояснилось: Гипнос открыл дверь и тут же снова собрался уходить, вновь откладывая разговор.
- Хорошо, я никому не открою, - кивнул ему Вилран.
Но Гипнос вышел и запер дверь на ключ.
Воскрешенный почесал затылок, явно не понимая, что ему тогда "не открывать", и глянул на притихшую Мегги.
- А тут у вас не так и плохо, - выдавила девушка. Голос ее дрожал, но успокаивать ее Вилран не спешил.
- Здесь уныло, - заметил он, проходя к окну и откидывая край шторы. – В Атропосе мне нравилось больше.
- Мне тоже, - вздохнула служанка.
Люди во дворе все еще не разошлись – сновали,  как муравьи, туда-сюда, но Вилран в их беспорядочную беготню не вникал. Он прошел к креслу возле давно остывшего камина и сел.
- Я могу здесь прибрать, - тихо произнесла за его спиной Мегги. – И...
Воскрешенный обернулся. Ее взгляд напомнил ему Зарину – тогда, в деревне, она хотела быть хоть чем-то полезной, чтобы ее не оправили к солдатам, и сейчас Мегги вела себя также.
- И...? – переспросил он.
- Вы ведь не дадите этим людям меня убить? – девушка шмыгнула носом и вытерла рукой покрасневшие глаза.
- Не дам, - коротко ответил Вилран, толком даже не представляя, что это за люди вокруг. Но кем бы они ни были, брат, Мегги и Ровенна сейчас были ему намного роднее, чем весь остальной мир, так что за свои слова он мог поручиться.
Ах, да, еще был Эван – его Воскрешенный уже тоже считал «своим», но шпион пропал в общей суете, когда прибыли в крепость, и Вилран сейчас не знал, где тот находится.

Все оставшееся время, пока не вернулся Гипнос, Мегги шуршала вокруг, наводя порядок – разжигала свечи, камин, вытирала пыль. Вилран ей не мешал, но и не помогал – Мегги не просила, а сам он понятия не имел, что требуется.
- Перевяжешь меня? – попросил он, когда девушка угомонилась. Плечо кровоточило после стрелы, но голод пока еще не был сильным, да и брат говорил, что тело нужно беречь.
- Конечно, господин, - тут же чему-то обрадовалась Мегги и суетливо принялась искать, что бы пустить на бинты и в чем нагреть воду, чтобы промыть рану.
В итоге брата Вилран встретил без рубашки, – в одних штанах, - но зато уже перевязанный. 
- Со мной все в порядке, - ответил он, когда Гипнос устало опустился в кресло напротив. – А вот ты выглядишь не очень здорОво. Как ты стал... таким, - он указал пальцем на костяную руку-протез. – И где моя половина? Не подумай, что мне ее жаль, но... ты же ее похоронил в семейном склепе?
Чтобы его бывшее тело где-то валялось по свалкам, Вилрану тоже не хотелось.

+2

4

Вилран все же был таким ребенком...
Даже сейчас, после бойни в Атропосе, после того, как они наконец-то друг друга нашли, он первым делом с интонациями того, прежнего, юного Вилрана, ревниво боровшегося за внимание к себе, спрашивал, куда делась его половина тела, и не выбросил ли он ее ненароком.
- Мне пришлось пойти на разъединение с... твоей частью, - Гипнос устало усмехнулся. - иначе она убила бы меня в конце концов. Я ее сохранил. Пока у меня не было возможности ее захоронить, и в Акропосе я еще не был, но она хранится у моего надежного друга. В безопасности. Я отдам ее тебе, и ты сам решишь, что с ней делать.
- Хорошо, - удовлетворенно кивнул Вилран. – Мне бы не хотелось, чтобы часть меня где-то гнила в одиночестве, или ее грызли собаки. Тебе без нее лучше – она все равно уже не нужна, так что ты правильно сделал, что от нее избавился... Но для меня она останется памятью о нас, когда мы были вместе, - он изобразил улыбку и поинтересовался:  -  А твой друг – это кто? Я не помню, чтобы у нас раньше были друзья. Но ведь все меняется? Так? Я вот тоже познакомился с Эваном – он хороший, только сначала боялся меня и хотел удрать, но потом все понял и передумал.
- Надеюсь, ты не ел при нем живых котов, - хмыкнул Гипнос, но, заметив, как изменилось выражение лица брата, понял, что, как минимум, кого-то Вилран все-таки ел. - Брат... я рад, что ты встретился с Эваном и сдружился с ним. Я обязательно найду возможность вознаградить его за верность и за то, что он был с тобой в это время и оберегал тебя.
Гипнос крепко сомневался, чтобы шпион Руд тоже воспринимал Вилрана своим другом, но Воскрешенный выглядел таким взволнованным, что расстраивать его сейчас он не захотел.
- А моего друга зовут Камелия. Мы общались на протяжении нескольких лет, и когда-нибудь я вас непременно познакомлю. Она очень умная и... - он поискал слова, какими мог бы описать миледи де Катос, - ...целеустремленная. Вы бы сошлись.
-  Ты с ней спал? – тут же уточил Вилран с видом знатока.
- Нет... - оторопел Гипнос, настолько не ожидая этого вопроса от собственного брата, что даже ответил не сразу. - И не думал даже! Ты... чего?..
-  Все женщины этого хотят, - заявил Вилран, откинувшись на спинку кресла и закинув ногу на ногу. – Вон даже Мэгги. Ровенна говорила, что она вообще под любого лечь готова.
Мэгги после его слов звонко брякнула посудой, но не ответила - сделала вид, что занята сервировкой стола.
- Да ты, я гляжу, успел стать настоящим ценителем женщин, - Гипнос усмехнулся, но упоминание Ровенны заставило его вспомнить о том, что Вилран и с ней умудрился переспать, и усмешка вышла недоброй. - Не все хорошие отношения между людьми строятся только на постели, - он потер переносицу, - даже если эти люди - женщины.
- Конечно, не все, - согласился Вилран, - с Эваном я не спал.
Мэгги брякнула посудой второй раз. Воскрешенный недовольно обернулся в ее сторону – такими темпами она все перебьет, и Гипнос ее выгонит. Вот ведь дура криворукая!
- Слава Безымянному... - содрогнулся Гипнос, не желая представлять себе эту картину.
Он обернулся на Мэгги, и та съежилась под тяжелым взглядом запавших серых глаз. Гипноса Беннатора, только что штурмовавшего город, в котором она родилась и выросла, девушка все еще боялась.
- Так значит, ты - Мэгги? - сощурился Гипнос. - Подогрей нам вина, я совсем продрог, и мой брат тоже.
Та, молча кивнув, послушно бросилась исполнять поручение. Гипнос задумчиво побарабанил пальцем по губе - ему вовсе не хотелось, чтобы служанка присутствовала при их разговоре. Она и о Ровенне слишком много знала и слишком много рассказала.
Кстати, о Ровенне.
- Я поместил Ровенну в одну из камер, - безразличным голосом сообщил Гипнос. - Позже схожу к ней, проверю, чтобы не сбежала.
Ему вовсе не о Ровенне хотелось поговорить. Вовсе не об этом рассказать. Но почему все мысли возвращались к этой змеино-ядовитой стерве, что встала между ним и братом?
[icon]https://forumupload.ru/uploads/000f/3e/d5/501/29347.png[/icon]

Отредактировано Гипнос (21-03-2020 17:27:12)

+2

5

- Надеюсь ей там удобно, - пробормотал Вилран, но дальше разговор про кузину не поддержал. Он уже заметил, как меняется лицо брата, когда тот ее вспоминает – кривится, словно лягушку проглотил. - Почему ты здесь живешь? – спросил он о том, что его больше всего удивило. – Ты не любишь этих людей, говоришь, что они опасны.... Так зачем остаешься с ними?
Гипнос глубоко, прерывисто вздохнул. На этот вопрос было сложнее всего ответить.
- Потому что я умер бы без помощи Культа, - без увиливаний ответил он. - Я уже умирал, когда попал сюда, и у меня не было сил поддерживать свое тело. Я был... один, - некромант вспомнил холодное душное подземелье, куда натолкали солдат Акропоса, уцелевших в бою, и свое бодрствование между жизнью и смертью. - И у меня был простой выбор: доказать свою полезность Культу и остаться с ними - или умереть. А я хотел жить, Вил. Я и сейчас хочу. Очень. Здесь мне дали власть и людей. Помогли обрести тело, в котором ты меня сейчас видишь. Я должник Культа и, боюсь, так просто мне этот долг не выплатить.
Вилран не очень понял смысл всех сказанных слов, но одно уловил – Культ помог брату не умереть и получить новое тело - и это было хорошо. Плохо последнее – об оплате.
- А сколько они хотят? – спросил он, полагая, что «выплатить» и «долг» может относиться только к деньгам. Денег у Гипноса, наверное, не было, ведь даже их с братом дом оказался сейчас разрушен. – Мы можем кого-нибудь ограбить. Мы с Ровенной ходили грабить окраины Лейдера, когда в Атропосе не хватало еды. А по пути еще и лекаря украли для раненых. С деньгами даже проще будет, чем с лекарем... Он, наверное, сейчас домой сбежал, как только за ним перестали следить.
- Вряд ли им мои деньги нужны, - невесело улыбнулся Гипнос. - Я работаю на них, и уже достаточно сделал такого, о чем не хотел бы вспоминать. Впрочем, я...
В этот момент вернулась Мэгги, неся обернутый полотенцем металлический кувшинчик подогретого вина, и Полумертвый умолк, дожидаясь, пока она разольет его по двум кубкам, а затем неожиданно предложил ей:
- Послушай, тебе вовсе незачем шарахаться от меня. Присядь и выпей тоже, это придаст тебе сил. Дай-ка мне тот кубок...
Мэгги послушно сходила за кубком и робко протянула его Гипносу, при этом успев бросить на Вилрана недвусмысленный взгляд и чуть-чуть спустив платье с плеча. Она уже успела услышать, что получить благосклонность от Стефанна можно довольно быстро и просто, хоть так и не поняла толком, что связывало его с Гипносом, да и кто он вообще, если не Стефанн.
- Чем еще можно заплатить долг, кроме денег? – тем временем поинтересовался Воскрешенный, так и не обратив на Мэгги внимания – его интересовали вопросы более важные.
Гипнос не торопился с ответом. Пользуясь тем, что Мэгги не сводит глаз с Вилрана, он словно бы невзначай задержал руку над кубком чуть дольше, чем требовалось для того, чтобы налить вино, и пламя очага блеснуло на стеклянных гранях маленького флакончика. Полумертвый наполнил кубок до краев и протянул его Мэгги.
- Предлагаю всем выпить за то, что мы остались живы, - предложил он, подняв свой кубок.
Вилран последовал его примеру, и Мэгги тоже – она пыталась понравиться господам, чтобы остаться с ними, а не оказаться в солдатских казармах.
Гипнос тоже глотнул, с удовольствием задержав терпкое вино во рту. В прежние времена он не рискнул бы пить что-то хоть сколь-нибудь крепкое, поскольку его слабый организм попросту не перенес бы этого. Но сейчас он мог распробовать его вкус, ощутить, как по жилам растеклось блаженное, расслабляющее тепло.
На Мэгги же вино подействовало странным образом: осушив кубок, девушка растерянно улыбнулась, затем резко села в кресло, словно ее ноги вдруг ослабли. Глаза ее неудержимо закрывались, она попыталась было что-то сказать, но не сумела разлепить тяжелые губы.
Гипнос хладнокровно ждал, наблюдая за ней с любопытством исследователя, затем вскинул ладонь, мешая Вилрану вскочить.
- Она жива, не переживай, - пояснил он, отставляя кубок. - Просто спит. Это сонник, видишь? - он раскрыл ладонь, показывая брату пузырек. - Я его сам изготовил. Не хочу, чтобы она даже нечаянно услышала наш разговор.
Вилран скорее удивился, чем испугался, когда Мэгги осела в кресло и закрыла глаза. Начать волноваться он даже не успел, – брат все разъяснил, - поэтому Воскрешенный лишь кивнул:
- Хорошо, пусть спит, - но на ноги все же поднялся. – Унесу ее на постель, чтобы здесь не мешала. 
Он легко поднял девушку на руки, донес до кровати Гипноса, положил поверх покрывала и... задумался.
- Брат, ее надо раздевать и укрыть одеялом? Или так полежит? – первое было правильным – все люди так спят. Но кровать-то была Гипноса, и распоряжаться ею Вилран сам не смел.
- Да сделай, как сочтешь нужным, - равнодушно отозвался Гипнос. Вилран беспокоился о несущественных, как ему казалось, вещах. - Что тебя с ней связывает?
- С Мэгги? – отозвался Воскрешенный, снимая с девушки обувь. – Ничего. Когда я пришел в Атропос, она залезла ко мне в ванну, чтобы помыть. Говорила, что Стефанн с ней купался, так что я ее не прогнал – ведь я должен был быть им.
Вслед за туфлями, Вилран избавил девушку от чулок и принялся возиться с завязками корсета:
– Из ванны ее выгнала Ровенна... В общем, так мы познакомились. А потом она просто была хорошей служанкой, хоть меня и побаивалась.
К концу рассказа Мэгги осталась в одной нижней рубашке – остальная одежда стопкой лежала рядом на кровати. Вилран укрыл девушку покрывалом и вернулся к брату, усаживаясь на свое место.

+2

6

- Стефанн... - Гипнос сжал губы.
Он начинал понимать, почему к Вилрану, пусть и неосознанно, тянулись и Мэгги, и даже Ровенна. Мог понять, почему они шли на самообман, желая принимать его за Стефанна. Воскрешенный даже сейчас оставался так по-детски наивен и добр, что эти доброта и наивность в их грязном мире подковерных интриг и хладнокровного предательства, сияли, как огоньки на болотах.
Какими бы искореженными не были эмоции и чувства, испытываемые некромантами, а неосознанное стремление к чему-то светлому и чистому было присуще и им. И этим светлым и чистым был Вилран.
Разве сам он не чувствовал в нем того же? Не желал - точно так же, как и Ровенна! - сберечь это светлое и доброе для себя? Он, пожалуй, даже понимал Ровенну - не мог не понимать. По-своему, она любила Стефанна, странной, извращенной любовью, но такой она и была - любовь, которую могли испытывать Беннаторы. Для них самих она становилась ядом, который они добровольно принимали.
- Мы действительно проклятое семейство... - горько усмехнулся Полумертвый и встал. Подошел к креслу Вилрана, присел на широкий подлокотник, обнял брата за плечи, притягивая к себе.
- Никакое мы не проклятое! – не согласился Вилран, сграбастав брата в охапку. Сейчас Гипнос казался ему маленьким и слабым, благодаря телу Стефанна – кузен был вполне себе здоровым и высоким мужчиной. – Нам не повезло с нашим городом, но может быть там можно что-то восстановить? Знаешь, я много прочитал книг в Атропосе про строительство городов, и с народом там говорил, и мы даже кое-что уже успели поправить и отремонтировать... пока ты все не разрушил.
Гипноса из объятий он так  и не выпустил – слишком уж соскучился.
Гипнос только слабо качал головой, не зная, что ответить ему на это. Брат был полон энтузиазма создавать новое, поднимать из праха и возрождать - в то время, как сам Полумертвый все дальше и дальше уходил по пути некромантии к разрушению и смерти.
Ему хотелось вжаться в Вилрана, как ребенку, искавшему защиты - как будто бы глупый маленький брат смог бы ему эту защиту обеспечить. Он давно стал уже совершенно другим, не таким, каким видел его Вил, и руки у него были в крови уже не по локоть даже, а по самые плечи.
- Я так хотел... увидеть тебя, Вил, - бессвязно говорил он, чувствуя, как длинные белые волосы брата лезут ему в лицо. - Я так испугался, что они могут убить тебя там, в Атропосе. Я не хочу больше быть один, без тебя... Я зря тебя сюда привел, я не знаю, как тебя здесь уберечь, но там ты был в еще большей опасности, если бы тебя раскрыли...
- Там все было хорошо, пока не приехал Тодд. Он привез псиоников, но я одного убил. Мне не нравятся псионики - они говорили, что будут залезать в голову и читать мысли, - поделился Вилран. – Я бы и второго убил, чтобы он не мешал, но тут поймали Эвана, и он сказал, что знает, где ты. Тогда я решил, что смогу тебя отыскать, и освободил его. Ночью мы уехали из Атропоса... И я написал письмо Ровенне, что вовсе не ее брат – мне надоело притворятся. Я думал, что не вернусь... – Вилран вздохнул, сейчас он уже не думал, что письмо было правильным вариантом. – Но потом я почувствовал, что ты рядом, и повернул обратно.
- Ты такой наивный, Вил, - Гипнос поднял к нему лицо, пристально вглядываясь в глаза. - Она убила бы тебя, если бы сумела дотянуться. Убила бы за то, что мы с тобой убили ее брата. Я знал только один способ тебя спасти. Без войны не получалось. Никак не получалось...
Он, помедлив, сунул руку во внутренний карман своей мантии, за пазуху - там, потемневший от крови, лежал марионетка-рыцарь, маленькая деревянная кукла, купленная им в Пантендоре. Гипнос протянул рыцаря брату.
- Купил для тебя, еще когда думал, что все может закончиться иначе. Думал, что тебе понравится...
Вилран разжал руки, выпуская Гипноса, и принял фигурку, поднял ее на свет, падавший от окна, и принялся рассматривать.
- Здорово! Спасибо... Наверное, это рыцарь из Анейрота. Смотри, какое у него хитрое лицо – прям как у Тодда! - он принялся распутывать нити, что вели к рукам и ногам марионетки. – Жаль, что он один... Мы бы могли поиграть вместе... – он помолчал, но все же спросил о том, что волновало. – Думаешь, Ровенна теперь всегда будет желать мне смерти?
Гипнос вздохнул. Он и сам не знал, что ответить.
- Наверное, да, - отозвался, наконец, некромант. - Если бы меня убили, и заменили бы меня кем-то иным - ты бы ненавидел?
- Конечно. Я бы тоже убил того, кто б это сделал, - ответил Вилран и задумался. Ему стало грустно от того, что все так вышло с Ровенной. И ведь угораздило же Стефанна родиться ее братом!  - И как теперь быть? – он с надеждой посмотрел Гипносу в глаза, надеясь, что тот что-нибудь придумает. 
Гипнос покачал головой. Он знал единственное простое решение избавить Ровенну от страданий, а себя - от угрозы с ее стороны. Слишком простое и самое очевидное.
- Ты все еще хочешь оставить ей жизнь?
[icon]https://forumupload.ru/uploads/000f/3e/d5/501/29347.png[/icon]

Отредактировано Гипнос (21-03-2020 17:23:01)

+2

7

- Да. Она же не виновата, что мы решили убить ее брата, - просто ответил Вилран.
- Даже если она будет снова и снова пытаться убить тебя и меня?
- Не знаю... Она же пока не пытается. Потом я увижу, что будет. Разве можно увидеть все раньше, чем оно произошло?
- Ты такой наивный... - сокрушенно повторил Гипнос. Брат не сможет выжить здесь, среди некромантов, каждый из которых будет рвать его к себе, пытаться обмануть и сманить за безделицу. - Вил. Никому не верь, кроме меня. Ты же мне веришь?
- Да. Хорошо, - согласился тот. – Я всегда тебе верю, хоть мы так долго не были вместе... Ты ведь тоже веришь мне? И вспоминал обо мне? – вопроса в его интонации не слышалось, хоть он вроде бы и спрашивал. Или, вернее, уточнял. - Почему ты так долго шел в Атропос, если догадался, где я?
- Конечно верю. И я не мог прийти раньше. Мне так жаль, так жаль, что я не мог... - прошептал Гипнос, снова уткнувшись лбом ему в плечо. Пальцы костяной руки сжали рубашку на локте Вилрана. Полумертвый перевел на них взгляд и убрал руку. - Я расскажу тебе. Я обещал рассказать. Но это страшный рассказ. Вряд ли он тебе понравится...
Он вздохнул, глотнул еще вина - и начал. Неторопливо, ровным голосом рассказал, как пришел в себя в подвале крепости Ривирр, среди раненых воинов, и провел там два дня, забытый верхушкой Культа. Как встретился с Имахиром, и тот предложил ему работать на Культ в обмен на сохранение жизни. Как...
Тут Гипнос прервался. Не мог он рассказать Вилрану, что собственноручно убил их отца. Вилран оставался ребенком, для которого Дедалус был непререкаемым авторитетом. Невозможно было разрушить эту часть его маленького, хрупкого мира. Невозможно.
- А через день после этого наш отец умер. Сгорел из-за растраты сил после взрыва в Акропосе, - вместо этого тихо произнес Полумертвый, не глядя в глаза брату. - Я не успел попрощаться с ним. Не успел узнать, что было у него на сердце, и что он планировал насчет нас. Как бы я хотел знать это...
Он действительно хотел бы. Хотел бы знать, что Дедалус планировал убить их обоих, что они с Вилраном не представляли для него никакой ценности - потому что тогда убийство Магистра Акропоса имело бы смысл. Потому что тогда он, Гипнос Беннатор, был бы почти невиновен.
Вилран слушал внимательно, даже игрушечного рыцаря положил на колени, чтобы не отвлекал. А потом обнял Гипноса и поцеловал в висок.
- Мне тоже жаль отца, - признался он. – Я так хотел, чтобы он увидел меня и понял, что я тоже очень многое могу... Чтобы не расстраивался, что я не родился таким как ты... с твоим талантом. Он хоть немного переживал, когда я умер? Когда я умер, я звал и его, и тетю, и тебя... но вы не пришли... вообще меня не слышали... наверное. А может это все мне приснилось, и вовсе не воспоминания... Нельзя изменить то, что уже случилось. Лучше расскажи мне, что было дальше.
- Я бы тоже хотел, чтобы он увидел, как многое ты теперь можешь... - Гипнос прижался к нему щекой, в глубине души зная, что Дедалус не понял бы. Не оценил бы. Не разглядел бы в Вилране того нежного внутреннего света, который видит в нем он сам. После гибели старшего сына и любимой сестры Дедалус надолго замкнулся в себе, отгородившись и от искалеченного, прикованного к постели Гипноса, и вряд ли хотя бы пытался вернуть Вилрана. Вряд ли пытался даже услышать его.
Сердце ныло от тупой, затаившейся где-то внутри боли. Вилран звал их, запертый во тьме, но никто не слышал его - никто, кроме него.
- А потом я стал Магистром Акропоса, хотя Акропоса больше и не было уже...
Он снова принялся рассказывать. Как работал в лабораториях Культа, узнал о заговоре, который готовил против него Ювеаберис Гин, и заманил старого некроманта в ловушку, притворившись мертвецом и убив его.
- Вот этим, - Гипнос показал Вилрану отцовский ритуальный нож. Чистое, гладкое костяное лезвие - ни следов крови. В том числе и крови их отца, не только Гина. - Вонзил ему в горло. Он признался, что собирался убить меня, потому что считал слишком слабым. Но перед смертью он сказал... он меня проклял, и я до сих пор не знаю, были ли правдой его слова.
- Старый дурак! – фыркнул Вилран, совсем не обратив внимания на проклятие. – Я б тоже его убил, чтобы он тебя не доставал. Но ты теперь Магистр Акропоса... и мы можем вернуться домой? – глаза Воскрешенного засветились азартом. – Давай построим все заново! Мы с Эваном хотели посмотреть, что там в городе, но не успели дойти. Ты там был?

+2

8

Гипнос покачал головой.
- Я не знаю, что осталось от нашего дома, - признался он. - Говорят, что никого живого на многие мили вокруг от Акропоса нет вовсе. Я там не был, но хочу побывать. Мне тоже хочется собственными глазами взглянуть на то, что осталось от нашего дома. Ты же знаешь, что это все Ключ? Ключ Акропоса вызвал тот взрыв, который убил все живое в городе.
- Я слышал только про то, что в Акропос опустел, - признался Вилран. – В Атропосе никто толком не знал, что там произошло, ведь никто оттуда не вернулся. Ровенна посылала людей на разведку, но они ничего не выяснили – там же некого расспросить. А что за Ключ?
- Один из десяти Ключей Безымянного. Мы же читали с тобой в детстве эту историю, - пояснил Гипнос. - Неужели ты забыл? Ключ Акропоса убил Акропос, когда его использовали. Культу нужны такие Ключи, и поэтому он захватывает города. Именно поэтому.
- Ах эти... – Вилран задумался (да, он помнил, что эту историю часто повторяли в детстве, но она всегда казалась ему не более, чем сказкой), а затем глянул на Гипноса с явным удивлением. – Так значит, Культ уничтожил наш город, и ты после этого помогаешь Культу? – в голове у Воскрешенного подобное не укладывалось.
- А кому еще мне помогать? Наш отец еще при жизни заключил с Культом союз. И это по его приказу был использован Ключ. Он добровольно пошел на это, зная, что приносит город в жертву высшей цели.
- Значит, город разрушил наш отец... – пробормотал себе под нос Вилран. – И что это за цель?
- Освободить Безымянного, - просто ответил Гипнос.
- И... что будет, если его освободить?
- Некроманты древности хотели его силой изменить мир. Полностью переписать его так, как хочется им. Но, честно говоря... - Гипнос усмехнулся, - ...я не верю, что Культ действительно захочет его освобождать. Это красивая легенда, за которой идут люди. На деле просто свершится переворот в Альянсе, старый Магистр Эарлан отправится в Бездну, а власть перейдет в руки Культа. В наши руки, раз мы к этому причастны. Понимаешь?
Вилран кивнул, хоть ничего и не понял. Зачем врать про Безымянного, если ты его не освободишь? Ведь даже при перевороте все потом поймут, про обещания не исполнены... Да и как освободишь Бога? Над такими масштабами Воскрешенный еще не задумывался.
-  У меня есть другой план, брат, - ответил он, почти не раздумывая. – Нам не нужен Культ. Я сейчас выйду и перережу всех этих людей.  Мы с тобой обоснуемся в этом замке, а потом сами освободим Безымянного, если ты хочешь.
- Во имя Бездны, Вил! - простонал Гипнос, устало потирая переносицу. - Никогда больше не повторяй такого. Ты силен, но отнюдь не всесилен, и здесь найдется достаточно магов, которые обезвредят тебя одним заклятьем, не говоря уже об Имахире. И кроме того, вдвоем мы отобьемся от армий Альянса? Вдвоем сможем обосноваться так, чтобы нас никто не тронул? Не говори глупостей. Нет, Культ нужен нам так же, как и мы ему, и до тех пор, пока это так, мы будем его поддерживать. Кроме того... это же именно благодаря Культу я смог обрести это тело, - некромант коснулся ладонью груди.
- Ты бы мог мне показать магов, и я бы избавился сначала от них, - пожал плечами Воскрешенный и взял в руки кубок с вином. Вино Вилрану в последнее время нравилось – от него становилось весело. В детстве его пить запрещали, зато сейчас запрещать было некому. – Если враг не ожидает нападения, то он и не обороняется. Я знаю, что тебе здесь не нравится...  но как знаешь. И тело хорошее. Как ты его сделал?
- Глупый маленький мальчик... - усмехнулся Гипнос, но в этой усмешке была затаенная нежность. - Слушайся меня, и мы выживем, и еще сможем получить для себя город, в котором будем жить. А что до тела... Я его обрел, благодаря Камелии и Ключу.
Он тоже сделал еще несколько глотков вина, чтобы смочить пересохшее горло, и рассказал, как в сопровождении немого Алекто навестил Камелию де Катос (и все же нет, Вил, мы с ней не спали!), и зачаровательница изготовила для него костяную руку-протез, отрезав при этом мертвую часть.
Гипнос встал, развязал рубашку и через голову стащил ее, чтобы брат смог рассмотреть изящную костяную руку, крепившуюся к узкому наплечнику, вросшему в его тело. Протез уже давно прижился, кожа возле него не была ни воспаленной, ни зудящей, и рука казалась естественным продолжением самого Гипноса, хотя некромант знал, что при желании ее можно вырвать из костяного наплечника.
- Это сработала Камелия, - он протянул костяную руку к Вилрану. - Благодаря этому я могу аккумулировать магию и защищаться от вражеских заклятий. Хотя какие-то мелкие движения ею, конечно, не сделаешь...
[icon]https://forumupload.ru/uploads/000f/3e/d5/501/29347.png[/icon]

Отредактировано Гипнос (22-03-2020 14:54:54)

+2

9

Вилран, не выпуская из руки кубка, встал и подошел к брату. Провел рукой по протезу, осторожно касаясь того пальцами, словно хрупкой хрустальной безделушки.
- Он такой красивый, - в голосе Воскрешенного проскользнуло искреннее восхищение. – Как настоящий. Или даже лучше. Твоя Камелия  - настоящий мастер в этом деле. Сколько ты за него заплатил?
- И очень прочный, - с довольным видом произнес Гипнос, хотя без рубашки его худой обнаженный торс покрылся мурашками, несмотря на огонь в очаге. - Камелия сделала его бесплатно просто потому, что хотела сделать такой. Она - настоящий ученый. Наука для нее превыше всего, а может быть, ей просто понравилось резать меня ножом, поскольку я не возражал, - некромант рассмеялся. - Впрочем, это еще один долг в мою копилку. Думаю, рано или поздно она попросит меня об ответной услуге...
Он сжал и разжал кулак, затем внезапно потыкал Вилрана в бок костяным пальцем, как при щекотке.
Воскрешенный проследил за его маневром – хоть ничего и не почувствовал, но улыбнулся. В детстве они могли, тыкая под ребра, чувствовать щекотку или боль, - смотря с какой силой ткнуть, - сейчас же он ощутил лишь легкое прикосновение, не более.
- А может ей просто нравишься ты? – подначил он брата, отхлебнув из кубка. – И потом она попросит о... довольно интимном долге, если ты сам не догадаешься ничего предложить. Наука, наука... С вашей наукой скучно. Тебе нравится Камелия?
- Не говори ерунды, - отмахнулся Гипнос, чувствуя, как его бледные щеки слегка потеплели от прихлынувшей крови. - Камелии я не нравлюсь, и ни одной другой женщине, если уж на то пошло. К тому же она сама ни в одном мужчине не видит свой интерес. Быть может, только в собственном брате Джеральде... - он фыркнул и отпил еще вина.
На вопрос о том, нравится ли ему сама Камелия, Гипнос умолчал.
- Почему они все так любят своих братьев? – задумчиво произнес Вилран, тут же вспомнив о Ровенне. – Разве это правильно?
- Мы, некроманты, проклятый народ, - повторил Гипнос и отошел к столу, налить еще вина, уже почти остывшего. - И все чувства, которые мы испытываем, извращены и искажены до предела. Наверное, на такую любовь, о которой пишут в книгах, мы и вовсе не способны.
- Ты опять ворчишь... – проводил его взглядом Вилран. – На самом деле с Ровенной было очень здорово. Женщины, они же теплые, мягонькие, и кожа у них нежная, и мурашки по телу, если они прижмутся... – он закрыл глаза, вспоминая, а от воспоминаний сладко потянуло внизу живота. – Да, в общем, сам знаешь... У тебя же было с девушками? Да?
- Отстань, - буркнул Гипнос, накинул на плечи мантию, поглубже запахиваясь в нее, и осушил почти половину кубка. Вспоминать о соитии с Верминой ему не хотелось.
- Неужели не было? – Вилран открыл глаза. – Тогда ты зря усыпил Мэгги. У нее сиськи – воо, - он очертил руками две больших окружности. – Тебе бы понравилось.
- Отстань, - повторил Гипнос, покосившись на кровать, где посапывала Мэгги.
Вилран посмотрел на Гипноса, на мирно спящую служанку, пожал плечами и пошел обратно к своему креслу.
- Как знаешь, - он не понял, почему брата не веселит перспектива переспать с девушкой, но решил не продолжать разговор, раз Гипнос того не хочет. – Тогда рассказывай дальше. Я слушаю. Ты остановился на Камелии и протезе.
Гипнос вздохнул. Ну как ему объяснишь? Его, Полумертвого, взаимодействия с девушками ограничивались унизительным сватовством, колкими замечаниями Кинатан о его уродстве и сексом с демоницей, в котором было больше расчета, чем чувства. Если по-хорошему, то ему и вовсе бы не стоило поощрять с Вилраном такие разговоры, ведь душой Воскрешенный все еще был ребенком.
Как вообще говорить с ним о чем-то серьезном - о воскрешении Безымянного, об опасности, которую представляет Культ, о том, что сам он до сих пор живет в долг, благодаря Ключу, - если он все разговоры сводил к простому и по-животному понятному - сексу, убийствам, еде?
- Я был калекой, Вил. Калекой с гниющим телом, - прямо ответил он наконец. - Какие девушки? А сейчас совсем не до того. Это тело дано мне Ключом, и я без понятия, на что оно способно. Выжить бы.
- Мы выживем. Ты сейчас не калека, и я буду тебя защищать, - серьезно ответил Вилран. Он видел, насколько брат физически слаб, и понимал, что защита ему необходима. – Теперь ты будешь не один... если только сам не заставишь меня уйти, - он вспомнил о приказе Гипноса, когда в Атропосе хотел защитить Ровенну, и на душе стало тревожно. Если он не может нарушить приказ, то сделает и то, что совсем не хочет, если брат пожелает. Мысль скреблась на сердце, но пока Вилран всю ее глубину еще не осознал.  – Рассказывай дальше, я же жду! Мне интересно.
Он сел в кресло и внимательно уставился на Гипноса.

+2

10

- Я никогда не заставлю тебя уйти, - Гипнос развернулся к нему, и его серые глаза блестели в отсветах огня в очаге. - Даже не задумывайся об этом. Никогда. Ты нужен мне, Вил, а я - тебе.
Он вздохнул и зябко поежился.
- По приказу Культа я отправился в Пантендор за Ключом.
Рассказ о том, как они с Алекто замаскированными проникли в город светлых магов и связались с отрекшимся сыном Магистра, не отнял много времени. Гипнос рассказал, как с помощью Джеда они пробрались в Хранилище, сразились с личем и убили Магистра, а после...
- Я просто взял силу Ключа, - сказал он. - Ключ... сам предложил ее. Это сложно объяснить. Он как будто живой, и сам выбирает, с кем разговаривать... - некромант нахмурился, вспоминая о шепоте Ключа, о том, как неказистый свиток принял свою истинную форму. - После я отдал Ключ Культу, но все же Ключ и я... у нас осталась связь... что-то вроде договора. Он подарил мне это здоровое тело, но может отнять его в любой момент. Я не знаю, когда именно. Возможно, год или два. Может больше. За это время я должен успеть обрести такую власть, чтобы мы с тобой могли быть в безопасности. А что будет дальше - я не знаю. Правда, не знаю...
Вилран слушал с интересом, не перебивал. Лишь в конце немного погрустнел.
- Год или два – это немного, - заметил он. – Придумывать нужно активнее. Когда-то я верил, что все Ключи – это просто сказка. Но раз ты говоришь, что они действуют, то мне нет повода не доверять тебе. И если у тебя осталась связь с Ключом, что дал тебе здоровье, то почему бы не использовать его снова? Давай заберем его.
Вилран заметил, что губы Гипноса опять скривились в скептической улыбке, и поспешил его опередить:
- Нет, я не говорю, что пойти прямо сейчас и взять! Даже я не настолько глуп. Мы будем внимательны и осторожны. Все продумаем наперед.
- Я не знаю, как оно там будет дальше, и можно ли продумать все наперед, но мы попробуем, - Гипнос бледно улыбнулся. - Возможно, Ключ сам чего-то хочет. У него есть собственная воля и может быть, если я стану ее исполнять, он продлит наш договор. Вот только иногда я не могу отличить Его желания от своих...
Он вспомнил Атропос - когда он пришел в себя на залитых кровью улицах и вдруг осознал, что не помнит нескольких последних минут. Возможно это были его желания, продиктованные отчаянием и жаждой мести.
А возможно - и не его...
- В любом случае, сейчас мы оба живы и вместе, - он подошел к Вилрану и взял его за руки, вновь опустившись на подлокотник его кресла. - И я счастлив, что это так.
- Я тоже, да, - кивнул ему Вилран, прильнув к его боку щекой. – Рассказать тебе, как я жил все это время? 
- Конечно, - тут же отозвался Гипнос, обняв его за плечи. - Я хочу знать все, что с тобой было. Ты сейчас совсем не похож на себя прежнего. Ты столькому обучился, и стал совсем взрослым мужчиной. Я очень тобой горжусь. Расскажи мне, как ты попал в Атропос, и что делал все это время.
Мысленно он пообещал себе, что постарается сдерживаться во время описаний отношений его брата и Ровенны, и не позволит собственному гневу все испортить.
Вилрану очень польстило, что брат им гордится, и он приступил к рассказу. С самого начала. Как он плутал в одиночестве по болотам, как съел селянку, как его перепутала стража, приняв за Стефанна, и как он разбил несгруд. Про Атропос, Ровенну, безумную старую Леди, грабеж деревеньки и городское строительство. Про приезд Тодда и побег с Эваном. Получилось так много событий, что Вилран сам подивился, как с ним столько всего успело приключиться за столь короткое время.
- Я знал, что мы встретимся, - подвел он итог. – Но, если честно, я мечтал, что вы с Ровенной помиритесь, и мы все будем жить в Атропосе.
- Ты все делал правильно, - Гипнос погладил его по волосам костяной рукой. Рассказ Вилрана задел в нем глубоко спрятанные струны души, мечтавшей некогда о мире и спокойной жизни. - Абсолютно все. Я знаю, ты смог бы помочь Атропосу и выстроить его заново. Не твоя вина, что в нашем мире слишком много ненависти и вражды. И, - он помедлил, - ...я не думаю, что для нас с Ровенной возможен мир. Я не смогу простить ей то, что она хотела тебя убить. И она не хочет этого мира с нами. В том числе и с тобой.
[icon]https://forumupload.ru/uploads/000f/3e/d5/501/29347.png[/icon]

+2

11

Вилран вздохнул. Наверное, он слишком многого хотел, продолжая верить в сказочные истории из детства, где герой всегда получал то, к чему стремился, а окружающие понимали, насколько он смел, бесстрашен, силен и великодушен, и радовались ему такому, какой он есть, прощая все огрехи.
- Наверное, ты прав, брат. Мне просто хотелось в это верить, но Стефанна она никогда не забудет, - ответил Воскрешенный, перешагнув через себя, чтобы принять то, что он так упорно не хотел принимать.
За окном уже давно стемнело, и теперь комната тонула в тенях, освещаемая лишь пламенем очага и несколькими свечками. Тьма приносила страх, и Вилран, поежившись, несильно ткнул брата пальцем в бок, совсем как тот недавно ткнул его самого:
- Я лягу спать с тобой. Если Тени придут за мной, то ты будешь рядом. Хорошо? 
- Конечно, - отозвался Гипнос так легко и естественно, что сразу стало ясно: он и не думал, что они смогут заснуть по-другому.
Ведь кошмары, мучившие одного из них, теперь снова могли мучить обоих, и только рядом, бок о бок, им можно было бы противостоять.
Только сейчас он ощутил, насколько же вымотан на самом деле. Разговор слегка оживил его, но сейчас вино усыпляло не хуже сонника, и Гипнос с трудом стащил сапоги и штаны, оставшись в одной только нижней рубашке. Забрался под одеяло, покосился на все еще сопевшую рядом служанку.
- А с ней что?
- Она тебе мешает?
- Да не особо, - пожал плечами Гипнос. - Кровать большая...
- Мне тоже, - равнодушно отозвался Вилран, раздеваясь. - Пусть лежит.
Он забрался под одеяло, устроившись в серединке между Мэгги и Гипносом. Прямо как в детстве, когда Герцера ложилась на край кровати и читала братьям сказки. Жаль только, Мэгги сейчас спала и ничего не могла прочитать.
Гипнос обнял его за плечи, почувствовал его тяжелую руку на своем боку - и впервые за долгие месяцы вдруг ощутил себя в безопасности.
И оба уснули - почти мгновенно, без разговоров и сновидений.

+2

12

Во сне он задыхался.
Ему снова было девять лет, и кровать вокруг него казалась огромным, непреодолимым препятствием. И он был не в силах пошевелиться, не в состоянии даже повернуть голову вбок, к своему правому плечу, которое пылало нестерпимой болью, и боль эта пульсацией отдавалась в теле, полностью затихая к бесчувственным ногам и бедрам.
Потому что Вилран был мертв.
Единственное, что ему оставалось - это стискивать зубы, потому что даже утереть слезы, бежавшие по пергаментно-бледным щекам, он был не в силах. Все вокруг было каменно-тяжелым и громоздким: постель, провонявшая его мертвым запахом, тощие, как палки, руки и ноги, которыми он не мог двинуть, вдавленная грудь, которая с трудом вздымалась, чтобы сделать очередной неровный вдох. Он был заперт в этом теле, как в ловушке, и мог только ждать и ждать, пока придет Дора, чтобы обмыть его, переменить простыни и помочь ему сменить позу. Только тогда он мог повернуть голову вбок, к своему правому плечу, которое пылало нестерпимой болью, и боль эта пульсацией отдавалась в теле, полностью затихая к бесчувственным ногам и бедрам.
Потому что Вилран был мертв.
Единственное, что ему оставалось - это стискивать зубы, потому что даже утереть слезы, бежавшие по пергаментно-бледным щекам, он был не в силах...
Потому что Вилран был мертв.
И он задыхался во сне вновь и вновь, по кругу, не в состоянии разорвать его.

- Милорд...
Гипнос вздрогнул, открывая глаза. Его лоб был мокрым от холодного пота, но он мог дышать. И тяжесть, померещившаяся ему в дурном сне, была теплой рукой Вилрана. Брат удерживал его и гладил по голове, выдернув из сна на поверхность, в реальность, где они были здоровы и живы. И глаза Вилрана рядом с ним светились пониманием и сочувствием, а пробудившаяся Мэгги сидела на краю кровати, прижимая к груди одеяло и поочередно глядя то на одного Беннатора, то на другого. Это она окликнула их обоих, не понимая до конца, что происходит, и как они оказались втроем в одной постели.
Гипнос неловко улыбнулся, давая понять, что все в порядке, и привидевшийся ему кошмар - всего лишь сон. Мэгги, ободренная его улыбкой, опустила руки, удерживавшие одеяло на груди - под тонкой сорочкой было видно, как просвечивают ее остренькие темные соски, - и осторожно, как кошка, переползла по кровати к ним с Вилраном.
Кажется, она решила, что одна из ее обязанностей заключалась в обслуживании всех надобностей обоих молодых господ. И, по всей видимости, не имела ничего против того, чтобы начать сейчас.
Гипнос не останавливал ее и ничего не говорил. Он снова почувствовал себя как тогда, когда увидел Вилрана и Зарину, слившихся в темной комнатушке полуразрушенной деревни: сердце заколотилось, голове стало жарко, дыхание сделалось неровным и частым. Сейчас, в полумраке спальни, когда шторы были опущены, а камин уже почти догорел, все трое они были рядом - так близко, и так тепло, и казалось, что ни смущения, ни горечи, ни унижений больше нет и не будет.
Тело Мэгги белело, когда она через голову стащила с себя нижнюю рубашку и обернулась к Вилрану. Гипнос зачарованно, с колотившимся сердцем, наблюдал, как она прижимается к его брату, и как он уверенно отвечает на поцелуй ее мягких, пухлых губ.
Затем она повернулась и к самому Гипносу и наклонилась над ним - ее длинные распущенные волосы упали по обеим сторонам от его лица, словно полог. И в ее улыбавшемся лице не было ни отвращения, ни отторжения, когда она поцеловала его.
Гипнос ответил, осторожно обхватывая ее костяной рукой, и все еще не до конца уверенный в том, что это все же не сон.
[icon]https://forumupload.ru/uploads/000f/3e/d5/501/29347.png[/icon]

Отредактировано Гипнос (22-03-2020 16:03:38)

+2

13

Вилран спал хорошо – крепко и спокойно. Он чувствовал себя почти дома, ведь Гипнос спал рядом, как когда-то в детстве, и пусть они сейчас не были тем самым целым, но «вместе» уже значило многое.
Ему даже снилось что-то приятное, но Вилран так и не запомнил что именно, так как из сна был грубо выдернут Мэгги.
- Милорд, - горячо шептала она ему в ухо и настойчиво трясла за плечо. – Милорд, проснитесь!
Он открыл глаза. Девушка склонилась над ним, придерживая одной рукой глубокий вырез своей рубашки. В глубине ее глаз таился страх.
- Что? – Вилран не понимал ее испуга, но напрягся. Может опасность уже рядом, и пора вскакивать с постели?
Но Мэгги никуда не бежала – по-прежнему сидела рядом на кровати.
- Господин, Сте... – она замялась, вспомнив, как все уже все говорили, что Стефанн вовсе не Стефанн. – Я... это... мы... – она рассеянно развела руками, указывая на себя, Вилрана и беспокойно ворочавшегося рядом Гипноса. – Мы... мы что-то тут делали?
Мэгги наморщила лоб, пытаясь вспомнить, что вообще произошло этой ночью.
- Мы тут спали, - подсказал ей шепотом Вилран, поднимаясь и усаживаясь поудобнее.
- Просто... спали? – уточила она.
- Ну да, здесь же одна кровать. Или ты хотела бы спать на полу?
- Нет, но... просто спали?
- А что еще?
Они недоуменно смотрели друг на друга несколько минут, пока Гипнос не начал стонать во сне.
Вилран торопливо обернулся к брату и положил руку тому на плечо, чтобы успокоить. Затем погладил по голове, перебирая пальцами светлые волосы.
- Это сон... – пробормотала Мэгги. – Ему снится кошмар... Милорд...
Гипнос вздрогнул и открыл глаза, услышав ее голос.
Вилран улыбнулся. Значит, просто кошмар, сон. Сны рассеиваются, когда приходит утро. И это хорошо.
Он хотел расспросить Гипноса про кошмары, чтобы узнать, что так напугало брата, но Мэгги проползла по кровати между ними и, встав на колени, внезапно стянула с себя рубашку, оставшись совсем обнаженной. Вилран на несколько мгновений замер, не ожидая подобного, и рассматривая представшее перед ним женское тело – кожа у Мэгги была гладкой и белой, хоть и не такой светлой, как у Ровенны. Да и вообще Мэгги была полнее Ровенны, более округлой и пышногрудой, но не менее соблазнительной. Она улыбнулась, подняв руки вверх и откидывая на спину распущенные волосы, а затем подалась вперед, к Вилрану, забираясь к нему на колени.
- Мы ведь можем и не просто спать, - шепнула она ему в ухо, обнимая и прижимаясь всем телом.
- Да, - также тихо шепнул он, вовсе не собираясь ей ни в чем отказывать.
Зачем отказывать в том, что приятно?
Губы Мэгги коснулись его собственных, и Вилран обнял ее, целуя в ответ. Скользнул пальцами по спине, доходя до ягодиц, и ощущая нарастающее возбуждение каждой клеточкой своего тела.
Но Мэгги внезапно выпорхнула из его объятий и повернулась к Гипносу.
Вилран не понял. Склонил голову на бок, ошеломленно наблюдая, как служанка целует и обнимает уже его брата. Но если она хочет с Гипносом, то к нему-то зачем приставала? Сердце Воскрешенного кольнуло доселе неизведанным чувством ревности и накрыло обидой, словно у него отобрали нечто личное, ему одному до сих пор принадлежавшее.

+2

14

Гипнос почувствовал это - даже сквозь медленно нараставшее возбуждение он не мог не ощутить недоумение и обиду брата, когда он был так близко сейчас, - и едва не рассмеялся. Каким бы крутым знатоком женщин ни мнил себя Вилран, и сколько бы их у него не было, он до сих пор оставался ребенком, не привыкшим делиться собственными игрушками.
А Мэгги - просто хитренькой сучкой, решившей закрепиться сразу за обоими братьями ради собственной безопасности. Но уж никак яблоком раздора между ними с Вилраном.
Он мягко отстранил ее от себя, выдохнул ей в губы:
- Ступай к моему брату... для начала...
И приподнялся на подушках, окончательно выныривая из дурного сна. Внизу живота сладко тянуло, и это чувство было незнакомым - более полноценным и новым, чем все, что он испытывал раньше, даже когда наблюдал за Вилраном и Зариной.
Вот и теперь, смотря за тем, как Мэгги послушно прильнула к Воскрешенному, Гипнос не знал, чего ожидать от собственного тела. Голову кружило, и он готов был смотреть - и учиться.
Вилран хотел было обидеться на Мэгги, что так резво переключилась с него на Гипноса, но она вернулась, обвила руками, прижалась к губам, и он почувствовал, что уже совсем не злится. Вернулась же – это главное! Как ласковая кошка прижалась, а затем торопливо сдернула с Вилрана рубашку, чтобы потереться об него обнаженным телом. Воскрешенный обхватил ее руками, развернул и повалил на постель спиной, прижимая к сбитым простыням. Гипноса он совсем не стеснялся, как не стеснялся бы, впрочем, и кого-либо другого – это чувство для него пока что оставалось недоступным. Мэгги лишь призывно улыбалась и сама раздвинула ноги, когда он над ней склонился. Застонала и выгнула спину, когда Вилран в нее вошел, удерживая за бедра.
И Гипнос снова смотрел - жадно, не в силах ни отвернуться, ни отвести взгляд, чувствуя, как вожделение захватывает все его существо, как внизу живота все восстает и твердеет. Стоны Мэгги - плевать, насколько искренние! - и прерывистое, ритмичное дыхание брата, запахи их обнаженных тел, их слитные, согласные движения - все это заводило его так, что задрожали руки, и он невольно застонал сам, закусив губу. Он хотел быть ими. Хотел быть с ними. Хотел их. Хотел обладать ими обоими только для себя. Он сам не знал, чего именно хотел, но нараставшее в нем желание становилось нестерпимым.
- Вил... - хрипло прошептал он, и во рту пересохло, будто он испытывал сильнейшую жажду.
Вилран обернулся, остановившись. Гипнос выглядел таким несчастным, что он смутился. Наверное, он все же был слишком жадным, захапав Мэгги только себе. Вроде бы такое называлось эгоизмом, хоть в полной мере Воскрешенный и не понимал значения этого слова. Никакого чувства вины он не ощутил, но жалость кольнула.
- Что? – Мэгги тут же насторожилась, всматриваясь в его лицо, и попыталась притянуть к себе руками.
Но Вилран погладил ее по животу и отстранился. Отполз в сторону по кровати, сел, скрестив ноги и снова посмотрел на брата:
- Можешь ее взять, мне не жалко.
На самом деле ему было жалко, но он решил, что будет добрым – потерпит и поделится.
Теперь она выглядела изумленной и, пожалуй, даже встревоженной. Возможно, она все же хотела Вилрана куда сильнее, чем его самого, но Гипнос уже не мог больше ждать. Да и ее чувства его не волновали.
Неловкими пальцами он стащил через голову собственную рубашку - и сразу заметил, как взгляд девушки остановился на его костяной руке, на выступающих ребрах и впалом животе. Возможно, когда рядом был Вилран - возбужденный, переполненный жизнью и силой Вилран, - она и вовсе не могла хотеть его.
Но кто ее спрашивал?
Гипнос переполз к ней по кровати и практически упал сверху - на нее и в нее. Всплеск желания был настолько острым, что он едва не кончил сразу же. Прижал ее запястья к простыням, поневоле больно впиваясь костяными пальцами правой руки, застонал, когда ее грудь прижалась к его груди, а ее дыхание обожгло ему шею.
Но еще более возбуждающим был взгляд Вилрана - Гипнос чувствовал его между лопаток, как прикосновение. И самого Вилрана чувствовал также - брат был совсем рядом, его присутствие, его возбуждение ободряло так, что Гипнос просто не мог бояться неудач.
Они снова были едины - опосредованно, через стонущую под ним девушку - снова были единым целым.
И внезапно нахлынувший оргазм был именно этим ощущением: единства, наполненности и правильности. Гипнос вздрогнул и почти повалился на Мэгги, чувствуя себя счастливым, опустошенным и усталым.
[icon]https://forumupload.ru/uploads/000f/3e/d5/501/29347.png[/icon]

+3

15

Вилран ласково погладил брата по белокурой шевелюре, снисходительно улыбнулся и легонько спихнул с Мэгги. Та снова обняла его, притягивая к себе: если она и была недовольна финтом с Гипносом, то ничем этого не показала, что, в общем, и было верным решением. Спорить с господами Мэгги не решилась – лучше принять все их выкрутасы, чем оказаться в казарме с солдатами, которые вряд ли предоставят ей для удобства кровать, да и будет их далеко не двое. Так что если девушка и ненавидела Беннаторов, то глубоко в душе – внешне ненависть ничем себя не проявляла. Мало того, когда Вилран уже все закончил и просто лежал рядом, сжимая в ладони ее грудь, она вдруг поинтересовалась:
- А что если я забеременею? Вы ведь не выкинете моего ребенка?
- Нет, - меланхолично отозвался Вилран, не видя в ее словах подвоха. Он вообще не понимал, зачем кого-то выкидывать.
- Он будет принадлежать к Беннаторам... - тихо проговорил Гипнос, лежа по другую сторону от девушки. - Неважно, кто будет его матерью, если он родится от нашей крови и унаследует наши силы, он будет нашим...
Некромант приподнялся на локте, заметив, что в глазах Мэгги сразу мелькнул неподдельный живой интерес.
- Как и ребенок госпожи Ровенны? - спросила она, стрельнув взглядом на Вилрана.
- Ровенны? – переспросил тот, не понимая, о чем речь.
Мэгги быстро обернулась к нему и ласково провела рукой по щеке.
- Госпожа ведь беременна. От Стефанна... от того другого, который был... – она замялась, не зная, как этого нового «Стефанна», который не Стефанн, теперь называть. –  А вы... вы...
- Вилран, - подсказал ей Воскрешенный, задумавшись. Он ничего не знал о беременности Ровенны и теперь старался все услышанное переосмыслить. 
- Это тоже будет ребенок Беннаторов... - задумчиво проговорил Гипнос и посмотрел на брата. - Но не твой. Мы можем оставить его и воспитать как своего законного преемника. А можем... сделать вид, что ничего не было. И Стефанна никогда не было.
Он протянул руку и коснулся запястья брата.
- Тебе решать.
- Я не знаю, - опешил тот, растерявшись. – Мне обязательно это решать сейчас?
- Конечно же нет, брат, - Гипнос ласково сжал его запястье. - Конечно же нет...
Он подумал про себя, что смерть в родах была бы лучшей участью для Ровенны. Ни ему самому, ни Вилрану не пришлось бы оставаться с ее кровью на руках - и вместе с тем у Беннаторов появился бы законный наследник. Ведь даже если Мэгги забеременеет, ее ребенок будет всего лишь признанным бастардом, а если в нем не обнаружится магических задатков - то и слугой.
А война рано или поздно закончится победой Культа, и все они - он сам, Вилран и их наследники - обретут собственный дом, который продолжит род Беннаторов.
- Сейчас мы слишком устали, чтобы думать об этом, - он выпустил руку Вилрана и повернулся к Мэгги. - Если будешь умницей, то ни ты, ни твой ребенок ни в чем не будете нуждаться. Подумай об этом.
И откинулся на подушки, натягивая покрывало на грудь.
- Да, господин Гипнос, - ответила та и прижалась к Вилрану, вновь собираясь вздремнуть, пока господа никуда не погнали ее столь ранним утром. Вилрана она почему-то не так боялась, как Гипноса, хоть и знала, что тот, по слухам, ел людей. Но слухи слухами – сама она не видела, а люди могли и приврать.
Вилран обнял ее и тоже закрыл глаза. Быть может, жизнь в Культе и не была такой уж мрачной, как ему показалось сначала – вчерашним днем, когда только приехали в крепость. По крайней мере, брат был рядом, Мэгги их обоих развлекала, культисты не тревожили.
Если бы еще можно было что-то решить с Ровенной... но именно здесь Вилран понимал, что ситуация от его желаний зависит как раз очень и очень мало.

+3

16

Единственный плюс был в том, что она всё ещё жива. Дышит. Не искалечена настолько, чтобы грызть зубами землю и выть от собственной никчемности. Достаточно озлоблена, чтобы думать о мести и каждый раз, закрывая глаза, представлять, как в её руках ломается один за другим позвонки на шее кузена. Нет… сначала она будет ломать мелкие кости. Пальцы, ноги, потом рёбра. Восстанавливать - и так по кругу, пока Гипнос Беннатор не свихнётся от боли, а потом, может быть, когда ей наскучит, она всё-таки сжалится над ним и заставит его скелет выйти из тела и станцевать на кишках и коже. Задорно. Весело. Как в самый яркий и кровавый праздник Кабалы.
Для Ровенны уже то, что она пришла в себя, - было удивительным событием. Кузен так горячился, стоя под стенами её замка, пока у него за спиной грозно щетинилось оружием войско, что ни в одном из вариантов, который рассматривала некромантка, она не была живой. Она умирала то быстро и жестоко, то медленно и со вкусом, чтобы кузен сумел насладиться. Сейчас же, осознав, что жива, не прикована к стене, а – что удивительно – даже с подлеченными руками, она отказывалась верить в случившееся. Во всём этом Ровенна не видела никакого смысла. Этот поступок она считала нелогичным. Зачем она живой и здоровой Гипносу? Или Культу, если за всем этим стоит Культ?
На мгновение Ровенна допустила шальную мысль, что Тодд вернулся за ней и затащил в портал, а сейчас она в одной из темниц Анейрота, но эта мысль казалась ей ещё большей нелепостью, чем жест доброй воли от кузен а. Здесь определённо было что-то не так.
Вода, еда, одежда. Казалось, что о ней заботились, несмотря на то, что по всем остальным признакам она всё ещё оставалась пленницей. При ней не было оружия. Магический запас был недоступен – Ровенна поняла это ещё по магическим глифам на наручах, которые больно давили на свежие ожоги даже под слоем повязок.
Ровенна думала, как ей сбежать из темницы, но для начала она пыталась хоть что-то выяснить о месте, где её держали. Она сразу поняла, что не в Атропосе. В родном замке, разрушенном Гипносом, подобных мест не было, да и в черте города – тоже. Значит, её отнесли в какое-то другое место. Может быть, в штаб Культа или в сам Акропос, поскольку он ближе к городу-близнецу и сейчас необитаем. Как бы там ни было, чтобы сбежать, Ровенне нужен помощник. Сама она не выстоит против свиты Беннатора, да и сама на двух ногах никуда без дара к мистицизму не денется.
Всё, что она планировала, учитывая реальное положение дел, - это дождаться, когда в темнице окажется Гипнос, и убить его. А до того времени Ровенна ела и пила, не отказываясь от возможности восполнить силы, и присматривалась к глифам, блокирующим магию. Без магии выйти против мага – равносильно самоубийству, а настолько глупой Ровенна не была.
[nick]Ровенна[/nick][status]стерва со стажем[/status][icon]https://i.imgur.com/1DaVJqq.png[/icon][sign]Мы близнецы, мы все делим пополам. То, что его — мое, а то, что мое — тоже мое.[/sign]

+2

17

Разумеется, змея - даже с вырванными ядовитыми клыками, - остается змеей. Так и Ровенна: лишенная брата, власти, города и магии, она все равно оставалась опасной. Опасной в каждом своем слове и действии - в конце концов, с этой свихнувшейся сучки станется и своими скованными, обожженными руками попытаться вырвать ему сердце, и Гипнос об этом не забывал.
И все же визит к Ровенне был необходимым ходом. Необходимым, в первую очередь, ради Вилрана.
Он все еще любил эту женщину, его несчастный, наивный маленький брат. Даже если отрекся от нее разумом - продолжал тянуться к ней сердцем. Гипнос это чувствовал в нем. И несмотря на то, что его до помутнения в глазах злила любая возможность общения Вилрана и Ровенны, понимал, что только сама Ровенна и сможет искоренить в Воскрешенном эту глупую любовь.
Ей даже ничего не нужно будет делать для этого. Просто показать при нем свою истинную сущность, полную злобы и ненависти к братьям Беннаторам.
Это разобьет Вилрану сердце. Но сердце может исцеляться и от боли, и от потрясений - Гипнос знал и это. Знал, как никто другой. Вилран это переживет.
И потому в камеру к Ровенне они шли вместе.
Накануне он сам отдал распоряжение присматривать за пленницей в оба глаза, дать ей вдоволь и еды, и воды - но не заговаривать, не отвечать на ее вопросы, не поддаваться на провокации, не подходить слишком близко. Бывшей хозяйке Атропоса вовсе незачем знать, где она находится, чем окончилась битва, и даже сколько прошло времени.

Ему пришлось заставить себя проделать этот пусть по ступеням вниз, в подвалы замка. После ночи, полной душевной и телесной близости, после откровений, которыми они с Вилраном одарили друг друга, после того, как кто-то со стороны наконец-то увидел его тело и не отвернулся в отвращении, а принял и впустил - Полумертвому совершенно не хотелось сталкиваться с ненавистью Ровенны. Его голова была полна удивительных и приятных открытий: он все еще оставался совсем молодым человеком, тело которого жаждало нового любовного опыта с Мэгги, оставленной в его покоях, а душа - банального отдыха от всех перипетий и страданий.
Но дела не ждали, и времени не было.

Подвалы крепости Ривирр были полны его воспоминаний.
Сперва он работал здесь сам, будучи полумертвым полупленником Культа - Магистр на словах, но не на деле, позабытый изгнанник, медленно угасающий в темноте над очередным некромантическим созданием и терпеливо продиравшийся сквозь паутину заговоров Ювеабериса Гина. Затем он вернулся сюда торжествующим, и где-то здесь до сих пор оставался Джед, над которым Гипнос не сдержал насмешки. И вот теперь он спускался сюда снова - но не ради торжества, что бы о нем ни думали.
- Я велел не причинять ей вреда, - объяснял он Вилрану, спускаясь по скошенным от времени ступеням и для верности придерживаясь рукой за стену. - Но не сомневаюсь, что она попытается напасть, будь к этому готов. Ты можешь попробовать поговорить с ней первым. Я буду рядом...
Он не сомневался в своей способности отразить ее нападение - он был при восполненном магическом резерве и с кинжалом на поясе, и рядом был вооруженный Вилран, который оградил бы его лучше любой охраны. Но для верности Гипнос остановился, повернулся к брату, положил костяную руку ему на грудь, окружая псионическим щитом, призванным поглотить первые несколько ударов.
И лишь после этого он снял чары, наложенные на дверь, открыл створку собственным ключом - и позволил Вилрану войти первым, сам оставаясь в его тени.
[icon]https://forumupload.ru/uploads/000f/3e/d5/501/29347.png[/icon]

Отредактировано Гипнос (29-03-2020 22:43:40)

+3

18

Вилран и хотел увидеть Ровенну, и боялся встречи с ней одновременно. Он уже жалел, что написал ей то письмо с признанием, ведь если бы не оно, то остался бы для кузины Стефанном, и она бы продолжала его любить и ждать. Но делая признание он думал, что никогда больше с ней не встретится... А вышло наоборот, и Вилран совсем не знал, что сказать Ровенне при встрече. Мэгги рассказывала, что госпожа жутко злилась, и сейчас Воскрешенный чувствовал себя нашкодившим ребенком – в пору лезть под кровать, чтобы никто не докапывался и не тыкал чувством вины, которое он и так испытывал. Он понимал, что виноват в обмане и смерти Стефанна, но изменить ничего не мог и знал, что все повторил бы в точности, если бы снова встал такой же выбор – своя жизнь ему была, конечно же, дороже, чем жизнь брата Ровенны.
В итоге он, как мог, оттягивал неизбежное: сидел за столом, над тарелкой с кашей, пока вся еда на столе не остыла – даже Мэгги уже начала на него поглядывать с тревогой и подозрением.

— Я велел не причинять ей вреда, - объяснял по пути Гипнос, когда уже спускались по лестнице в подвал.
Вилран кивал. Это хорошо. Он другого от брата и не ожидал, ведь сам просил, чтобы с Ровенной обращались по-человечески, и Гипнос ему это обещал. Даже если ее заперли, у нее было все необходимое – еда, одежда, лекарь, что осмотрел ее раны.
И все же...
- Но не сомневаюсь, что она попытается напасть, будь к этому готов, - предупредил Гипнос перед дверью, открывая магический замок, а затем накладывая на самого Воскрешенного защитное заклинание.
- Да, я понимаю, - кивнул Вилран. – Она тебя не тронет... но и ты мне обещал, не трогать ее.
Он прислушался, собираясь с духом, чтобы войти. По ту сторону двери стояла тишина – Ровенна или спала, или где-то затаилась, услышав, как в замке повернулся ключ.
Вилран еще раз вздохнул и открыл дверь, проходя вперед и загораживая собой весь дверной проем, а заодно и притаившегося за его спиной Гипноса. 
В камере царил полумрак – узкое окно под потолком пропускало слишком мало света, чтобы достаточно освещать даже столь маленькое помещение. Но Вилран успел заметить, что тут был и стол, и кровать – все как у нормальных людей, а не просто охапка соломы в углу, как полагалось пленникам. И кузина тоже, конечно же, была здесь – никуда не девалась, хоть за задворках сознания Вилран бы рад был поверить в то, что она магически исчезла из темницы Культа, ведь тогда не было бы и этого разговора, и не надо было бы ничего объяснять, и он сам чувствовал бы себя намного увереннее.
- Ровенна, - тихо позвал Вилран, опершись рукой о дверной косяк и думая, что лучше б уж убил сотню монстров, чем сейчас растерянно стоять на пороге, подбирая слова и ощущая себя идиотом.
Но в то же время он хотел ее видеть и ничего с этим поделать не мог. Он точно знал, что не поделился бы ею с Гипносом, как поделился Мэгги... И еще этот ребенок... Он был ребенком настоящего Стефанна, и Вилран при воспоминании о нем ощущал горький укол ревности, хоть еще и не полностью это чувство осознавал.

+3

19

Ровенна почему-то совершенно забыла о лже-Стефанне, который дурачил ей голову и столь сильно запал в память, что хотелось если не убить его, то хотя бы отвесить хлёсткую пощёчину и от души наорать. Все мысли некромантки занимал исключительно Гипнос и месть ему, ведь это он пришёл в её город и превратил его в руины. Он уничтожил её жизнь ради какой-то глупой цели. Задницу любовника спасти, вот уж повод! Ровенна не вспоминала даже Тодда, который предал её и трусливо сбежал в столицу, лобызать сапоги Эарлана. Хотя в том, что она угодила в плен, Гоуэн виноват не меньше. И всё-таки… Всё-таки убить Гипноса она хотела больше всего.
Услышав шаги в коридоре, Ровенна подобралась. Она сидела на постели, прислонившись боком к спинке. Закованные руки лежали у неё на коленях. Толстая и тяжёлая цепь лежала рядом на покрывале, словно верный и преданный зверь. Некромантка ждала Гипноса, но прямо сейчас она не собиралась бросаться на него с голыми руками и хвататься за тонкую шею. Желание было велико, но Беннатор собиралась выждать подходящий момент, когда её шансы на победу будут максимально высоки.
Она никак не ожидала увидеть в тёмном проёме Стефанна.
Всего на несколько мгновений Ровенна ощутила радость, будто за ней на самом деле пришёл Стефанн, который спасёт её из плена, вернёт в Атропос и…
«Стефанн мёртв», - напомнила себе Ровенна и тут же нахмурилась, понимая, кто перед ней. Этот обманщик, из-за которого она всё потеряла, ещё смел показываться ей на глаза. Или же это затея Гипноса – поиздеваться напоследок, чтобы напомнить ей о её доверчивости и глупости?
— Ровенна.
Этот обманщик всё ещё говорил голосом её брата. От него у Ровенны по позвоночнику пробежала дрожь. Приятная, волнующая. И ей показалось, словно в голосе незнакомца – а он оставался для неё незнакомцем после того письма – скрывается чувство вины. Разве может обманщик о чём-то сожалеть? Или это хитрый ход, чтобы вызвать у неё чувства и сбить с толку?
Прямо сейчас Ровенна могла бы высказать всё, что она думает о лжеце, который даже своего имени не назвал. Могла бы вскочить с постели и кинуться к нему, поддавшись порыву эмоций, но при всей своей вспыльчивости и злобе Ровенна была слишком гордой, чтобы уделять столько внимания какому-то мужчине. А ещё она не знала, что на самом деле испытывала к этомучеловеку. Нравился ли он ей из-за воспоминаний о брате или потому что он совсем на него не похож?
Она почувствовала проявление магии, но не заметила перемены. Предположив очевидное, Ровенна заговорила:
- Боишься закованной женщины? – Ровенна фыркнула и отвела взгляд. – Это низко даже для лжеца.
Из-за внимания, которое щедро досталось не-Стефанну, Ровенна не сразу заметила Гипноса, трусливо притаившегося в тени своего помощника.
- Ну? Что тебе нужно? – Ровенна попыталась придать голосу безразличие, но это было слишком сложно. Оставалось раздражение и обида, которая грызла некромантку.
Она бросила короткий взгляд на гостя и заметила, что он не один. Ровенну окатило жаром от живота и до груди. То была ненависть, которую она бы обрушила на кузена, только бы руки были свободны. Зло сверкнув глазами, некромантка с вызовом посмотрела на Гипноса, но не удостоила его чести услышать хотя бы слово в свой адрес.
[nick]Ровенна[/nick][status]стерва со стажем[/status][icon]https://i.imgur.com/1DaVJqq.png[/icon][sign]Мы близнецы, мы все делим пополам. То, что его — мое, а то, что мое — тоже мое.[/sign]

+3

20

Гипнос разглядывал ее пристально - осунувшееся бледное лицо, запавшие глаза, искусанные губы - и вспоминал Стефанна Беннатора. Того Стефанна, которого притащил к нему Ворлак: плененного, избитого, утратившего былую самоуверенность. Теперь в его руках была и вторая половина этой пары. Близнецы из Атропоса, некогда поражавшие его своей красотой, сиянием и надменностью, теперь оба принадлежали ему.
И это осознание рождало в нем странные чувства. Некогда он был калекой, которого даже разменной монетой сложно было назвать, последнейшим из последних. А теперь - он, Гипнос, решал, что случится с самим родом Беннаторов.
От этого было почти страшновато.
Полумертвый не спешил начинать разговор. Прошел в камеру следом за Вилраном, закрыл дверь, прислонился к ней спиной, скрестив руки на груди - костяная поверх живой, - и поочередно рассматривал брата и кузину.
Могло ли быть так, что Ровенна по-прежнему любила его? Того, кого называла Стефанном? Несомненно. Ее влечение к его телу приумножилось тем внутренним светом и нежностью, которыми напитал эту оболочку Вилран. Вилран создал нового человека - гораздо лучшего, чем был когда-либо Стефанн, и она не могла этого не почувствовать.
Как бы ни старалась отгородиться своей ледяной гордостью и злостью. Как бы ни пряталась за безразличием. Ее выдавал голос, а еще - вспышка ярости, которую Гипнос, как псионик, ощутил, когда Ровенна наконец-то заметила его.
Он улыбнулся ей мягко, словно любимой гостье - и только в глазах стыло его истинное к ней отношение.
- Ну, ну, сколько ненависти, - Гипнос отлепился от двери, прошел чуть вперед - теперь на его лицо падал свет, но он все еще находился достаточно далеко от Ровенны, чтобы она могла бы достать его одним рывком. - Не надо так. Я искренне забочусь о тебе. Видишь, даже постарался тебя получше обустроить. В конце концов... ты ведь носишь нашего ребенка. Нового Беннатора.
Он говорил с ней ласково и тихо, будто любимый и любящий брат. Или будто зверолов, поймавший в сети раненого волка. И знал, что именно это взбесит ее сильнее прочего.
- Ребенка, зачатого этим человеком, - Гипнос кивнул на Вилрана. - Или все же другим?
[icon]https://forumupload.ru/uploads/000f/3e/d5/501/29347.png[/icon]

Отредактировано Гипнос (31-03-2020 12:16:35)

+2

21

Вилран ожидал, что Ровенна бросится на него с кулаками, выгонит или обругает последними словами. Но она не сделала из этого ровным счетом ничего. И он был озадачен. Он не так хорошо знал мир и повадки взрослых людей, но ему казалось, что брошенная и обманутая женщина должна себя вести именно так. По крайней мере, так они все вели себя в легендах и реальных историях, что изредка рассказывала друг другу прислуга.
- Я не боюсь тебя, - ответил он на ее гневное замечание. Ровенна выглядела жалкой и подавленной, и сердце Вилрана сжалось от жалости. – И я написал тебе письмо, чтобы рассказать правду. Ты ведь его прочитала...
Он знал, что да. Иначе откуда бы все в замке, со слов Мэгги, узнали, что он вовсе не Стефанн Беннатор? Только из письма – по-иному его просто нельзя было заподозрить в обмане. У него от Стефанна было все – его тело, голос, почерк, умения и даже клочки его памяти. Если бы Вилран не признался сам, его бы не раскрыли никогда.
- Я не хотел и дальше тебе лгать, - продолжил он, - думал, что ухожу навсегда, и мы больше никогда не встретимся. Я не знал, что Гипнос хочет прийти в Атропос, а когда вернулся, почувствовав его, уже было слишком поздно - город оказался разрушен. Если бы я успел раньше, я бы это предотвратил. Он думал, что спасает меня, хоть спасать на самом деле было вовсе не от кого.
Вилран не извинялся – он объяснял. Его радовало, что Ровенна, по крайней мере, его хотя бы согласна выслушать.
- Что мне нужно... – этого и сам Воскрешенный толком не знал. Он бы хотел, чтобы все снова было мирно, чтобы брат и кузина не рвались друг друга убить, но понимал, что так просто этого никогда не случится, и не понимал, что сделать, чтобы случилось.
- Я хотел убедиться, что с тобой все в порядке, - он подошел чуть ближе. – Брат обещал, что не причинит тебе вреда. Но и отпустить тебя он не может – это владения Культа, и решает не он.
Вилрану и в голову не пришло, что он может выдать что-то из той информации, которую Гипнос предпочел бы кузине не рассказывать.
Он замолчал, пока говорил брат, и лишь слегка нахмурился, когда тот упомянул ребенка. Пока что Вилран не решил для себя, как относиться к беременности Ровенны – по чести, она его малость пугала.
- У тебя правда будет ребенок? – он взглянул на кузину, пытаясь угадать, что та ответит.
Было бы здорово, если бы она все опровергла. Быть может, Мэгги все преувеличила? И ребенок – лишь слух, пущенный прислугой.

+3

22

- Прочла, - холодно отрезала Ровенна и хотела бы скрестить руки на груди и закинуть ногу на ногу, будто эти двое пожаловали не в темницу, где её держали в заточении, а в её личный кабинет. – Ты не посчитал нужным даже имя своё назвать.
И почему её это так заботит?
Гипнос легко переключал внимание Ровенны с лже-Стефанна. Ласковый голос раздражал некромантку, и она понимала, что кузен делает это намеренно. Он наслаждался своим положением. Наслаждался тем, что загнал её в угол и тем, что из неё сделал. Даже сама Ровенна чувствовала себя жалкой. На его колкости она не ответила. Лишь выслушала объяснения лже-Стефанна, почему Гипнос явился в Атропос и разрушил в нём всё. Это уже не имело никакого значения. Город разрушен. Она потеряла ту крупицу власти, что ещё имела до прихода Гипноса. Не было гарантии, что Тодд не предал бы её раньше, назвав изменницей Альянса, или не подстроил её случайную смерть, но во всех своих бедах Ровенна продолжала винить кузена. И, как считала, не беспочвенно.
Она получила часть полезной информации, о которой догадывалась, но не могла выведать у слуг. Темница находится во владениях Культа, но значит ли это, что она нужна Культу? Какая ему польза от неё? Ровенна ничего не имела. Совершенно.
От вопроса о ребёнке Ровенна рассвирепела. Зная, что Стефанн мёртв, она понимала, что последнее, что осталось у неё от брата, - это их общий ребёнок, чудом выживший после удара заклинанием. На вопрос Гипноса она не ответила, да и когда лже-Стефанн спросил её о том же, - тоже. Это «наш», сказанное Гипносом не нравилось Ровенне. У неё появились смутные сомнения на этот счёт, что у этих двоих есть какие-то планы на её ребёнка. Гипнос собирается переродиться в новом теле? Или исправить несостоятельность себя как мужчины, назвав этого ребёнка своим? Или же он хочет поиздеваться над ней и забрать у неё последнее, отомстив за все годы унижения и издевательства?
То, что она не желает говорить о ребёнке, - лишь в очередной раз доказывало, что эта потаскуха Мэгги не лгала. Её Ровенна тоже собиралась убить. Даже кровавее, чем Гипноса. Резать и сдирать с неё кожу, пока та жива. Снова и снова, пока на теле не останется ни единого клочка светлой грязной кожи, а потом поджечь и наслаждаться её криками.
- Почему у тебя всё ещё лицо Стефанна? Ты церат?
Ровенна хмуро посмотрела на обманщика. Она знала, что цераты умеют подражать людям и копировать внешность, которую видели раньше. Мысль, что кто-то захватил тело её брата, отчего-то казалась ей ужаснее, чем подражание Стефанну. Хотя именно переселение души в тело брата казалось логичным и самым простым из всех возможных. Магию иллюзию уже бы давно раскрыли. Если не сама Ровенна, то Тодд и его ищейки – так точно, но никто не знал правды о Стефанне, пока он сам её не рассказал в письме.
Странная забота от лже-Стефанна. Ровенне она казалась неуместной. С чего бы любовнику Гипноса переживать о ней и заботиться? Потому что думает, будто ребёнок его и это важно? Или по какой-то другой причине? В любовь и привязанность Ровенна не верила, считая, что её нагло обманывали всё это время, пользуясь её неведением.
Она отвернулась и всё же ответила. Но не Гипносу, - обманщику.
- Будет. Если ваши маги не выжгли его вместе с моей кожей на руках, когда ударили молнией.
Ровенна знала об этом немного, но по общим ощущениям, кроме слабости, не чувствовала больше ничего. Живот казался ей всё таким же округлым и плотным. Достаточно заметным, если присмотреться к свободной рубашке.
[nick]Ровенна[/nick][status]стерва со стажем[/status][icon]https://i.imgur.com/1DaVJqq.png[/icon][sign]Мы близнецы, мы все делим пополам. То, что его — мое, а то, что мое — тоже мое.[/sign]

+3

23

Значит, наследник все же будет. Причем, именно от Стефанна.
Показательное молчание Ровенны в его адрес Гипноса не беспокоило - должно быть, для нее общение с тем, кого она собиралась убить, было недопустимым. И вместе с тем это значило, что она все еще готова разговаривать с Вилраном. Все еще готова видеть в нем своего... если не возлюбленного, то, как минимум, осколок прошлой жизни, за которую Ровенна, сама того не подозревая, судорожно цеплялась.
И у нее все еще оставалась целая куча вопросов, которые жгли ее изнутри. Для чего она Культу. Для чего им ее ребенок. Кто такой на самом деле Стефанн, с которым она жила последние месяцы?
Гипнос улыбался, глядя на нее - так, словно ему один ее вид доставлял удовольствие.
- Это хорошо, что будет, - безмятежно отозвался он, как будто Ровенна говорила с ним, а не с Вилраном. - Надеюсь, ты избежишь участи нашей матери, и не родишь кого-то вроде меня и брата. К слову, об этом...
Он поймал предупреждающий взгляд Вилрана, но остановиться уже не мог. Он знал, что это причинит Ровенне боль, но не мог удержаться от того, чтобы не сказать. Она ведь даже не обратила внимания на оговорку Вилрана о брате.
- Нет, он не церат, - Гипнос покачал головой и скрестил руки на груди. - Я нашел телу Стефанна лучшее применение, когда его захватили в плен. Кстати, скорее всего его бы попросту убили, поскольку этот пленник Культу был не нужен. Поэтому я забрал его себе и убил сам, - теперь он чувствовал на себе ее обжигающий взгляд и говорил все быстрее и быстрее, в упоении от этих воспоминаний, и улыбка на его лице была практически безумной. - Я вытащил душу из твоего брата, чтобы вселить в это тело своего. Моего маленького брата, который десять лет томился в Бездне в одиночестве... Да, Ровенна, все эти месяцы ты жила и спала... с девятилетним мальчиком. Того, кого ты звала Стефанном, на самом деле зовут Вилран. Вилран Беннатор, мой близнец...
[icon]https://forumupload.ru/uploads/000f/3e/d5/501/29347.png[/icon]

Отредактировано Гипнос (01-04-2020 20:00:20)

+3

24

«Если бы я назвал имя, ты бы не поверила», - думал про себя Вилран, подбирая слова, как бы об этом рассказать. Почему-то свое имя легко называлось перед Эваном или Мэгги и очень тяжело перед Ровеной.
Да и цератом он тоже не был, так что лишь отрицательно мотнул головой, толком не зная даже, что это за существо – он слышал в детстве, что это какой-то зверь, но на этом его познания и заканчивались.
- У меня нет магов. Маги служат Культу, а я  - нет, так что они не мои, - поправил он кузину, обдумывая при этом ее слова о ребенке. Как сильно ее ранили, он не знал, но Гипнос заверял, что чувствует себя Ровенна прекрасно, и Вилран до сих пор полагался на его слова.
И он хотел было это уточнить, как в разговор вмешался уже сам Гипнос.
— Нет, он не церат, - начал брат и с мстительной улыбкой мгновенно сдал все то, что Вилран предпочитал Ровенне не говорить. И про Стефанна, и про него самого.
Воскрешенный припечатал Гипноса тяжелым взглядом: если бы им можно было убить, то брат бы наверняка оказался размазанным всмятку по каменным плитам темницы. Он не понимал, зачем Гипнос все это вывалил прям сейчас, да еще с видом полного победителя. Он даже про Стефанна приврал, взяв всю вину в его смерти на себя и упустив тот момент, что душу его выпустил из несгруда все же сам Вилран, испугавшись  атропосской стражи.
Он настолько ненавидел Ровенну, что радовался ее горю?
Да, впрочем, бог с ним, со Стефанном, Гипнос еще и про самого Вилрана все рассказал, припомнив даже его возраст... что вот совсем-совсем Воскрешенному не хотелось упоминать.
Вилран с тяжелым сердцем обернулся к Ровенне. Теперь она, узнав, сколько ему лет, даже разговаривать, наверное, не захочет – ведь он настолько ее младше! И даром, что выглядит он далеко не ребенком – вряд ли внешность могла уже хоть чем-то помочь.
- Гипнос прав, - пришлось согласиться Вилрану. – Он – мой брат. Я очень давно умер, и теперь мне многому приходится учиться заново. У меня тело твоего брата, Ровенна, вместе с его способностями и фрагментами воспоминаний... Мне жаль, что все сложилось именно так, но я хочу жить и расставаться с этим телом не намерен, пусть даже с этим моим воскрешением не все прошло так гладко. 
На душе Вилрана было тоскливо и мерзко, но внешне его эмоции почти не проявились, разве что во взгляде отразились крупицы грусти, заметные, если хорошенько присмотреться.

+3

25

Ровенна поморщилась, когда Гипнос упомянул двух изуродованных близнецов. Беннаторы были похожи – уже которое поколение у них рождались близнецы. Что закономерно, один был магом, а второй – лишён какого-либо дара вообще. Отец Ровенны по-своему считал это проклятием рода, а то, что случилось с близнецами Акропоса, – лишь показателем вырождения. Возможно, кровосмешение в ближнем или дальнем поколении, которое попортило наследникам жизнь. В кару Безымянного Ровенна не верила. До этого дня она не думала о детях, не о том, что может носить близнецов, хотя опытная женщина могла бы сказать, что для срока некромантки живот слишком большой, чтобы носить одного. И уже тем более не думала, что из-за её близости с братом, может родиться что-то такое… искалеченное, уродливое, слабое как Гипнос и его давно умерший брат. Сама мысль об этом казалась ей тошнотворной и мерзкой.
Гипнос не удивил её, когда заговорил об убийстве Стефанна. Она уже давно решила, и без словесного подтверждения, что он причастен к смерти брата. Гипнос выглядел таким довольным и безумным, словно лично своими руками захватил полмира. Он наслаждался тем, что убил одного из ненавистных ему близнецов? И наслаждался муками самой Ровенны, рассказывая ей об этом? Ох, сильнее ненавидеть кузена Ровенна при всех своих талантах уже не могла, но кое-что в его рассказе всё ещё её заинтересовало. И даже поразило и задело.
- Воскресил брата? – переспросила Ровенна с чуть недоуменным выражением лица, а потом громко, весело и уничижительно расхохоталась. Когда первая волна веселья спала, некромантка, откинувшись на спинку кровати, посмотрела на Гипноса. Без ненависти, но с весёлой улыбкой на лице. И очень быстро объяснила, что вызвало у неё такие эмоции: - Бедный маленький Гипнос. Так страдал от одиночества, что пришлось лезть в саму Бездну, только бы найти в ней друга. Никому ненужный, всеми забытый мальчик.
Ровенна ненавидела Гипноса за то, что он сделал со Стефанном, но в глубине души его понимала. Связь между близнецами Атропоса и Акропоса настолько сильна, что пережить её разрыв и не потерять себя – сложно. Ровенна любила брата и, будь у неё выбор, тоже попыталась бы его воскресить. Неважно в чьём теле. Плевать даже на риски, связанные с воскрешением. Это её брат и никто не вправе забрать его у неё. Даже смерть.
Казалось, что Ровенна отказывается принимать тот факт, что в её постели побывал взрослый мужчина с душой мальчишки. Никто не знает о том, что на самом деле происходит с душой в Бездне. Взрослеет ли она, перерождается ли, или исчезает, растворяясь через годы. Где там, в чертогах Безымянного, то самое ущелье, заполненное сотнями тысяч душ.
Она обратила внимание на эти слова и перестала веселиться, когда сам Вилран подтвердил слова Гипноса.
Вилран…
Это даже звучало странно.
Да и можно ли назвать его в полной мере Вилраном, если вместе с телом Стефанна у него осталось кое-что ещё от него? Память, умения, пусть не все, но даже фрагменты делали этого человека и не Стефанном, и не Вилраном, а кроме того за ним тянулась и другая странная тьма, которая заставляла его поедать плоть живых.
- Ты даже брата нормально воскресить не смог, - удивительно резко и хлёстко заметила Ровенна, будто пыталась отчитать Гипноса за провал. – Как так вышло, что он теперь ест людей?
Не такой реакции ждал Гипнос от кузины.

[nick]Ровенна[/nick][status]стерва со стажем[/status][icon]https://i.imgur.com/1DaVJqq.png[/icon][sign]Мы близнецы, мы все делим пополам. То, что его — мое, а то, что мое — тоже мое.[/sign]

+3

26

К тому моменту, как он закончил свой рассказ, Вилран выглядел подавленным. И не будь внимание Гипноса всецело захвачено Ровенной - он непременно остановился бы, поскольку причинял брату настоящую, неподдельную боль, которой тот не заслужил.
Но Гипнос смотрел на Ровенну. А Ровенна...
...смеялась. Чокнутая спятившая сучка.
Даже в такой ситуации она пыталась найти повод, чтобы уязвить его.
Гипнос стиснул зубы, подавив в себе желание зашвырнуть в ее бледное лицо сгустком тьмы. Здорово было бы увидеть, как заклятье проест ей плоть до костей - вот уж тогда ее череп поскалится вволю...
Но затем он вздохнул поглубже - и внезапно успокоился.
Да, отчаянное одиночество и тоска по брату толкнули его на путешествие в Бездну, едва не стоившее ему жизни. Но одиночество - не порок, над которым можно посмеяться. Оно стало его, Гипноса, силой, и он использовал эту силу когда пришло время. И вот теперь - он не один, он с братом, и принадлежит к могущественной организации, грозившей всему Альянсу. А Ровенна - проиграла и заточена в подземелье.
- Теперь ты одна, Ровенна, - Полумертвый дернул уголком рта, обозначая нервную усмешку. - Посмейся лучше над этим. Где теперь ты найдешь помощь, всеми забытая девочка, брошенная собственным союзником и Магистром, которому поклялась служить?
Возможно, она действительно начала сходить с ума - чем и объяснялись ее выходки. Гипнос мог ее понять. В конце концов, он своими руками делал для этого все возможное, и последний штрих нанес только что, известием об истинной сущности Вилрана.
Но чего он не ожидал - так это вопросов от нее по воскрешению.
- Твое ли дело, кого он ест? - фыркнул Гипнос, пытаясь не подавать виду, что ее вопрос застал его врасплох. Он думал, что она впадет в истерику, попытается наброситься на Вилрана или станет отрицать. Но нет. При всей своей поганой сущности кузина была некромантом, и сразу уцепилась за то, что, возможно, давно уже вызывало ее вопросы. - Его душа оставалась в Бездне десять лет. Голод - далеко не худшее, что могло случиться при подобном воскрешении, тем более, что это помогает ему исцелять раны. Он стал куда более совершенным творением, чем простой человек, не обладающий магией...
Последние слова Полумертвый произнес с проскользнувшей гордостью за собственную работу, не подумав, что оба они с Ровенной говорят в третьем лице о Вилране, стоявшем тут же, рядом.
[icon]https://forumupload.ru/uploads/000f/3e/d5/501/29347.png[/icon]

+3

27

— Теперь ты одна, Ровенна.
Некромантка хмыкнула. Одна! Она всю жизнь, в сущности, была одна, находя лишь что-то родное и ценное в Стефанне. Ровенна слишком долго горевала о брате, чтобы сейчас вновь поддаться чувствам или почувствовать себя уязвимой перед Гипносом. Не одна, если помнить, что в её чреве медленно набирают силу и растут её дети. Дети Стефанна. Это всё, что имело значение и было ценно. Кроме того, несмотря на все попытки убедить Ровенну, что она в опасности и никто о ней не позаботится, Гипнос своими поступками сам опровергал слова. У неё были слишком комфортные условия для пленницы, и случайный покровитель в лице – ну кто бы мог подумать! – его родного брата.
«Мне известно, как глубоко залегает обида, когда твоя половина смотрит на кого-то с теплотой».
- Он стал куда более совершенным творением…
- Да-да, - отмахнулась Ровенна, даже не дожидаясь, когда Гипнос докончит мысль.
Для некромантки это выглядело оправданием никчемности мага, но никак не плюсом. Хотя бы по той причине, что любая аномалия в магическом мире привлекает к себе слишком много внимания тёмных магов. Всё, что сделал Гипнос, - это поставил брата под удар. Именно из-за этой особенности по Атропосу пошли первые слухи. Ему вообще не стоило отпускать брата в Атропос, зная, чем это может обернуться для него.
- У тебя весьма странное понятие о братской заботе, - туманно начала Ровенна, будто и не слышала Гипноса и его восхищения своими трудами. – Потратить столько ресурсов, чтобы воскресить брата, а потом позволить ему пойти в Атропос. В место, где его могли убить. Ты же не мог знать наверняка, что в городе нет шпионов Эарлана или что я не узнаю раньше, что ты мне подсунул? Бесспорно, это заслуга твоего брата… и Стефанна, что он всё ещё жив.
Ровенна придержала язык, чтобы не сказать лишнего. Например, что скинула бы шпиона Гипноса со стены замка вместо того несчастного старика, если бы любила брата чуть меньше, а на его копию злилась чуть больше.
Она перевела взгляд на Вилрана, который не принимал участие в разговоре, а будто бы держался в стороне, доверив дела взрослым.
- Твой брат считает тебя творением, а не человеком. Считай, собственностью или химерой.
Ровенна не хотела оскорбить Вилрана или задеть его за живое, но, как намеренно, первой возвращалась разговором к забытому мальчику.
- Как понимаю, то, что я всё ещё жива, - это твоя заслуга.

[nick]Ровенна[/nick][status]стерва со стажем[/status][icon]https://i.imgur.com/1DaVJqq.png[/icon][sign]Мы близнецы, мы все делим пополам. То, что его — мое, а то, что мое — тоже мое.[/sign]

+3

28

Вилран слушал, но и половины не понимал. Видел, что брат и кузина стараются ужалить друг друга больнее словами, но не мог догадаться, зачем им это нужно – за все прошедшее время он так и не узнал, с чего началась вражда между Гипносом и Ровенной, если они до смерти Стефанна почти не виделись и ничего друг о друге толком не знали.
— У тебя весьма странное понятие о братской заботе, — уколола Гипноса кузина. — Потратить столько ресурсов, чтобы воскресить брата, а потом позволить ему пойти в Атропос. В место, где его могли убить...
Вилран покачал головой и ответил, когда она замолчала:
- Брат считал, что Атропос - единственное место, где обо мне смогут позаботиться, если он сам погибнет при осаде нашего родного города. И приказал назваться Стефанном. А затем действительно был портал, который, видимо, задело взрывом, или что-то там еще произошло... не знаю... ведь Акропос рушился, и все разбегались, кто куда мог. И меня закинуло к Атропосу, как бы странно или удивительно это не прозвучало. Я хотел найти брата: если он не так далеко, то я могу почувствовать его и узнать направление, но тогда, после портала, никакого следа его я не обнаружил. Зато меня нашла твоя стража, Ровенна, и я выполнил то, что он просил – назвался Стефанном. Приказав мне быть Стефанном, Гипнос хотел меня спасти.
Вилран подошел к брату и обнял его за плечи. Он действительно был ему за все благодарен – и за то, что вытащил его из Бездны, и за то, что пытался оберегать, хоть на самом деле Воскрешенный сам должен был бы оберегать его.
- Я хотел защищать брата, но из-за портала потерял его. Но встретил тебя, - он взглянул на Ровенну. – И ты мне стала дорога не меньше. Гипнос не может меня понять, но я ничего не знал о вашей вражде. Ты обо мне заботилась, и я решил, что буду защищать тебя за твою ко мне доброту. Я знаю, что прикинуться Стефанном нечестно, но так получилось.
Вилран выпустил Гипноса из объятий и подошел к сидящей на постели Ровенне, присев на корточки напротив, чтобы не смотреть на нее сверху вниз – это казалось ему неправильным. Обнять не рискнул – понимал, что уже чувствует к нему она совсем не то, что испытывала раньше.
- Я попросил брата не убивать тебя, - продолжил он. – Для меня вы дороги оба. А кто я сам – я не знаю. Думаю все же, что человек, ведь для меня все мои детские воспоминания и про то, как мы росли вместе с Гипносом, и про отца, и про тетушку – они все были словно вчера. Но они восстанавливаются не сразу, а словно всплывают по крупицам где-то в глубине меня. Я сначала даже говорить не мог, не понимал, где я, и что вообще происходит. Но в Атропосе я многому научился, многое понял, и вспоминать о нем буду только хорошее. И о тебе тоже. Даже если ты меня сейчас ненавидишь.
Вилран поднялся на ноги и отступил на шаг назад. Он бы предпочел вообще Ровенну отпустить, но брат говорил, что это уже не в его силах – все решает Культ. Тот самый, которому он служил и был обязан. Вилрану Культ не нравился, но он подарил брату здоровье с помощью артефакта, и теперь Воскрешеный подозревал, что Культ еще долго будет присутствовать в его жизни.

+3

29

Странным было выражение ее лица. Словно она отчаянно пыталась скрыть свои настоящие эмоции, спрятать их настолько глубоко под кожей, под костями черепа, что даже псионическая магия Гипноса путалась в этой паутине. Будто он то и дело натыкался на ложь, которая тотчас оказывалась правдой — и сразу же вновь становилась ложью.
Быть может, это и были истинные чувства Ровенны — перемешанные осколки битого стекла, поминутно отражавшие и правду, и ложь.
Двуличная стерва...
— Твой брат считает тебя творением, а не человеком. Считай, собственностью или химерой...
- Нет! - яростно прошипел Гипнос, впервые за все время разговора по-настоящему разозлившись. - Это неправда, Вил!..
Он почти испугался, что Вилран не поверит ему. Что решит, будто он, Гипнос, действительно считает его всего лишь удачным завершением эксперимента.
Ведь он и в самом деле думал так поначалу. Это было правдой какое-то время.
Но молчавший до этого Вилран вдруг заговорил, и Гипнос умолк, растерянно глядя на Воскрешенного.
Как он недооценивал его доверие и любовь...
Вилран не сомневался в нем. Вилран ему верил. Вилран верил и Ровенне, чего делать было ни в коем случае нельзя — но он верил. Вилран единственный из них троих не притворялся и не играл, искренне веря во все, что говорил сам. Возможно, впервые в жизни Гипнос воочию видел столь бескорыстную и подлинную любовь.
А возможно впервые в жизни ее видела и Ровенна.
- Вил... - снова проговорил Гипнос, когда брат разомкнул объятия, но тот уже обратился к Ровенне, и некромант, словно очнувшись, собрался в сжатую пружину.
Если бы Ровенна Беннатор сделала бы хотя бы одно неверное движение в сторону Вилрана — он уничтожил бы ее. Потому что тот, кто поднял бы руку на Вилрана — единственное светлое существо, что было в его жизни, — сам был недостоин жить.
«Она не станет тебя слушать», - хотел сказать Гипнос.
«Она насквозь лжива и опасна, как бешеная тварь».
«Немедленно отойди прочь!»
Но он не сказал ничего из того, что вертелось у него на языке. Потому что на краткий миг увидел в осколках ее лживо-истинных эмоций отражение собственных чувств.
Он выдохнул лишь тогда, когда Вилран отступил. Прикрыл глаза, возвращая себе утраченное было равновесие.
- Что ж, - медленно произнес Гипнос. - Думаю, мы все друг друга поняли. Если ты будешь паинькой, Ровенна, я сохраню тебе жизнь. Ради моего брата и ради наследника, которого ты носишь, но только ради этого.
«Впрочем, - договорил он одними глазами, - мы ведь оба знаем, что ты не будешь...»
[icon]https://forumupload.ru/uploads/000f/3e/d5/501/29347.png[/icon]

Отредактировано Гипнос (02-04-2020 23:56:02)

+2

30

Бедный Гипнос. Так боялся потерять брата, что только теперь осознал, как неосмотрительно при нём говорил. Ровенна подметила эту перемену, и лишь запомнила, что самое уязвимое место Гипноса – это его драгоценный брат. Самой простой и жестокой местью было бы не калечить самого Гипноса, а отыграться на том, что ему по-настоящему дорого. Самое простое для Ровенны оказалось сложным. С нежеланием она признавала, что не может навредить человеку с лицом её брата. И тому, кто им притворялся тот месяц, что они жили в Атропосе, потому что этот Стефанн был лучшим вариантом Стефанна Беннатора.
Ровенна не надеялась, что Вилран так быстро примет её сторону и изменит мнение о брате. В конце концов, он был привязан к нему духом и кровью. Кровью – уже не так крепко, как раньше, но родство, которое оставалось в его голове, всё ещё имело власть, и такие узы разорвать слишком сложно, чтобы сделать это парочкой колких слов и замечаний. И всё-таки, это возможно. Со временем. И ей для этого даже не нужно ничего делать. Чужая ревность сделает всё за неё.
Она всё ещё считала, что поступок Гипноса нерациональный, но Вилран верил, что это был единственный выход. Что ж, пусть так.
Ровенна удивилась, когда Вилран подошёл к ней и сел рядом, разговаривая будто с ребёнком, хотя сам был, по сути, мальчишкой. Виноватым перед ней. Вёл бы себя так взрослый мужчина? Вёл бы себя так Стефанн? Нет. Даже в той ситуации, когда она застала лжеца в объятиях Мэгги, он повёл себя не так, как бы это сделал на его месте настоящий Стефанн Беннатор. Стефанн бы просто посмеялся, отмахнулся и не подумал бы извиняться. А, может, даже сделал бы что-то назло. Это Ровенна была к нему по-настоящему привязана, а не он к ней.
Она его выслушала, не перебивая, но ей нечего было сказать.
То, что она испытывала, не было ненавистью. Это всё, что знала Ровенна. Но даже это она не стала говорить Вилрану.
- Мою судьбу решает Культ, а не ты. Сомневаюсь, что ты имеешь здесь столько влияния, чтобы что-то вообще решать, - это она адресовала Гипносу, с накатывающей на неё апатичностью. Слишком много эмоций в последнее время, чтобы распыляться на споры. Желание избавиться от Гипноса и от Мэгги ещё не угасло. Пока что Ровенна собиралась выждать момент, когда либо чужая бдительность притупится и что-то станет ясно, либо чужая паранойя не сыграет ей на руку.
[nick]Ровенна[/nick][status]стерва со стажем[/status][icon]https://i.imgur.com/1DaVJqq.png[/icon][sign]Мы близнецы, мы все делим пополам. То, что его — мое, а то, что мое — тоже мое.[/sign]

+2


Вы здесь » Легенда Рейлана » Летописи Рейлана » [03.09.1082] Те, что с рождения рядом