Первые дни, после того, как его вновь предоставили самому себе, Оливер просто вызывающе много спал. Таэрион потратил бы эти часы на иное, но сосуду нужно было восстанавливать не только ману, но и свою телесную форму. Что за четверть суток была за стенами темницы, сколько дней прошло- некромант не знал. Можно было предположить, что еду и воду ему приносят днем, но происходило это через рваные промежутки времени, которые Безымянный даже не пытался просчитать - время было не важно.
   Его маленькая холодная комнатка, освещенная единственной свечой, стала его обителью, в которой он в полной мере чувствовал себя хозяином даже несмотря на скованные руки и невозможность выйти. А потому запросто мог сказать своим тюремщикам, что ему некогда, но они могут оставить еду и вылить поганое ведро. Темный маг действительно был занят все то время, что не спал, причем обеими своими сущностями. Он использовал не только выделенную ему бумагу, но и абсолютно все пространство вокруг себя, исписав рунами и чертежами пол, стены и всякую поверхность вплоть до того же поганого ведра. Таэрион привык находится в потоке данных и знаний, привык быть окружен ими, и совсем не был привычен к узким рамкам бумажного листа. Это было воплощение Хаоса в котором свободно ориентировался лишь он один, и быть может немного Оливер, завороженно наблюдавший со своего места, как из бесформенной идеи зарождается четкое заклинание.
   Юный Шоу потихоньку начинал отходить от случившегося, и Безымянный давал ему больше воли, давал возможность быть так же увлеченным работой, чувствовать радость от этого и прилив сил, чувствовать удовольствие, схожее с тем, что он получил от соития с женщиной. Так тело восстанавливалось заметно лучше, так у живого было стремление жить.
   Когда-то Таэрион желал сделать избранных людей похожими на себя, подавить их природу, и кристал - воплощение этой идеи - до сих пор болтался в городе зовущимся теперь Анейрот, забытый и частично обессилевший за ненадобностью. Богу потребовалось несколько столетий, чтобы признать, что его некроманты никогда не приблизятся к его собственной сущности. Люди были созданы Отцом, по Его подобию, со всеми эмоциями и алканиями, и Безымянный мог выгибать их по собственному желанию, но от перемены формы они не становились чем-то иным по своей сути, уподоблялись, но не становились такими, как он… Все чего он добился, это создал иную культуру со своим мышлением, традициями и предрасположенностями, но не новый вид, и никак не новый мир. Его дети оставались людьми. И бог отказался от безуспешных попыток, признав поражение своей идеи, позволил “детям” жить в том виде в каком они есть, со всеми своими страстями. 
   С вершины этого опыта, теперь, соседствуя с человеком и наблюдая за ним, Таэрион задумывался, что может быть это ему самому не хватает Отцовской Искры, чтобы считаться полноценным Творцом… Не хватает души. Все что он делал и все что создавал работало отменно и исправно, но не жило, как бы иронично это ни звучало. Даже у безалаберных братьев, совершенно не задумывающихся о том, что они творят, с созиданием было на порядок лучше. Как не парадоксально, а именно тот, кто меньше всего думал и больше всего руководствовался эмоциями был Первой Искрой Жизни и Созидательным Пламенем. Но Безымянный не был уверен, что хотел бы обменяться не глядя, даже если бы ему предложили. Свой разум он все-таки считал приобретением гораздо лучшим.
   Но в отличии от богов у его некромантов была возможность совместить в себе и то и другое, вобрав все лучшее или же все худшее. Спустя столько веков Таэрион понимал, что в свое время поступил с “детьми” ровно так же, как поступал с ним золотоглазый алифер - запер их суть, слепо пытаясь получить то, что они дать не могли. Это не было раскаянием со стороны Безымянного, но было признанием ошибки, которая тем не менее дала новое знание и понимание. И первым с кого он снял оковы был Железный Ворон - артефакт и эксперимент абсолютно новый по своей сути, наделенный правом выбора.
   Дверь привычно уже скрипнула, впустив в комнату сквозняк, от которого дрогнуло пламя оплывшей свечи, и упомянутого алифера. Внимание на него некромант обратил не сразу, приняв в первые мгновения за разносчика еды, но тень волочившаяся за ним, заставила поднять глаза.
   Темный маг выглядел еще худее с момента их последней встречи, осунувшиеся щеки и острый подбородок поросли темной щетиной, глаза впали, губы и ногти приобрели от постоянного холода синеватый оттенок. Все это делало его особенно похожим на мертвеца, и вонял пленник не лучше, даже если забыть про некромантскую магическую ауру…
   Таэрион не стал ничего говорить первым, ожидая с чего начнет свой визит крылатый. Сознание Оливера при его появление преисполнилось холодной злости, ощерилось, вспоминая весь страх и боль, которую пришлось пережить, обернулось пожеланием мучительной смерти, но Безымянный не счел нужным нести это наружу.
   Смерть никогда не была судьей, она просто была и была для всех. Лишь смертные додумались сделать из нее наказание, точно так же как из боли или голода. Таэрион же не злился, даже придя на призыв своих глупых “детей”. Тогда он лишь обозначил черту, которую смертным не следовало переступать. Все остальное они додумали сами, исходя из своих пониманий и меря по себе.

Отредактировано Оливер (30-11-2019 15:49:10)

Некромант не ответил на насмешливые слова крылатого, лишь глянул исподлобья, тяжело и пристально. Он был бы чокнутым, если бы выход не искал... Однако в данном случае хаотичные составляющие заклинания были именно формулой для отсечения искаженной нити, хоть и выглядели для глаз смертного бессвязным набором символов и фигур. Таэриону пришлось хорошенько повертеть их чтобы утолкать в красивую печать, которая была бы одновременно действенной и не громоздкой. По сути последние дни он только и был занят, что шлифованием ритуала. Вышло на его взгляд не плохо и очень похоже на человеческую магию. Он даже смог уместить ее в один лист бумаги! Задача была по сути решена, оставалось лишь проверить ответ на практике.
   Именно эту возможность, кажется, и явился предоставить ему золотоглазый.
   Темный маг поднялся, не сопротивляясь последовал указаниям своего тюремщика, проявляя холодное спокойствие и внешнее смирение. Все действия Теней до этого говорили о их заинтересованности в нем и Безымянный намеревался их удивить - выполнить обещанную работу.
    Он уже мог попытаться сбросить оковы, восполнить запас маны еще больше за счет своих сторожей. Прорваться, если повезет, но куда? Убежище алиферов из Теней скорее всего было в месте мало приступном, куда они попадали с помощью порталов или собственных крыльев - это виделось самым разумным вариантом для них. Но даже вырвись Таэрион наружу в своем недолеченном и обессиленном сосуде, как далеко он сможет уйти? Без каких-либо знаний о собственной тюрьме шансы бегства виделись смешными. И Безымянный не рвался рисковать. Сейчас было все еще не время. Сейчас от него именно этого и ждали.
   - Не переживай, даже твоего ума хватит, чтобы понять. Я старался упростить как мог, - подал голос юный Шоу и при этом не слукавил. - Идем.
   Некромант двинулся вперед, справедливо рассудив, что его конвоир захочет держаться позади и контролировать всякое его движение. Прыти в маге не было. Ходить пережив голодовку, пытки и заточение в камере оказалось тем еще испытанием. Оливера пошатывало. После полутьмы даже свет факелов казался ему слишком ярким, но он вглядывался жадно в переходы коридоров, запоминая их расположение, составляя в памяти карту. Мазнул Таэрион взглядом и по прочим пленникам, отмечая для себя кем те могли бы быть. Наверняка где-то здесь томились заложники политических алиферских игр…
   Оливер вошел в гостеприимно приоткрытую дверь и остановился в нескольких шагах от входа. Все внимание с порога захватывал подготовленный ему пленник, но Безымянный не упустил возможности отметить для себя присутствие псионика.
   - Тебя после всего понизили до сторожа? - поинтересовался он у алиферки, натянув на лицо кривоватую улыбку. Конечно, он понимал зачем она здесь и поддевать лишний раз никогда бы не стал. Но сейчас у него был шанс не просто провести магический ритуал, а и выстроить для себя новую человеческую маску. Чтобы иметь дела с Тенями дальше, нужен был образ без принципов, легко продающийся, но имеющий ценность, желающий знаний, но и желающий их применить к своим амбициям. Чтобы снять магические оковы, нужно было, чтобы алиферы поверили, что могут возыметь власть над чужими слабостями. Именно так они поступили с Рейн… И если Оливер желал какого-то отмщения, то ему следовало найти в себе самолюбивого некроманта.
     Юный Шоу покачнулся и прошел ближе к пленнику, перекрывая для него вид на крылатого мучителя, заглядывая в помутневшие золотые глаза. Да, именно этот вопрос не давал Таэриону покоя: почему алиферы не сходят с ума? Они явно видели те же кошмары, тень так же была привязана к ним и наверняка дольше, чем к этому человеку, так почему они сохраняли личности и рассудок? Пожалуй, это была еще одна занимательная задачка…
   А меж тем человек перед ним был неизбежно мертв. Даже когда ритуал перережет его связь с Зенвулом, Тени скорее всего вскорости перережут ему глотку, ибо больше он будет им не нужен. Единственная разница для этой души была в том: присоединится ли она после к мстительным духам или отправится куда ей должно. На взгляд Безымянного эта разница была огромной, и даже одна душа стоила его усилий.
   - Подойдет, - по-деловому обронил Оливер, точно бы у него была возможность выбирать над кем экспериментировать, а человек был не больше, чем цыпленок на рынке. Маг обернулся к своим пленителям. - Как я уже говорил мне нужны еще будут мел и нож. Желательно с широким клинком, а то у меня печать туда может не поместиться.

Отредактировано Оливер (03-12-2019 09:47:24)

Некромант действительно не делал резких движений, выдержано наблюдая как ловко скользит нож в руках золотоглазого, а после так же спокойно и аккуратно взялся за рукоять, не позволив себе даже попытки нарочито порезать ладонь пленителя.
   - Я верну, - пообещал Оливер, прихватывая пальцами второй руки так же протянутый мел.
   Глупо было бы после всех попыток сохранить сосуд вдруг пустить пережитое прахом ради нескольких царапин на палаче. Человек должен был выжить, а для этого следовало запастись терпением, пожалуй, не человеческим.
    - На кону стоит больше чем думаешь ты… - серьезно произнес темный маг в ответ на напутствие алифера и позволил себе улыбку. - Новое открытие в магии! Я, конечно, думал, что первыми мои достижения оценят если не лейдерские мэтры, то хотя бы император Поднебесной… Но вы тоже явно искушенная публика.
   Некромант отступил от алифера, разворачиваясь к тому спиной, дабы приступить к обещанному действу. Выбрав центром печати место рядом с подвешенным пленником, Оливер положил нож, оставив в руках лишь мел, а затем начал отмерять в шагах расстояние, делая на полу лишь насечки - черточки, по которым после будет выстроен рисунок. Чтобы не думали, а даже начертить сходу ровный круг может не каждый маг… От первого круга, диаметром в два шага медленно, но верно начала расцветать печать. Маг точно бы нарочно оттягивал время без конца замеряя расстояния то одного луча, то другого, а потом сравнивая их с третьим и четвертым. Вот только линии под пальцами юного Шоу были ровными, но совершенно не симметричными: звезду - основу оригинального ритуала отсекающего нити, будто бы выбило из родного круга и разметало по полу неким взрывом. Самый длинный и тонкий луч уходил за спину пленника, упираясь острым концом в заднюю стену. На ней Оливер нарисовал еще одну небольшую печать, смотрящую подопытному меж лопаток. Две схожие были отрисованы на стенах справа и слева, и выглядели уже более привычными и гармоничными фигурами. Последним штрихом некромант нанес на нижнюю печать знаки и руны, после чего обернулся к алиферам, вытянув вперед скованные руки.
   - А теперь мне будет нужна моя магия…
   Оковы с него сняли. И первое что сделал маг после этого - потер воспаленные запястья. От постоянного трения бледная кожа припухла, где-то начала стираться в кровь, а где-то даже рубцеваться. Руки студента начинали походить на руки кандального. А Таэрион испытал неописуемое облегчение от возможности вновь прикоснуться к магическому потоку, точно бы до этого был погружен в воду без возможности дышать и теперь наконец вынырнул. Вот только вдох этот скорее всего будет не долгим.
   - Что ж, а сейчас самое интересное…
   Маг аккуратно вошел в начертанную печать, чтобы не стереть случайно никакую из черточек, и подобрал ранее оставленный в ее центре нож. Тот все еще был без заявленных символов, и потому Оливер расчетливым скользящим движением рассек кожу на пленнике у основания ключиц. Порез был не глубоким, но достаточным, чтобы выступила кровь, которую маг использовал, чтобы нанести на плоскость клинка последний символ. Не то чтобы так было важно, чтобы это была именно кровь, но, во-первых, мел писал по стали плохо, а, во-вторых, смертные любили эффектность. Что может быть эффектнее крови в ритуале некроманта?
   Таэрион не опасался отпускать новое заклинание в мир. Позднее, если знание о нем уцелеет, пытливые смертные умы конечно вытянут из него ныне неизвестное, преобразуют, создадут на этой основе нечто свое. Но пока эта магия была неповторима, хотя бы потому, что никто не смог бы увидеть искаженные нити так же, как видел их бог.
   Тень оплетала пленника, давила, точно ядовитая лоза или удав, и при этом звенела от опутывающей ее магии, как натянутая струна. Роза тянула человеческую душу к себе, питалась ей, той изначальной силой Искры, что была заложена от начала мира. Сколько же точно таких душ она уже имела у себя? Какой силой от них обладала…
   Безымянный протянул к ней левую руку, чувствуя, как пульсирует иссиня-черная жила. Но его собственная магия потекла не через пальцы, а точно незримая молния, пройдя через все тело студента, ушла в землю, разбилась через центральную печать, и после отразилась от печатей на стенах, как от зеркал, возвращаясь обратно в центр - к лезвию занесенного ножа.
   Короткий режущий жест и нить оборвалась.

Роза отступала. Обрубок ее магии конвульсивно сжимался на теле подопытного, точно отчлененная конечность. В какой-то миг Таэрион даже засомневался, что смертный выдержит эту последнюю хватку и тогда его кончина испортит ему наглядность опыта, но человек выжил. Некроманту не нужно было это проверять, как алиферу: если бы душа отделилась от тела - он бы почувствовал этот миг, стоя так близко к пленнику.
   - Аккуратнее ступай через печать - я на нее час потратил, - предупредил Шоу, обернувшись на звук шагов за спиной и указал кончиком ножа под ноги крылатого. Тот, однако, был не сильно озабочен чужим трудом, больше торопясь проверить пленника. На деле рисунок не волновал Безымянного, но по его расчетам человек амбициозный должен был бы немало гордится таким трудом. Вот Оливер испытывал неподдельное восхищение, даже восторг от сопричастности происходящему.
  Магия ритуала вытянула из него изрядно сил, восстановленных с таким трудом. Теперь предстояло копить их по-новой. Но увиденного золотоглазому, похоже было мало: он буквально впился взглядом в некроманта, точно был недоволен выполненным условием.
   - Я сотворил тебе "чудо" едва ли не в кандалах, а ты все подозреваешь меня в шулерстве, точно бы я экзамен списал… Это обидно, знаешь ли. Я потратил три года чтобы разработать эту теорию, рисковал жизнью, чтобы добраться до проклятой земли и провести практический опыт! Я заслужил немного восхищения моим умом и талантом! - маг вскинул голову, высоко поднимая подбородок, отчего ответный взгляд вышел высокомерным. Именно так смотрели учителя на своих студентов по воспоминаниям Оливера, зачастую требуя уважения к своим былым запыленным заслугам и сомнительным званиям. С явным снисхождением он продолжил свою речь: - Я не проводил ритуала прямо в Зенвуле, я не самоубийца. Во-первых, влияние Розы там намного сильнее, во-вторых, если она может дотянутся своими марионетками, то сделает это. Я отсек нити спустя пару дней пути. К тому же мне было интересно понаблюдать за кошмарами… они довольно познавательны.
   У Теней скорее всего возникнут вопросы как некромант не потонул в ворохе кричащих и стонущих видений, но у них уже должно было сложится определенное понимание, что его разум достаточно устойчив для магического воздействия. В конце-концов не тонули в них и сами алиферы.
   - А теперь, пока печать еще держит магию, может быть перерезать нить и тебе, Тень с тенью? - взгляд Оливера преисполнился вызова, и маг услужливо приподнял нож, показывая свою готовность к работе. - Если ты все еще считаешь мой гений фокусом, то можешь все опробовать на себе. Или можем порезать ее… - острие ножа уткнулось в сторону псионика. - Она выглядит достаточно крепкой, чтобы это пережить.
   Предлагая, Таэрион не так чтобы рассчитывал, что золотоглазый согласится, это было бы не слишком разумно с его стороны, но вместе с тем хорошо обозначало наигранно горделивую позицию некроманта: “я выдержал все ваши испытания”.

Отредактировано Оливер (11-12-2019 23:05:00)

Одним движением золотоглазый порушил все…
   Его хватка была настолько крепкой и неожиданной, что на бледном лице темного мага отразилась истинная эмоция Оливера - страх. Он боялся своего палача настолько сильно насколько и ненавидел. Сосуд судорожно пытался сделать хоть урывистый вдох, хватаясь слабыми пальцами свободной руки за предплечье мучителя, но лишь загребал в кулак ткань его рукава. Казалось еще немного и под гневным жестом хрустнет перелопившись гортань. В этом свете призыв что-то рассказать звучал крайне непоследовательно.
   Впрочем, Таэриону нечего было сказать. Он просчитался. Видя ум в своем противнике, он сделал ставку именно на него, однако этот ум оказался мертв и не способен меняться. Он задавал правильные вопросы, но все еще думал, что может силой получить ответы, даже после всего провального опыта. Алиферу не хватало умения учиться. И остановиться вовремя. Как “дети” когда-то, он посчитал, что от него скрывают нечто, что по праву принадлежит ему, что он сможет этим обладать, поправ сотрудничество и чужие границы.
   Значит можно было больше не притворяться: актерского таланта у Шоу все равно было немного, и Безымянный без сожаления перечеркнул проигрышную тактику. Другое дело, что иного продуманного плана у него не было. А воздуха хотелось все больше, как и крови идущей к мозгу.
   Почему нельзя было просто принять его дар освобождения?
   Таэрион укрыл Оливера. Его мысли и эмоции были сейчас не нужны, более того могли только помешать. И в тот момент, когда страх исчез из темных глаз некроманта, нож ударил в грудь алифера. Пусть силы в теле было не так много, но удар был выверенным по всем анатомическим расчетам - прямиком в сердце, между четвертым и пятым ребрами, минуя грудину, насквозь через легкие. Простая и быстрая смерть, лишенная изощренных мстительных мучений. Чтобы ни думали себе смертные, смерть не приносила Безымянному каких-либо радостей или чего-то подобного, что могли испытывать живые, убивая друг друга и принося Покровителю Теней кровавые жертвы. Это был процесс в который сам бог по возможности никак не вмешивался, если число смертей и рождений прибывало в относительном равновесии. Тот раз, когда он лишил жизней столь же поглощенных желанием обладать своих “детей”, некроманты запомнили надолго. Сейчас Таэрион не был в той силе, но руку его вела такая же мысль, и такое же ощущение неудачи от попытки что-то донести.
   Похоже дальше придется действовать по схеме прошлых приключений с Рейн: прорываться через весь хаос наобум. И ни медля ни мгновения, Безымянный позвал Нейглига - где бы тот ни был, меч всегда возвращался к хозяину.

Иллюзия…
   Все иллюзия.
   Вонзая нож в крылатого, Безымянный не рассчитывал избавиться от него сразу, ибо помнил о Тени, опутывающей его. По домыслам Таэриона Роза должна была подхватить золотоглазого в момент гибели, и лишь Нейглинг мог бы разрубить спутанный клубок ее нитей. Он думал, что у него будет немного времени между смертью палача и тем мгновением, как он поднимется вновь. Но алифер уже был мертв. Давно мертв. Его пальцы на шее некроманта даже не дернулись, ничуть не ослабла их хватка. Очередная ошибка.
   Как глупо он должно быть смотрелся в глазах пленителей, пытаясь говорить с куклами, как с живыми, Безымянного не заботило. Задыхаясь, на грани потери сознания, он все же сдернул полог и был поистине пронзен осознанием увиденного. Но не вид оплетенного нитями тела поражал его, а то, что стояло за ним. Вот он кусок мозаики... В одно мгновение все встало на свои места: почему алиферы не походили на безумцев, охваченные Розой; почему так разозлился золотоглазый, видя, что связь можно разорвать; почему недавний пленник Тени, слышал его так ясно; почему существуют Тени Алира…
    Месть Розы была изощренной, как стоило того ожидать от разумного создания. Она не просто множилась, хватая все, до чего могла дотянутся, но и смогла создать марионеток, которые могут и влияют на мир иными путями, нежели банальное заражение. Размах ее силы превышал всякое былое предположение. Если задуматься, то такие куклы могли быть у нее где угодно, и могли быть кем угодно, неузнанные. Они могли подточить целое государство, как делали это Тени с Поднебесной, без поднятия масштабной армии, просто изнутри. Похоже у обиженной женщины было много времени, чтобы все продумать... И если взглянуть в самую суть, отбросив всю силу и всю магию, на ту занозу желания мести, которая мучает многие души веками, самой главной целью Розы должны быть те, кто сотворил с ней это.
   Глупые “дети”...
   Нейглинг ударил в дверь, проскочив через нее духовной частью, но застряв материальной рукоятью. Дотянуться до него возможности не было, однако и меч сыграл свою роль, в какой-то мере заставив алифера отпустить горло Оливера. Тот закашлялся, жадно хватая воздух. Голова мага чуть закружилась от возобновившей вольный бег крови, и он пошатнулся, но устоял. Отчетливые, темные следы от крепких пальцев так и остались на его шее.
   Некромант взглянул на крылатого как раз в тот момент, когда он вздумал прикоснуться к клинку, и сила Нейглинга оголила истинную мертвую сущность.
   Похоже полог сдернул не только Таэрион… интересно, как много может увидеть кукла и как много понять?
   Некромант приподнял руку, все еще крепко сжимавшую нож, и осмотрел чистое лезвие, после чего перевел взгляд на неожиданно робко стоящую в отдалении псионика. Она не вмешивалась все это время, должно быть зная, что на одного Оливера хватит и одного алифера. Прискорбно, но, как оказалось, истинно.
   Но не эта мысль не давала Безымянному покоя, а сущность марионеток Розы: насколько сильно они были связаны с ней? Очевидно, что сильно, но если вдруг проклятое Древо погибнет, не станет ли каждый из них новым семенем… Вычистить такой мир будет в разы тяжелее, если вообще возможно.
   Что же вы наделали…
   - Зачем все это? - поинтересовался маг ощутимо сиплым голосом, после чего вновь откашлялся. - Все это представление...Зачем я все ещё жив?

Отредактировано Оливер (19-12-2019 23:37:24)