Пастельные улицы, присыпанные золотистой солнечной пудрой. Сонные мастеровые лениво плетутся по своим делам с облупленными ящиками инструментов. Коты жмурят сытые глаза на подоконниках. Пряный запах домашней выпечки и кофе от каждой двери – инквизитор идёт по незнакомому городу, вдыхая безмятежный воздух выходного дня.
Он выходит на площадь. Гранитная брусчатка серпантином свивается к фонтану. Возле него примостилось несколько молодых пар, похожих на мотыльков с капустными крыльями, слетевшихся на блюдце с мёдом. В серебристом шорохе воды слышен девичий смех и задорный рокот низкого мужского голоса. Лохматый, будто скатанный из серого войлока пёс, трусит с мальчиком повадырём по своим делам. Мир, тишь, благолепие. 

Инквизитор, не понимая что он здесь делает, окутанный окружающей безмятежной дремотой, пожимает плечами и направляется от площади к воротам из города.
За его спиной сцепляются в небе огромные костлявые руки – синюшние, с нечистыми искривлёнными когтями, и когда Чеслав, ощутив магический вихрь, оборачивается – огромное шило втыкается в середину площади, и прошивая её насквозь, обрушивая каскады земли в бездонную яму, утаскивает за собой покров реальности. Обнажаются дома, лишаясь штукатурки, стёкол, занавесок. Как марионетки притянутые за ниточки, туда же, в воронку, втягиваются полуодетые обитатели города, коты, утварь, хохотушки от фонтана и их мужчины, заборы, птицы, листва с деревьев и солнечный свет.
Не успев ни за что зацепиться Чеслав оказался в куче тел – изломанных, ободранных, неподвижных, под сгустившемся свинцово сизыми тучами, такой же разбитый как и все вокруг. Вплотную с ним– тёплый шерстистый бок, инквизитор различает его с трудом скосив зрачок – это недавно виденный пёс, за его поводок ещё держится оторванная культя ребёнка. Бок странно колыхается, из него, прямо на глазах, надувается исполинский гнойник, в нём что то шевелится, как рыбка пойманная в садок, шкура противно хрустит, трескается, и гибким ползучим завитком из него является маленькая цербера- на изящной ножке бледной поганки кокетливо разворачиваются пальчатые алые листья… кровавая муть…
__________________________________________

   …Чес проснулся выспавшимся, но в прескверном расположении духа.
Прошло восемь часов как его отряд инквизиторов вернулся от мародёрского схрона с Бастианом Альморовидом, и похлебав горячей бараньей похлёбки с чесноком повалился спать в общей зале.
Вальдштайну же пришлось ещё сдать пленника в каземат Игнис, пополнить запасы  потраченных зелий у алхимиков и проведать в лазарете раненного Талгата. 

Сейчас, проспавшись, Чес по второму кругу отправился к кабинету Консула, которого не застал по приезду. Но Раджниш опять успел исчезнуть неуловимой тенью по неотложным начальственным делам, и ожидался неведомо когда. Чес нехорошо выразился мысленно, настрочил на куске бумаги краткую обрисовку кипиша между разбойниками и его отрядом на лесной опушке, оставил её консульскому служке и отправился туда, куда посчитал нужным.

Обычно полевые отряды инквизиторов были привязаны к определённой области. Их квесторы получали задания от претора, так же связанного с территориальным наделом, и следующим, высшим мерилом власти был уже Консул. В военное время образовывались дополнительные отряды, назначались временные, молодые квесторы – как Чес, подчинённые лично Раджнишу, и имевшие практически неограниченную свободу действий и перемещений.
По негласным правилам Братства отряд Вальдштайна должен был продолжать начатую задачу, раз не было иных указаний. Это значило что отъевшись и поспав, им следовало вернуться к патрулированию дорог и зачистке их от мелкого жулья, повылазевшего из всех помойных дыр.

Но Чеслав безошибочным чутьём мага ощущал - тень Зенвула не покинула его, и не сомневался что остальные, вернувшиеся с ним из мёртвого города, ежедневно переживают сходное. Нервы их были натянуты. С Хъённель вообще творилась фойрровщина без постного масла. Им всем нужен был день- другой беззаботного отдыха. Не очередной скачки и кровавой резни, а потом тяжёлого сна среди двух десятков храпящих и стонущих, а удобного места и незатейливых плотских удовольствий.

Первой идеей Чеса была – завести всю компанию в кабак и упиться вусмерть. Вполне годный по замыслу маршрут, если бы не бедственное положение столицы. И не обязаловка для огненных ходить среди горожан в узнаваемой инквизиторской форме. Среди издёрганного населения, вони сжигаемых трупов, толпы заплаканных беженцев и исходящих ядовитыми слюнями люциановых пасторов компания открыто кутящих инквизиторов, когда половина Остебена шагнула к черте голода, выглядела бы явной оплеухой общественности. И Чес нутром чуял, что без бодрящей потасовки они не обойдутся. Потом непременно – кабинет Консула, укоряющие фразы, для них с Девельфорд – второй нагоняй – в общем Фойрру под хвост такой отдых, из за которого заранее, ещё не набедакурив, чувствуешь себя виноватым.

Из всех этих размышлений народилась вторая идея Чеса, показавшаяся ему превосходной – устроить пирушку в Сарепте, своём доме, где некому будет надзирать и докладывать. Загоревшись квестор тут же отправился воплощать задуманное.
_______________________________________

Прихватив эликсиров Уэльма, из тех, бешенной ценности, что его отряд обнаружил в бандитском схорне, собрав Рэя, Вернера, Иора, Хъённель и Линкарта, которого просто встретил в коридоре и утащил за собой, Чес завёл всю хмурую компаню в закаулки подвала Игнис и там его приятель мистик, по начерченным координатом, одним махом отправил в замок Вольдштайнов.
Слуги, привычные к внезапным явлением то старшего, то младшего поколения хозяев, сразу засуетились готовя мыльню и сытное жаркое на стол.
Мимолётном показалась Орэна Ивва. Чеслав, облобызав мачеху в щёчку, сдержанно попросил её не беспокоиться. Графиня, придерживая под бархатным свободным платьем объёмное чрево (семейный астролог предсказывал двух мальчиков) мудро воздержалась от любых наставлений, только попросив с улыбкой не спалить замок, - это была её вечная присказка когда младший пасынок притаскивал нежданных гостей, и удалилась в свои покои. Ни отца, ни старшего брата дома не случилось. Заглянув в мансарду к деду, и чистосердечно поделившись с ним нагоревшим Чес вернулся к оставленным братьям.

Собственная комната квестора была просторна, квадратна и светла. Большой изразцовый камин, аж два выхода на змеиной лентой обегавший замок балкон, основной и отдельный выход в низ, к каштановым аллеям- всё было удобно для холостяцкого жилья. По стенам к высокому потолку уходили книжные полки тёмного дерева, скалились рысьи морды, тускло отблёскивали арбалеты и мечи разнообразного веса и ковки. Кое где на стенах и потолке виднелись чернющие пятна, от ударов огненной магией – слуги не смогли сладить с ними оттирая даже изо всех сил. Зала являлась и кабинетом и спальней – у дальней стены возвышалась просторная, с плотным задёрнутым пологом кровать.
    Слуги принесли к камину светлый полированный стол, расставили стулья, приборы, кубки, кувшины с клюквенным морсом и домашними настойками, блюда с копчёной рыбой и колбсами, извлечёнными из кладовой, пока на кухне доходило жаркое из баранины. Отдельной грядой выстроились бутыли из боевой добычи. Кто то из инквизиторов уже отправился в нагретую мыльню – полежать в одиночестве вдыхая душистый пар, и не напрягаясь под взглядом голой очереди следующих страждущих ополоснуться, как в Игнисе.
Линкарт заинтересованно листал ветхие свитки, взятые с полки, Рэй и Иором выбирали между стканчиком костей и картами ручной росписи, где каждая масть представляла одну из известных группировок Остебена. Вернер курил на балконе из мешочка ульвийской травы, щедро предложенной Чеславом. В сторону Хъён Вальдштайн искренне старался не смотреть – его выбесила её нежелание перемещаться из Игнис. Квестор пол часа уговаривал, наконец, озлившись, в приказном порядке велел шевелить куда сказанно, потому что она ему нужна на серьёзный разговор – только этим и пронял.
Все уже похватались за кубки, и отхлёбывали в разнобой.

    - Мы не одни сегодня отдыхаем, возрадуйтесь, - хитро улыбнувшись заявил Чес.
Оставив компанию в недоумении он скрылся в портале и вернулся спустя четверть часа, с двумя девушками.
    - Прошу любить и жаловать, это Илона и Дейдра, - представил незнакомок, - Они из сестёр, и рады немного отдохнуть от своих нудных обязанностей. Садитесь к столу, выпьем за здравие всех! Девушки, не стесняйтесь.
    - Мы попробуем, - игриво произнесла Илона, занимая стул. У ней были крупные волны медно рыжих волос, крепкое тело с выдающейся под простым холстяным платьем грудью, и дымчатые глаза актрисы в пушистых золотых ресницах.
Дейдра была суше телом, похожая на проворную водяную змейку, редкие для "лёгких" когтистые пальцы, скуластое тонкое лицо и кошачья зелень ведьминых глаз. За спиной у неё висела цитра на кожаной ленте. Она лишь лукаво усмехнулась, когда братья наперебой бросились называться, завершая знакомство. Принесли первое блюдо с кусками жаркого, всем разлили, и застолье развернулось полным ходом.

Отредактировано Чеслав (25-03-2019 23:46:58)

Инквизиторы играли в джайкош –  карточную игру, простых правил, но немалого азарта, самую ходовую, после костей, на привалах лагерной жизни и в придорожных харчевнях.
  Четыре масти, две красные и две чёрные, разрисовывались художниками, маститыми и безвестными, под свою фантазию, и за исключением символов, значительно разнились от одного края Остебена до другого. Нередко рукой живописца водили задумки заказчиков, желавших то колоду с надменными вампиршами в мехах, то пафосных некромантов, то улыбчивых грудастых ламарок, а то и хищные звериные морды. За полновесную награду можно было хоть собственных соседей в портретном сходстве заказать, вылезающими из гробовин, или ещё откуда, по срамнее. Жрецами Люциана подобное, особенно с похабщиной, визгливо и яростно осуждалось, но государственный закон был достаточно мягок, требуя лишь "Не порочить известных личностей, живых али мёртвых." Да поди ж в суде докажи, опорочили тебя или увековечили.

   В инквизиторской семье карты, дорогих ярких красок, плотной глянцевой бумаги, без политического привкуса, конечно, обойтись не могли. Низкие по старшенству  были полны карикатур на люциановых пасторов – один поучал стало овец, другой заглядывал тайком в женскую мыльню, третий ехал восседая на нищем как на осле. Дамой была изображена пышная жрица, с томным видом, словно детский засахаренный леденец, обсасывающая золотой слиток, а королём – сросшийся боками, в единое пухлое тело, Триумвират, жрущий руками сырое мясо. Масть военных была  полностью отдана Огненному Братству - Раджниш, в ранге короля, был вполне узнаваем профилем, дамой у него была огненная летучая нимфа. Еретическая масть состояла из врагов Инквизиции. Дамой выступала морщинистая кислолицая некромантка, а королём – оскаленный вздувшийся мертвец, обильно сочащийся зеленоватым гноем. Королевская чета, составляющая масть власти, была нарисована педантично нейтрально, как на парадных портретах. Только вокруг наследного принца виднелись скрытые направляющие руки – намёк на его не самостоятельность в государственных делах. Старшими картами были – Люцианов Треугольник, Феникс, Остебенский черногривый лев и Кладбище. 

    Игра пошла заметно веселее, когда Иором было предложено играть не на медяки, а на нательные вещи – кто проиграл, что нибудь долой с себя.
Напротив полыхающего камина быстро собралась поляна разномастной обуви, - тяжёлые мужские сапоги с распущенной шнуровкой, где то среди них, по изящнее – пара Девельфорд,  и, лёгкими мазками,  на низком каблуке, козлиной кожи,- башмаки пришлых сестёр.
Оттягивая момент расставания со значимыми деталями костюма, все уже хитрили кто во что горазд – снимали побрякушки, серьги, расстёгивали пояса. Вернер умудрился размотать в бурых разводах бинт с поджившей раны. В хорошо протопленной комнате, среди полуголых тел, под терпкий запах травяного бальзами, шутки и маслянистые жадные взгляды, скользящие подобно языкам, на время забились  и стылые могилы, покрывающие Зенвул, и столица, пропахшая потом беженцев и дымом  погребальных костров.

На седьмом кону проиграли, как нарочно, подряд обе лёгкие. Дейдра, с усмешкой на узких губах, встала и одним рывком сдёрнула с себя домотканное свободное платье – кокетливо раскланялась, красуясь стройными ногами в короткой нижней юбке. Девически высокую грудь она прикрыла прядями распущенных волос. За ней поднялась рыжая красотка. Плавным движением, манящим и тягучим, она медленно потянула холстяные складки, унося их грубые изломы к голове, и вверх и откидывая за спиной, как актриса, знающая что хороша, виляет занавесом на сцене бродячего театра. Оставшись  в дорогой, тонкого полотна сорочке, украшенной фолмарильским кружевом, сквозь которое просвечивала белоснежная кожа, она, собрав полный урожай мужских взглядов, не села к столу, а пошла вкруг него:
    - Этот бальзам Уэльма надо было разводить водой, да хорошенько. А лучше цедить каплями, - смеясь говорила рыжая, - Я выпила от силы кубок, и уже совершенно пьяная, вы видите?-  по ходя она касалась инквизиторов одного за другим – кого по плечу, кого головы, щеки, - Мне нужно освежиться. А если мне ещё немного помнут затёкшую от осанки спинку, будет совсем распрекрасно. Чес, тут ведь дальше, на этом же этаже – мыльня? Я что то такое помню…, - Илона остановилась за спинкой стула Вальдштайна, и наклонив голову, свесила на него рыжую кудрявую гриву.
    - Правильно помнишь, -  глянув на лицо лёгкой ответил мистик, - Линкарт тебя проводит, что бы не заплутала, он и в организмах учёный.
    - Линкарт так Линкарт, - выпрямляясь беспечно отозвалась девушка, переводя влажную зелень глаз на длинноволосого целителя, - Идём, вправлять мои грешные косточки.
Уговаривать молодого инквизитора не пришлось – сунув ноги в сапоги и прихватив обувку девушки он шустро подскочил к ней и галантно приобнял.
    - Я тоже мять умею! Столько мозолей намял на одном месте, пока катался по дорогам за всякой нечистью – не пересчитать!, - возмущённо шутливо крикнул Рэй, - Берите меня помощником, пригожусь!
Все засмеялись, зашутейкали. 
Рыжая, лихо тряхнув шевелюрой звонко откликнулась:
    - Мне лично второй не помеха, - и двинулась со своим кавалером, потерявшим чуток довольства, к дверям.

Рэй, под смешливо завистливые взгляды, споро обулся и помахав оставшимся братьям рукой, с довольным видом, вприпрыжку отправился вслед.
    - А мы поговорить, - объявил Чес, - С Хъён, о важно серьёзном, Консул велел,- он поднялся, покачнувшись, и вцепившись в резную спинку стула развернул его вместе с Девельфорд от стола, - Пошли.

Оставшейся троице игра уже была не в радость. Закинув ногу на ногу Дейдра взялась за цитру, и умело пощипывая струны замурлыкала сильным хрипловатым голосом  песню о дорожных скитальцах  и чудесах. Вернер с Иором, сдвинув стулья, уселись рядом с ней – слушать и любоваться точёными щиколотками лёгкой.

Чес собирался уединиться с  Хъённель на балкон,  но свежий холодящий ветер, лизнувший  распалённую кожу, отбил у него желание беседовать трясясь у каменных перил.
Уведя сестру к дальней стене, он отдёрнул один полог на кровати, и уселся, поджав босые ноги, на мягкое шерстяное покрывало. Жестом пригласил сесть напротив.
Вальдштайн чувствовал как обстановка и крепкий алкоголь заволакивают его восприятие сладостным веселящим дурманом, и боялся что немного позже ни на какие серьёзные рассуждения будет уже не способен. Его глаза скользнули по телу Хъён, и он старательно уставился ей в лицо, стараясь не смутить, и не заставить вообразить будто увёл её в уединённый угол что бы пялится. Вспышка раздражения на инквизиторшу у него давно и бесследно прошла – это был характерно для него – забеситься, поддавшись ярости, до огненного плевка, а потом перегореть и полностью откинуть эпизод. Как и не бывало ничего.

    - Расскажи мне внятно, что с тобой и как это можно облегчать, - произнёс он серьёзно, отпив из прихваченной бутыли, - И не вздумай увиливать, я тебе крыльями Фойрра клянусь, ты из Сарепты не выйдешь, пока всё мне не растолкуешь, - в глазах инквизитора мельнкул безумный огонёк и растворился, -Не хочу что бы с тобой что нибудь плохое приключилось, да и со всеми остальными тоже, так что, пожалуйста, расскажи просто, как есть, а потом что нибудь сообразим,- - тон Чеса стал мягче, он ободряюще улыбнулся, - Я тебе обещаю, что не буду ругаться и падать в обморок,-подмигнул хмельным глазом.

Отредактировано Чеслав (09-04-2019 00:46:52)

Уж на кого в Рейлане и сыпались, денно и нощно, со всех сторон, всевозможные заразы – так это на инквизиторов.
    Побоища с когтистыми демонами, химерами некромантов, колдунами- зачарователями и прочими врагами рода человеческого, оставляли плохо поддающиеся лечению гнойно очаговые раны. Порча, сглазы, голословные проклятья в спину, женские уловки ведьм истощали, незаметными пиявками высасывая силы. Отвратительные миазмы кладбищеньских отродьев портили инквизиторам лёгкие, ядовитая желчь выплёскивалась в глаза, взрывы алхимических газов вырывали куски живого мяса, калеча и уродуя. Множество злоключений могли нанести магические подклады – нуазы. Ни один бывалый инквизитор, закалённый в сраженияхс  дикими тварями, холодел как мальчишка, нащупав у себя в кармане подброшенное чужой рукой свёрнутое колечком птичье пёрышко с мышиной костью, ведьмину лестницу, или обнаруживая воткнутую в неприметное место рубахи прокалённую булавку.
С момента своего зарождения Братство, немногочисленное но сплочённое, старалось сохранить своих людей среди этого множества напастей. Любой инквизитор умел худо бедно перетянуть рану и не путался в простых зельях – что пить когда голова болит, а что – когда животом занемог. Раненых тащили, хоть на собственном горбу,из последних сил до инквизиторских лазоретов, добивая крайне редко, только при невыносимых мучениях и невозможности дождаться помощи. Лихорадочных выхаживали, от порченных разматывали ниточку магического следа, что б прижучить злоумышленника.
Если инквизитор всё таки оставался калекой, и к полевым разъездам был уже негоден, его опыту всё равно находили применения. Именно из таких братьев обычно формировались преподаватели Игнис, сигницефы и Очи Инквизиции, высматривающие юные дарования по грязным закоулкам Остебена.

    Джирано Вальдштайн, дед Чеслава, еле выживший в магическом огне, и навсегда потерявший возможность самостоятельно вставать на ноги, после пережитого много лет преподавал мистицизм неоперившимся инквизиторам, из скрипучего кресла на колёсах, пока не начал неуклонно слепнуть. Отец как то подхватил колдовскую скверну. Больше года  он провалялся в Сарепте, то с воем разрывая на себе одежду и плоть, так что его приходилось связывать цепями, то неподвижной холодной колодой, неделями не размыкая глаз, не отзываясь на голоса родных и не принимая пищи.
Так что озаботить Чеслава у Хъённ конечно вышло, а вот сильно удивить и напугать как то не очень.

    Не подурачиться пьяный инквизитор не мог, поэтому брякнулся, как подстреленный барсук, на кровать, после признания Девельфорд и на долгих пять секунд добросовестно закрыл глаза.
Потом вылупившись, не поднимаясь, эдак снизу вверх, на девушку, он с чувством ляпнул:
  - Вот же Фойрров хвост!
Усевшись более менее обратно ровно, Чес от души хлебнул из бутыли, и насильно вручил её девушке.
    - Запей срыв покровов, укушенная. А я то голову ломал, что у тебя за кошерные  девчачьи закидоны… ну.. которые в месяц, или два как там.… а у тебя сплошняком… гхым..  

    Дело было дрянь конечно. Оборотничество из известных Вальдштайну методов, лечилось исключительно расстрелом на месте. Благочестивые жрецы Люциана брались помочь жертве "волчьей болезни", предлагая 10 лет отстоять в молитвах на коленях в монастырском саду, созерцая небеса.  Но Консул видать об оказии с Девельфорд знал, и на алхимическом подворье кое кто тоже в курсе был. Чес припомнил как Соломон говорил сестре: В морильне для тебя сварили ..  Снадобье? Мазь?

    - Так тебя не только за драку с теллинцами в Зенвул отправили, - задумчиво протянул инквизитор, прокручивая всю карусель событий в памяти на новый лад, - У тебя сил, для твоей фигурки, огого, да и к магии пушистые зубасты стойкие. Консул решил что ты там к месту будешь, да видать просчитался где то, - вспомнились захлёбывающиеся, яркие, рассказы Хъённ про видения и жалобы на кошмары из мёртвого города.

   - Слушай, а оно где? Какое?, - инквизитор, с загоревшимися любопытством глазами оживлённо придвинулся к девушке, - Покажи, куда цапнул то, там всё зажило?

Отредактировано Чеслав (16-04-2019 02:14:16)

- Кто там пораспанахал ворота, ульвы вас пожри, сквозняки пускает!, - гаркнул Рэй ввалившимся и замешкавшимся на пороге нагретой купальни инквизиторам  и девке, - Мы вас, милые  друзья, не звали – чего припёрлись?

Оба огненных, распаренные, замлевшие, сидели, развалившись, на широкой осиновой скамье у стены. Илона, не стесняясь наготы, ленивой кошкой растянулась на спине между ними. На целителя она сложила ноги, которые Линкарт вальяжно поглаживал, а голову с тёмно золотым водопадом влажных волос пристроила Рэю на колени.

    - Злой ты брат, как некромант на дыбе, - улыбаясь ответил Вернер, притворивший плотно дверь, и начавший раздеваться, несмотря на неласковый приём, - Вы тут нежитесь в своё удовольствие, так нам немного завидно стало, пришли восстановить справедливость. Да ты не напрягайся, мы со своим угощением, - он игриво провёл пальцем по бедру Дейдры.
Лёгкая смешливо фыркнула. Скинув и переступая юбку она замотала волосы в пучок на затылке, прижав шпилькой, и ловко забралась в большую кадку с водой.
    - Ну, раз со своим, то Фойрр с вами, так уж и быть, оставайтесь, - снисходительно кивнул Рэй, - Квестора с Хъённель по дороге потеряли что ле?
    - У них там серРрьёзный разговор, мы не осмелились встревать со своими пахабными предложениями, - ответил Иор, с довольным стоном погружаясь по плечи в нагретую воду.
    - Ага, за пологом кровати, - ядовито ввернула чернявая, обнимая тонкими руками и одного и второго инквизитора.
    - В комнате, от любопытных да пронырливых, - Вернер двусмысленно провёл пальцем по завитку девичьего уха,-  Больше сныкаться некуда. Я про Зенвул что то расслышал, - обратился он к Рэю, - Сам знаешь, эта тема не из эротичных, гори он весь огнём, двести лет, до самых окраин. Может сестрёнка там напартачила чего… А мы не будем тратить время на серьёзности, - он надвинулся на Дейдру, уже начавшую обидчиво кривить губы, - Ты целовалась ли уже сегодня?
Рыжая, не желавшая быть на вторых ролях наблюдательницы, требовательно шлёпнула Линкарта босой розовой пяткой по бедру, а к Рэю протянула руки, желая новой порции внимания.
____________________________________

    - Нехилый хват, - оценил Чес размашистые полукружья навечно отпечатавшихся клыков на боку инквизиторши, - Дай природа всякому. Повезло ещё, что он тебе селезёнку до хребта не открамсал, с таким замахом.
    Инквизитор приблизился, разглядывая белёсые, словно морозный узор на зимнем окошке, мазки шрама.
Такие рваные раны, от нечистых зубов, если человек не истекал на месте безудержно льющейся кровью, зарастали, даже при лучшем уходе,  долго, нехорошо и мучительно. Часто преследуя владельца ноющими болями в промозглую непогоду, или в местах скопления магии, даже после полного рубцевания.
Толкнув Хъён на валявшиеся в беспорядке подушки, он приобнял её за пояс, и быстро коснулся сухими губами отпечатка оборотня.

    - Так делают что бы не беспокоило, - без тени смущения заявил маг, и целуя, мягче, дотронулся, меняясь выражением глаз, здоровой гладкой кожи живота рядом.

Отредактировано Чеслав (22-04-2019 00:34:12)

Ринхен, миловидная служанка с пёстрым, как перепелиное яйцо, от веснушек лицом, совсем недавно переехавшая из родного Лаутерталя в господский замок, ойкнула, и нервно расхохотавшись захлопнула дверь мыльни. Её послала заботливая ключница, узнать не требуется ли чего веселящейся компании инквизиторов. От увиденной живой картины в густом пару, пышущем хмельно мятным духом, служанка растерялась, и занеся ногу, так и не сделал шаг через мокрый порог, да и не спросила за чем её посылали. Но девушка она была решительная, ответственная, тем более из за захлопнувшейся двери раздались весёлые оклики, и Рин, задрав конопатый нос, решительно предстала на входе в мыльню по второму разу.

    - Не желают ли гости сюда закуски или освежающих напитков?, - проговорила она, со стоическим  видом древнего отшельника, оказавшегося в пещере полной шевелящихся змей.
    - Желают, желают! – отозвался Рэй, отодвинувшись от пышных, чистой белизны бёдер лёгкой сестры, - Тащи, малютка, винных кувшинов, пару- тройку, мясца с лучком, да рушников на всех – нехорошо потным срамом у еды трясти.
    - Груш засахаренных с комнаты ещё прихвати, - встряла Дейдра, отвлёкшись от ублажения Иора, - На столе там  блюдо… закусить ароматы любви, - она насмешливо глянула снизу вверх на замлевшего огненного.
    - Как прикажете, - Рин деревянно поклонилась чану с водой, и побежала исполнять чего велено.

    Гладкобокие двухлитровые амфоры, оплетённые  ивовой лозой, притащил, за один раз, силач Фурмас. На голых растрёпанных девок оценивающе, как коров на рынке, взглянул – пристроил винные ёмкости понадёжней в углу,  помог инквизиторам сдвинуть тяжёлые скамьи, образовав подобие трапезной, да и был таков – к своему патрону, докладывать чего видал. Уж больно старому Джирано немоглось как хотелось послушать на отголоски того, что по молодости и сам творил по увольнительным дням.
    Ринхен принесла стопку домотканных, широких, вышитых красным рушников. Инквизиторы принялись со смехом примерять их, обматывая вокруг бёдер, закидывая элегантным манером через плечо, на перегонки помогая Илоне и Дейдре вязать узлы в интересных местах.

   Не в состоянии уследить за всеми шевелящимися телами, и понятия не имея сколько огненных заявилось в замок, Рин, чуть сама запьяневшая от запахов и вольных шуток, сыпавшихся на неё со всех сторон, так что лёгкие даже начали недобро щурить глаза, бездумно отправилась в комнату Вальдштайна, за блюдом с пресловутыми грушами.
В её ощущениях все инквизиторы были в одном месте, восприятие, сбитое с толку мешаниной обнажённых тел, не подсказало, что Чеслава как раз среди них и не было.

    Толкнув незапертую дверь служанка летящей походкой, почти не слышно стукая каблуками стоптанных домашних туфель, направилась к накрытому у камина столу. Поднимая обеими руками тяжёлое медное блюдо, крепко ухватив его за узорчатые цветами края, она вдруг расслышала звуки из за полога, и замерла, как человек, чувствующий что вот вот наступит на колючку. Шерховатый шелест и напряжённое дыхание, до стонов сквозь зубы то раскатывалось полной палитрой, то стихало, почти цепенея, и снова надрывно звучало.
Ринхен, затаив дыхание и вцепившись окаменевшими пальцами в блюдо, сделала несколько полусогнутых шагов, запнулась за край ковра, обронила туфлю, растерялась окончательно и уже оголтела топая выбежала из комнаты, бедро гулко стукнувшись о дверь. Заглядывать слышали ли её вторжение она не стала.

     - Выпей с нами то за добрый вечер, милаха!, - вырос перед ней Рэй, в художественно накинутом рушнике. Третий раз уже. Ему, пьяному не лень было подкатывать к симпотичной дивчине. Остальные уже, томно раскованные, восседали вокруг импровизированного стола, обмениваясь тостами и дразнящими поцелуями.
Поставив возле менерной Дейдры засахаренные фрукты служанка неожиданно взяла из рук инквизитора кубок и осушила его залпом.
    - Вот это знатно!, - крякнув одобрил огненный,  - Присядь , не обидим, - он обхватил девушку за плечи и увлёк к компании.
___________________________________________

      Война никогда не заканчивается.
Чес вырос на этой фразе, как и большинство инквизиторов, и жил по ней – любой день может быть последним. И поэтому ничего нельзя откладывать – убиваешь – жги, целуешь – люби, сейчас, во всю мочь, как последний раз, не берегя силы и не думая о последствиях.

Загоревшимися глазами он смотрел как Хъённ торопливо, как опротивевшую, сдирает с себя одежду, вторя ей  и подхватил девушку, когда та подалась к нему. Несколько жадных поцелуев –  до кровянистой пены давящих губ, жаркий трепет изголодавшихся тел, руки хватающиеся за всё – и болезненно сладкое соединение. Пальцы инквизитора сцепились в замок, поддерживая выгибающуюся кошкой Хъённ за поясницу, её руки схлестнулись где то на его спине, расширенные зрачки ночными дырами закачались напротив, а губы, то стонущие, то требовательные, жгли поцелуями укусами под нарастающий марафон дыхания.

Так, так. Ещё раз! До боли, до впившись, до колотящегося по всем венам ошалевшего сердца,  скрипучего хрипа и скользкого, солёного пота. Потом упасть синхронно на бок, извиваться змеино, целовать плечи, выдыхая мокро, - чу! – посторонний звук совсем рядом  - замереть, застыть в спазме, но всего на секунду, - к чертям собачьим кто бы там не был, - перетянуться лицом к лицу, перехватить ноги, и напрягаясь всеми кручёными жилами с новым напором упасть в ощущения, в которых теряется всё – мрак Зенвула, кровь на наших руках,  потроха товарищей под ногами, восстание мёртвых, алые листья церберы, гневные крики жрецов, похоронные костры над Вильсбургом, - нет сейчас ничего, всё стирает, как по горячему металлу кувалда, бьющийся под кожей твой пульс, который отвечает и подстёгивает мой, в обрыв, дурман, в иллюзию мгновенного и острого счастья.

Отредактировано Чеслав (27-04-2019 02:15:51)

-Первая, – химера когтём черканула, вторые две, - дракон приголубил, - приоткрыв глаза, посветлевшие до смолистой желтизны от алкоголя и удовольствия, ответил инквизитор.

Он так и ждал, что Хъённ припомнит историю приключившуюся с ним – как завалившись со смазливой незнакомкой на сеновал он заполучил в объятия дракона и  чуть не отправился на огненное погребение за свою неразборчивость.  Но было это год назад, Девельфорд обреталась тем временем в другой стороне Остебена, и байку, которую сам Чес, протрезвев, рассказывал после не раз в компаниях, видать не слышала – обошлась без ехидных комментариев.

    - Это от аспидного зелья, - о широкой, неровно зарубцёванной поверхности на боку, - Отхватил во время зачистки поместья некромантов алхимиков, на границе Пределов. 
Ощутилась памятью, как свежая, дикая боль, когда кольчуга расплавилась и влипла в мясо, почти до рёбер, как братья сдирали её, еле удерживая мечущегося Вальдштайна втроём, неистово торопясь и ругаясь, что бы дымящаяся изгарь не успела прожечь кишки, – ласкающее движение  Хъённ, скользнувшее по низу живота, рассеяло тяжёлое воспоминание, - На разбойничий нож напоролся в потёмках, - Чес привлёк инквизиторшу, приобняв за плечи. Её внезапно насторожившийся вид вывел его из ленивой неги.
- Чего такое?...
Желание прямо сейчас убраться с взбаламученного ложа куда подальше было настолько явно написано на лице девушки, что инквизитор, отбросив расспросы, открыл портал и не поднимаясь, обняв Хъённ, ухнулся в тёплую темноту.  Тонкая магическая линза за ними распалась.
_______________________________

    Рэй, Вернер, Иор и придерживающий полог Линкарт, с театрально вытянувшимися от разочарования физиономиями, обозрели пустое пространство.  Они не успели увидеть ничего, чем можно было потом поддеть товарищей. Даже вещи, небрежно валявшиеся на полу возле кровати – да кто ж знает, может они тут у Вальдштайна, который месяц обретаются?
Рэй правда приметил между подушками знакомый узор, вышитый жёлтыми и зелёными нитками по плечу рубахи, но остальным указывать не стал, решив приберечь улику для личного повода подтрунивать.

   - То ли были то ли не были, - подытожил целитель, когда собратья на разные лады излили своё недовольство поведением товарищей, - Фойрр с ними, пусть беседуют дальше, Чес сказал – до завтра отдыхаем, значит отдыхаем.
Разгорелся спор – стоит ли рыскать по замку, выспрашивая про квестора и Девельфорд у прислуги и беспокоя родственников. Вмешались  Илона с Дейдрой, чуя подсыпавшийся перец в банальную мужскую попойку.

Протяжный звук охотничьего рога из за окна оборвал сыр-бор, инквизиторы и девицы, в чём явились из мыльни, в том  гурьбой вывалились на открытый балкон, под студёное дыхание раздольного ветра.
Снова зазвучал густой медный звук. Сквозь резной шатёр зелени, окружавших Сарепту каштанов, стал виден подъезжающий отряд инквизиторов. На призыв рога из дверей замка выскочили конюхи, подхватывая под узцы лошадей, выглянули служанки, по птичьи вертя головами – приехал явно кто то хорошо знакомый обитателям поместья.

   - Да это Арвид, Чеса брат! , - указав вниз воскликнул Линкарт, - И отряд его, я бывал пару раз с ними на выездах, вон Свядек, Хоакин, Рослан.. -хэй!, - гаркнул уже вниз.
   - Братья, эххэй! Привет!, - заорали остальные огненные перегнувшись через высокие гранитные перила. Лёгкие захлопали в ладоши, запрыгали издавая пронзительный визг.
Приехавшие, пооткрывав рты запрокинули головы. Были они в полном воинском дорожном облачении, запылённые усталые, взъерошенные.
Арвид Вальдштайн, обозревая скакавшую на  балконе хмельную полуголую компанию, хоть и удивился не меньше остальных, но выражение красивого лица умудрился сохранить невозмутимое. Отдав распоряжение набежавшим слугам, он, со своими людьми вошёл под своды Сарепты.
___________________________

Чес то знал чем закончится из короткий перелёт, но для Хъён он оказался неожиданностью, и мистик успел ощутить как в него вцепились, словно кошка падала с высоты на обломившейся ветке. Приземлились они куда он и рассчитывал – на пружинистую кровать гостевой комнаты, называвшейся в замке синей – по цвету оббивки стен и тонов убранства.

    - За когтями следи, за ради крыльев Фойрра, всё, приехали, - высвобождаясь процедил он девушке. И первым делом отправился к двери – приоткрыв её цапнул ключ, торчавший с другой стороны, и предусмотрительно запер им облюбованное помещение изнутри.
    - Метнусь на кошеварню, прихвачу чем горло промочить, да и перекусить..Хъён, ты чего, окуклиться решила, как бабочка ? – вернувшийся к кровати инквизитор вылупил на сестру глаза. Пока он ходил меры предосторожности от случайно любопытствующих носов принимать Девельфорд сдёрнула лёгкое шёлковое покрывало с кровати и теперь усердно обворачивала его вокруг тела.
    - Ты тут пересидишь без меня, никто не заглянет, на кой сдалась тебе эта тряпка? Уж скорее мне – что бы поварих краснеть не заставлять, вот точно надо, дай сюда, - Чес ухватил за край покрывала и потянул его к себе. Но Хъён делится не желала, и бурча вцепилась в поползшую ткань. Мистик дёрнул сильнее – инквизиторша вцепилась как в последний покров невесты.
    - Да ты придуриваешься чтоле? Не жадничай!, - идиотия с перетягиванием закончилась предсказуемо – шёлковое полотно треснуло, поползя, на две части. Больший кусок остался у Хъён, меньший  достался мистику – в этот момент эффектно вписались звуки рога, оповещающие о подъезжающем  отряде.
Чес бросился к окну.
    - Охты ж, фойррушки воробушки, - пробормотал он, - Так,  сиди здесь и тихо, я сейчас вернусь, - обмотав вокруг бёдер пострадавший кусок зелёного шёлка, мистик одним жестом открыл портал и скрылся.
________________________________
Первым делом Чес отправился туда, куда и каждый  из их семьи заглядывал по приезду – хоть отец, хоть Орэна с дочерью, а тем более они с братом – в комнату деда, Джирано Вальдштайна.
В просторной комнате со стенами увешанными картинами битв и свитками, при распахнутых окнах сидел в деревянном кресле качалке морщинистый, желтоватый и высохший, как груша, старик, с изгрызанной резной трубкой в углу тонкогубого рта и рассеянным взглядом водянисто серых глаз, не различавших уже почти ничего. При этом вид заслуженный претор имел серьёзно важный, с хитринкой прячущейся в усах, как немало поживший на белом свете котяра, а костлявые пальцы его были лишены немощной стариковской дрожи.
Арвид, ещё не переодевшийся с дороги, устало потиравшей лоб, и Часлав в своём ламарском наряде сидел тут же. За креслом Джирано возвышался невозмутимой горой вечно казавшийся сонным здоровяк Фурмас.
Братья не виделись несколько месяцев – отряд Арвида находился в Берселе, оберегая порт  от множества отчаявшихся беженцев, неуправляемой толпой несколько раз пытавшихся пробиться на корабли, что бы бежать из заражённого Розой края.
Уже обнявшись в первом порыве, и перекинувшись основным происшедшем, братья судили да рядили как теперь расположиться. Чес явился со своими первыми, но Арвид  считал своих не менее заслуживавших по крайней мере горячего ужина – их, срочным порядком вызвали в Вильсбург, выдернув с очередного патруля, и ходили недобрые слухи что столица на грани восстания.

    - С вами ещё лёгкие, - с досадой проговорил Вальдштайн, ероша пятернёй короткие, тёмные как и у брата волосы, - Если я сейчас своим прикажу уехать, они то поедут, но недовольство на меня припасут. А если не уедем быстро, разморятся с вина и до утра уже не выдвинемся. Не передрались бы ещё из за девок.
    - Сёстры сговорчивы, милы и опытны, сам подбирал, - подмигнул Чес, - Насколько будет их воля – столько и натешимся. Сладко жрать  и крепко спать в городе не рассчитывайте, там всё бегом да на лету. Оставайтесь, брат, до утра,  как и мы, куда вам сейчас, полудохлым, тащиться? Заужинаем тесной толпой,впервой что ле кусок да женщин делить, выспимся, что бы силы были. Дедуля поможет мне с порталом на всех – в один момент до Игнис умчим.
    - Маны то хватит, на толпу?, - с добродушной усмешкой спросил старший брат, - Ладно, уболтал, Фойрр языкастый, - отъедимся на родных хлебах, пока не прищучило весь Остебен. Ты то сам – из кадки что ле мыльной вылез?
- Ага, и околею тут сейчас с вами, как ульв без шкуры, - Чес открыл себе новый переход, - Позже увидимся, брат, давай, командуй своим привал.
_________________________

Ринхен, слегка пошатываясь, спускалась в прохладное нутро подвала за очередной парой винных бутылей для гостей, как приметила перед собой  в полутьме незнакомца, одетого как приличные люди на жарком пляже  в далеке от чужих глаз лежат, и  тащившего с полки, ни много не мало, как бочонок праздничного белого игристого.
    - Кто тут у нас партизанит, а?, - грозно начала она, и осеклась, ойкнув, когда в обернувшимся признала Чеслава, - Простите.. да что ж я сегодня такая неудачливая..
    - А, Ринхен, - залыбился Вальдштайн, перехватывая под мышку добытый бочонок, - Сам Фойрр тебя сюда завёл.
"Вот уж точно", - обречённо подумала служанка, не знавшая куда смотреть – в лицо господину было неловко, а вниз ещё  в десять раз хуже, "- Целый день меня водит и водит по кривой дорожке," - она уставилась на глубокую тарелку с мясом, невесть как оказавшуюся в винном подвале. 
    - Услуга от тебя нужна, - инквизитор нагнулся, заглядывая отблескивающими желтизной глазами в лицо девушке, - Принеси из моей комнаты вещи, что у кровати, к синей гостевой – поняла? Постучишь четыре раза. Да ни с кем не болтай по дороге!

Рин усердно закивала веснусчатым носом и проводила округлившимися глазами молодого господина, удалившегося в открывшуюся чёрную дыру, вместе с бочонком и тарелкой жаркого.

Отредактировано Чеслав (07-05-2019 01:53:57)

-Это оберёг. Из сказки про чёрного феникса, попавшего в ловушку в снежном краю,  которому сам Фойрр подарил смертоносные крылья, неужели никогда не слышала?, - инквизитор перехватил  шнурок из пальцев Хъён,  -
Крылья плещут в небесах, как знамя,
   Оникс перьев, бешеный полет —
Половина туловища — пламя,
Половина туловища — лед... – процитировал, и  мягко, но настойчиво отобрал тяжёлый, грубой ковки амулет. Однако, не в пример своей обычной привычке травить откровенные байки из собственной жизни, ничего больше не рассказал.
    В дверь замолотили – не сильно, но торопливо настойчиво. Поджидавший Ринхен Чес не удивился, и пошёл отпирать, но зато здорово удивился, получив запрошенное. И если бы веснушчатая служанка не улепетнула, чуть ли не теряя туфли, буквально сунув ему в руки неаккуратный ком одежды, он бы точно придержал её и расспросил о странном виде и долгих хождениях.
Хмыкнув в след трепыхающемуся, как хвост удирающей от хищника лабиринтовой рыбке, подолу Рин, огненный вернулся к Девельфорд, и принялся разбирать тряпичную добычу.
Бросил девушке обе рубашки – примерить, и свернув самокрутку с удовольствием затянулся.

    -Кто то шибко догадливый, - взвесив на ладони кисет ульвийской травы заметил Чес, - Вот эта штуковина точно не валялась на полу. Я угощал из неё Иора, он любитель курительных смесей, и оставлял потом на столе, возле подсвечника, там её обычное место. Кто то решил позаботится. И я вытрясу с милашки Рин подробности, что бы достойно отблагодарить украшенного добродетелью собрата..- Вальдштайн затянулся ещё раз, и приметив что Хъён непроизвольно морщит нос, встал и выбросил окурок за окно.
    - А ты покажешь мне ещё раз этот трюк с обнажением?, - он поймал Хъён за щиколотку и алчно провёл вверх по ноге, вплоть до края принесённой рубахи, которую она успела напялить, не потеряв при этом привлекательности.
___________________
    - Зажилил от своих же людей девку? – нахмурясь спросил деда Арвид, когда портал за Чесом сомкнулся.
Такое было не принято. Лёгкие сёстры считались общими, и доставались всем по очереди, в меру своих сил и желания. Царапины на спине брата были явно читаемы, а что он оставил приведённых братьев одних, закинув двух лёгких на пятерых, он и сам рассказал не скрываясь.
    - Не совсем, - улыбнулся Джирано, - Фурмас сказал что с ними была ещё инквизитор, хорошенькая беляночка, да, Фурмас?
    - Точно так, милсдарь, - флегматично отозвался великан, - Пришла вместе со всеми, изначально, лицо - будто в сапоге что застряло. Помылась одна, первой, девки что воду ей подливали говорят – телом суха, здесь, - тут парень приставил две сложенные ковшами ладони к своей груди, - Не богата, волос крашенный, молчалива. Потом сидела за столом, играла с господами в карты, и куда то делась, но никто не ищет рыщет.
Седой мистик осклабился как старый лис:
    - Можем и поискать.. хе хе..Чеська по дому быстро мотается, но я его след хорошо знаю, да и наверняка они уже где умастились да расслабились.
    - Не, - мотнул головой Вальдштайн, - Было уже такое дело, помнишь как он взбесился? Чуть нам загривки не припёк. Хорошо Фурм бегает как жеребец и уволок одной рукой твою каталку, а второй- меня на плечо закинув. Тем более сестру смущать не хочу – нам может потом в сражении бок о бок стоять придётся, пусть отдыхают вволю. Пойду гляну как там ребята, и ополоснусь с дороги, - Арвид поднялся, наклонившись к креслу обнял костлявые плечи старика, - Завтра утром повидаемся ещё, у порталов.
    - Не кисни долго в корыте, иди за общий стол, да хватай за ляжку лёгкую, - невозмутимо напутствовал дед старшего внука.
__________________________
Заглянув в мыльню и убедившись, что весь его отряд усердно сдирает с себя прилипчивые слои дорожной грязи, Арвид дошёл до комнаты брата.
Ещё на подходе он заслышал азартный спор, а не доходя до двери обнаружил братьев, драпированных по обнажённым телам рушниками с красной вышивкой, оживлённо копающимися в куче вещей, и каждую жарко обсуждающие, как кумушки в торговом ряду, на распродаже портновской лавки.
    - Вот это вродь мои штаны...
    - Да какие твои, Верн, ты у нас ростом собаки в прыжке, за тобой эти штанины будут волочится, как полозья за санями, это Линкарта или Чеса.
    - А рубаха никак моя?
    - С кружавчиками по изнанке? – дружный гогот, - Ну может и твоя…щёголь ты наш..
    - Тьфу, не приметил… значит – вот эта моя!
    - А пояс – мой, вон, тут дырка кривым шилом проклота..
    - Сапоги мои, с теллинскими подмётками, но почему их три??
    - Один запасной..
Лёгкие тоже были тут, и принимали участие, временами шутливо споря за явно мужские вещи – из хмельного озорства.

Приблизившийся огненный поднял руку в приветствии братьев. Знал он не всех лично, оттого представился:
    - Арвид Джирано Вальдштайн, квестор, прибыл со своим отрядом на короткий передых,  здравствовать всем братьям, Фойрр с нами. И прекрасным девам, - отдельный короткий поклон Илоне и Дейдре.
    - Видели, здравствуй, вечор добрый,  - зазвучало со всех сторон.
    - Не против если мы за ваш стол присядем?, - церемонно спросил инквизитор, хотя находился, по сути, у себя дома. Но такова была традиция – поинтересоваться, не будет ли уже обжившаяся компания против дополнению.
    - Да садитесь! Будем рады братьям. Вместе проблемы– пополам, а веселья – вдвое, - отвечали инквизиторы, - Распорядиться только надо что б на стол перемену блюд занесли.
    - Уже сказал на кухне. Значит скоро будем, попируем, перед столичной язвой, - подвигнул Арвид и отправился приводить себя в порядок.
    - Чес сказал – утром порталом все заберут, - целитель выудил наконец вроде всё из своих вещей и торопливо облачался.
    - Главное – ещё поспать, хоть немного. О Рэй явился! Ты где пропал? Мы уж подумали что тебя Консул лично выдернул порталом для особо важных дел, в рушнике до Игнис!
    - Винный погреб разведывал, - лыбясь отмахнулся Рэй, победоносно предъявляя два пятилитровых кувшина, встреченных одобрительными криками.
__________________________________
Слова Чеслава относились к моменту его появления из комнаты деда и кухни.
Вынырнув из рамы портала, прижимая к боку бочонок игристого, и балансируя полной миской копчёного мяса, он застал поджидавшую его Хъён.
Была она, как он её и оставлял – в плотной обмотке по грудь шёлковым покрывалом, с драной бахромой. Затянутая так старательно, что инквизитору казалось – ещё множество минут уйдёт на разворачивание и выуживание сборенной ткани, плотным коконом облегавшем фигуру инквизиторши.

   Но тут случилось то, от чего Чес чуть ценную снедь не поронял на лохматый берсельский ковёр – покрывало с Девельфорд съехало молниеносно, будто невидимая сила, вытянув загребущую лапу из под пола, дёрнуло его вниз. Как это произошло инквизитор сообразить не успел. Только вспомнилась заморская игрушка для взрослых, что когда то они с Арвидом нашли кабинете отца – два цилиндра, один в другом, с прорезями и умелой росписью яркими красками. Смотришь – три девы – ламарская, вампирша и эльфийка, разных пропорций, в длинных вельможных платьях. Проворачиваешь обод поверху – внутренний цилиндр смещается до щелчка, и хоп- все три девы полностью обнажены, во всех анатомических тонкостях складок и волосков интимных зон.
 
    Так и сейчас – показалось ему что кто то провернул обод, и вместо укутанной словно  саваном инквизиторши перед ним, одномоментно, открылась живая и гибкая нагота.
Хъён, наблюдая произведённое впечатление, довольная, подошла, - Чес уже поставил куда то, не глядя, принесённую снедь, -  девушка, приподнявшись на носочки, скользнув, еле касаясь, по следам своих же когтей на плечах – потянулась, маня целовать.
Обняв и ловя губы губами, пятясь, в жестах ласки и напряжении, огненные слепо добрались до гостевой кровати, которой не часто приходилось прогибаться под таким беспокойным грузом.

________________________
Чес нарочно придирчиво осмотрел Хъхён в рубахе, скрывающей разве что знак Люциана на её груди.
    - А ты покажешь мне ещё раз этот трюк с обнажением?

Отредактировано Чеслав (15-05-2019 03:07:55)