Белизар устало помассировал виски. Этот мальчишка сводил его с ума. Молодой и недалёкий правитель Лестанга практически не вникал в дела города. Все хлопоты, связанные с правлением, приходилось решать придворному магу. Негласный правитель, который вынужден постоянно прибирать за непутёвым повелителем. Белизар всегда знал, что Иссар – та ещё заноза в его заднице, но не предполагал, что она застрянет настолько глубоко в ягодицах, что её зубами не вытащишь. Проще отгрызь целиком и надеяться, что регенерация залатает дыру и подарит ему новую омоложенную задницу, которую он уже давно планировал посадить в кресло совета, как новый владыка Лестанга.
Демон положил руку на стол, задумчиво и неосознанно барабанил длинными когтями по древку, размышляя о грядущем. Выполнение миссии по устранению недотёпы с кресла пришлось отложить. Совет демонов не оставил инцидент с покушением без внимания. Не удивительно, ведь если покушение на сына Правителя Цахеса можно списать на личную неприязнь к мальчишке, то повторное покушение на правителя Лестанга уже вызывает подозрения о возможной связи. Хоть в чём-то эти идиоты из совета правы. И, конечно же, они боятся за свои задницы и усиливают охрану правящих семей, чтобы ни один волос не упал с их пустоголовой головы.
Маг хмыкнул. Защиту своего дома Иссар поручил лично придворному магу. Какая удача. Мальчишка даже не подозревает, что вручил свою жизнь и жизнь собственной дочери в руки демона, который собирается их отнять. Девочку он решил пощадить. При отсутствии матери и по малолетству Фемилия не сможет заменить своего отца и войти в совет, но её опекун – да. Разумеется, в глазах остальных может пролечь связующая нить между убийством Иссара и быстрым повышением придворного мага до почти официального главы семьи, но какая разница, если следов не останется?
Он всё тщательно продумал. Отравленная стрела с ядом, который удалось распознать ещё до того, как он нанёс телу непоправимые и фатальные изменения, осталась в прошлом. Демон пожалел, что связался с наёмником, и не додумался вложить всё в руки женщины. Белизар видел в этом подходе особую изысканность. Чисто и со вкусом. Так удачно сложили карты, что ему подвернулась эта женщина. Раненный демон, постоянно ноющий о повреждённом предплечии, требовал к себе слишком много внимания, а в последний раз потребовал привести ему женщину, чтобы скрасила его скучный досуг. Белизар скрипнул зубами, покорно принял волю хозяина и вышел из комнаты, чувствуя полное отвращение к Иссару и необходимости выбрать для него шлюху на ночь, но у него родился план. Слишком хороший, чтобы упустить такую возможность. Провести убийцу в дом, минуя охрану, и так, чтобы следы убийства не остались, слишком хлопотно. Можно сделать всё намного проще и навряд ли кто-то докажет, что это было умышленное убийство, а не случайность.
Дверь в личный и такой тесный кабинет мага открылась. Помощник мага впустил в комнату женщину и знаком показал, что всё прошло нормально. Им пришлось подготовиться заранее, чтобы всё выглядело так, словно он послал за шлюхой и самую красивую из них привели для хозяина, пряча под мантией, как сокровище, которое никто не должен видеть и узнать, но на деле все понимали, что к Иссару пошла очередная временная пассия. Предпочтения и увлечения хозяина здесь не секрет.
– Сними мантию, – не ради его личного желания посмотреть на красоту женщины. Он должен убедиться, что она понравится Иссару. Придирчиво осмотрев лицо и фигуру демонши, Белизар кивнул.
Сойдёт. Осталось за малым. Объяснить девушке, что от неё требуется, если Гунар – демон-помощник, который разыскал её и притащил сюда, не ввёл её в курс дела или сделал это небрежно и мало информативно.
– Слушай меня внимательно и запоминай, – мужчина сложил руки на столе и пристально посмотрел глаза в глаза демонше. Он не встал в присутствии женщины, не предложил ей присесть на свободный стул, а сразу перешёл к делу, чтобы не потерять времени. – Иссар ослаблен после отравления. Учитывая твои чудесные способности, довершить дело, не привлекая внимания, будет просто.
Белизал позволил Гунару напустить немного тумана и внушить девушке, что убить Иссара – это отличный способ отомстить своим заточителям. В качестве подтверждения факта, что Иссар причастен к похищению, демон скромно упомянул, что всеми делами дома в последние годы заведует придворный маг, который в прошлом стал свидетелем интересного разговора и посчитал, что Грагеж заслуживает право на месть.
– Иссар помешан на незапланированных детях, - маг извлёк из верхнего ящик пузырёк из тёмно-зелёного стекла и поставил его стол перед девушкой. – Хочешь пей, хочешь – вылей. Мне нет до этого никакого дела, но потрудись убедить его, что не понесёшь.
Иссар приказал ему наделать как можно больше чудесных настоек и с такой фанатичностью насильно вливал их в глотки своих любовниц, словно не у него дома бегает одна из последствий зелий.
– Ступай. Гунар проводит тебя в его покои.
[nick]Белизар[/nick][status]придворный маг[/status][icon]http://sg.uploads.ru/Ak5dX.png[/icon]

Алис Дьессар лежал в дурмане. То инфернально сильное целебное варево, которое ему нагнали из знаменитых южных маков и Фойрр знает ещё каких компонентов действовало настолько хорошо, что он не чувствовал открывшейся накануне после переговоров и самонадеянного путешествия верхом раны. Он вообще, по большей мере, не чувствовал тела, по крайней мере по части боли и любого отклика на прикосновения, хотя тело, очевидно, не лежало полностью бесчувственным. И от этого, как и от бездействия, его беспокойная натура вся изнывала.
Ди считал себя защищённым, хотя силу яда на болте, прилетевшем ему в грудь, был яд, от которого он реально имел все шансы умереть. Некто, кто нанял убийц в обход разысканных им контрактеров, явно знал, что у него было не вполне демоническое прошлое до разделения тела и души, и одна компонента яда глушила в нём пламя Фойрра, а другая – душила открывающуюся под ним слабость полукровки от человеческой женщины. Это было личное оскорбление! Но грязнокровый контрактер, демон с девчачьим крысиным лицом, уверил Владыку Лестанга, что контракт просочился в ранги под хаос смены начальства и больше покушений убийцы не допустят – не подпустят и будут лично надзирать, ведь нет лучше телохранителей, чем ассасины, верно? Да и никто не посмел бы бросить вызов такой большой организации. Поэтому Ди лежал дома и отдыхал, иногда посылая слуг за прихотями, чтобы разогнать скуку, или за дочерью, чья жизнь кипела теперь ещё больше. Фемилия сама изъявила желание начать занятия с учителем фехтования, пусть даже первые пять лет ей не светило вовсе сменить тренировочную деревяшку или хлёсткую жердь на самое облегчённое стальное оружие. А отец мог уделить время себе.
Вообще, Ди Иссар считал себя выше услуг шлюх, пусть даже самых роскошных. Он предпочитал девочек не торгующих собой, строптивых, предпочтительно – чистых или просто не слишком избалованных мужской компанией, потому что он сам любил подчинять и развращать. Но сегодня он доверился с деталями к своему пожеланию слугам. Демон был ранен, едва ощущал своё тело, и просто нуждался в умелой компании, чтобы развеять скуку и одиночество.
Он ощутил отдалённое присутствие немногим после того, как распознал отдалённые грузные шаги. Ему привели демонессу? Волнующе, но прекрасно. О компании соплеменниц Владыка Лестанга, презнаться давно позабыл, собирая по чужим землям не самоцветы, так любопытные, но редкие в Кабале поделочные камни и ограняя их, избавляя от ханжеской стеснительности, а как уставал – отсылая прочь и хорошей суммой, чтобы поруганная честь захлебнулась златом. Он поиграл ногой, с которой не желали ни убираться до конца когти, ни уходить полностью мягкая человеческая кожа блестящим кудрявым пухом в имитирующих лунный вечер магических огнях в его покоях. Нашарив в вазе на столике у кровати, где он развалился на подушках в своих повязках и шёлковом исподнем и рубашке, вазу со свежими плодами, Ди отправил в рот пару красных виноградин прямо с косточками и, скосив сальный взгляд на дверь, ответил:
– Войдите!
Он почти не ощущал ни сладость ягод, ни кисловатую горечь раскушенных косточек на онемевшем языке. Проклятье.

Душный кумар лежал тяжёлыми клубами в покоях Дьессара, пришибая запах отравленной раны и лекарственных средств ещё ниже, к самой поверхности дорогих тканей и наборного паркета. С появлением гостьи воздух двинулся лишь чуть, в остальном же праздное замирание продолжило править здесь бал. Даже возлежащий Владыка выглядел не столько живым, сколько двигающейся декорацией: только чуть склонил голову набок, оценивая.
Вообще, демон ожидал шоу. Обычно проститутки, и дорогие тоже, очень старались. Эта была осторожная. А, в скромницу играем, – догадался Ди, потирая подбородок пальцем, внимательно наблюдая за женщиной, но другой рукой пальцами поманил отдалённый от него декантер с кричащим роскошью конусовидным кубком из стекла с золотой полосой и ножкой простейшим заклинанием.
– Ну? – протянул как покупатель на показе свежака на рабском рынке (которым, собственно, Дьессар и был). – Есть ли у тебя имя, прелестница? История о странствиях, может, или ты из Лестанга? Покажи себя.
Он поймал декантер и, не снимая кубка с его напоминающего не то пестик изысканного цветка, не то с намёком на кое-что ещё, горлышка, сделал круговой жест освободившейся от заклинания кистью с похожим на коготь перстнем. Самодовольство было не самым главным грехом Алиса Дьессара, но уж точно из тройки лидеров, и сейчас ему, Владыке на собственных подушках, который только месяц назад лихо раскидал отказы на одни ходатайства и согласия на другие просто потому, что был слишком занят очередными приключениями, можно было легко пририсовать веер из павлиньих перьев. Он был расслаблен и у себя дома, решил все дела. Но он был не настолько глуп, и поскольку ему последнее время приходилось обслуживать себя магией, чтобы не тревожить рану и соблюдать предписания лениться в постели как можно дольше, он вспомнил кое-что про движение энергий. А ещё его носитель наблюдал с насеста в пророщенных люминисцентных зарослях фунгусов за окном и замечал нечто в движениях демоницы своим острым взглядом хищной птицы.
– Остановись, – приказал Ди, тон его голоса стал менее расслабленным, но менее сальным и постельным не стал. Он отставил декантер на край столика, рискуя его целостью, и, отпив вина, которое грозило ещё больше навалить на его тело невосприимчивости, сделал несколько движений пальцами в воздухе, призывая зрение для незримого – для магии. В конце концов, он был по рождению полукровкой, но принадлежал самой верхушке аристократии, и конечно, он обучался магии, и высшей тоже, с лучшими учителями, стоило ему продемонстрировать хоть всплох магического дара. С Белизаром тоже, хотя характерами они всегда были антиподы. – Мошенничать удумала, кокетка?
По всё ещё расслабленному выражению лица демона и его голосу было ясно, что ворожбы гостьи он не распознавал, помимо, конечно, её скапливающегося присутствия, но вряд ли был склонен дать куртизанке проехать лёгкой тропой и заморочить себя, даже в своём ослабленном и ленивом состоянии.

– М-хм, – глубокомысленно (но без глубоких мыслей) протянул Ди Иссар. Он не стал расспрашивать её о происхождении: рабском ли, отпущенном, свободном, не спрашивал, из какой касты происходит демоница. Дочери знатнейшей знати, не важно, военной ли, земельной и озолоченной или магической элиты, редко шли на это поприще. Фойрр воспевался сластолюбцем, но во всяком обществе наверх пробиваются амбициозные, тщеславные, скопидомные и хитрые, а не занятые удовлетворением своих телесных пороков, поэтому и соблазнительницы сидели в иерархии демонического общества пониже, как и лентяи и чревоугодцы – физически, особенно не с вынутой душой, слабее, не такие активные, недостаточно злые, чтобы пробивать путь наверх.
Демон наблюдал за опытной девицей с нескрываемым удовольствием, и с таким же удовольствием прочувствовал крадущийся по телу, несмотря на поверхностное онемение, тягучий жар. Хороша. Свою работу знает, а, значит, не придётся затейничать ему.
– Как скажешь. Эджен.
Хорошее имя.
Окно в покоях Алиса Дьессара было непредусмотрительно оставлено без решёток, хотя… хотя там под широким и явно не раз испробованным по разным назначениям подоконником могла прятаться магическая ловушка. Птица смотрела из-под зонтичной, подобной в этом какой-нибудь подземной версии валерианы, шляпки гриба, блестя жёлтыми глазами, на Грагеж очень внимательно. Демон мог быть одурманен, но его носитель – трезв, и он бдил.
– Подойди, – пригласил мужчина прелестницу, опуская руку с когтистым перстнем на шелка своей кровати. Сам он почти не двигался. лишь изредка притрагиваясь к кубку или ёрзая в лёгком дискомфорте от своей малой из-за дурманов, лекарств и повязок на торсе мобильности. – Смотри на меня.
Тон его был мягкий, самый что ни есть постельный, мурлычущий, но Ди Иссар не был готов и вряд ли стал бы терпеть теперь непослушание.
Он заметил дорожку от сока на голой коже и поднял палец, чтобы каплю словить и, собрав немного влагу по дорожке, слизнуть. Хороша, ухоженная, и волосы, и запах хороши. Иной раз Ди облизал бы её сам целиком, пробежавшись языком, но не сейчас.
Очарование гетеры действительно бралось за него, как её ныне незаметный змеиный хвост, кольцами, и нагнетало нетерпение, но демон, поражённый сластолюбием, на то и был таким, что он привык извращаться и играть, а не брать-брать-брать, не зная выдумки и тонкого вкуса.
– Ласкай себя, – ухмыльнулся он и, поманив рукой к себе фрукты, добавил, – а я подкормлю тебя сладким.
“Ближе”.

Алис Дьессар пытался, хоть и неосознанно, сопротивляться гипнозу, но чары оказались сильнее, а вот пока тело демона руками гладило навеянный Эджен нематериальный силуэт и смотрело на пустоту очарованным взглядом, носитель демона, хоть и не слишком умный, как хищной птице и полагается, за пределами выслеживания добычи, быть, чувствовал угрозу. Птица смотрела жёлтым немигающим глазом на демоницу и видела, что тело хозяина захватила иллюзия. У птицы был выбор: защищать его или бежать. И, будучи хищником, а не дичью, птица бросилась на демоницу, которую, в отличие от сластолюбивого и теперь выведенного из строя хозяина, воспринимала не как привлекательную женщину, но как на угрозу за мягким и обманчиво-беззащитным фасадом, как врага, покушавшегося на Владыку Лестанга, когда её привели просто сделать работу, как на, как на…
Змею.
Птица летела в открытое окно, но у гетеры было время среагировать: либо уклониться, либо захлопнуть набранное из цветных стёкол окно, либо ещё что угодно, но у каждого её действия могли быть последствия. Пораскинув мозгами, женщина могла почувствовать часть демонической ауры в атакующем ястребе и догадаться о его сути. Захватив носителя вместе с душой Владыки, но выполнив контракт по его физическому убийству, она могла получить средство для шантажа некуртуазно нанявшего её Барилзара – ну, если бы ей удалось договориться с демоном, которого она, вообще-то, убивала и убедить его, что выхода не было. Ведь носитель демона – это не просто так, питомец. Это существо, способное подсиживать потенциальный сосуд для возрождения годами и использовать момент слабости, чтобы получить второй шанс. Возможно, безопаснее было бы просто убить и тем отправить Ди Иссара в Бездну к Фойрру на долгое-долгое-долгое время. Возможно, совсем навсегда без шанса любого возмездия.

Носитель спасался от думающего, но порабощённого тела, испытывая некий диссонанс: Ди Иссар, поделённый на два существа, птицу и своё родное тело, ощущал контроль на подсознательном уровне, но никакой крик птицы не мог пронзить контроль над ним и его пробудить. Хотя, к его небольшому облегчению и недолгому, но спасению, ловкости и силы недавно отравленному демону не хватало, чтобы поймать обычно схожего с ним по натуре ястреба.
Игра в догонялки и метание мебели, впрочем, скоро закончилась: демоница сотворила заклинание точно и верно и птица, крича, заметалась меж потоков энергии, а демон остановился, начав подпрыгивать в своей заблокированной человеческой форме за добычей, хотя на лице у него перекатывались желваки. За дверьми едва слышно скреблись, но не смели войти без приказа, какие-то слуги. Грагеж ходила по острию ножа, её контроль над желающим вырваться Владыкой был не бесконечен, и она отвлеклась на превращение и отлов птицы, чтобы не дать жертве хоть на каком-то уровне прочувствовать угрозу от заказанной куртизанки, даже если глаза видели иное и не воспринимали истинное.
И вот он сидел на краю кровати, демонстрируя повязки на привлекательном торсе, поскольку даже не думал затянуть рубашку, когда ожидал куртизанку. Глаза у Ди Иссара смотрели сквозь марионеточницу на диване, руки держали постепенно выдыхающуюся биться птицу несильно, но прозвучавшая в ответ на последний приказ фраза оказалась довольно осознанной, не как "да" да "да", которые от него получала проститутка ещё будучи о двух ногах.
– Это мой носитель. Вынесенная из тела, помещённая в живого стража, вольную птицу, душа. Моя защита от смерти, но и моя слабость, если попадёт в чьи-то лапы. Инструмент для обращения любого жаждущего жить демона в рабство, если пожелаешь, – губы демона дёрнулись, в стеклянных глазах появился блеск. – А ты, змея, целая и не отделялась, тебя нужно просто убить или оттрахать на наследничка?
Он приходил в себя, в голосе явно звучало угрожающее намерение, в слова возвратился едкий и насмешливый – истинно демонический – характер. Было то от близости с носителем, было то от того, что гипноз просто сам по себе ослабевал, но время у Грагеж утекало. В дверь раздался стук:
– Господин, всё в порядке? – позвали. Владыка немного дёрнулся и пошевелил губами, но всё ещё не мог рвануть с крючка, а его птица – выпутаться. Но думать нужно было быстро, пока убийство – или что в том было для змеи – не сорвалось.

Демон ощерился на змею, но не сглупил и не стал её раздражать ещё больше. Глянув на дверь, которая уже перестала трястись от стука, он снова перевёл взгляд на змею и явно напряг память.
– А когда был первый год моего правления? – попытался он пошутить, но не стал играть с тугостью колец и прикинул. – Ах, да, припоминаю, не жми, не жми!
Ди Иссар, весь шутки и демонова харизма, хоть по багажу знаний в голове и навыков, загнанных в неё же хоть бы трубой телескопа и учителями с малолетства, никогда особо не интересовался ответственной частью своего владычества.
– Клановые разборки, в которые влезли группы интересов из столицы и зацепились за наши. Насколько я помню, шантажировали ценными экземплярами, но что-то в обмене не задалось и была бойня, в которой отправили в Бездну по несколько с каждой из сторон. Белизар должен помнить лучше, я только подписывал письма в приложение к снятым с выживших смутьянов головам, чтобы больше не было повадно ни лезть в мой город, ни править в обход моего дома.
Ди повёл бы плечом, но такой свободы змея ему не предоставила. И тут в глазах его мелькнуло понимание. Смутное узнавание.
– А не детка ли Сертесов ты? Тебя хотели сбыть подороже, как выродившуюся погань, свои же сёстры.

Демон пытался кричать от боли, попутно пытаясь превратиться, и его кисти и босые ноги даже частично трансформировались в серошкурые, украшенные омерзительного вида когтями в палец длинной когтями. Но ему не хватало ни воздуха, ни заблокированных ядом предыдущего убийцы сил. Среди паники и внезапно острого осознания, что всё всерьёз, что его действительно пришли додавить, как хозяин кухни догоняет лишившегося половины лапок жирного таракана, чтобы наступить и закончить его муки и грязь на своей кухне раз и навсегда.
Для гедониста, всю жизнь не вылезавшего из состояния с серебряной, нет, золотой ложкой во рту, для Дьессара это был какой-то ирреальный кошмар, претворённый в реальность так внезапно, что в него не удавалось даже поверить. Он даже не мог сообразить, как спастись, и потому бился в силках змеиного хвоста, этого тела-удавки, тела-тюрьмы, пока она его не поцеловала.
Такого поцелуя Ди в жизни не получал, хотя языком влез в рот не одной сотне женщин и попробовал на вкус девочку каждой расы, включая полукровных, стати, цвета волос и других качеств. Что-то было не так. От слюны змеи, которая танцевала над ним, соблазнительно поедая виноградины, его язык, а затем и все тело, немело.
Так они не врали, что эта жертва инцеста – вырожденка!
И Ди знал, что уже не уйдёт, просто не вынесет, несмотря на то, что придушенный, но всё ещё живой носитель был рядом и мог, мог вылететь и дать ему второй шанс когда-нибудь.
– Я бы всё же тебя трахнул, – отчаянно и насмешливо, несмотря на онемевший язык и тело, выплюнул с не держащейся во рту слюной демон. – Умереть от ядовитой бабы – это ж мечта…
Птица забилась, как шальная, в шторе, а вот сердце Дьессара уже сбоило, замедляя биение и пропуская удары. Он едва чувствовал тело и всё хуже мог даже видеть змею перед собой, хотя светлые глаза и скуластое привлекательное лицо его всё ещё несло слабую ухмылку и печать самоуверенного вызова.
Зря он так шутил когда-то, помнится. Мечты сбываются.