– Фойрр, – в очередной раз процедила Вивьен, досадливо пнув ногой лошадь под бок. Несчастное животное вымученно визгнуло, получив незаслуженный удар. А всё потому что наследница рода Севелен не хотела ехать на очередные смотрины. Дядя никогда не отличался многословностью. Собранный высокий мужчина чётко знал, что необходимо для благополучия его дома, а если он что-то решил, то это случится при любых обстоятельствах. Трайх слабо утешала надежда, что дядя ещё точно не определил, кто сыграет для его племянницы  достойную партию, но не единожды повторил об их плачевном состоянии. При всём благородстве и важности миссии – хранить десятый ключ, который держат в тайне, их дому никогда не придавали особой значимости. Для всех они – хранители врат ледника, который не откроется, если не падут другие города Альянса. Дом не славился богатством, у Вивьен скудное и практически бесперспективное приданое. Кто из некромантов, ищущих выгоды в любом союзе, решит жениться на ней в здравом уме? Сынки благородных семейств кривили носы каждый раз, когда Вивьен представлялась полным именем, что грозило девушке перспективой состариться в полном одиночестве (как думал отец) и окончательно загубить свой род. У некромантки были другие планы на жизнь, в частности знакомство с одним вампиром, который удивительным образом приглянулся ей больше сверстников. Почти всех сверстников в Альянсе.
– На приёме у Беннаторов будет несколько семей, – вводил её в курс дела Дитрих де Трайх, словно боялся, что племянница не запомнила. Она просто не слушала, пропуская мимо ушей слова за их ненадобностью. Что ей от этого знания? Родной дядя выставит её на торг вместе с домом, покрутит, как непримечательный товар, в надежде, что кто-то решится его купить. – Будут Вольсфорды. Постарайся сделать так, чтобы девчонка тебя не затмила.
– Вольсфорды? – знание этого отрезвило Вивьен. Она ударила лошадь под бока, но на этот раз за дело, чтобы та быстрее шевелила копытами и позволила девушке поравняться с отцом. – Но мне казалось, что она сосватана за сына Магистра, разве нет?
Дитрих скривил губы, словно ему не нравилась сама идея связать эти два города и увидеть во главе Альянса сразу двух самовлюблённых неподготовленных детей. Одна дурочка от рождения, а второй избалованный мальчишка, который ничему не учится.
«Нет» – тут же повторил внутренний голос. В последний раз она видела Алека на балу в честь праздника. Он пришёл туда с другой девушкой, несмотря на то, что в числе гостей находилась его невеста Живьен. События после закрутились с такой быстротой, что наследник Магистра, едва вернувшись с фронта живым, оказался в числе погибших по возвращению. Какая нелепая смерть. Пройти войну и умереть в мирное время, вдалеке от битвы, в родном городе. Траур по жениху давно закончился, поэтому Живьен вновь ищут достойную партию. Вивьен иногда думала, что могла бы составить партию Алеку. Молчаливый, отстранённый, дерзкий мальчишка, который вторгся на территорию Севелена четыре года назад. Тогда отец был ещё жив, а Вивьен не сразу признала в заносчивом мальчишке сына магистра, потому что впервые встретила его в снегах родного края, в ледяной неприветливой пустыне, которая должна защищать врата от гостей. Лучше бы её сосватали ему. Или…
На секунду Вивьен вспомнила праздничный бал. Там она лишь мельком успела повстречаться с другим некромантом. Он был её старше, но по положению в обществе, насколько она могла судить, находился с ней на одной ступени. Рыжий косматый некромант, обременённый чем-то, что Вивьен ни тогда в силу неопытности, ни сейчас в силу незнаний понять не могла.
– Ты покраснела.
– А? – Вивьен вынырнула из воспоминаний и подняла взгляд на дядю. – Тебе показалось, – отмахнулась юная глава рода и погнала лошадь вперёд, в слабой надежде, что порывы холодного ветра в лицо приведут ей в чувства и сотрут с щёк этот глупый румянец.
***
Они прибыли к поместью Беннаторов в назначенный день, немного задержались в пути, уставшие с дороги, но не утратившие лица. Вивьен спешилась без особой торопливости. Дядя не подгонял, давая девушке немного времени свыкнуться с мыслью, что её ждёт в доме Беннаторов. Он знал, что среди наследников мужского пола, по меньшей мере, двое юнцов одного возраста с его племянницей, но если Стефанн Беннатор унаследовал от рода всё самое лучшее, насколько это возможно, то природа поиздевалась над другим наследником, подарив ему даже лишнее.
Вивьен поправила юбку платья, пытаясь расправить складки. Вопреки желаниям дяди подчеркнуть образ девушки яркостью одежды, остановились на белом. Вивьен подумала, что белая одежда в дорогу – плохая затея, потому что пыль успела осесть на юбке платья и превратить низ в лёгкое туманно-серое нечто, которое неровным переходом перетекало в белоснежный белый, а на талии обрывалось тугим чёрным корсажем, чтобы после вновь перейти в белый в длинные рукава и высокой ажурное горло. Из украшений Вивьен остановилась на массивной броши, под прозрачной оболочкой замер засохший цветок – единственное яркое и привлекающее внимание в облике девушки. При длинных тёмных волосах, которые Вивьен не собирала в причёску, и бледности её кожи девушка выглядела, как эдакая невеста-моль, которая приехала торговать собой за свой дом.
– Госпожа и господин де Трайх, – слуга, вышедшей их встретить, учтиво поклонился. – Прошу вас следовать за мной, – мужчина легко развернулся на каблуках и отчеканенной походкой направился в поместье. Вивьен старалась поспевать за быстрыми шагами дяди и слуги. На один их шаг ей приходилось делать три и при этом стараться не выглядеть нелепо в попытках не бежать следом, припрыгивая, и не пугаясь в юбке платья. Почему нельзя было влезть в обычный походный костюм? Всё равно никому нет дела до того, как она выглядит. Всех интересует её приданной и выгода от союза. А её практически нет.
Войдя в зал, где их ожидал глава города вместе с его сыном, Вивьен, не поднимая взгляда ни на одного из них, поклонилась, как подобает этикету.
– Моё почтение роду Беннаторов, – её голос прозвучал тихо и бесцветно. Вивьен надеялась, что не выдаст своего истинного отношения к ситуации и понимала, что большую часть обсуждений возьмёт на себя дядя, а ей же придётся в силу неопытности и возраста тихо стоять в сторонке и всеми возможными способами пытаться привлечь внимание потенциального жениха.
Выпрямившись, некромантка позволила себе поднять незаинтересованный взгляд сначала на главу семейства. Несколько раз она видела его на приёмах, когда бывала там с отцом. Мужчина для своих лет выглядел достаточно крепким и привлекательным, что практически редкость для некромантов и, честно говоря, совершенно не ценится. С глав взгляд Вивьен перешёл к его сыну, который, как она поняла, и есть её потенциальный жених. Трайх несколько раз слышала от других дочерей глав, что Гипнос весьма колоритный и необычный юноша. Пару раз говорили о его уродстве и шептались, не стесняясь взрослых, но Вивьен никогда не интересовали сплетни, потому что девушки привыкли обсуждать абсолютно всех и приукрашать правду. Честно говоря, смотря на Гипноса и вспоминая всё, что она успела о нём услышать, Вивьен пришла к выводу, что девушки не просто приукрасили, а многого недоговорили.
Трайх старалась не пялиться.
Не из-за того, что это некрасиво и неэтично, а ей нужно подать себя иначе и заполучить такого жениха, потому что у него за плечами и – о Безымянный, настолько поломанным? – богатства его рода, а потому что Гипнос вызывал у неё чисто профессиональный интерес. Внешность жениха показалась ей несуразной: грудь кажется больше, чем нужно, фигура слегка скособочена. Природная бледность и белизна волос - первое вполне привычно у некромантов, второе хоть и редкость, но в пределах нормы. Вивьен не ценитель красоты и не ей судить, но она чувствовала, как т наследника исходит запах смерти и тянется магия. Это сочетание показалось молодой некромантке странным.
Дядя что-то говорил, обращаясь к Дедалусу, но Вивьен его не слышала, потому что была (ну кто бы мог подумать?) слишком увлечена Гипносом. Она обратила на него внимание, когда услышала предложение оставить детей одних, чтобы у них появилась возможность переговорить и познакомиться ближе, пока взрослые решают важные вопросы.
«Не оставляй меня с ним, пожалуйста», – мысленно взмолилась Вивьен, провожая дядю взглядом, но мужчина даже не обернулся. – Превосходно, – саркастично вздохнула девушка и посмотрела на жениха. – Мм… Как дела?

Отредактировано Вивьен де Трайх (07-04-2018 22:35:31)

Какой вопрос – такой ответ. Отец с детства научил Вивьен этой простой истине, но в сложившейся ситуации, которая наслаивала одну неловкость на другую, ничего лучше девушка не придумала. За небольшой опыт в общении со сверстниками и в частности с представителями ведущих домов Альянса, Вивьен успела понять, что разговоры в принципе не конёк некромантов. Чем больше некроманты отдавали себя тёмной магии, тем меньше нуждались во взаимном обмене эмоциями, чувствами и, как следствие, все разговоры выдавались сухими, из крайней надобности сделать вежливый жест или поделиться чем-то очень важным. Например, попытаться втюхать свою дочь в качестве перспективной жены (можно подумать, они не знаю, кто с кем спит и чего стоит их союз. Какой смысл в этом повторении и в попытках раздуть ощипанный павлиний хвост?).
Дядя попросил Вивьен ничего не испортить и в идеале, если ей хватит таланта и смекалки, проявить немного женского очарования, чтобы повлиять на сына главы. И это ей сказал человек, который родился в те времена, когда у некромантов с рождаемостью и либидо в принципе такая проблема, что приходилось решать её посредством кражи детей из Остебена. В союзе некромантов оценивается в первую очередь не способность кобылы понести и дать хорошее потомство, а её породистость. Сколько можно на ней проездить, как блестят её бока на солнце и какую силу она может предоставить её новому хозяину. Счастье здесь не предусмотрено. А симпатичность морды – приятный бонус, который может немного скрасить семейную жизнь и сделать попытки обзавестись собственным потомством без сторонней помощи чуть более приятными.
Трайх не любила банкеты. На них приходилось есть аккуратно и с деланным видом, чтобы не заляпать дорогую одежду, и всем своим видом показывать, что она не голодна с дороги, а она голодна и слишком устала, чтобы медленно жевать кусочек за кусочком. Вот почему ей по правилам этикета положено класть в рот такой маленький кусочек и жевать его по полчаса с видом крайнего удовольствия? Голубь и тот за раз клюёт кроху больше, а за второй тянется следом, едва проглотив предыдущую!
– Пожалуй, нам стоит показаться в саду, –  опустив желанное «быстрее, я умираю с голоду», Вивьен собралась уже подхватить юбку платья, чтобы не запутаться в пышном ажуре подола, когда вспомнила, что находится рядом с потенциальным женихом и по правилам должна позволить ему за собой немного поухаживать. О своём решении Трайх пожалела, когда не получила предложения руки (сердца не надо, оставьте себе). Возможно, Гипносу хотелось не меньше неё обойтись без наигранности в общении или просто не хотелось обременять себя ненужной заботой с малознакомой девушкой. В любом случае девушка нисколько не обиделась и спокойно справлялась с прогулкой до выхода без помощи Беннатора.
Кое-что интересовало Вивьен больше, чем возможность перекусить или необходимость увидеться с другими невестами, которых привезли в такую даль ради одного породистого (или загнивающего?) жеребца. Трайх старалась не пялиться на Гипноса, но его рука, которая вырывалась вперёд и нет-нет, но попадалась некромантке на глаза каждый раз, когда он вынужденно опирался на трость, привлекала её внимание. Девушка чувствовала налёт тёмной магии, которая сопровождала Гипноса, и увидела неестественного вида руку. В том смысле, что она выглядела вполне естественно для руки усохшего трупа, но никак не для живого и здорового некроманта. Тёмная магия позволяла создавать протезы из костей и схожих с ними материалов, а потом оживлять их при помощи магии, чтобы как-то компенсировать отсутствие недостающих частей тела, но использование старой уже отмершей руки казалось Вивьен чем-то странным и расточительным. И всё же она не решалась спросить. Беннатор старший – взрослый и сильный маг, у которого ума намного больше, чем у Вивьен (и девушка отдавала себе в этом отчёт). Если бы был другой способ оставить его сына с нормальным подобием руки, а не вот этим, он бы это сделал.
Когда Вивьен пожалела о том, что у неё нет с собой набора инструментов, и вспомнила, что никто в принципе не позволит ей осмотреть Гипноса, потому что в ходе своей увлеченности она с большей долей вероятности разберёт его на кусочки, чтобы досконально изучить принцип работы этого тела, несчастный напомнил о том, что он вполне себе живой.
Вивьен остановилась и внимательно посмотрела на некроманта. На этот раз ей даже удалось без проблем смотреть ему в лицо, не отвлекаясь на другие части его тела.
– Послушай... я не лучший собеседник.
«Я тоже. Хотя бы потому что в то время, пока ты вежливо вёл меня в сад, я успела представить, как расчленяю твоё тело», – но об этом она, конечно же, умолчала.
– Ты очень вежлив и заботлив, как для некроманта, – честно призналась Трайх, хотя в мыслях она делала скидку на его возраст и расстояние от города до столицы. Она сама весьма эмоциональна и «жива» для столичных азеротовцев.
Вивьен отвела взгляд от собеседника и посмотрела в сторону сада. Несколько секунд, которые, наверное, показались Гиносу вечностью, она молчала, а потом, обращаясь будто больше к себе, чем к собеседнику, заговорила:
– В Севелене снежные пустоши и горы. У нас там нет ничего, кроме нежити, которая бродит в округе, – она вновь посмотрела на собеседника. – Скучно, – девушка пожала плечами. – Всё моё разнообразие заканчивается на магической практике и попытках создать жизнеспособных миньонов. И у нас не любят ни гостей, ни чужаков, если ты об этом, – карие глаза пронзительно посмотрели на Беннатора. – Алеку не понравилось наше «гостеприимство».
«Алек», а не «Эарлан». Не «сын магистра», ни «принц Альянса», ни «изгнанник», ни «тот, кого нельзя упоминать, чтобы не снискать гнев Магистра».
– Тебе так же сильно хочется увидеть эти постные и вечно недовольные мины, как и мне? – Вивьен позволила себе немного честности. – Знаю, что среди гостей есть твои кузены, но не думаю, что у тебя с ними отношения лучше, чем у меня с Вольсфорд, – девушка улыбнулась уголками губ настолько легко, что это можно не заметить. – Но ты обещал немного комфорта, а я с дороги очень хочу есть.
Дядя послал не ту племянницу, чтобы заниматься обольщением сына Беннатора.
Вивьен легко поправила платье, чтобы выглядеть чуть лучше, чем обычно (это вряд ли), и направилась на открытый воздух, надеясь, что всё пройдёт не так плохо, как должно по всем возможным сценариям. С Живьен у них не заладились отношения ещё с последнего приёма у Магистра. Навряд ли с того времени что-то изменилось. Кроме того, что некромантка окончательно лишилась перспективы заключить союз с Эарланами и теперь вынуждена искать менее породистого некроманта.

Отредактировано Вивьен де Трайх (13-04-2018 21:10:12)

– Мы все в некотором смысле пленники ситуации, – задумчиво отозвалась Вивьен. Она понимала, что Гипнос скорей всего говорит не об их долге перед городом и необходимости беречь себя, как единственного возможного наследника. В отличие от своей потенциальной невесты, что Трайх успела заметить ещё в первые минуты близкого знакомства с Беннатором, он страдал от некого недуга. Иначе зачем ему трость? Не для красоты же. Помимо этого она заметила много других моментов в его внешности, которые открыто говорили о проблеме со здоровьем, а слухи.. Вивьен уделяла им мало внимания, хотя бы потому что сама чаще становилась предметом обсуждения, чем любопытной девушкой, которой охота почесать языками или услышать последние сплетни. Конечно, сравнивать болезнь тела, которая ограничивает Гипноса, и положение Севелена относительно других домов – несправедливо по отношению к Беннатору, но они оба пленники положения, отчасти своего тела, потому что тело Вивьен – тело молодой главы Севелена, а ей по правилам секретности не положено прогуливаться по Альянсу без особой надобности.
Вивьен с любопытством посмотрела на некроманта, но не из-за его жеста, который с неохотой выражал мысль об ущербности больного тела, а из-за слов Беннатора.
– Ворона? – переспросила Трайх. – Ты прорицатель?
Отец говорил, что ворон, которого его дочь видит во сне, указывает ей путь. В каждом пророческом видении или сне появлялась чёрная птица, которая обращала её внимание на события будущего. Вивьен продолжала учёбу и пыталась контролировать видения, но пока не преуспела в этом занятии. Видения происходили хаотично, и вызывать их по собственному хотению не получалось. Несмотря на наличие специальных учителей, которые по слухам сами познали все спектры провидения. Она могла говорить о даре (или проклятии, тут как посмотреть) с любым из них, но встретить своего сверстника, который этим живёт, намного интереснее.
Вивьен попыталась понять, как виденческий ворон связан с возможностью посмотреть окружающий мир. Не нашла ничего подходящего и предположила, что неправильно трактовала слова Гипноса. Наверное, он имел в виду что-то другое. Но это же не анимагия, верно? Фамильяр? Зачарованный миньон? А как можно достать из него картины увиденного? У Вивьен появилось столько разных вопросов, что они с Гипносом могли застрять до вечера, напрочь забыв о деловом визите и приёме, но окружение вовремя напомнило, где они находятся.
Стремления Беннаторов понятны. Это в крови у некромантов – искать выгоды в любом месте и пытаться получить как можно больше власти, даже если для этого придётся снять пару голов. В том числе своих не очень дорогих и не очень любимых родственников. Положение Гипноса относительно его здоровых и крепких кузенов неимоверно шаткое. О чём вообще думает его отец – непонятно. Магистр лично изгнал своего вполне здорового сына и лишился наследника, а Дедаулус всеми силами охранял нездорового сына, которого мог пережить не только из-за яда в праздничном торте на н-ный день рождения, но и из-за состояния здоровья. Трайх не представляла, каким образом Гипнос удержит  город, если его отец умрёт. Рассчитывают на властную и крепкую жену? Формально после заключения брака вдове повезёт стать полноправной хозяйкой сразу двух городов, но в этом ли цель Дедаулуса? То, что нужно Гипносу, как он сам считает, вряд ли кого-то волнует.
– Алек весьма своенравный, – подхватила Вивьен, смотря на сад Беннаторов. Как ещё назвать некроманта, который забросил себя порталом в снежную пустыню, чтобы лично посмотреть на хранителей тюрьмы Безымянного? Дурак, которому повезло выжить и не попасть под стрелы, когти нежити, замёрзнуть до смерти или умереть от руки одного из подданных своего отца. – А Живьен… – у Трайх было немного времени побеседовать с некроманткой. В основном она наблюдала за её отношениями с другими некромантами, в частности с Алеком, и тем неизвестным некромантом, которого она видела лишь раз. – Она настырна и эпатажна, – тоже дура, поэтому она хорошо вписывалась в пару с сыном магистра.
Стол с едой показался Вивьен спасительным островом. Говорить с набитым ртом невежливо, как и полностью отдавать предпочтение пище, игнорируя собеседника, но уж очень ей хотелось есть. Трайх потянулась к аппетитной на вид индюшачьей ножке, когда краем уха, отвлёкшись от замолчавшего Гипноса, услышала самые актуальные сплетни. Поначалу некромантка увлечённо занималась выбором еды, хотя прекрасно всё слышала и понимала, что Гипносу, который стоит рядом с ней и слышит всё то же самое о себе, наверняка неловко и неприятно, но таково общество некромантов. Они циничны, злы и ещё говорят о какой-то красоте, когда приехали ради выгоды своих семей. Напыщенные идиоты.
Вивьен думала, что речь идёт в первую очередь о нескладной фигуре Гипноса и о его странной мертвенной руке, но после нескольких реплик она поняла, что дело далеко не в руке. Она слышала, что у Беннаторов рождаются близнецы, но ей говорили, что близнец Гипноса умер ещё ребёнком, а слухи о том, что Гипнос таскает мёртвого брата за собой, Трайх представляла несколько иначе. Сначала она подумала, что это просто выдумка, потом решила, что, возможно, он создал из брата мёртвую куклу, которую везде таскает с собой, но дело оказалось намного глубже.
«Это объясняет, почему от него так разит магией и смертью»
На лице Вивьен появились эмоции, но отнюдь не те, к которым привык Гипнос. Без отвращения, жалости, сострадания или омерзения. Нет. Трайх видела в нём что-то необычное и интересное. Как человек, который сам практикует магию воскрешения и пытается создавать миньонов и химер, она хотела узнать, как кому-то удалось сохранить жизнь в полу-умёршем теле и насколько хорошо функционирует всё это (не та самая часть тела Беннаора, которой девушки уделили столько внимания).
Когда брызги воды попали на юбку платья Вивьен, с другой стороны сада послышался писк и визг. Там носились две девушки – те самые, обсуждающие Гипноса, в попытке сбросить пламя с позорно горящих юбок. На секунду магическое пламя, занявшее юбки, ослабло, когда Вивьен потеряла концентрацию и отвлеклась на собственный подол (кармическое воздаяние). Струсив воду с подола, который после дороги и без того утратил товарный вид, она поставила кувшин на место, не выражая никаких эмоций, и потянулась за приглянувшимся куском мяса.
– Ножку? – предложила Вивьен, подняв взгляд на Гипноса. Трайх, на фоне которой в панике бегали две некромантки и слуги, пытаясь потушить огненный подарок от Вивьен, со своим спокойным видом и практически неэтично протянутой ножкой индейки выглядела, как монстр во плоти. С невинными честными глазами, лёгкой улыбкой херувима и птичьей лапой, которая в её руках напоминала скорее дубину, чем что-то аппетитное и привлекательное.
– Кто?! – взревела оскорблённая до глубины души некромантка, когда на её прекрасное платье (попорченное огнём) вылили кувшин с пуншем. Слуга так торопился спасти кожу своей госпожи от ожогов, что выплеснул на неё первое, что попалось под руку. Второй девушке повезло больше, слуга прибежал с ведром воды, которое отнял у поломойки, и выплеснул на неё вместе с сором на тёмное платье. – Это был ты?! – кричала она, уставившись на Гипноса с таким видом, словно перед быком замахали красной тряпкой и он собрался понестись на цель.
– Я, – со спокойным видом прервала её Вивьен, кусая ножку. Дамские разборки, конечно, весьма увлекательное занятие, но очень уж ей хотелось поесть.
Оскорблённая некромантка начала выходить из себя и собралась ответить обидчицей схожей монетой. С поправкой на другую стихийную школу. Трайх совершенно спокойно наблюдала за тем, как на пальцах взбешённой конкурентки играют молнии. Что ж… дядя просил устранять конкуренток. Можно посчитать два испорченных платья, как акт борьбы за руку, сердце и опыты над Беннатором младшим?
«Беннаторами, не забывай о близнеце»

Как настоящий энергетический вампир, становящийся лишь веселей и краше от любого скандала, плача и раздора, Живьен сегодня пировала. Беннаторы в своём безбожном многообразии делали всё шоу для неё сами. Правда, от Крапивки, как назвал де Трайх Ворлак, она не ожидала ещё больше глупостей. Сучка не только украла у неё желанного мужчину — даже тогда, подсознательно, куда более интересного Живьен, чем лишь чуть старше неё и слышный на кровавой арене Фолента под своим псевдонимом Алек Эарлан. У него во рту тогда лежала серебряная ложка побольше обоих кузенов-Беннаторов и даже самой Вольсфорд, и что он с ней сделал? Прогадил! А никто, дерзающие мерзавцы, бандиты, девианты, завоёвывающие себе позиции, как предполагаемые члены Культа из знаменитых в Альянсе, казались Живьен, как истинной альфа-самке, и опасными, и интересными. В не одарённом магически Стефане Беннаторе она видела какой-то призрак этой бандитской задоринки, например, хотя в этом контакте снова говорили больше политические интересы Нертана.
Живьен перестала смеяться в зажатые губы, дёргая пальцами юбку, когда начала взрываться посуда. А вот атаку Вивьен на себя она не смогла даже предугадать, лишь чуть-чуть отклониться с траектории полёта трансформированной кости, получая ссадину на свою до того почти совершенно выровненную пудрой щёку.
Живьен завизжала от боли и злости.
И тогда всё закончилось. С Дитрихом де Трайхом в сад к полуразрушенному столу вышел сам хозяин вечеринки, а затем всех замерших за щитом и снаружи, пробежав по и так вялой и не видящей солнца траве, накрыла волна льда, сначала намёрзшая по колени, а потом и захватившая воздетые руки.
— Соберёшь приличную, видную молодёжь в доме, а получаешь детский сад. Я разочарован в ваших манерах, — прозвучал утомлённый и сухой голос Дедалуса Беннатора, для разнообразия выскобленного до синюшной белизны впалых мягких щёк, шагавшего с испускающим лёгкую ледяную дымку у кристалла в навершии посохом. Пара ранее мерцавших призрачным синим рун у пяты стала чёрной и окончательно погасла, возвещая о потраченном двойном заряде создавшего этот каток ледяных оков, а в воздухе сделалось очень холодно. Единственными нетронутыми его чарам оказались убравшийся с линии огня слуга, сидевшая дальше всех и особо не ввязывавшаяся в драку Живьен, и наследник посреди ледяного ада. Вольсфорд воспользовалась паузой, чтобы утереть возможную грязь и кровь на поруганной щеке и, собрав юбки, промаршировать вперёд. Строго говоря, она была менее всех виновата, даже меньше, чем опустившая щит и явно разбившая лёгкое магическое возбуждение Ровенна. А потому Живьен могла плевать ядом и качать права. В её мировосприятии, конечно же.
— Потрудитесь объясниться? — спросил хозяин дома, и девушка расплылась в елейной змеиной улыбке:
— А, магистр Беннатор, небольшая невинная провокация имела потрясающие по масштабам разрушения результаты! У вас тут дама, — она зыркнула на Вивьен, — руки и ману распускает в ответ на колкие слова. Но мы уже и закончили, полагаю. Я тоже потеряла аппетит.
Скользя туфельками по ледяному катку, Живьен прошла мимо уродца, но не пнула его плечом, как хотела бы, наверное, но внезапно обратила внимание на обнаживший своё лицо бугор, высухшие руку и голову мальчика с истаявшими кипенными волосами, как у выжившего и немного подросшего, несмотря на все деффекты, братца. Проходя мимо, Живьен неожиданно (даже для самой себя) поскользнулась, рванулась поцеловать мёртвого уродца в уголок зашитого рта, на миг повиснув на слабых плечах сиамцев, и, хихикнув на изумлённое лицо Стефана, угарцевала прочь, как только ступила на землю.
К тому моменту Ровенна уже пришла в себя, скидывая не только тающие и трескающиеся ледяные оковы с рук и ног, но и все чары девицы из Нертана: и человеческие, потому что внебрачная дочь от куртизанки имела на порядки более живой, вредный для некроманта темперамент и горячую кровь, и магические.
— Это было ошибкой, магистр, — процедила девушка, зыркая и на брата, и на кузена, — нам не стоило приезжать. Стефан было хотел что-то возразить, упоминая про дела своего отца, но лишь разбил лёд на своих руках и фыркнул. Конечно, Вольсфорд не думала, что такой скандал и манипуляция, выставившая близнецов пешками в её интрижках, не будет ей забыта, но как и всякая другая помолвка, дружба меж некромантами воспринималась чем-то сугубо меркантильным и невечным. Не вышла бы Живьен за Беннатора, хоть одного — у неё было ещё лет десять, чтобы найти себе партию где-нибудь ещё. Так она думала, красиво уйдя прежде, чем её уличили в наглой лжи и призвали к ответу, и отвечать за испорченный сплетнями Живьен вечер пришлось именно её “друзьям”.

«Не буду отрицать – мне понравилось»
Запустить в Живьен костью. Заклинание к глубокому разочарованию, которое выражалось в сдавленном беззвучном ахе – в мыслях, лишь вскользь задело напудренное личико самовлюблённой некромантки из Нертана. Вот уж счастье, что она не вышла за Эарлана и не пророчилась им в будущие супруги Магистра. Впрочем, какое влияние имела на дела Альянса покойная госпожа Эарлан, кроме того, что дважды побывала на сносях и умерла незадолго после вторых родов, подарив Магистру ненавистную ему дочь со светлым магическим даром? И как такая особа, как Живьен, могла повлиять на Алека с его дурным нравом. Скорее бы они друг друга убили и, не исключено, что при первой попытке удачно, потому что сын Магистра, ныне изгнанный за проступки, поступал так, как хотел, не беря в расчёт политическую значимость действий.
Вивьен почувствовала сильный магический выплеск. Близость с наследником Акропоса лишь отчасти спасла некромантку от магии Дедалуса Беннатора. Ноги по колено обдало неприятным холодом – для Вивьен с родной огненной стихией вдвойне, но она думала о том, как в меру помочь Гипносу, а не щебетать хозяину дома в уши, убеждая его в своей невиновности. Заклинание, которое кипело в ней холодной злостью, постепенно отпускало её, и мысли возвращались в привычный спокойно-размеренный ход. От Вивьен не укрылось, как торопливо Гипнос отнял от неё руку и попытался привычно обходиться без сторонней помощи. Она не стала поддерживать его – дальше он справится сам. Его потрёпанную гордость достаточно ущемили кузены и болтушка-Живьен, и Вивьен не хотела вносить свою лепту в этот горький и тошнотворный на вкус коктейль из унижения и боли.
– У вас тут дама руки и ману распускает в ответ на колкие слова.
«И распущу ещё раз, если кто-то не заткнёт свой рот»
Голос Дитриха прорезал сознание племянницы предостережением. Вивьен чувствовала его присутствие у себя в голове и не боялась, что дядя увидел все её желания и мысли. Он попытался осадить девушку и мысленно отсчитать её за проступок. Магическое влияние извне – не причина пускать в ход магию на важных для них смотринах. Они приехали в Акропос с дипломатической миссией, которая должна укрепить Севелен и исправить их незавидное положение в обществе некромантов, но эти дети всё портили склоками и скандалом. Трайх чувствовала себя виноватой перед дядей, но не перед Атропосскими и тем более не перед Восфольд. Она бы повторила свою попытку приложить её чем-то из подручных средств, кстати вспомнилось, что на столе она видела вторую ножку..
«Вивьен!» – громоподобно прозвучал голос дяди в её голове, и некромантка поморщилась. Он заметит этот ход мыслей. Да, ей хотелось это сделать, но она держала себя в руках и выглядела, насколько это возможно в её состоянии, спокойно и непоколебимо. Ровно до того момента, пока Живьен не прошла мимо неё, не наклонилась к Гипносу и не запечатлела издевательский поцелуй на мёртвом близнеце.
Дитрих отреагировал раньше, чем его племянница успела во второй раз за приём наградить некромантку заклинанием. Он сжал её руку, лёгкой физической болью, напоминая, что любой её шаг на глазах у хозяина дома и у Беннаторов Атропосских всё дальше отдаляет Севелен от цели их приезда. Она всё портила своими руками и, возможно, хорошо, что дядя не позволил Вивьен отреагировать на последний выпад некромантки.
«Не делай ничего», – предостерёг её голос дяди в мыслях, но в этот раз в нём звучала не угроза, а усталость, понимание и что-то похожее на сочувствие. Он понял, что она хотела сделать. Вивьен опустила взгляд. Она не покраснела, но внутренне ощущала лёгкое смущение и вину. Она понимала желание Гипноса уйти после всего, что здесь произошло, и не должна держать его.
– Мне жаль, – она говорила искренне, когда обращалась к Беннатору старшему. Не из необходимости как-то сгладить свою вину, чтобы не потерять последний шанс заключить союз с Беннаторами, а потому что отчасти чувствовала свою вину в том, что произошло, и не желала такой развязки. Трайх не представляла, чем закончится этот приезд, но дядя взял всё в свои руки, когда Беннаторы начали разбираться в ситуации. Несмотря на то, что вина в большей мере легла на истинную виновницу, Вивьен не чувствовала себя удовлетворённой сомнительным актом справедливости.
***
– А ведь я почти добился этого брака для тебя, – Дитрих де Трайх покачал головой, в очередной раз напоминая племяннице, что к ней в партию мог попасть Стефан, а при отсутствии магических талантов этот мальчик мог бы стать в их руках скорее пешкой и инструментом по достижению цели. – Но я не уверен, что Атропос не унаследует его сестра, – мужчина нахмурился, просчитывая возможные варианты. – Акропосские согласны на союз.
– А? – Вивьен подняла голову и удивлённо посмотрела на дядю. Она не ослышалась? После всего, что произошло, Дедалус считает, что этот брак стоит того? В нём больше минусов, чем плюсов. Или же причина не в этом, а в чём-то другом? В Гипносе?
– Это не то, что нам нужно, – Дитрих покачал головой. – Мы..
– Я согласна.
– Что?..
– Скажи, что мы хотим этот союз.
Дитрих не понимал, что толкает его племянницу на такой шаг. Он видел другие варианты, он мог поискать ей партию в младших домах с менее знатным родом, или отправиться с миссией в Лейдер и Крен и найти там здорового и не калеку, но девушка остановилась на Гипносе. Этот вариант подходил для тех, кто готов в первую же ночь отравить неугодного супруга, чтобы стать полноправной хозяйкой Акропоса.
– Жертва ради Севелена…
– Это не жертва.
Он определённо не понимал хода мыслей племянницы, но, как она просила, сообщил их желание Дедалусу. Дитрих удивился не меньше, когда Магистр ответил согласием на этот брак, но едва об этом решении стало известно Эарлану, как все их планы пошли под откос. Вивьен почувствовала что-то схожее с ощущением радости, когда узнала, что несмотря на всё Беннаторы не против этого союза, и с непониманием посмотрела на дядю. Он недоговаривал.
– Как нет?..
– Магистр не желает этот брака.
– Почему?..
– Не знаю.
Знал или догадывался, но не хотел об этом говорить. Он тронул плечо племянницы в качестве поддержки, но больше ничего не сказал.
– Нам пора возвращаться.
Вивьен многого не понимала, но перед отъездом в последний раз посмотрела на дом Беннаторов, словно могла увидеть ответ, а потом развернула лошадь и поравнялась с дядей.