Письмо без подписи, написанное крупным сбивчивым почерком, обвиняло почтенную вдовицу Градиму в знании языков ползучих гадов, плотских утехах с козлоголовыми людьми, и правлении дождями.
   Заглянувшие в чистенький опрятный домик инквизиторы не нашли ничего подозрительного. Уже прощаясь один из них приметил странное, неестественное искривление тени в углу. Там и обнаружился сокровенный погреб, под руной недоброй силы, а в нём… Нет, не ложе блудницы, не змеиное логово и не спелёнутые магией водяные вихри, недра подполья оказались кабинетом алхимика и эскулапа натуралиста. Широкий рабочий стол был заставлен ретортами, колбами, спиртовыми горелками. Причудливыми стеклянными кишками вились соединительные трубки между узкогорлыми банками. Толстобокие приземистые ступки, резекционные ножи, стойкий запах муравьиной кислоты, уходящие неведомо куда вытяжки, и развешенные на крюках драконьи вырезки, - рулька, пашина, лопатка. Распяленная с крыльев шкура. Навесные полки с уже готовыми зельями, аккуратно подписанными бирками, и множество заготовок, все на основе крови. Градима, насильно спустившаяся с инквизиторами в подпол, схватила одно из острых лезвий, и наискось полоснула себя по горлу. Конечно её спасли.

Теперь она, голая, растянутая на дыбе, с выкаченными от боли выплаканными глазами охотно давала показания. Лишь бы не крутился снова ворот, не натягивались струнами истончившиеся жилы.
   Чеслав сидел в углу пыточной, стараясь не смотреть на мягкие грушевидные мешки с бледными сосками и передёргиваемое нервным тиком морщинистое лицо.  Оставалось слушать да заглядывать в лист ведущего протокол писаря. Квестор его отряда сидел здесь же. Им принадлежала находка подполья, скрывавшего, как оказалось целую сокровищницу драконьей крови и требухи.
   - Я пособница… только пособница.. – бормотала измученная старуха, и одного за другим называла знатные имена из Весвольда, Теллина и Берселя, тех, кто пользовался её зельями - приворотными, омолаживающими, для изгнания нежеланного приплода, а кое кто и для медленной травли неуместных родственников.
Интерес огненных братьев был не только в заказчиках, но и в пособниках гнусной знахарки. И главное – кто поставлял ей бочками драконью кровь, и десятки кусков драконьих туш. Оказалось не одно и не два, а пять отрядов драконоборцев, прикрываясь защитой мирного населения от диких драконов, уже несколько лет в обход законов, пошлин и морали добывали торговке зельями ингредиенты. И не единственной.
Градима сдала всех своих подельщиц, кроме одной, самой главной, которую называла мастерицей. Здесь горло отказывалось ей служить- незримые пальцы перекрывали дыхание, и как Градима не тужилась исторгнуть проклятое имя, так и не смогла, даже когда конечности вышли у неё из суставов. 

   Заполучив название шаек и имена ведущих драконоборцев, связанных с контрабандным убоем реликтовых ящеров, отряды инквизиторов отправились на розыски.
   Чеслав со своими сослуживцами вторые сутки кружил вокруг Эвенскьера,  до недавних пор мирного и процветающего  посёлка. В этой местности, словно ему мёдом намазанной, прикормился залётный дракон- людоед. Вёл он себя до изумления нагло, вызывающе и опрометчиво. Воровал зазевавшихся людей средь бела дня, и улепётывал, до поры до времени, безнаказанным. Но драконоборцы уже выследили его, а им самим наступали на пятки инквизиторы. Петля облавы вокруг дракона затягивалась.

Отредактировано Чеслав (16-03-2018 07:23:20)

Cвежевание дракона – дело непростое.
Рогатая голова ящера с выпученными в агонии иссиня чёрными глазами покоилась на бочонке, по исцарапанному носу ползали докучливые мухи. Обрубок длинной шеи лежал в большой лохани – в неё, из крупных вен, стекала тёмно бордовая кровь. Ещё несколько плошек стояли с боков трупа. Там, на мощном теле, перевёрнутом на спину и уже лишённом крыльев, красовались умелые анатомические надрезы, и кровяные ленты, густые и вязкие, монотонно струились в них. Куски чистого полотна были подложены со всех сторон мёртвого дракона, что бы не потерять ничего из драгоценных внутренних жидкостей.
   Несколько драконоборцев, безмятежно посвистывая в унисон известный кабацкий мотивчик, отделяли специальными пилами задние лапы. Передние, уже лишённые шкуры, блестели неестественно лаково красной плотью, перевитые белёсым вервием сухожилий.
   Шкура дракона от горла до заднего прохода была разрезана, половой орган отделён в первую очередь и уже запечатан в особый сосуд – его части пойдут на самое изощрённое зелье, за напёрстки которого стареющие блудодеи будут отдавать алмазы горстями. Жировой слой, кишки, селезёнка, желудок, печень, лёгкие – были извлечены и покоились в ёмкостях, ожидая опечатки и наложения холодящих чар.

   Командир отряда драконоборцев, Гельмут Венк, лобастый невысокий мужчина лет сорока, с удовольствием курил у входа в пещеру, наблюдая за деятельностью своих людей. Крылатый ублюдок, несмотря на вызывающую наглость, граничащую с идиотией, попался в загребущие руки охотников не так просто, как ожидалось. Он никогда не ночевал на одном месте, и драконоборцем пришлось здорово побегать по его следам с высунутыми языками, прежде чем они точно установили одно из его лежбищь. Там они прождали ещё неделю, пока ящер соизволил явиться. После этого счёт пошёл уже на часы. Отягощённый обильной закуской дракон наконец то уснул, не почуяв охотников, облитых с ног до головы специальным мускусным зельем, и позволил захватить себя врасплох, решив свою участь.

   Остался последний этап охоты – разделка туши и получение честно заработанных денег. Ящер попался крупный, в цвете лет, шкура целая, без перхоти, язв, болячек, печень и сердце здоровые - жить да жить. Даже сонный, переевший лишнего, не ждавший беды  и ослеплённый кислотой, выплеснутой в морду, умирающий зверь успел порешить двух нападавших, и одного покалечить. Тела убитых охотников покоились с лицами закрытыми плащами. А раненый сейчас глухо стонал в глубине пещеры, баюкая огрызок руки.
Всё шло хорошо. Скоро прибудут повозки забрать их отсюда, и дальше они уже помчатся прямым ходом к месту рассчёта. Гельмут довольно зажмурился, представляя в своём распоряжении увесистый кошелёк. Первым делом – в горячую парную..и что б банщица молоденькая, но пухляжка…веник распаренный, липовый…
Рука в тяжёлой перчатке, хлопнувшая охотника по плечу не вежливо оборвала приятную череду игривых грёз.
   - Гельмут Венк? – раздался негромкий голос за спиной.
   - Д-да, - настороженно ответил драконоборец оборачиваясь и меряя глазами явившегося. Перед ним стоял сухопарый, носатый, как галка, инквизитор с блекло голубыми глазами и двумя эмблемами феникса на запылённом плаще. За ним, пешие, показались ещё человек семь огненных.
   - Вы, судари, зря подкрадываетесь, - выдыхая напряжение и убирая пальцы с рукояти ножа осклабился Венк, - Так можно  и стрелу в глаз поймать... ребята у меня усталые, на нервах.., - он смотрел как инквизиторы заходят в пещеру и озирают распластанную драконью тушу, - Вот, три недели выслеживали людоеда. Недосыпали, не доедали, девками не баловались – всё за ради общественного порядка. А с кем имею честь?
   - Что ж сказать – молодцы, крупного зверя ушатали,- уважительно произнёс квестор, - Я Иштван Артего, господин охотник, к вашим услугам. Куда теперь тело готовите?
   - В Вильсбург, как всегда. Сдадим по алхимическим лавкам, - сдержанно ответил драконоборец, начиная хмуриться. Ему не понравилось, что инквизиторы запёрлись толпой в пещеру, как любопытные еноты на помойку, да ещё и разбрелись так, что его ребята, возившиеся с тушей, оказались в центре и вроде как ненавязчиво окружены.
   - Ещё какие то вопросы, командир? – улыбка Гельмута всё больше напоминала недовольный оскал, - Вам глянулось что нибудь из свежего мяска ? Крыло? Лапа? Можете прихватить себе, дарим, мы не жадные, - драконоборец рассмеялся, звуки его голоса орехами запрыгали по стенам и стухли.
   - Мы заберём всё, - невозмутимо ответил инквизитор.
   -Как всё? Это наша добыча!
   - Ваше дело – отстрел диких драконов, представляющих угрозу для жизни людей, - Артего словно не слышал возмущённого ропота поднявшегося среди драконоборцев, - Награда за вашу доблесть входит в областные налоги.
   - Налоги налогами, но это наша личная прибыль!, - Гельмуту казалось что он слышит какой то йопанный бред, что всё это во сне, что сейчас он очнётся, а этой блядской компашки выродков Фойрра не окажется здесь и в помине, и всё снова будет так хорошо.
   - Так личная или дело общественного порядка? – по вороньи выгнул лохматую бровь инквизитор.
   - Общественного, - угрюмо подтвердил Венк, чуя подвох, - Ребята! Сворачиваемся!
Тренированный копчик драконоборца громко  вещал об опасности, причём гораздо большей, чем потерять разом весь месячный заработок, да ещё так глупо.
   - Если вы нам, по доброй воле, расскажите о лавках, куда собирались везти драконьи останки, то мы  поможем вам получить процент с прибыли, - словно между прочим промурлыкал Артего.
   - Да чего там рассказывать, командир? – небрежно отмахнулся охотник, - В самые крупные по столице, а названий и не упомню, звиняйте. Уж больно я редкий гость в городских норах.
Валить. Валить надоооооо срочно, - окончательно утвердился Венк. Его люди, сердито ворча по бросали разделочные инструменты и неохотно собирали свои пожитки. Раненый в углу пещеры притих и затаился.
Только один драконоборец – статный бородатый мужчина с телом атлета, ещё сжимал в руках устрашающего вида топор, которым рубил драконьи кости. В груди его клокотало, сливовые глаза наливались бешенством.
   - Сворачиваемся? – переспросил он, - Оставив этим чистоплюям нашего дракона? Наше золото?
   - Роб, бычара тупой, стоять! – заорал Гельмут, но было поздно – хрипя от ярости Роб сиганул к одному из инквизиторов и мощными руками ловко крутанул топор, вскидывая над его головой.

А может и вытянем, - мелькнуло у главного охотника и дальше ситуация разворачивалась неистовым галопом в чистом поле – обречённый инквизитор шарахнулся, в непокорного Роба с двух сторон прилетело по огненной сфере, и он вспыхнул, и живым факелом ещё пытался рубить - Венк, выхватив нож метнулся к Артего, почти достал, пропоров складки ткани у горла, но был обожжён аурой, - выхватив клинки двое драконоборцев теснили инквизитора, раненый кидался камнями. Летающий огонь, дым, звон стали и богохульства наполнили пещеру до потолка.
   Дракон равнодушно блестел на бочке драгоценностями глаз.
   Закономерно победила магия и военная подготовка. Инквизиторы отделались одним серьёзно раненым, ссадинами, синяками и запачканными плащами. Из полезших на рожон  драконоборцев в живых, с пузырями ожогов и разбитыми лицами осталось трое. Среди них и Гельмут Венк. Все они, пленниками с кляпами во ртах, бирюками сидели в глубине пещеры.
Под руководством Артего инквизиторы принялись заканчивать работу охотников. Теперь туша дракона была их законным трофеем, и отправится в одну из лабораторий огненных.

   Для Чеслава это был первый опыт в разделке убитого дракона. Он уже видел их мёртвыми, он читал в книгах этапы расчленения, но это не подготовило его к тому что будет столько крови, и понадобится так много усилий. Солнце вставало над пещерой, превратившейся в бойню, горячий воздух мешался с приторным вкусом гемоглобина. Изумрудные мухи, потирая лапки, налетали на пот и мясо. Мышечные волокна, непослушные, как смола каучукового дерева, тянулись бесконечно, расползались червями и норовили шлёпнуться в пыль. Руки, по локоть в крови, казались чужими, в глазах рябила зелень мух и нагота исполинских костей. Молодого инквизитора начало откровенно мутить.
   - Эээ, братшка, - окликнул его квестор, наблюдавший за движениями младшего из своих подопечных уже некоторое время, - Да на тебе лица нет. Иди ка умойся, освежись. Вон там ручей, в трёх шагах ниже по тропе.
Чес кивнул, мазнул окровавленной ладонью по лицу, отирая пот, и пошёл к выходу. После спёртого воздуха полутёмной пещеры свет и краски рухнули на него слепящей стеной.

Отредактировано Чеслав (23-03-2018 10:21:09)

Текучее зеркало реки, зажатое каменистыми берегами, журчало и подпрыгивало на острых рёбрах порогов, всхрапывая жидкой пеной. Инквизитор опустился коленом на замшелый камень, протягивая окровавленные руки к воде. Её прохладное тело, мелькая перьями синиц, обрывками травы, ломкими веточками и тому подобным лесным мусором, вытягивало из глаз Чеслава аморфную дурноту, навалившуюся на него в пещере, и манило упасть руками в водяное лоно.
Вальдштайн потерялся взглядом в устремлённости движения потока, и спохватился только когда новое отражение, взявшееся неведомо откуда, навязчиво замаячило поодаль и обрело глухой ломкий голос.
  -Дракон? – удивлённо переспросил он, вытаращившись на незнакомку.
Вот уж чего никак не ожидал инквизитор от молоденькой девушки посреди нехоженного леса, в доброй паре дней от человеческого жилья, так это вопросов о крылатых ящерах.
"- Я заблудилась! Пить хочу… Ой, боюсь! Ты кого то убил? И съел? Хочу домой… Хочу твою душу! Ты, я в тех кустах – мммм?" - Чес кажется был готов услышать всё что угодно, кроме того, что услышал. Выглядела девчушка заурядной  горожанкой потеряшкой – миловидное точёное лицо, подол тонкого синего платья, явно укороченного тупым ножом, открытые незагорелые колени. Пушистая масса густых рыжих волос по плечам, изящные руки и щиколотки, ступни которых, совсем не похожие на растоптанные ноги  фермерских дочек, были обуты в сбитые и исцарапанные туфли, явно предназначенные когда то мастером башмачником  что бы в них расхаживали по столичной брусчатке, а не уродовали по лесному бездорожью.

   Диковинная барышня не стала дожидаться пока Чес соберётся с мыслями. Нервически вздрогнув она припустила в верх по тропе, прямо к пещере.
   - Эй, рыжуля, погоди! – окликнул инквизитор, дёрнувшись следом, но передумал и стал торопливо плескаться оттирая с ладоней красное, - а ну как девица свежей крови на его руках забоялась?- заодно умылся по быстрому. И потом бросился за незнакомкой, да только она уже, вот незадача - скрылась из виду.
Озадаченно закрутив головой, и ничего не высмотрев, Чес разочарованно присвистнул сквозь зубы и поспешил в пещеру – рассказать квестору о встрече. Скорее всего городская гулёна  на променаде свалилась  с лошади, да и поехала слегка мозгами  проплутав одиночкой в лесу, надо изловить её, пока волки не учуяли, их, говорят этим годом видимо не видимо по окрестностям шастает.

   Когда запыхавшаяся Мириилитари вбежала в пещеру Иштван руководил двумя инквизиторами, скурпулёзно увязывавшими драконье крыло. Кожа на нём была эластичная и тонкая, по сравнению со шкурой на теле ящера, но после алхимической обработки приобретала крепость невиданную, и шла на самые дорогие вещи. Крыло требовалось ювелирно сложить с минимум складок, и как можно меньше царапать.
   - Откуда вас к нам занесло, сударыня? Это не постоялый двор, лишним тут нечего делать, нам придётся проводить вас в более подходящее место,– сдержанно заговорил инквизитор, приближаясь к Мире и бдительно её оглядывая, - Да вас трясёт ... За вами что, злющие демоны гнались?
   Намётанным глазом уловив начало превращения, окутавшее рыжую магией, Артего громко вскрикнул и ринулся в сторону, иначе оказался бы в самом пекле на пути исторгнутого неожиданным драконом пламени. Ещё не разобравшись в чём дело, повинуясь голосу своего командира остальные инквизиторы бросились в рассыпную. Одному не повезло – оказался очень близко, - вспыхнули волосы, ткань одежды, - закричав он закрыл опалённое лицо и рухнул, к нему подбежали два товарища и быстро накрыли тяжёлыми плащами, не давая огню воздуха.

   Чеслав, забежавший в пещеру, оказался после блистающего солнца словно в тёмной кладовке, завешанной тряпьём- под гневные голоса и шорох пламени, не сразу смог разглядеть кто где. Чуть не налетев на жёсткий бок ящера, он отскочил, вспыхнувшая вокруг него огненная аура осветила пол и загоревшиеся кадки с драконьим мясом. Связанные драконоборцы в глубине пытались выть заткнутыми ртами – им совсем не улыбалось быть зажаренными как беспомощным гусям.
   - Быть готовыми, но не стрелять без приказа! – раздался громкий голос квестора. Инквизиторы сходились полукругом, закрываясь магическими щитами.  У каждого на ладони затанцевал язычок пламени, свиваясь раскалённым красно белым клубком.
   - Огненный ряд, близко, щиты держать, в тело не бьём, - ан гард!, - скомандовал Иштван и рыжие сферы взвились одна за другой. Направляемые волею магов несколько из них бросились об каменный пол и потекли, сливаясь вместе, как раскалённая лава. Красно золотое пламя, вспыхнувшее из них, стеной отгородило дракона и от инквизиторов и от мёртвых останков родича. Остальныесферы  закружились вокруг Мири, обдавая жаром лапы, бока, морду, задевая кончики рогов - они пронеслись совсем близко, словно желая прихватить себе по кусочку шкуры, кусая, но не пытаясь вгрызться в плоть.
   - Чес давай по ногам ему, - следя за драконом приказал квестор, - И если не двинет отсюда – по следующей команде все бьют в голову.

   Зудящий как пчелиный рой сгусток огня сорвался с ладони инквизитора, и понёсся в цель, готовый врезаться в землю точно перед ящером. В последний момент Чеславу показалось, что дракон, как на грех, переступил лапами ближе, но огненный барьер и дымящие вонючим чёрным дымом тряпки помешали ему увидеть подробности.

Отредактировано Чеслав (09-04-2018 18:45:41)

Солнечные лучи, словно горячая маслянистая смесь на сковородку, щедрой невидимой рукой разливались на крыши и дворы Эвенскьера. Густое жаркое дыхание дня без разбору расстилалось и на покосившиеся хибары бедняков, притулившиеся на окраине посёлка, и на новую глянцевую черепицу, ровными клетками покрывавшую крышу дома городского старосты.
   Большинство мужчин были на привычной, из поколения в поколение передававшейся работе – в шахтах. Женщины хозяйничали на кухнях, среди кипящих кострюлек, штопали мужьям рубахи, намывали окна, мели дворы огромными растрёпанными вениками. Нагруженные продуктовыми корзинами спорили с лавочником, задиравшим перед праздником  цены на муку. Морщинистые старухи, собравшись в центре посёлка, под развесистым пыльным дубом, вязали и сплетничали, старики, в важном молчании курили короткие трубки в стороне. С пронзительными визгами в тёплой и лёгкой, как мука, дорожной пыли возилась малышня. Дети по старше сидели кружком за домом священника, и с серьёзными глазёнками слушали как он объяснял им про буквы по единственному старому букварю.

   Конрад Иден, городской староста, важный, пухлый, растомлённый зноем, восседал в тени, на балконе собственного дома и вкушал оладушки со взбитыми сливками. Внизу, в полисаднике, подоткнув юбку, с кустами роз возилась миловидная белокурая служанка, и достопочтенный староста, желавший и покоя, и незамысловатой ласки, лениво раздумывал как бы зазвать  девушку на расстояние своих жирненьких пальцев. Мысль пришла ему в голову, светлая радость осветила лицо и он, старательно обмахнув оладушек в жирные сливки, аккуратно положил его к себе на колено, на бархат коротких штанов.
   - Лооорииина!, - звучно окликнул он.
   - Чего вам, - отозвалась девушка, обрезавшая устрашающего вида садовыми ножницами лишние розовые ветки.
   - Я зову тебя, значит изволь подойти, - недовольно прозвучало с балкона.
   - Если вы опять зовёте меня всего лишь подобрать салфетку, то не пойду, вот Творцом клянусь, не пойду! - ожесточённо щёлкая своим орудием отозвалась служанка, - Вы меня на прихоти  отвлекаете, а вечером ключница меня за волосы оттаскает за  не сделанную работу.
   - Когда ж ты наберёшься ума разума, глупое дитя, - притворно сердито заговорил староста, - Я зову, значит надо всё бросить и бежать! С ключницей я поговорю, и что вообще ты взялась в саду возиться? Твоё место в доме, я тебя нанимал что бы ты у меня перед глазами была, а не копалась в земле, как крот. И не дерзи! С такой заносчивостью могла бы в своей холупе с братцем горняком оставаться, да сидеть на воде и чёрствых корках, мышей считать. Иди сюда, не перечь, у меня еда упала! Счастья своего не понимаешь, дурёха неотёсанная…Не заставляй господина ждать!
   Девушка сердито одёрнула юбку и запрокинув голову собиралась видимо что то высказать назойливому толстяку, но глаза у неё изумлённо округлились, руки вздёрнулись в защитном жесте и так ничего и не сказав она бросилась бежать. К удивлению Конрада правда не в дом, как он рассчитывал, а от него – вдоль по улице, да ещё со всех ног.
   - К..куда?  Ккуда помчалась? Я пошутил, я не сержусь, глупышка! - в удивлении привстал староста со своего места и тут с неба хлынул огонь и налетевшая крылатая тень миновала его дом.
   - Дракон! Дракон!, - кричала во весь голос Лорина, несясь по улице, - Спасайтесь! Уводите детей!
   Сухие опоры балкона занялись с одного плевка Мириилит, вспыхнули лёгкие шторы, и плетёное кресло старосты. Сам он, забыв и про игривые замыслы и про тяжесть собственной туши, весьма шустро укатился колобком внутрь дома. Там уже бегали перепуганные слуги, хлопали в дыму  двери и окна.
   Люди, застыв от криков девушки, разбегались с улицы – кто то прячась в подполы и погреба, кто просто очертя голову нёсся в сторону леса. Старухи расхватали карапузов, заревевших сразу на все голоса, несколько матерей бросились к дому священника. Вдоль улицы, настигая бегущих пронеслось яростное пламя, исторгнутое драконом – вспыхнул возле трактира большой воз сена, обезумев рвались на коновязи лошади.

   Инквизиторы не могли поспеть за драконом – Мириилит летела по прямой, выкладываясь в силу крыльев, а им пришлось петлять по тропинке, спускаясь к посёлку. Они спешили как могли, но когда добрались к Эвенскьеру огонь, охотно перекидываясь с одного здания на другое, закусывая по дороге сараями и кучами угля во дворах, уже весело отплясывал на добром десятке зданий, а на остальные летала горящая солома и тлеющая пакля с крыш.
   - Тварина какая, - в сердцах произнёс старший из инквизиторов, взводя арбалет, - Хуекрыл зелёный..Смотрите, что устроил! Никаких расшаркиваний, стреляем в  его поганое брюхо, что б кишки на дорогу повываливались!
  - Росс, у него на брюхе шкура такая же прочная как на спине, - влез со своими познаниями Вальдштайн, - Наши болты его даже не оцарапают. Разве что повезёт в глаз угодить.
   - А драконоборцы как их тогда валят, умник?
   - У них переносные стреломёты, они неподъёмные, их тяжеловозы за них тащат, гривастые такие, у них ноги – как тумбы, а под крупные – хорошие повозки приспособлены, - принялся рассказывать Чес, - Я читал про их метательные машины, да и сам видел вблизи пару раз.
   - Читал он, - пробурчал недовольно Росс, - Читай поменьше, брат! Фойрр дал нам силы что бы сражаться, а не что бы в книжки таращиться, когда вокруг столько врагов человеческих!
Арбалет однако инквизитор убрал, и как не в чём ни бывало приказным тоном заявил:
   - Положим гада магией, запекём без печки и гарнира. Разделяемся и кто приметит стервеца первым – шлите знак.

   Трое инквизиторов разъехались. Улицы Эвенскьера застилал густой дым, в нём отчаянно перекрикивались люди, пытаясь бороться с огнём и разыскивая родных.

Отредактировано Чеслав (21-04-2018 02:11:02)

Лорина, громко стуча подошвами деревянных башмаков, мчалась к окраинам посёлка, высоко подобрав подол застиранной юбки. Задыхаясь влетела она на родной проулок, где ютились самые неимущие бедняки Эвенскьера, и оказалась среди гудящего с обеих сторон пламени, в клубах низко стелющегося дыма. Пахло углём  и подгоревшей кашей. Самая последней в ряду домов, низенькая и покосившаяся на левую бочину, как пирог из дешёвой кукурузной муки, стояла их с братом лачуга, полыхая крышей.
   Рядом, на сухом пяточке земли, сидели, пригорюнившись несколько соседей, вцепившись в домашние вещи, что успели выхватить в попыхах,– слишком дряхлые что бы участвовать в тушении пожаров, либо отупевшие до равнодушия от негаданной беды. Несколько молодых оборванных женщин суетились с руганью, пытаясь спасти из тлеющих домишек немудрёный скарб. Толстая горбатая бабка, держа двумя руками за раз пятёрку хнычущих замурзаных карапузов, тяжело шаркая, тащила их в сторону леса.
   Лорина, не останавливаясь, с размаху, ударилась плечом в хлипкую дверку и ввалилась внутрь своей  лачуги. От удара жидкие стены заходили ходуном, горящая гнилая крыша посыпалась внутрь, всё заскрипело, поехало гнилыми балками и завалилось, испустив, как дух, здоровенный столб блестящих искр. За момент до этого, девушка, крепко прижимая к себе что то рыже чёрно белое, орущее дурным голосом, успела выскочит, в горящей юбке. Соседи, окружив, помогли затоптать ткань, и тогда она выпустила из рук большую трёхцветную кошку с опалёнными усами.
   - Во ведьма,  - мотнул на неё головой худой парень испитого вида с неприятным крысиным личиком, - Видали а? В огонь полезла, и не взял он её. Да и зачем полезла, я спрашиваю, люди добрые? Хоть бы там золотая кубышка была, али дитё малое – не, пакость махнорылую спасать бросилась! Полюдски это? Не иначе как обе они – демонячье отродье, только одна – с хвостом,  а другая – без, и не они ли на нас наускали ентого летучего гада, что нахаркал огнём по нашим улицам?
   Оборвав горевшую ткань, Лорина, не обращая внимания на вздувающиеся на ногах пузыри ожогов, осторожно выуживала из карманов фартука съёжившеся комочки шерсти. Кошка, распушив измазанной сажей хвост, напряжённо следила за ней.
   - Заткнись, Бонько! – сидящая на земле старая Апсе ловко огрела сына жестяным чайником на длинной ручке по заду грязных штанов, - У вас все ведьмы, кто не даёт себя по первому свисту драть. Лорка – хорошая девчонка, не лёжа на спине гроши собирает, батрачит на этого жирного мерина, как лошадь, пашет за отцовы долги. А уж про Дашуку и говорить нечего – почтенная кошка, крысолов, получше многих людей что я знаю, прости создатель! Я ещё её бабку помню, такая же пёстрая была да ласковая. Благодаря их семейке нас не грызут ночами за пятки мыши и не тырят наши последние корки! И если бы мне двадцать лет назад сказали, что из моего единственного сына вырастет лоботряс и пропойца, я б, клянусь престолом Творца, лучше бы удочерила Дашуку, чем брюхатила, от неё пользы точно больше, чем от тебя, тунеядец!
   Бонько, не встретив поддержки окружающих примолк. Лорина, рассадив на землю трёх едва державшихся на разъезжающихся лапках слепых котят, машинально пыталась собрать растрепавшуюся белокурую косу, а трёхцветная Дашука то вылизывая детей, то кидаясь потереться лбом о ноги девушки, урчала как заведённая.

   Заслышав протяжный драконий вой Чеслав поворотил коня, и хотел добраться к исторгнувшей его глотке, но бросившийся к нему пухлый человек в свободно шёлковой рубахе, тяжело повис на поводьях, остановив инквизитора.
   - Люциан всемогущий подослал вас в тяжкую минуту!, – возопил толстяк, - Вы ведь собираетесь убить дракона, господин инквизитор? Это ж ваша обязанность – защищать людей от всякой пагани! Я староста этого несчастного городка, моё сердце обливается кровью глядя вокруг!
  - Инквизиция – хранители веры, борцы с ересью, а дикими зверюгами занимаются специальные охотники, - сдержанно ответил Чеслав, тронув бока коня, но вынужден был задержаться – увесистый староста висел крепкой пиявкой.
   - Но вы же не можете бросить безвинных людей в беде? Когда все наши здоровые мужчины трудятся в шахтах? Когда мы слишком бедны, что бы содержать стражников в своём захолустье? Сударь, вы же не уедите просто так, это было бы не по человечески! Вы слышали, что этот дракон творил в Лацессе? Он выжрал пол селенья, пока соизволили припереться эти хвалёные драконоборцы и попросили « держаться»! И ушли – Творец знает куда – может ловить ящера, а может бод бок к своим бабам, потому что больше о них не было ни слуху ни духу!  И вот теперь он громит мой Эвенскьер, а дальше? Куда его понесёт? На Вильсбург?
   - Господин Иден! Господин! – из переулка выскочил взъерошенный босоногий старик, - Плавильня горит, и склад при ней вот вот займётся!
   - Вот горе то , гореее, - запричитал толстяк, - За что нам такая кара? Ох, Тавтун, старина, я задохнусь сейчас, будь добр. Вытащи у меня платок с кармана да оботри лоб… да, так, так, - дед старательно промокал белоснежным куском налившиеся краснотой складки на лбу старосты, - Спасибо тебе, старый друг.
Вальдштайн нетерпеливо дёрнул поводом, конь, выкатив лиловый глаз, пружинисто зашагал, вынудив старосту передвигаться рядом смешной побежкой. Старик засеменил следом за ними.
   - Вы сейчас как раз даёте этому дракону возможность благополучно смыться, - буркнул молодой инквизитор.
   - Я только хотел напомнить, - суетливо заговорил Иден, начав задыхаться с непривычки такого аллюра, - Что мёртвый дракон должен пойти на покрытие ущерба, так что вы уж не жгите его под когти, за ради всего святого! Я долго жил в столице, я знаю сколько ценного в богомерзкой твари, и покорнейше напоминаю, сударь, что весь он со своими потрахами – мой.. То есть наш! – пойдёт на покрытие убытков, на похороны, на пансион сиротам.
   Инквизитор не успел озвучить своё мнение на эти претензии, как из очередного переулка выскочил второй босоногий старик, только лысый.
   - Господин Иден! Ваш хлев горит!
   -Мой хлев!? С синерогими теллинскими волами?– живо обернулся к нему староста, разжав с повода пальцы, -Их вывели??
   - В том то и дело что нет – засов заломился на бок, не открыть ворота..
   -Мой хлев! Мои драгоценные волы! – схватился за голову толстяк, - За мноой! Хватайте вёдра и топоры! Бегоом! – и он устремился обратно к своему дому с такой скоростью, что оба дедка едва поспевали за развевающейся шёлковой рубахой.

   Гнедой уже уносил инквизитора в противоположную сторону – откуда снова раздался вой, но не яростный, как раньше, а с новой, безысходной, тоскливою нотой.
Чеслав увидел съёжившуюся но живую и невредимую женщину с двумя детьми и дракона, уносящегося в ослепительную небесную синеву.
Куда собралась, дикарка? На вираж?
Соскочив с коня инквизитор примерился, сцепив большие пальцы развернул ладони, в подобие птичьего силуэта, и в след дракону взвился огненный феникс. Шелестя полупрозрачными крыльями цвета белого золота, он понёсся, выпуская на лету раскалённые когти.