---- Усадьба ТайГрейн

Ни чем особо не приметная карета остановилась на площади, от которой вела дорога к храму. Спустившийся с занимаемого рядом с возницей места эльф открыл дверь и подал руку пассажиру. Мгновение, и весь маскарад полетел к чертям. Белоснежное платье с золотой отделкой на фоне простенькой кареты смотрелось чужеродно, но девушка не стала придавать значение таким мелочам. Пальцы легли на ткань, и прежде чем сделать первый шаг Ривер едва заметно приподняла полу, дабы ткань не стремилась попасть под ноги. Было бы глупо споткнуться из-за собственной непредусмотрительности, не так ли? Эльф, что помог ей спуститься занял место у левого плеча, держась чуть позади за девушкой, гид и телохранитель в одном лице, коим ограничивалось все её сопровождение. Он был не в восторге от идей «подопечной» пожелавшей разгуливать обряженной в символику дома, но против воли молодой особы, подкреплённой распоряжением, ставшего на удивление уступчивым, главы дома не попрёшь. Девушка двигалась столь беззаботно, словно всё окружающее её пространство было её собственным садом, без стеснения бросала любопытные взгляды на прохожих, и перебрасывалась с сопровождающим короткими фразами, не спеша гордо вскидывать подбородок и замыкаться в собственном превосходстве. У ступеней храма Ривер забрала из рук сопровождающего шкатулку, освободив его от нетяжелой, но, пожалуй, мешающей выполнять основные обязанности ноши, но не смотря на этот красноречивый казалось бы жест не стала отдавать ему приказа ждать её на этом месте.
Её положение в обществе позволяло рассчитывать на уединение, и девушка не преминула этим воспользоваться, проследовав за встретившим ее служителем на одну из открытых террас. В способностях Каэроса проникать в те помещения где он не должен находиться, после особняка она не сомневалась, как и в том, что потерять её из виду крайне проблематично. Забрав шкатулку с даром, из которой был предварительно извлечён чёрный бархатный мешочек, служитель покинул её общество, оставив спокойно  решать свои вопросы. Вряд ли эта терраса задумывалась так, чтобы шум воды скрывал ведущиеся на ней разговоры, но выбор оной проницательным служителем храма, несомненно, был не случаен. Вслед за храмовником Ривераэль отослала и телохранителя, далеко ровно настолько, сколько требовалось, чтобы создать иллюзию его отсутствия. Дождавшись пока он скроется, Рив подошла к парапету, и, положив на него руки, всмотрелась в бег небольшой, но стремительной речки, задумчиво перебирая пальцами плотную тёмную ткань, скрывающую то ради чего загадочный представитель противоборствующего дома готов с ней встретиться снова.

- Накилон! – весело окликнула брата Анариэль и, когда тот обернулся, помахала ему рукой. Эльф улыбнулся и помахал в ответ. Что-то быстро сказав своим собеседникам, он кивком выразил им свое почтение и поспешил навстречу сестре, разведя руки для объятий. Девушка тут же кинулась брату на шею, довольно хохоча, когда тот прокружил ее.
- Я тебя не отвлекла? – спросила она, когда ее вернули на землю.
- Не то, чтобы очень. Впрочем, ты же знаешь, для тебя я всегда свободен!
Эльфийка легонько пихнула брата в бок, мол, будет тебе подлизываться, и, покачав головой, отвернулась. На ее лице играла счастливая улыбка, а щечки горели легким румянцем.
- Слушай, прости меня за вчерашнее, - вдруг виновато говорит она.
- Забудь, - отмахивается Накилон. – Ты поступила правильно. – Признает он, но видно, что дается ему это с трудом.
- Мне стыдно, - не унимается Эль.
- Милая, - проникновенно говорит Кил, обнимая сестру за плечи и заглядывая ей в глаза. – Ты поступила правильно, слышишь? И забудь об этом. Главное, мы оба вернулись – остально не важно.
Анариэль благодарно обнимает эльфа и через некоторое время спрашивает:
- А о чем вы разговаривали?
- А? – парень не сразу включился в перемену разговора. - Да так, - отмахнулся Кил и ласково взъерошил девушке волосы. – Сегодня будет очередное дело.
Глаза Эль тут же загорелись. Она не сказала ни слова, лишь смотрела на Накилона большими, жаднми глазами.
- Эй-эй, чертенок! – рассмеялся он. – Отец запретил мне брать тебя с собой.
- Почему? – Ри удивленно вскинула брови.
- Говорит, что опасно, - пожал плечами брат и извиняющиеся улыбнулся.
- Что за глупость? – буркнула эльфийка и поджала губки, делая вид, что обиделась. – За печатью, значит, посылать не опасно, а тут – опасно. – И бросила на брата деланно хмурый взгляд исподлобья.
- Ну-ну, волчонок! – бросил эльф и прижал девушку к себе. – Не куксись. В том-то и дело, что нам нужно завершить начатое.
И поведал ей историю, которую знал сам.
- Поэтому через четверть часа мы выезжаем.
- Ух ты… - только и смогла выдавить из себя солнцеликая, медленно кивнув головой.
- Угу, - поддержал Кил, не заметивший перемены сестры. – При удачном раскладе мы будем дома чуть больше чем через час. С Каэросом в руках. – чуть мстительно и от того сладко закончил эльф.
- Оно необходимо? – осторожно поинтересовалась девушка.
- Шутишь! Это же Бурерожденный. Проникнув в наш дом, он сам навлек на себя неприятности. Никто не сможет нам предъявить претензий, пока не узнаем, зачем он тайком, точно вор, приходил в наши владения.
- За ним могут прийти.
- Солнце, - удивился Накилон, - неужели ты сомневаешься в нашей мощи?
- Нет, что ты!
- Пусть приходят. Возможно, тогда одним домом станет меньше. Нет, милая, - быстро добавил он, поймав неоднозначный взгляд сестры. – Конечно, Бурерожденным. Глупышка. – Ласково добавляет он и вновь ерошит девушке волосы. Та довольно жмурится, но молчит.
- Все, мне пора. Поцелуй меня на прощанье.
Девушка встает на цыпочки и целует брата в услужливо подставленную щеку.
- Удачи.

Анариэль сидела в своей комнате, поставив локоть на подлокотник кресла и подперев ладонью лоб. Глаза ее были широко раскрыты и обращены куда-то вглубь себя. До отбытия всадников оставалось пять минут.
Что ты маешься, Эль? Он никто тебе. Поймают и будут правы.
Накилон прав. Если мы разобьем Бурерожденных, власть сосредоточится в наших руках. То, чего так жаждали наши предки, перестанет быть темой вечных конфликтов. Не этого ли ты хотела? Конечно, этого! Власть в руках у Солнцеликих – это твоя цель. Помни.
Эльфийка с трудом проглотила подкативший к горлу комок и откинулась на спинку кресла, закрыв глаза.
Нет, это все правильно. Власть ее дому. Любой ценой. Но почему именно он? Впрочем, понятно. Догадался, где находится печать. Это было нетрудно, учитывая то, что она завалилась, зайдя не в ту комнату. Ну и прекрасно. Забудь о нем. Он враг. Враг, дважды спасший твою жизнь. Подумаешь!
Анариэль в изнеможении со всей дури бьет ладонью по подлокотнику и рывком поднимается.
- Не могу! – говорит она своему отражению – Просто не могу. – в голосе ее звучат умоляющие нотки, точно она оправдывается сама перед собой.
За окном раздается стук подков о мощеный двор, и девушка резко поворачивается на шум. Опоздала!
Она кидается к двери, вылетает из дома и несется к конюшне. Танатий, ее верный жеребец, учуял хозяйку еще до того, как она вошла. Девушка торопится, она не снаряжает своего коня, выводит  из конюшни и вскакивает на него, тут же пуская галопом.
Она должна успеть. «Я просто не хочу оставаться в долгу», - говорит она себе и сама верит этому.
Ей неудобно. Скакать на неоседланном коне скорее больно, чем приятно, но эльфийка почти не замечает этого. У нее одна только мысль: «Успеть!»
Девушка сокращает путь, спрыгивает с коня и падает на землю, жмурясь от боли. Но тут же встает. Бежит к Храму. «Успеть!». И не успевает. Она почти натолкнулась на рыцарей своего дома, в последний момент успев юркнуть в укромное местечко. Еще бы чуть-чуть… Ноги ломит, они налиты свинцом – Анариэль слишком перенапряжена. Что делать? Она видит сестру, но не видит Каэроса. «А вдруг ложная тревога?» - успевает промелькнуть мысль, а потом она поет сойкой. Сестра должна понять. Она поет и поет. Почему сестра не двигается?
А потом она видит, как ведут скрученного под руки эльфа.