До Дня-Икс осталось меньше суток. Каэрос предпочитал не забивать себе этим голову и вести себя, как обычно. Получалось плохо. Наследник Дома был слишком улыбчив и рад, чтобы везде демонстрировать равнодушное и отстранённое благородное лицо. Он не замечал, что и мать с отцом странно улыбаются, иначе бы прознал, что за сюрприз ждёт его на балу – дражайшая невеста, которую он не заказывал. Официанта за такое блюдо носом в меню не ткнёшь и отнести обратно не попросишь. А есть то, отчего желудок сводит от спазма, рискованно.
Чтобы не думать о грядущем и не напартачить в делах семейных, эльф (не с лучами первого солнца и за это пусть его от сердца и души благодарят) утром явился в казарму. Интересовал его, не трудно догадаться, товарищ и друг, отсыпавшийся после ночного дежурства. Бурерождённый предполагал, что получит сапогом по голове за прерванный двухчасовой (или сколько там уже натикало?) сон, поэтому сел повыше и подальше – на чью-то прикроватную тумбу. Он подождал, пока большая часть не спящих уйдёт, а сопящий в подушку его не волновали. Не считая лейтенанта.
- Не спать на посту, лейтенант! – сильно пародируя голос отца, не кривя душой, разбудил он друга. – Арфистку украли!
Эльф на соседней койке дёрнулся, предположив, что обращение было к нему, невнятно пробурчал несколько лестных слов, заметив, кто развлекается с утра пораньше, но сказать ничего сыну хозяина не смог. Недовольно отвернулся и накрылся одеялом с головой. В благородных корнях есть свои плюсы – подумал парень, ухмыльнувшись, и посмотрел на друга.
- С добрым утром, герой-любовник, - насмешливая, но не глумливая ухмылка не сходила с лица остроухого. Он не знал, что происходило за закрытыми дверями, когда он оставил Руфио с Аяной наедине, но по времени, которое там провёл эльф, полагал, что «задушевный разговор» удался. – Одевайся. Дело есть.
Придти в казарму с бутылкой он не мог, сказать среди других, что есть повод для праздника – аналогично. Юлить и выкручиваться не умел, чувствуя себя барышней, которая долго-долго намекает, а толку нет. Глаза выдавали веселье, как бы он голосом ни пытался показать, что дело важной срочности и не терпит отлагательств.

Каэрос поймал летящую в него подушку.
- Полегче с поцелуями. Ты за мной не ухаживал ещё, а туда же, - хмыкнул, усмехаясь остроухий, и вернул вещь её законному обладателю. Перьевые поцелуи не по его части. Друг проснулся – осталось вытянуть его из постели и затащить наверх, где всё уже готово к мировой очередной попойке. Сутки прошли с последнего раза или меньше?
- Это ты у меня спрашиваешь, какая арфистка? – ухмыльнулся Бурерождённый, подавшись немного вперёд. – Вид у тебя, скажу, как после перепоя, - придирчиво присматриваясь, сообщил друг. – Ты вчера точно дежурил и не в винодельне? Или около неё?
Отчего его друг глаза разлепить не в состоянии, Кай подозревал. Предыдущие дни , в особенности пережитый вчерашний, держали в напряжении всю троицу эльфов энтузиастов, решивших создавать мир во всем мире и начать именно с Деворела и его дома, поселив в нём дочь врага. Перед этим парни хорошо отметили дела сердечные, и ночь была скомканной. Остроухий выспаться не успел, а проснулся он значительно позже своего товарища и эту ночь тоже проспал, как и положено наследнику, который практически не обременён заботами. Руфио перепали крохи в позапрошлую ночь, в эту ничего из-за дежурства и перед ним поспать он тоже не смог – львиную долю времени уделив «арфистке». На третью ночь он выглядел немногим лучше поднятого некромантом мертвеца.
- А ты здесь не с леди, чтобы я не вламывался, - улыбнулся наследник. – Или я что-то не заметил? – для вида заглянул за спину, на одеяло друга. – Кажется, я ещё не ослеп. Собирайся. Дела не ждут.
Насиженное место эльф не торопился покидать.
- И я вчера не вломился.
Я ушёл. С тебя причитается за молчание.
Подождав, пока лейтенант оденется и отлепит задницу от постели, парень спрыгнул с нагретой его задницей тумбы и направился к выходу из казармы, чем многие эльфы, недоспавшие утром, порадовались. За исключением того, которому Руф решил уделить особое внимание.
- Злой ты, - протянул он, когда друг поравнялся с ним, - но я знаю, как это исправить, - многозначительно улыбнулся Бурерождённый.
Он повёл его сразу в их тайное место. Взобрался по лестнице наверх первым в пыльный чулан, где ничего не менялось. Почти. Их импровизированный стол стоял на месте, на нём гордо и не в одиночестве, стаканы прилагались в количестве трёх, бутылка и закуска, которой в прошлый раз было мало.
Никто не рассчитывал на три бутылка, а после второй идти за добавкой на кухню было опасно.
- Ну, - он остановился и посмотрел на поднявшегося наверх эльфа. – Спасай свою арфистку. От пауков, мух, скуки и нетрезвого меня, - выдохнул он, тяжело сев.

- Откуда такая убежденность, что ты не застанешь меня в казарме с леди? – лукаво улыбнулся лейтенант, когда они с Каэросом вышли в коридор. Шутка, в которой не т ни капли правды. Капитан гвардии не успел бы и розги достать, чтобы наказать за беспредел – сослуживцы устроили бы взбучку для нарушителя спокойствия раньше.   
-Однажды твоя  уверенность выйдет тебе боком, и ты выйдешь отсюда краснея.
С одной стороны печально осознавать, что в целой усадьбе Раумо не найдется тихого угла для отдыха добросовестного солдата. Руфио привык спать, не обращая внимания на лязг чужих доспехов и оружия, не просыпался и, когда другие гвардейцы, что-нибудь не поделив, устраивали разборки. Не хуже кур в курятнике. Но когда приходят именно по твою душу, хвататься за сновидения бесполезно. Единственное спокойное место, вне всяких сомнений, был облюбованный ими с Бурерожденным чердак. Пыльный, пропахший нафталином, храм покоя и винопития.
Поняв, куда они держат путь, лейтенант кинул на друга неласковый взгляд. Напиться – дело великой важности и отлагательств, конечно, не терпит. Невооруженным глазом было заметно, что Кай пребывает в хорошем настроении. Ничего удивительного и уже даже привычно. Одним «знакомством поближе» дело явно не обойдется, не исключено, что благородный эльф готов провести с Анариэль оставшиеся пару сотен лет своей жизни. Едва сдержав смех, Руф отвел взгляд от довольного Каэроса – иначе бы расхохотался. Но тихо посмеиваться над бедой друга ему вряд ли скоро надоест.     
- Не лишком ли часто мы пьем? Я волнуюсь за твое здоровье, золотой ты наш. Надеюсь, есть достойный повод так обращаться с печенью.
Оставить друга наедине с его хорошим настроением, было бы непростительной подлостью. Даже если бы пришлось перебиваться сном в несколько часов всю неделю напролет,  подлецом лейтенант стать не хотел. Оставалось только собрать силы и, выпрямившись,  следовать за эльфом, надеясь, что о закуске уже позаботились. Не плохо бы было увидеть Аяну до того, как он потеряет способность отличить Серокрылую от девушек из прислуги. Он рассеяно бросил взгляд в ту сторону, где находилась комната арфистки, но, промедлив, был вынужден направиться за Каэросом к лестнице. Пришлось смириться с тем, что сегодня он девушку не увидит, а завтра придется врать. Остаться трезвым надежды не было, ведь выражение «по чуть-чуть» в их компании означало намного больше, чем у нормальных эльфов. Не идти же к леди, петляя от стенки к стенке…
Он еще не знал, что наверху его ждет приятный сюрприз.
    Что за красотка дожидается их у окна, он понял не сразу – девушка была скрыта тенью. Странная для Кая шутка или неожиданное вторжение в их холостяцкую обитель?
Хмурость быстро рассеялась, и лейтенант улыбнулся, попавшей в их порочный круг, эльфийке. Не нужно ясновидцев, чтоб понять, что лейтенант в такой же беде, как и его друг. Пусть уже и не столь безнадежной.
-Надеюсь, ты будешь поумнее мух и пауков. Иначе под балкон Солнцеликой ты явишься разукрашенным моей талантливой рукой, - обычная дружеская шутка и тактичное предупреждение. Таким одаренным сервировщиком стола он бы не поделился ни за что на свете. 
-Мммм… ростбиф, -  протянул эльф, почувствовав аромат жаренного мяса, еще не успев приблизиться, - Ты сама нарезала?   
Было видно, что к накрытию «стола» приложила руку женщина. Столешница заметно и непривычно блистала чистотой, а закуска была заботливо нашинкована. Парням оставалось только брать и есть.   
- А ты обо мне так никогда не заботился, - очередной шутливый упрек в сторону Каэроса.
От объятий и поцелуев Руфио воздержался – при постороннем наблюдателе это казалось неуместным - но устроился заметно ближе к Шепард. Любимый ковер бабули Каэроса, свернутый в рулон, был ему вместо кресла и лежанки. Приступать к «позднему» завтраку он не спешил.  Задал Аяне вопрос, волновавший его более пустого желудка:
- Как прошел вечер?

Отредактировано Руфио (08-03-2015 01:28:35)

- Эй!
Толчок, пришедшийся на его наследническую долю, урона не нанёс, но для видимости Кай поморщился, прикрыв один глаз, и потёр ушибленное место.
- А если у меня будет перелом? И я истеку кровью и умру? – наигранный драматизм закончился ухмылкой и хмыком. Парень сел ровной и убрал руку от плеча, на котором не ощущалось следа от ручек арфистки. На шутки шутливая бойня. Он не обижался и ожидал такой реакции от Серокрылой. Могла и стрелами его набить, как чучело всякой всячиной, чтобы пустым не казалось, а увесистым и грозным. – Конечно, не побегу, - задрал нос, пытаясь казаться надменным и избалованным, он добавил. – Похромаю и скажу, что меня избил подлейшим образом и без дуэли мой бывший лучший друг.
Выпади на его долю случай подраться с Руфио на самом деле, он и слова бы не сказал отцу или матери, независимо от того, кто в этой драке пострадал больше и из-за чего она завязалась. Друзей не выдают, в том числе и бывших. А если и подрались, то за дело, какое – Бурерождённый себе представить не мог, но приставать к Аяне и не думал ни под каким винным предлогом. Его женщина в другой усадьбе, марра знает, чем занимается, пока он тут в компании горячительную бутылку распивает.
- А ещё друг называется, - печально вздохнул Кай и улыбнулся. Он не задумывался, что эту шалость можно расценить как намёк, что в будущем лейтенанту, если выпадет возможность выбирать между другом и подругой, он может накинуть несколько очков в пользу Серокрылой и занять её сторону. Такой ситуации быть не должно.
Тост подхватывал один за другим и до звона стаканов Бурерождённый, на правах хозяина дома, успел вставить ещё несколько слов.
- … и какую когда-либо увидит.
Остроухий взял с тарелки кусок сыра, игнорируя мясо. Он успел позавтракать в отличие от своего товарища и друга, поэтому вино шло на сытый желудок и опьянение можно было с одного или двух стаканов не ждать. Налегать на вино он тоже не стал – прошлый опыт научил бутылками не давиться, чтобы потом не было мучительно больно спать буквой «З», свисая с кушетки на пыльный ковёр. Его спина и поясница помнили незабываемое пробуждение, а он – глаза служанки, которая его нашла и разбудила, предложил стакан прохладной воды.
И знала же, где меня искать..
- И отцу, за то, что позволил ей остаться, - улыбнулся Кай. Сделал глоток вина, смакуя, без лишних реплик к питью и поводов. Настроение отличное – большего не нужно. На подвиги его ещё не тянуло, а если и так, он рассчитывал, что друг, особо не налегавший на вино, и его подруга подсобят и не дадут Бурерождённому поставить лестницу к балкону Солнцеликой, чтобы петь её корявые серенады с заплетающимся языком.
Парень отставил пустой стакан на ящик, служивший им столом, не торопясь наполнять его снова, пока друзья не осилят свои бокалы. Пить в одиночку – верный признак алкоголизма, а он здесь не за тем, чтобы напиваться по поводу и без, а хорошо провести время, стараясь не думать об Анариэль и возможной новой встрече. Весна ударила по головам обоих. И ему, и Руфио перепало. Угораздило же влюбиться в дочерей вражеских домов.
Осталось лорду я-сам-себе-закон втрескаться по кончики эльфийских ушей в мою кузину, а братцу Аяны в Ривер, чтобы круг замкнулся.
Подумал он, рассматривая пыльный потолок. Если его мать прознает про неухоженный уголок усадьбы, здесь всё вычистят до блеска и добрую часть вещей отправят за пределы Раумо, как ненужное старьё и хлам.
И нас вмести с ним.
- А ты как хотел? – усмехнулся остроухий. – От невесты нигде не спрячешься, а если прознает, что ты от неё в тайном месте прячешься, то всыпет… арфой.

- Ая-я-яй, милорд, - с укором сказал лейтенант, который за вином и хорошим настроением припомнил своего дядю, и постарался ему подражать. Получилось плохо, так как в ледяной серьезности Аргалада не было ничего смешного, и друзьям, которые этого эльфа никогда не видели, вряд ли поймут всей глубины шутки, - как не стыдно отцу родному лгать, да на лучшего друга доносить. За дело такое надо бы Вас и всех титулов, и наследства лишить.
Он обернулся к Серокрылой.
-А Вы, миледи. Разве можно живое существо, беспомощным, в лесу на съедение кикиморам кинуть? Вы ему хоть руки свободными оставьте, чтоб и хищником скучно не было.
Все слова: и Аяны, и Кароса и Руфа – не больше, чем шутка.
Бывали, конечно, и случаи, когда их с Каэросом шутки заканчивались дракой, звенела сталь и разбивали кулаки в кровь. Тогда случайные свидетели ссор, думали, что один из них из этого боя живым точно не уйдет, но сейчас, наверное, не один из парней не вспомнил бы причину свары. Каждый подобная стычка вспоминалась сейчас с веселостью, будто они не синяки друг другу набивали, а распивали очередную бутылку вина.
Последний случай, когда Руфио хотелось надрать Бурерожденному зад, случился всего пару дней назад, когда Кай принес ему дурные вести, предварительно раздразнив его шутками.  Но в случае, когда на рожон лезла третья сторона, они всегда прикрывали друг другу спины, и вряд ли кому-то из них приходило в голову предать товарища.
Руф был рад, что Аяна с Каэросом находят общий язык. Девушка прекрасно влилась в их компанию благодаря своему чувству юмора. Нет ничего хуже женщина, которая не понимает шуток и не может отплатить собеседнику той же монетой. И нет ничего хуже, когда твой лучший друг  и предмет твоих обожаний точат друг на  друга зуб. С довольной улыбкой, парень то смотрел на Бурерожденного, то переводил взгляд на Серокрылую. Ему показалось, что в волосах эльфийки вспыхнул огненный оттенок, но внимания на этом не заострил, Ведь она сидит у окна, и на нее падает яркий солнечный свет. Больше его занимало, почему солнце – кажется – вовсе и не думает катиться вниз, а наоборот, свет становится ярче. Он все еще наивно полагал, что сейчас вечер.
Ухватившись за бокал, эльф поспешил наверстать упущенное. Вино, в котором чувствовался запах кофе и лесного ореха, и оставляло во рту привкус земляники и смородины, шло легко. Быстро осушить два бокала не было проблемой. Следующий лейтенант пил, растягивая удовольствие. Легкое опьянение подкрадывалось незаметно.  Но когда зашла речь о белке, он отреагировал сразу, обернулся к Шепард в поисках хвостатого рыжего грызуна, от которого нужно было спасти девушку, друга и закуску. Взглянув на Аяну, он застыл в изумлении, не понимая, как это возможно. Ведь зелье должно было действовать неделю, как сказал Аргалад! Дядя, был первым, кого хотелось во всем винить, и слова обвинения нашлись быстрее возможного решения проблемы.
«Какого аруха?!»
Раздавшиеся на лестнице шаги, прервали лейтенанта на полуслове. Аяна нашлась быстрее, спрятавшись за старым хламом, а он… об этом он позже вспомнит с досадой – кинулся на выручку покачнувшейся бутылке вина, будто она  была самым главным, что стоило в жизни спасать. Уже позже он кинулся к двери, готовый встречать нарушителя идиллии злым взглядом. Оставалось только надеяться, что на его недобрую морду не наткнется хозяин или хозяйка дома. Их визит сейчас был бы полной катастрофой.

Каэрос не чувствовал угрызений совести – они утонули в вине. Девчонке с кухни он был благодарен за то, что она не рискнула поднять шумиху сразу в прошлый раз и этот. Могла донести его матери или отцу, чтобы те повлияли на сына, а не разбираться самостоятельно не по чину. Не такая большая недостача, если она пришла поговорить с ними, а не пошла объясняться с хозяином.
А что ей сказать? Свалит на меня – отхватит ещё больше.
Бурерождённый думал совсем не о том, о чём следовало. Он наивно полагал, что Аяна сумеет справиться с плащом и укроет себя от лишних глаз, а его друг тем временем выпроводит настырную эльфийку, пока не увидела лишнего. Шырма пошатнулась. Наследник отреагировал вовремя, протянул руку, чтобы поймать вещь, но протёртая ткань, которой был отделан предмет дамской комнаты, стала настолько тонкой и хрупкой, местами осыпавшись от возраста, что ладонь прошла насквозь, проделав ещё одну дырку. Пошевелив пальцами, парень сообразил, что дела совсем плохи.
- Дела…
Такую дыру он точно не прикроет. Заслонять Серокрылую своей спиной поздно. Он насильно натянул её на голову капюшон, заставив немного наклониться и отчасти спрятаться за ним. Толкать её некуда. К окну – не вариант. Там народа ещё больше, чем здесь.
По вопросу Галадриэль Кай не смог сообразить, узнала она обладательницу рыжей копны волос или нет. Появление незнакомой девушки в усадьбе ещё можно объяснить, ограничившись малой шумихой. Выкрутились бы. Если узнала, дела плохи.
- Руф, - окликнул друга, заметив, что тот потянулся к кинжалу. Догадаться о его намерениях не сложно. Он уже понял, что эльф неравнодушен к Серокрылой и в гневе способен на многое. В таверне перепало случайной девушке за неправильно выбранную интонацию, а эта эльфийка рисковала не просто вытягивать когтистых дригло у себя из платья, а собирать свои останки в лесу. – Без крайностей.
Крайние меры для крайних случаев. Бурерождённый болезненно помассировал переносицу. Вспомнил стакане с вином и отставил тот на старый комод. Подошёл к эльфийке с другом, на ходу пытаясь решить, что сказать и как обставить ситуацию, чтобы не пришлось проливать кровь. Если она пропадёт – это заметят. Повезёт, если никто не решит связать исчезновение эльфийки с появлением в Раумо арфистки, а если нет, как выкручиваться тогда? Он не был готов на убийство и, пока они находятся в его доме, не позволит убивать невинных, влезших, куда их не просили в неподходящее время.
- Ты сделала огромную ошибку, когда решила почитать нам морали и явилась туда, куда тебя не звали, - спокойно говорил эльф, не отрывая взгляда от девушки. – То, что происходит здесь, тебя не касается, - он выдержал паузу. – Сейчас ты пойдёшь на кухню и займёшься своими прямыми обязанностями. Если узнаю, что решишь кому-то разболтать о том, что видела, я оставлю тебя с ним, - кивнул на Руфио, - наедине. Ты меня поняла?

Руфио одарил Бурерожденного взглядом очень злого, но хорошо выдрессированного пса, у которого отняли кость. Предательство. Он убрал от кинжала руку, но изобразить солидарность с мирными методами Каэроса даже не подумал. Гвардеец возмущено фыркнул и отошел в сторону, мол говори-говори, потом с тобой разберусь. Зло сложив руки на груди, он наблюдал за благородным эльфом и его служанкой, а сам накручивал себя мыслью о том, что происходящее мало касается Кая. Здесь уже каждому было ясно, кому достанется первым вне зависимости от того, распустит Галадриэль свой змеиный язык в пределах Раумо или пожалуется кому-нибудь в городе. Его планида, его и меры должны быть. В том, что все женщины заядлые болтуньи он был уверен, и был склонен хорошо думать только о двух женщинах в этом мире.
    «Так-то ты обо мне заботишься, дружище», - подумал эльф и бросил на хозяйского сына испепеляющий взгляд.
Сердитый и серый как привидение лейтенант отвел взгляд в сторону. В гневе он был склонен многое наворотить, вне зависимости от того, дышит он к кому-нибудь ровно или неровно. Сегодня он был убежден, что лучший метод заставить кого-то молчать – заставить его замолчать навсегда. Завтра решит, что было бы достаточно сломать поварихе пару пальцев. Через месяц его упрямая натура, возможно, все-таки согласится с Каэросом.  В мыслях, но не на словах.
С последними словами Бурерожденного, эльф снова одарил парочку хмурым взглядом исподлобья.
«Ну да, пугай ее мною, как трехлетнюю соплячку бабайкой».
Терпеть присутствия девушки он больше не собирался. Открыв дверь, он любезно указал ей на выход:
- Прошу Вас, миледи, - комично поклонился, - В следующий раз будете проходить мимо – проходите мимо.
Как только спешные шаги девушки стихли, он медленно обернулся к двум другим участникам их дружеской посиделки, достигшей несколько минут назад своего апогея. Как грозовая туча молниями, он блеснул на Кая глазами. И грянул гром:
-Каэрос, ты -…! –  полилась нецензурная лексика.
Вопреки всем его ожиданиям легче не стала. Одна его часть настаивала, чтобы он успокоился и не доводил дело до разборок. Лучший способ испортить отношения – начать их выяснять. Но другая требовала чем-нибудь швырнуть в предателя, новоявленного недруга, змею пригревшуюся у его добрейшего сердца. Лейтенант послушался вторую. Летело все, что попадалось под руку: дырявые корзины, деревянные ящики, цветочные горшки, тарелки, пыльные книги, пуста бутылка… Кинжал пролетел мимо Каэроса, ударившись в стену у окна… Последовал стакан, картина, связка желтых писем, старое тряпье… Остановился эльф только потому, что под рукой больше не было ничего, что можно было бы кинуть с легкостью. Долю минуты Руфио сверлил глазами то наследника, то тяжелый ларец. Решив в итоге, что легкомыслие Кая не стоит хруста в позвоночнике, он перевел взгляд на Аяну. А как же, и ей достанется, за то, что молчала (хоть это и было мудрым решением).  В последнюю секунду он решил ее пощадить. 
-Я ушел за зельем. – бросил гвардеец и, скрывшись за дверью, был таков.