Полукровка склонил голову, молчаливо прощаясь со смущённой девушкой, повернулся спиной, лицом к двери, и плавно, почти бесшумно вышел.
Слишком хороший парень, чтобы смущать и ответно смущаться. Достаточно думающий головой, чтобы не брать с собой на потенциально опасную вылазку, раз была возможность остаться в сухой и светлой комнате.
Ноги в сапогах на тонкой подошве медленно и тихо прошли полпролёта вниз, замерев на ступени, кончавшейся ровно по линии перекрытий. Морандир напряг слух. Для его дара могло не существовать стен, но и чётких понятий в чувствах не было тоже. В слуховом окне мелькнули светлые головы, по плитам крыльца зазвучали подбитые сталью каблуки.
- …Аллор смиловистился, город не сгорел.
- А что повстанцы?
- Повстанцы сбежали. Их до глубокой ночи гнали по объездной дороге, и…
Источники голосов остановились где-то посреди зала. В эмоциональных аурах подрагивала до болезненного знакомая Мору нервозность.
- Ну?
- Дороги нет больше, в общем. Когда мы приехали вслед за разъездом утром к уцелевшим бойцам князя, на месте стычки была только взрытая земля, трупы, следы града размером с кулак… Ну, ты понимаешь.
Что-то и в этих словах, и самих новоприбывших твердило полукровке, что он зря паниковал, и это не те, кого ему следовало бы бояться. Звук открывшейся на другом этаже двери встревожил его больше, и, решая дилемму с секунду, Мор решил спуститься и послушать разговор.
- Дела, Дельнарис. И что теперь вы делаете?
Склонив голову так, что упрямая прядь упала на лицо, скрыв шрам на щеке почти полностью, парень прошёл и сел за стойку, совсем не делая никаких жестов хозяину. Тот заметил его, и сам сразу поспешил. Гостей появление молчаливого жильца, кажется, не смутило.
- Съездим по делам и вернёмся в Гвиндерил до поры, когда станет спокойно.
"Ламар. И эльфы. Главный – эльф", - отмечал про себя псионик. Он не знал сам, почему это было так для него важно, но хотел доверять им от этого больше. Эльфы не воевали, а интриговали. Это всем было известно, но всё равно видимый пацифизм заставлял им доверять.
"И сколько людей попали в эту ловушку, рассказывая секреты моему отцу?"
Рядом с ним садился сильный маг, и уже этого следовало опасаться.
- Что-то нужно? – обратился к Мору ламар.
- Да, ещё пинту и бочку с тёплой водой.
- А что не в купальню через дорогу? Там не людно…
Парень дёрнул губой.
- Понимаете, девушка стесняется. Мы из Гвиндерила, она на родине давно не была, вот и привыкла…
Велик был соблазн зачаровать хозяина гостиницы, чтобы он не задавал вопросов, но сильная аура и внезапное осознание, что за последние полгода Морандир злоупотреблял своим даром столько, что не счесть, остановили его. Лучник молча отсчитал, подвинул пальцем стопочку монеты и лишь после этого бросил преувеличенно застенчивый взгляд. Всплеск веселья во всей публике убедил его, что трюк удался, и все подумали то, что он хотел чтобы все подумали. Только Дельнарис остался не тронутым намёком, вопросительно дёрнув бровями.
- Ну хорошо, - смахнув монеты ладонью, точно фокусник, ответил мужчина. – Сейчас позову ребят и мы всё принесём.
"Даже так, с доставкой наверх?" – угрюмо прокомментировал в голове Мор. Он и забыл, что Фалмарил – страна, в которой полно и воды, и гидромантов. Сдачи ему с серебра не дали, но что поделать. Полукровка повёл плечами, точно скидывая грязный плащ, забрал поданную пинту и, на ходу ныряя носом и хлюпая напитком, почесал наверх.
Он услышал всё, что мог – что новые постояльцы не враги, но чувствовал всё то же затравленное состояние. Он не узнал главного: жив ли его отец. И не мог узнать никак иначе, потому что был никчёмный сын и никчёмный маг. Это ощущение навязывало желание хоть немного напиться, и, о чудо, даже слабенькая сладкая местная бурда легко давала по мозгам вчерашнему трезвеннику. Всю пинту он выпил в двух шагах от двери, и сразу развернулся, чтобы прогуляться на улицу, пока "всё там нужное несли".
"Зачем я это делаю? Есть ли хоть какой-то смысл моего участия в этой борьбе?"
В итоге Мор вернулся как раз вовремя, чтобы нести пахнущие улицей, всё ещё прохладные с просушки полотенца. Он обогнал всю процессию и вырвался вперёд, ощущая, как рвётся уйти из-под тела та или другая ватная нога, и постучался в дверь.
- Дан, это я, – как человек пьющий мало, Морган с трудом узнавал это стягивающее ощущение на губах и языке. Лёгкий сушняк от лёгкого опьянения, начатого ещё с утра.
Только вот он не называл княжну Даниэллу "Дан". Допился, сокол, пустельга будет в шоке
- Ты будешь в восторге, – с жалким подобием юмора сказал он с порога. Следом вносили чан, ставили и ворожили тёплую воду, пока, пряча блестящие глаза в совсем немного кружащейся голове, Мор закрывал окно. Ушлые ламары оценивали и его спину, и девушку, и пустельгу, и вещи, но всё это эмпат стоически терпел, глядя в окно. И даже когда пожелав приятного купания нежеланные лица откланялись, промедлил, чтобы оторваться от этого невероятно полезного занятия.
Сразу как-то полезли идиотские мысли: нужно ли Даниэль помочь раздеться, что делать без даже прозрачного подобия занавески. Самое интересное – а как мыться во вторую очередь самому? Изголовья кроватей у окна, и, хоть с девушкой договориться не долго, чтобы она отвернулась, всё равно как-то не очень. Хоть ходи и дальше так, копи защитный слой пота и грязи до полного превращения в энта. Или элементаля грязи, например. Или элементаля Очень Плохой Гигиены. Хотя… Ведь по три месяца иной раз мыла не видал – на что жаловаться?
Полукровка непроизвольно поскрёб ногтями макушку, вырывая из стянутого шнурком на затылке хвоста начавшие салиться, как и любые не мытые какой-то день волосы, чёрные петухи. На них тут же спикировала пустельга.
- Фойррово исчадье! – простонал парень, пытаясь отцепить от себя сумасшедшую птицу, видимо, узревшую на нём какую-то вкусную ящерицу. Как-то нечаянно, в процессе ожесточённой борьбы, Мор мельком бросил взгляд на Даниэль.
Мысли лезли исключительно дурацкие, и вёл он себя по-дурацки, и вообще не знал, что с жизнью делать, потому что уродился такой сверходарённый дурачок. На голых женщин-то он мог спокойно смотреть, ни смущаясь, ни возбуждаясь, но вот как неприятно было, когда в ответ испуганно глазели и смущались они…
Ну, они же давно знакомы (полтора месяца) и уже почти родня, никаких проблем же не случится, если Дан уже разделась и ещё не прыгнула в бочку, обрастая чешуёй в самых интересных местах, да, да, да?