офф: в общем... как-то так вышло.

Прекрасно. Просто, Фойрр подери, прекрасно!
Авель за это путешествие уже привык разочаровываться в себе, как настоящем воине, а не танцоре с оружием по дворцовым арсеналам. При всём том, что он был "в поле" не один, прислужник Императрицы Севера невероятно сократил их хождения по мукам и вероятность быть прибитыми, а удача, судя по тому, что все были живы, была всё ещё на их стороне, они умудрялись влипать и влипать.
Вампир видел и слышал свист стрел и болтов с земли, которыми осыпали их быстро собравшиеся после вспышки паники (и огня) селяне, но не сразу почувствовал одну из них... в себе. В только накануне залеченной, и то болевшей, когда он поднимался в покои матери, ноге. Процеженные сквозь зубы ругательства и леденящий холодок весенней ночи в Лунных землях облегчили его боль, но не время и не обстоятельства.
Прежде, чем Авель понял, что истечёт кровью прежде, чем драконесса долетит до... чего бы то ни было, он почувствовал, что они падают. Он и так соскальзывал с гладкой чешуи, имея в качестве помощи лишь руки на редких и также скользких шипах длинной шеи, а врагами его был омывающий их со всех сторон и налипающий инеем на одежду ветер и высота. Свёрнутое и заложенное за спину валиком одеяло - свои вещи, в отличие от Рейнеке, на Лину бастард старался не сваливать, дёрнулось, будто-бы выскальзывая из держащего его ремня, но тут в воздухе стало заваливаться набок и тело крылатой.
- Лин! Лина Ли! Не падай! - кричал во всю глотку Авель, мало понимая, что сможет ещё втолкнуть при большой удаче в уши дракона против ветра. Он даже не знал, что с ней происходило. Они просто нахватали при взлёте стрел.
Когда дракон начала уже чертить хвостом по деревьям, Авель закричал и скатился с неё. Его падение лишь чудом закончилось у сухого ствола дерева в одном шаге от какого-то лесного обрыва, но он и их не заметил, рыча от боли. Стрела в только недавно переломанной ударом топорища голени вошла в штанину по оперение, торча снаружи наконечником и остальным древком.

Откуда у них столько оружия, откуда они его вытаскивают - об этом Авель не думал.
Что такое знал Рейнеке, почему воскликнул эту странную фразу, когда они только прибыли, что по-настоящему произошло в селе, вооружённом как небольшая крепость без стен с одной стрелковой каланчой - об этом тоже не думал, но подумает. Чуть позже.
А пока в голове Авеля, между затаённым страхом падения и болью потревоженной раны и многих ушибов и ссадин просто билась досада. Он так планировал, сколько вопросов сможет решить, отправившись на какой-то месяц (а теперь - неделю) в Лунные земли. Не поймите неправильно, просто лучшие стратеги, такие, как Авель - люди глубоко кабинетные и привычные к решению больших задач на бумагах и досках для игр. Когда дело доходило до того, что ты - один, как палочка из чернил, а число противников - не просто двенадцать в записях, а дюжина рослых мужиков, или стратегия ломалась из-за непредвиденного случая, бастард нередко досадовал, что ему не выпадало крупных бунтов и войн, чтобы не садиться в лужу, как дитя. И сейчас, морщась от боли, припав коленом в вязкую, усыпанную иглами лесную грязь и склонившись к земле, пока не трогая рану, Авель корил себя за очередную неосмотрительность. Всё, что он успел из того, что хотел - выпить с пиратским Бароном на брудершафт, пообещав вампиров "закрыть глаза" на дела их вольного народца (он не представлял, что делать с Виан, которые вряд ли откажутся от сотни-другой рабов ради выродка своей повелительницы), разорить гнездо магов, не найдя ни черта, лишь пару несущественных заготовок, не погибших в пожаре, да оковы, и нарваться на ещё одну драку. Никаких шансов узнать, снабжали ли эти маги заговорщиков и их наёмных убийц, сколько лет они здесь, и, если немного, то кто ещё мог дать убийцам отца самую смертельную отраву.
Парень тронул стрелу и прикусил язык от боли. Чтобы вырвать - нужно сломать. Чтобы сломать - приложить силу скользящих и изодранных ладоней к этой застрявшей в ноге палке, вокруг которой тщетно пытается регенерировать плоть. Перерубить - вариант, но не глефой же! Оброненное оружие лежало с сумкой на лесном ковре. Оклик высокого голова откуда-то сзади Авель услыхал в момент, когда, сжав в челюстях горько-солёный ворот плаща и положив руки на стрелу, приготовился ломать.
Позже, - подумал он. Сперва вытащить стрелу, чтобы перестать терять силы.

Боль.
Ломается в пальцах окровавленное древко.
Боль.
Падает часть с наконечником на землю, а за оперение с другой стороны вампир тянет остаток.
Боль, но, кажется, заноз - занозы, осколки и яды - самые мерзкие враги быстро регенерирующих вампиров после голода, солнца и вулканического стекла.
Бастард тяжело дышал, выпустив зубами пропитавшуюся гарью шерсть: "ха... ха... ха...". В целом, неплохо. Большая часть зелий была у Рейнеке, но парочка склянок элексира и немного крови и у него могли заваляться, если не разбились. Авель стал шарить по сумке, будто и забыв, что где-то прозвучал голос Лин. Восстановить себя, искать по...
Золотые глаза оторвались от кармашков с виалами, слишком крохотными и толстостенными, чтобы треснуть, как выяснилось.
Авель смотрел в темноту.
Он слышал треск с той стороны обрыва, совсем близко.
Слышал волков.
Слышал тихую ругань.
Хвала богам: Бэлатору, Луне и злому Солнцу, даже Хервалиссе, покровительнице кровавого клана Глациалис, за то что его слух и особенно зрение были достаточно остры, чтобы тягаться с ночными охотниками! Парень хлебнул из первой попавшейся склянки - хм, эликсир - заткнул, поскольку флаконы, наученные чёрным днём, они брали на две-три порции, и попытался подняться.
- Лина Ли! - позвал он, склонившись над краем обрыва и уперевшись на руку. Его регенерация, даже мягко подбодрённая зельем, крутила прошитые стрелой насквозь мышцы и жилы внутри ноги, стянув кожу. Ступать было невероятно сложно и больно, а ведь рана-то на этой ноге появлялась не впервые. Но, плевать на волков и крутой спуск в его один с прыжком рост - девушка внизу!
- Лина!
Ворон, как это вообще возможно с раненной голенью, глефой, сумкой и одеялом, практически цаплей соскочил по видным его жёлтым глазам петлям корней и земляным уступам. Приземлился он плохо, от боли резко расхотелось говорить, а колени сами рухнули оземь. Вампир бегло, всё ещё испытывая атаку красных и жёлтых кругов на своё зрение, осмотрел драконицу. Плохо. Сильный запах крови предупреждал, что всё - не шутки. Авель достал закинутый неаккуратно эликсир, пододвинулся к голове девушки, и, подложив ей под голову одну ладонь и откупорив склянку зубами, поднёс зелье к губам.
- Быстро, пей полностью. Ни на что серьёзное не упала?

Авель достаточно тонким, чтобы различать здоровую рану от отравленной, нюхом убедился, что Лина действительно не сгорит у него на руках от лихорадки. Угроз помимо этого было немало. В темноте вампир различал, что девушка странно держит руку в окровавленной тряпке, а когда она от него отвернулась - перекатился через неё и покалывающую в процессе регенерации ногу.
- Нет, не всё. Если кость раздробилась, то её обязательно нужно собрать прежде, чем срастётся неправильно.
Да, кое-кто знал просто слишком много, чтобы спокойно спать и беспечно наслаждаться жизнью. Лина Ли, для которой всё иной раз было непростительно просто, Ворона своей наивностью и поражала, и очаровывала.
- Никуда мы не уйдём сейчас, только потратим силы. Эликсиру нужно время и покой, иначе зарастёт криво и будет лишь хуже.
В основном покой нужен был его ноге, но свои личные мотивы парень всегда стремился скрывать. Не то от какого-то особого страха дать рычаги для манипулирования, не то от стыда, что они у него есть и далеко не последние в списке. Приводило это всё... к Элен.

Не принимая возражений вампир обтёр пальцы о разодранный на повязки шарф - кощунственно, ведь, несомненно, это была невероятно дорогая работа, передававшаяся в семье как самое ценное приданное - и мягко, но уверенно ощупал руку. Хоть осколки выпрямить и пойдёт. Авель с медициной был лишь опосредованно знаком, но работать с раздробленными костями и ядами быстро регенерирующих вампиров учили во все времена с пелёнок, ведь, чуть не то, и ты хром и мёртв, на ошибки времени нет.
- Послушай, Лин, - пытаясь голосом отвлечь девушку от боли, пока давил грубыми подушечками пальцев на кровоподтёки через шарф и возвращал фрагменты, которые чувствовал, как можно ближе к исцеляющейся кости. Запах крови, да такой сильной, как драконья, немного дурманил вампира, несмотря на то, что он лишь недавно насытился и не настолько измотался пока, хоть и был ранен. Камень крови был всё ещё при нём. - Я хочу... чтобы ты хорошенько вспомнила, что говорил тебе Рейнеке и чего он вообще от тебя хотел, когда я отсутствовал.
Горло сводило от комка, и источником его были вовсе не жажда и физическая тошнота. Тяжело спрашивать неприятные вещи, предполагая худший ответ.
- Если что - я могу исцелить тебя глотком своей крови, но я должен знать, куда сбежал этот лис.
То он защищает его, то шлёт к Глациалис, то похищает Элен, теперь - бросает их среди врагов. Все эти зигзаги настораживали и сбивали с толку. Неужели за последнее мать не спустит шкуру со своего талантливого слуги?

- Тише, - шепнул Авель. - После драки ножом не машут.
Лина-Лина. Конечно, виновата. Но что можно было ждать от девушки, оставшейся в одиночестве на тюках в чужой земле? А ещё Рейнеке. Ворон дважды спросил, и обращённый дважды ответил так, будто ничего не может случиться. И Ворон предположил, что Лина Ли тоже в городе, с ними. Наивный, ага. Верь лисам.
- Убить кого? Кого-то из местных?
Плохо вышло. Рейнеке, даже если свалил без надежды на возвращение, наплёл что-то одурманенной девушке и в глазах её вышел чист. А они лежат теперь, на дне лесного овражка, пропитывая своей кровью его влажное дно. Авель изогнулся и зачерпнул в пальцы колючий, но всё же почти чистый снег, который сбивался в валики в тени, оттягивая свою гибель от весеннего солнца.
- Вот значит как... - умывая грязные, в только затянувшихся царапинах руки, хмыкнул Ворон. - Что ж, ему придётся вскоре понять, что мы сильно опаздываем. И надеяться, что нас не догонит немытая подпалённая деревенская вендетта.
Исповедь дракона спустя паузу заставила его молча подумать. Авель вдруг вспомнил, что, если хочешь воспитать честного воина, а не убийцу, нужно прежде, чем вложить в руки оружие, вбить в голову принципы. Даже тогда гарантий нет. Никогда гарантий нет. Но всё же Лина Ли, оказавшись талантливой ученицей в пути стали и огня, представлялась вампиру чуть более... осмотрительной и сознательной, что ли? Он не мог её судить и винить, не зная, что случилось в его отсутствие, но тогда в таверне, где они месяц назад встретились, она только защищалась. Он подарил ей основу, чтобы стать более уверенной в себе. Можно даже не брать в расчёт человеколюбивую философию Рейнеке, у которого "все смертны, а тот, кто против меня - чем быстрей - тем лучше!".
Парень развернулся и приложил холодные и влажные ладони к щекам Лины. Большими пальцами он стёр осторожно, не задевая глаз, с её век и скул дорожки слёз и пятна копоти.
Он не сказал, что из её измышлений было плохо. И даже про жажду крови не сказал. Только ответил на вопрос, касавшийся его лично:
- Я убил товарища на тренировке. Парень всегда меня дразнил и выводил из себя, но я горько пожалел, когда он остался холодным телом на песке. Да, он нарывался, но это я поддался ярости. Далеко не все, кого мы ненавидим, действительно заслуживают смерти.
Он сделал паузу, просто глядя девушке в глаза и лицо. Ждал реакции, ждал умиротворения.
- Пойдём понемногу навстречу тому белому дереву. Будем надеяться, Рейнеке нас не обманул.
Авель медленно, подбирая с телом и валик одеяла, и сумку, поднялся на ноги. Голень крутило: новые ткани, пока непривычные, принимали нагрузку. Но он стоял.
- Давай руку, - сказал он Лине. - Там чуть дальше, - он кивнул в сторону конца овражка, - есть пологий склон. Выберемся и налево, к сосне.

- Я тоже надеюсь, - на выдохе, цепляясь рукой через натянутую перчатку за скользящую петлю корня, откликнулся Ворон. - Особенно что Рей найдёт нас.
Времени глядеть в небеса и выискивать в них падающие звёзды не было: нога дрожала от напряжения, а Авель упрямо взбирался из оврага наверх. Если бы не собственная травма, он бы пустил вперёд девушку, но сейчас решил, что лучше, если пострахует его она, а он протянет ей в помощь верёвку. У неё больная рука, у него - нога, а вместе они - кто?
Так и тянуло выразиться некультурно и самоуничижительно. Но он же не плебс из селения, так? Бастард покойного императора. Почти рыцарь.
Он всё-таки замер на мгновение, глядя в тёмные, подёрнутые красной дымкой небеса.
- Оберни вокруг себя, как пояс, - разматывая вниз трос, тяжело дыша сказал Ворон девушке. - Я вытяну.

Шум звучал теперь вполне отчётливо.
- Ф-фойрр и его шлюхи! - выплюнул, бросив заматывать трос накрепко Авель. Не выдержал, помянул чужого бога. Но вампир и вправду был зол. Не хватило им сегодня приключений, как же! - Вот упёртые уроды. На бутылочки крови, видно, нас хотят…
Парень развернулся, чуть не снеся рукой и оттого спешно перехватив Лин за плечи, и зашептал.
- Смотри: сейчас я создам столб огня - ты постарайся повторить, чтобы они были близко, но не пересекались. Колдуем - и уносим ноги, точно огонь идёт за нами. Ясно?
Вместе с тем в темноте, отпустив плечи Лина Ли, вампир стал делать перед её глазами пассы.
- Это основа, на множество пентаграмм, кстати похожа.
Выходило как полевой урок. Ворон развернулся на пятках, взрывая рыхлую влажную землю.
- И направляешь рукой в землю.
Следом за касанием его пальцев, от их подъёма и вглубь зарослей, прочертила свой путь тлеющая дорожка. Затем вернулась, замыкая овал. Из тела утекла мана. Дорожка погасла, но стоит кому наступить - взовьётся языками под голые ветви, постепенно поджигая и сырой лес. Авель тяжело дышал. Он был всё-таки довольно средний маг, в отличие от колдовавшего как дышавшего обращённого. Выжигать лицо вразу горящими руками - это круто, конечно. И невозможно жестоко.
- Мотаем, - повернул он лицо к Лине.
Долго ли? У него едва залеченную голень изнутри, может статься, от таких нагрузок разорвёт. Но лай и крики были куда вероятнее и ближе. Да и зад, говоря честно, могло напечь. Лесные пожары - это не шутка.

Использовано: Столб огня, -55 маны

Офф: оживим отыгрыш трупами? Сорри за каламбур

Лин с трудом различала в темноте действия учителя, но ловила каждое слово, напряженно наблюдая за руками Авеля, боясь даже моргнуть. Но на этот раз страх и инстинкт самосохранения были на ее стороне. Поняла, как могла, опустилась на одно колено, не в силах элементарно наклониться к земле, ибо это было чревато падением в грязь лицом. В обоих смыслах этой фразы. Магия не самая сильная ее сторона, хоть и выручала несколько раз. Но что есть в ее арсенале, кроме парочки не самых мощных заклинаний?
Дракон без магии огня не дракон. Мне нужно знать больше!
Раньше надо было думать. Благо, еще в начале пути у девчонки хватило ума найти себе учителя, который с завидным терпением впихивал в ее голову основы. Лин пыталась хоть немного выровнять дыхание, но сердце с силой колотилось о грудную клетку. Что это? Страх? Предвкушение битвы? Девушка выдохнула, сосредотачиваясь, трясущейся рукой коснулась земли. Во тьме вспыхнула красным витиеватая руна и тут же исчезла. Ждать своей жертвы ловушке оставалось недолго: факелы двигались в их сторону, собаки лаяли громче. Лин развернулась в плащ, пытаясь слиться с темнотой, которую дал беглецам спрятавшийся в плотном облаке месяц, и последовала за учителем. Но как назло собственные шаги казались громче, чем переругивания людей у за спиной. Дракон перешла на бег, удивительно ловко (в ее то состоянии) лавируя между деревьями. Не успела она подумать, что очень скоро будет жарко, как вспыхнула одна из ловушек. По лесу разнесся просто жуткий человеческий вопль, а Лин заметила позади мечущийся горящий силуэт.
С небольшим перерывом загорелась и вторая пентаграмма. Удвоились и вопли, и ругань. Собаки же были гораздо умнее, чуяли опасность, поэтому обогнули опасное место. Лин не следовало отвлекаться и останавливаться, чтобы разглядеть, что творится сзади. Впрочем, длиннолапый волкодав все равно бы ее догнал. Девчонка увидела только огромную тень, несущуюся из темноты, и приглушенное рычание. Псина напрыгнула на дракона, сбивая с ног, благо, хороший пинок не дал твари впиться в предплечье. Сегодня с когда-то красивых ручек Лин было достаточно.
Собака вцепилась в толстую кожу сапога, за что и получила по морде вторым. Девчонка судорожно схватилась за рукоять клинка за спиной. И когда пес в очередной раз рванулся, чтобы в разодрать своей жертве горло, в оскаленную пасть получил лучшую сталь Рейлана.
Вставай, вставай, вставай!
Лин подгоняла себя. Нет времени приходить в себя, давай, сражайся или умри!
Вторая тень вылетела из темноты, а дракон даже не успела подняться на ноги. Лин по-привычке использовала знакомое заклинание, едва удерживая пса за шею над собственным лицом. Он рычал и клацал зубами, точно бешеный, но тут же взвизгнул, почувствовав боль. Скатился со своей добычи. И пока он не опомнился, сильный пинок отправил волкодава в черноту проклятого оврага. Лин вскочила на ноги, вцепилась в дерево, едва не упав от слишком резкого движения. Огненная магия, прошедшая сквозь руки, раскрыла едва переставшие кровоточить раны. Она чувствовала, как стекает по плечу струйка крови из насквозь пропитавшейся кровью повязки. Но останавливаться было уже нельзя.

Столб огня 55
Пламенные перчатки 45
Остаток 103

Огонь, иди за мной...
Он не шёл: прелая листва, остатки грязных сугробов кое-где и вляжные корни не хотели гореть. Зато занимались размашистые кроны с самых малых, ещё не налившихся - а, может, и не налившихся бы никогда - почками сучков.
- Рейнеке, помощник... - проворчал едва слышно Авель. Он тоже дёрнул за всеми, немного ковыляя между прыжками и неловкими попытками разбежаться.
А ведь виноват был сам. А ведь стоило знать лучше, чем не очень здоровый, пусть и влажный в корнях по весне лес палить.
Глефа иногда лениво взлетала в непослушной руке, чтобы снести с пути лезвием, предназначенным рубить мясо, колючие ветки голых кустов и небольших ёлок.
- Как выходит, Лин, - почти жалобно отмахнулся он от замечания. Во рту было горько от чада и гари, слезились ослеплённые ярким пламенем глаза ночного хищника. - Побежим - выдохнемся и наглотаемся вернее, чем быстрым шагом.
Быстрым спотыканием. Бастард чувствовал страшную усталость от одного этого нервозного дня: от неудобной встречи с матерью, нелепых и ничего не проясняющих объяснений с сестрой, путешествия с сомнительным другом к девушке, которую он хотел называть то подругой, то ученицей, то своим первым серьёзным разочарованием в экзотических гостях с юга и востока... А в столице, в милом Тайном кабинете, где он лет тридцать бесуспешно камзолом собирает по хроникам и рапортам пыль в поисках одной лишь зацепки, его ждут интриганы, и новые рапорты, и идиот Шейн, и крысы, и грязь...
У него не хватало даже сил пугаться языков пламени, догнавших их сверху и сжимавших свежую воздушную полосу для дыхания сверху вниз, как горячий пресс. У него не хватало чувств радоваться, что знакомый родной овражек завернул на их путь, его можно было по втоптанному облупленному стволу, хоть и с опаской, перемахнуть - что, наверное, сделал Рейнеке. Авель с сухим "Держи" всучил свой не до конца свёрнутый трос в руки обращённого и, сделав для Лина Ли жест и приняв наиболее сбалансированную позу, засеменил мелкими шажками по дереву. Поверхность была влажной, скользкой и рыхло вдавливалась под впивающимися в неё подкованными каблуками, неслышно скрипя. Адски болела голень. Но Авель справился.
- Давай, внимательно, но в темпе. Вложи в ножны меч, верёвку - под локоть больной руки... на всякий случай, - сказал он девушке, натягивая трос достаточно высоко. Наверное, Рейнеке был способен понять, что однорукую барышню нужно всячески поддержать прежде, чем его шуструю и мелькающую телепортами по миру задницу.
Быть может, не стоило обращаться с ней как с дитятей и контролировать пошагово. Может - стоило, и в Авеле ворочался хороший педагог под прахом нелюдимого и несостоятельного оратора, плохого выведывателя тайн и такого себе героя за пределами слащавых и облузганных от хляби и грязи романов.

Из-за того, что деревья, росшие по краям раздавшегося вширь и вглубь раскола земли либо покосились в него, либо вообще свалились, для идущего по сухим макушкам огня над оврагом создавался свой провал. Конечно, пламя - стихия жадная, оно препятствие обойдёт и, быть может, сожрёт то дерево, что трое оставили позади. Но впереди тяжело дышащий вампир наконец-то видел мерцание на белой сточенной временем древесине.
- Совсем чуть-чуть. Огонь не должен забраться на выступ, так ведь? - с надеждой спросил он мага, который "не потянет". Иначе они просто не убегут и не переждут, если пожар переползёт за овражек.

- Бежать я и не предлагала, - раздраженно фыркнула девушка. Можно подумать, она выглядела лучше всех, а сил и энергии полный запас, хоть пробкой затыкай. Рэй, Рэй, где ж твой портал, когда надо? Или у мужчин это был своеобразный намек заткнуться и не ныть? Пффф, кем они себя возомнили? Заботливыми папашками? Дракон понятия не имела сколько этим двоим лет, но иногда создавалось чувство, что вампиры относятся к ней, как к неразумному детяти. Конечно, после того, что девчонка устроила в деревне, возможно, так оно и было. Но с другой стороны, не будь этой парочки у нее на хвосте, она бы схватила ублюдка и была бы за тысячи миль от этого проклятого места. И развлекалась как могла со своей жертвой. За все бы ответил, подонок. Но как же она бросила бы своих спутников, все же они весьма... безвозмездно помогали ей. Совесть, совесть... ее надо выжигать огнем. Лин отстала, идя позади всех, хотя жар, бьющий в спину заставлял сменить все быстрее. К счастью, никто из вампиров не видел становившееся с каждым шагом все мрачнее и мрачнее лицо дракона. Вероятно, они считали ее обузой... за все время своего путешествия она покорно исполняла обязанности крылатой лошади, вьючного животного, верной собаки, дожидающейся своих хозяев и охраняющей шмотки. В последнее время ее одолевали сомнения, а действовала ли она в собственных интересах? Пошли поворошим гнездо пиратов? Пошли, а что, как два пальца! А информации было раз-два и обчелся... а друзей это нисколько не волновало. А шли в одну сторону так уверенно, будто знали, что делают. Если знали, то почему скрывают?
Ты называешь их друзьями, но являются ли они таковыми? Ты ничего не знаешь о них. Ты всего лишь помеха на их собственном пути.
Сомнение есть трусость.
Давай, тешь себя слепыми надеждами. А ты никогда не думала, с чего бы двоим незнакомцам помогать глупой девчонке? А может Райлег нужен им самим?
Авель не знал о нем, когда я говорила.
Ты уверена в этом?
И все же девчонка продолжала идти за своими спутниками. Ей бы узнать только направление, отдохнуть, чтобы можно было снова обернуться драконом, и валить. Но не свалит. Слишком слабовольна и труслива. Рискнешь остаться наедине со своим мечом? Или опять будет плакаться в железку учителю, как жестока и неблагодарна жизнь?
Лин едва сдержала порыв бросится и снести голову с плеч у заразы трактирщика. Они выбрались на знакомую поляну, а эта падла сидела с видом победителя, несмотря на то, что была связана и выглядела более, чем дерьмово.
- Ходишь... дышишь... - прохрипел он, расползаясь в жуткой кривой ухмылке, увидев девчонку. - Это хорошо. Я поставил на тебя бутылку. Драконья мразь так быстро не умирает.
- Где мой отец? - Сквозь зубы поинтересовалась она. Держи себя в руках, пускать кровь еще рано.
- Твой отец! Ну и привязанность, даже завидно. - Он пытался откашляться, а Лин старалась не так сильно сжимать зубы, не хватало остаться еще и без них. - Вот что ты его преследуешь?Даже в таком положении ты ему не сдалась... сопливая девчонка. Ушел бы он, если ты и твоя семейка были ему нужны?
- Заткнись, ты ничего не знаешь.
- Неужели? - Протянул он, и дракон вздрогнула. Слишком часто червь сомнений спрашивал у нее то же. Этим же жутким скрипучим голосом. Рука рефлекторно легла на рукоять меча, а ублюдок смотрел на нее с ироничным выражением: давай, мол, убей, и не узнаешь ничегошеньки. - Что скажешь на то, что после всей его поднаготной и знать его не захочешь?
- Это не правда.
- Это правда.

Рука сильнее сжала гладкую рукоять меча, до боли, до хруста пальцев единственной действующей руки. Она смотрела в спину своего учителя почти с ненавистью. Нет, у нее нет проблем со слухом даже после удара по голове. Значит, отойди и не мешай? После стольких дней терзаний и бессильной ярости? После стертых об убийственные дороги сапоги? После рук, заляпанных кровью? Неужели учитель не видит выжигающее безумие из-за страха за того, кто был действительно дорог? Она могла проклинать отца сколько угодно, но все, что она делала было только ради него. Неужели этого мало, чтобы позволить ей самой вытрясти из этого засранца все, что было нужно? Ситуация вызывала просто истерический смех конченного психопата, который девчонка буквально душила и запихивала обратно внутрь себя, пытаясь склеить осколки уничтоженной вдребезги психики. Раньше было проще, все свои проблемы она сбрасывала на отца, который охотно разбирался с мелкими неприятностями дочери в виде незадачливых ухажеров или порванных струн. Он так хотел сделать ее сильной, но сдавался, глядя в полные слез щенячьи глаза Лина Ли. Сейчас рядом были только два вампира весьма сомнительного происхождения, и разговор с которыми был подобен битью головой о каменные стены. Такие сильные, пафосные, защитники, мать его, отечества. Авель всегда знает все наперед, только жив почему-то только благодаря Рэю. Изображал ли учитель такого же крутого, когда его внутренности болтались бы дереве в том проклятом порту?
Пленник не смотрел на вампира перед собой, он смотрел на Лин своими маленькими поросячьими глазками, словно видели насквозь. Насмешливые и дерзкие только потому, что не боялся смерти - она и так стояла позади него, издеваясь, не забирая сгнившую душу.
- У меня когда-то была дочь... сбежала с каким-то путешественником... такая же дрянь, как и ее мать. - Он хрипло рассмеялся, прерывая рассказ очередной исповедальной фразой. - Ахаха, она бы точно не последовала за мной через Лунные земли. Что же ты так лопухнулась, девочка. Дракон не заслуживает такой чести.
Лин не выдержала, бросаясь к пленнику точно так же, как совсем недавно волкодав бросился к ее горлу. Нырнула под руку учителю, вцепившись мертвой хваткой в ворот подонка. Слишком близко. Но девчонку совсем не волновала жуткая смертельная болезнь, проклятие целого мира. Пускай, остаток жизни хоть за грамм информации, иначе она сойдет с ума. Болезненно-желтые глаза трактирщика, наконец, осветились победоносным огнем.
- Ну вот, поговорю хоть один на один с тем, кто заварил эту кашу. Давай, спрашивай.
- Мне плевать, что сделал мой отец. Болезнью заразил? Так вам, ублюдкам, и надо. Жаль, что он не выжег вас всех. Вы стоите того, чтобы подохнуть, как собаки.
Удивительно, но Лин говорила это с удивительным спокойствием, четко и злобно, будто сейчас, в эту самую минуту готова была продолжить начатое Райлегом. Затопить эту проклятую землю раскаленной лавой, превратив в выжженную пустошь.
- Вааай, сколько громких слов. Попробуй еще раз, - растекся в хищной улыбке умирающий.
- Может, лишить тебя перед смертью глаза? - Прошипела дракон сквозь зубы, точно истинная змеюка, как и положено дракону. Трактирщик только закатил глаза, мол, ассасина из себя не строй, недалекая. Его это забавляло. Игра со смертью. Нравилось наблюдать, как девчонка бесится. Фантазии хватало только на угрозы. Не знает она, предложи она лекарство, он бы и мать родную продал. А сейчас терять нечего. Зато хоть повеселится перед смертью. Не все же Райлегу...
- Где мой отец?! -Почти в отчаянии трясла его одной рукой Лин. Но тут лишь усмехнулся в последний раз.
- Какая тебе разница? Ты все равно сегодня сдохнешь.
Он зашелся в приступе кашля, но Лин милосердно избавила его от этого, резким движением перерезая горло ублюдка наточенными краями тессена. Тело навалилось на бок, отравленная кровь ручьями потекла из раны, заливая землю, руки своего убийцы и гладкие пластины смертельного оружия. Темная, почти черная, с отливом красного, мерцающего в отблесках полумертвого огня, точно чешуя отца Лина Ли.

Авель замер, молча мигая, не веря как будто, что так и не смог словить руки Лина Ли. А, может, оттого что не ожидал такой ярости и жестокости от ученицы. Не ожидал видеть в действии вновь не меч, но веер. На свои беду и горькое разочарование.
Немая сцена. Отравленная болезнью кровь проливается на руки, на сталь, на землю, задевая подолы воронова плаща и одно из лезвий глевии.
Большое преувеличение, - подумал про себя Авель и отступил в сторону, стряхивая капли. - Я научил её защищаться.
На вашу беду.
И тут раздался этот дикий смех. Вампир обернулся.
Спящая красавица проснулась как раз вовремя, - подумал он.
- А ты-то всегда вовремя, как... - голос парня был тихий и горький. - Понравилось смотреть на пожар?
Тошно и противно, и не только от запаха болезни, пытающегося закрепиться даже в ноздрях. Досада Авеля рвалась изнутри, когда он непростительно неаккуратно для себя скидывал с плеч на землю трос, одеяла и сумку, а после втыкал меж переплетения вылезших корней глефу.
- И что мы теперь будем делать? - обвёл он взглядом мага, дракона и труп.
Убрать, нужно убрать его...
Но всё, на что расщедрился Авель - обойти и оттащить его, размазывая по плотно утоптанной земле тёмный шлейф. Такое грязное и жестокое убийство беззащитного, пусть и дразнящегося, трактирщика совсем не вызывало у него восторга и радости. Он хотел было столкнуть мёртвого вниз, во тьму по склону за кедром, но замешкался и повернулся к Рейнеке и Лине.
- Как мы будем искать твоего отца? - устало и бесцветно спросил ученицу вампир. - Станешь летать днём кругами по всем Лунным землям, пока ночью мы будем успокаивать дружелюбных местных жителей? Если они вообще на мили вокруг ещё остались... Мне не хватит ни сил, ни знаний, чтобы попытаться сотворить чары поиска по родству. И вернуться, как я понял, пока мы не можем...