Он никак не мог привыкнуть к острову. Шёл, глядя в тёмно-голубое, всё ещё по-зимнему холодное ясное небо, щурясь из-под чёрной чёлки на один глаз от слабо греющих, но ярких солнечных лучей.
Всё как и в первый раз, когда он отправился в незнакомую страну с новообретённым отцом по желанию матери. Даже зимой дни на Силве были долгими и светлыми, а ночи не продирали морозными когтями до костей всё живое, что не могло скрыться в стенах у тёплого очага или сородичей с меховыми шкурами. Не чета вечно свинцовым часам в Альянсе, которые звались днём и очень быстро сменялись сумерками. Любой другой полукровка с таким же наследием, как у него, думал Мор, предпочёл бы поскорее перебраться в земли благодати и цветущей жизни. Но он сам не был уверен, готов ли променять ставшую неспокойной родину-уродину на тётушку с добрым лицом и зелёными садами. Морган ведь был не просто хмурым нелюдимом, а эмпатом, который людей хорошо знал. В своих порывах, и высоких, и самых низменных, остебенцы ли, граждане Альянса или эльфы различались смехотворно мало. То же относилось и к их государствам.

Они шли уже по улицам Эденвела, в дом Анны, неся опустошённую корзину и головы, полные размышлений. У каждого - свои.
В голове позавчерашнего беженца и вчерашнего рекрута в рыцарском ордене созрело заключение, что город, конечно, прекрасный, но задерживаться в нём с каждым днём становилось всё бессмысленнее. Отца он вряд ли дождётся до середины весны, а сомнения в персоне девушки по левую руку от него растают со следующим или послеследующим письмом. Элиор захочет поскорее перевезти находку на родину и запустить подготовленный за годы по-рыцарски упёртого планирования механизм восстания. И вот тут появлялась проблемка...
Как?
Под каким предлогом, какими средствами, чтобы тихо-незаметно мимо всех застав?.. И, главное, как так объяснить Даниэлле?
Нет, вот с "тихо-незаметно" вообще никаких проблем не возникало. Морандира природа снабдила и эльфийской шустростью, и неконфликтным характером, и даже подходящим магическим даром, чтобы успешно косить под дерево или тучку. Когда совсем припекало, он мог вежливо пускать неприятелю стрелу в колено (расстояние ослабляло эффект эмпатии, но всё равно рейнджер прибегал к оружию, как к вынужденной мере) и скрываться.
Проблема была рыжая, живая, умела думать, говорить и иногда задавать вопросы.
Вот что делать с вопросами, Мор вообще не представлял. Он считал себя лжецом столь же отвратительным, сколь отвратительной находил ложь для себя. Псионик мог внушить всё, что угодно, но эмпат знал, каково это - быть обманутым. Не на собственной шкуре - сам он всегда чувствовал подвох и избегал неискренних людей, но через всех, кому повезло чуть меньше с даром. Или всё-таки не везло им с обретением знания? Правда - она такая. Неприятная. Заставляет людей сторониться и невольно презирать за их натуру.
Морган любил зверей. Птиц, в особенности.
И мне надо на птичню, - подумал он тут же. Полуэльф видел в столице Гвиндерила незнакомых ламаров с оружием, и у него возникали смутные опасения, что Ордену Крови дышат в затылок. Отец ещё в первые дни эмпата в организации говорил ему прислушиваться к интуиции, ведь это самое сильное оружие, когда враг неясен, как и цель. Отец же говорил, что для тайной организации Орден всегда был слишком рыцарским, недостаточно безопасным, слишком незащищённым.
А сколько засланных оборотней или перебежчиков могло скопиться в рядах рыцарей крови за тридцать лет?
Мысль, что даже за их туманной перепиской с Элиором могли следить, отчего-то селила холод полукровке за шиворот и сажала на лоб. Он ведь в самом деле ничего не понимал в интригах, оказавшись в земле, где обмен ножами в спину ценился прежде любого другого оружия.
Стоило получить от главы Ордена внятные указания и собираться в путь.
Только доведу девушку до дома.

- Ты же больше не работаешь в таверне, - прервал он долгую тишину, решив для себя почти все вопросы, - не так ли?
Этот был важным. Безработную будет легче уговорить сорваться. Мор, в конце концов, был егерем, его-то тяга из города прочь должна быть ясно, как солнечный день. Только тяга теперь была не та.
А этот день, несмотря на солнце, был ветреный, зимний, не тёплый.

офф: Каэль, присоединяйся.

То, что девушка продолжала сопереживать менестрелю с самого порога его дома, эмпат чувствовал, но для полной гармонии требовалось, чтобы наступила пауза, не только (очередная) в их редких обменах словами, но и в его мыслях. А она не наступала.
Невольно, Мор думал, как можно использовать переживания девушки насчёт судьбы больного старца, чтобы вывести её из города, и чувствовал себя от этого погано. Природа дала ему инструменты для самой тонкой и чистой игры на людях, а он оказался слишком честным, чтобы в нужный момент нужными словами наталкивать окружающих на нужные решения. В Альянсе для обозначения силы и власти используется одно слово. Власть развращает. Полукровка держался. Долго ли продержится, без своего привычного затворничества?
Поэтому все свои мысли по поводу одиночества он просто оставил несказанными.
- В столице тяжело найти работу, не имея ремесла и знакомств, - пожал плечами Мор, вместе с нейтральной фразой точно сбрасывая с себя груз неприятных мыслей. - Да и не всякое ремесло в цене.
Он уже, кажется, упоминал, что был и следопытом, и лесничим, а если не он - так выщебетала их общительная хозяйка. На многие и многие мили вокруг Эденвела ему, чужаку, места не светило. Может быть, где-нибудь на юге в предгорьях, где обитал его учитель Каледор и его братья, те, что берегли старые пути, нашлось. Честно признаться, когда полукровка только сошёл на благодатную землю, он так и рассчитывал. Это потом на горизонте появился отец, Орден Крови и вся чепуха. Если бы не просьба почтенного родителя, Морандир в этом городе даже на ночь вряд ли бы остался, уже не говоря о доме, возможно, одной из папочкиных бывших пассий.
Итак, неприятные мысли сменились неудобными.
Воистину, блаженны несведущие, а глупость - дар божий высшей ценности.
- А ты на что-то копила?
Как Морган ни отказывался, а язык сам предавал его. Вот сейчас его рваные слова сложатся в голове девушки с её собственными размышлениями в заключение, что в Эденвеле ей ловить нечего, она задумается, как бы пуститься в путь до другого поселения, или города, или, что уж, до самого Волчьего следа, а полукровка будет тут как тут и только рад ещё сопровождать. Прямо в руки Элиора, его драгоценной революции и, в перспективе, счастливого брака с суженым и венцом на голове.
Вот вам ещё одна маленькая правда о Моргане Энгвише: вообще малый не завистливый и не амбициозный, он всегда жалел благородных и не хотел себе их доли. Да, его кровь и жизнь ничего не стоили в играх сильных мира, он шесть лет подряд носил один плащ и в карманах за всю жизнь не держал целого золотого, но он принадлежал себе, и даже его повинность перед Орденом казалась незначительной. Временной. Не вечным рабством у хозяина, короны или богатства. Быть может, поэтому его признавали птицы.
Кстати о птицах.
Щебет налетевшей стаи синиц привлёк внимание лучника. Жирные - не чета альянсовским - пичуги увесисто развешивались на голых ветках и тут же спрыгивали, чтобы пересесть на другой куст сирени. Так с минуту-две птицам и им двоим было по пути, а потом стайка осталась позади. Улочка, по которой они шли, выныривала из тесных ещё не озеленённых стен садов, чтобы пересечь другую, шире и крупнее.
Взгляд эмпата совершенно случайно, из природной осторожности следопыта, скользнул налево и направо. Он совершенно случайно, даже не осознавая этого, заметил и припомнил недавно встреченных ламаров в доспехах. Только теперь их было больше.
Морган даже осознал не сразу, что это за братия промелькнула на расстоянии, пока его обострённое чувство не уловило отголосок того, что ему не понравилось.
Пальцы сжались на ручке пустой корзины, и хорошо, что они с Даниэль не шли, взявшись за руки. Лицо полуэльфа тоже не изменилось. Он всё ещё хотел, чтобы его опасения не оправдались, но интуиция настаивала действовать так, будто случилось худшее.
Идём спокойно и исчезаем.
- Давай повернём сейчас? - предложил Мор, кивая на тропинку между забором и зарослями малины на соседнем неогороженном участке.
Жалко, что в конце зимы в Эденвеле нельзя было найти ни одной дастаточно густой вечнозелёной кроны - это облегчило бы псионику задачу. А пока он без магии пытался увести княжну до дома. А дальше... А дальше...
Надейся на лучшее, худшее ожидай, - прозвучал в голове голос матери.

Отредактировано Морган (03-05-2014 02:15:59)

Даниэлла понимала, что ей очень крупно повезло, когда ее приняли на работу официанткой. Могло и этого не быть, если смазливое личико не привлекало клиентов и не вынуждало их покупать еще пару лишних бокалов. Очарования женского не было, что ценится в тавернах не меньше, чем в борделях и за него полагаются чаевые, но фалмари всем этим не пользовалась. «А танцами тоже много не заработаешь…»
Она пробовала танцевать на улице, завлекая народ к музыкантам. Чужачка в легких одеждах привлекала, но пока ее действия не признали постыдными. «С такой погодой долго не потанцуешь» Одежда ламаров не предусмотрена для выездов за пределы Фалмарила, а танцевать в одежде эльфов тяжело – неудобно, жмет, сковывает движения и тянет к земле, отбивая всякое желание танцевать. Танец рушится, превращаясь в корявое нечто. Дель напоминала себе каракатицу, которая пыталась ползти по горячему песку и больше жгла живот, чем сдвигалась с места. Одежда имела значение не только в практичности, а и в игре тканей, которые должны были повторять каждое ее движение и, где надо, чуть приоткрывать занавес женского тела, чтобы завлекать, но не развращать и не превращать искусство в то, чем торгуют в борделях. «Там бы мои танцы точно не ценили. Без дополнительного личного номера»
- Но я попыталась, - фалмари улыбнулась. Она не жалела о том, что приехала сюда. «Больше и ехать то некуда…» Ее нигде не ждут. Семьи нет. Единственный друг остался в Фалмариле, если его не выгнали взашей после того, как стало известно, что она сбежала. Шейн и Арника… От них давно не было вестей. Даниэль потеряла с ними нить незадолго после того, как уехала из Мирдана, чтобы исполнить задуманное в землях эльфов. Из всех, кто был ей ближе случайных прохожих, остались только Анна и Морган, а они были здесь, в Эденвеле, делили с ней одну крышу. «За которую нужно чем-то платить…»
Анна добрая женщина, которая не будет напоминать об оплате, но совесть девушке не позволит жить за чей-то счет. Нужно найти новую работу, чтобы не быть нахлебником и отплатить тем, чем может, за доброту и внимание. Женщина заменила ей мать, которой у девушки никогда не было. «А мы ей детей…»
- У-угу, - невесело откликнулась девушка и как-то не то виновато, не то грустно улыбнулась. – Думала приобрести артефакт. Не помню, как он называется, но… Он помогает ламарам проще переносить погоду*. У вас тут очень холодно, - в подтверждение Дель приобняла себя. «Это мне мало чем поможет, но… кто мне что-то другое предлагает?»
- Сей-час? – удивилась фалмари. Ланкре не поняла, почему парень решил пойти другой дорогой. Она не была эмпатом, как он, и не чувствовала надвигающейся угрозы. Интуиция решила ее продинамить и пойти выпить текиллы в баре. Огонек посмотрела на полукровку. На его лице не было ничего, что могло бы выдать его настроение. – Ну… ладно… - согласилась, все еще не понимая причину его выбора. Даниэлле было все равно, как добираться домой. Может, он дорогу лучше знал. «Ну, маньяком-малинником он мне точно не кажется»
Шутливо фыркнула и посмотрела вперед, собираясь сойти на тропинку. Ее словно электрический угорь током ударил. Рыжая замерла, смотря на ламара. Она давно забыла о Каэле и не думала, что встретит его когда-нибудь еще раз, если не вернется в Фалмарил. Ему нечего здесь делать. Ей это точно показалось – убеждала себя в том, что воображение разыгралось.
Услышав его голос, вздрогнула. По телу пробежала легкая дрожь. Ей не показалось и не привиделось. Это был Мэтерленс. Он увидел ее и шел к ней навстречу, дружелюбно протягивая руку. Эта встреча не случайна. «Он здесь… намеренно?»
В мыслях прозвучал голос Моргана, с просьбой изменить маршрут и его неподдельное спокойствие, а теперь ее с распростертыми руками встречал продинамленный жених, о котором она давно уже забыла и не надеялась на пламенную встречу, которая могла закончиться виселицей для ламарской беглянки.
- Ты… - только и смогла она сказать, смотря не на молодого князя, а полукровку. Женское сознание сделало винт ушами и парень, который изначально пытался ее защитить от беды, оказался виноватым. Девушка решила, что это полукровка вручал ее в руки ламара. В глазах читалась боль и разочарование. Она не ожидала такого подвоха, и куда ей деваться, когда вокруг все, кто может помочь желаниям Мэтеренса осуществиться в два счета? «Теперь я в полной….»

Даниэль набрала в легкие воздуха и перевела нахмуренный взгляд на ламара.
- Я никуда с тобой не пойду.

* думаю, что тогда не знали, что такое «климатические условия», а найти, как заменить это, не смогла ==

Услышав слова Даниэль, Каэль опустил руку, тихо усмехнувшись. «Другой реакции я и не ожидал. Глупая баба, она до сих пор не видит, в каком она положении, и насколько ей будет выгодно вернуться». И только он хотел ответить ей, как в разговор встрял незнакомец. «Смеет перебивать меня?..». Одного этого могло хватить, чтобы привести молодого князя ламаров в ярость. Если бы они были в замке, Каэль сейчас же приказал бы выпороть этого наглеца, однако пока он решил действовать тактично, возможно, получится обойтись малой кровью. Хотя, кого он обманывал, именно цвет крови так кстати дополнил бы картину этого прекрасного дня.
- Похищение? – Каэль говорил все так же спокойно, с трудом сдерживаясь, чтобы не вспороть выскочке горло. Даниэль была окружена, рядом, рыча взахлеб, стоял волк, который в считанные секунды мог догнать любого и порвать на мелкие кусочки. Ситуация была под контролем. Всю картину портил именно этот парень. Очень плохо, когда не знаешь, на что способен противник. Нужно было действовать на опережение.
- Я просто хочу вернуть то, что принадлежит мне. Мой тебе совет – не вмешивайся. – В голосе прозвучали нотки приказа, умело завуалированные медово-приторной интонацией, создающей иллюзию доброжелательности. – Кто бы ты ни был, тебя это никоим образом не касается. - Ламар снова перевел взгляд на невесту.
- Даниэль, кто это? Он так яро тебя защищает. Он твой друг или…любовник? Наверное, в постели он весьма не плох, раз ты не горишь желанием оставлять его. Но не волнуйся, если ты пойдешь со мной добровольно, я закрою на это глаза, а еще… - Он опустился на одно колено рядом с волком, - Мы обещаем оставить его в живых. – «Только немного потрепим». Волк словно услышал мысли молодого князя и яростно клацнул зубами.
– Вы окружены. Думаю, это вы уже успели понять. Как я говорил ранее, бежать некуда. Даниэль, милая, - Каэль опустил ладонь на землю, что со стороны могло показаться, будто он просто опирается на нее, чтобы сохранить равновесие, - Я верну тебя назад и не важно, согласна ты с этим или нет. - Княжич мысленно послал магический импульс в землю, - Даже если мне придется вести тебя силой. Так что в твоих же интересах, не проявлять сопротивления – кто знает, вдруг станет хуже?
А тем временем магия уже пошла в землю. Скрытые в толще земли семена плюща начали стремительно проклевываться, пока еще незаметно пробираясь через грунт и выпуская на поверхность первые ростки под ногами упрямой парочки. Каэль отдавал себе отчет в том, что даже после таких уговоров Даниэль не воспылает желанием сделать шаг навстречу. Цена за провал была сильно высока. Княжич просто не мог этого допустить. Ему совершенно не хотелось вновь продолжить игру в «кошки-мышки». «Она ответит за то, что мне пришлось так долго скитаться в ее поисках. Ты еще поплачешь…». Каэль резко вскинул руку вверх, и длинные плети плюща взвились в воздух, готовые схватить обоих.

Использовано: "Плющ"
Остаток: 215 МгМ

- Принадлежит? - Мор посмотрел на фалмари. Нечитаемое лицо, никакого сарказма в голосе, хотя ему хотелось материться, свистеть и улюлюкать от бессильной досады. - Ясно.
А потом одной фразой ламар повысил лояльность полуэльфа к Ордену Крови очков на триста.
О, боги...
О, Боги!
Вот это...
Тут не хватало слов даже в мыслях.
Ну ты и мра-а-а-азь!
Он даже... Он даже и думать не думал, а этот...

Эмпата было очень тяжело перевести из состояния терпимого раздражения в то, что можно было описать как ненависть под колпаком самоконтроля. Последний раз это удалось некроманту в Акропосе, который помог Нимуэ Энгвиш встретить раннюю смерть покинутой и забытой. Всё закончилось плохо.
Моргану действительно хотелось размазать надменную рожу, как восковой слепок, завязать узлом губы и язык, чтобы изо рта Каэля Метерленса не вырвалось больше ни одного поганого слова.
Полуэльфу было плохо. Гнило, паршиво, не весело вообще, хотя всё шло именно так, как было выгодно ему. Всё привело к верным решениям, хотя он не потратил и капли маны, пока Каэль швырялся силой, точно опустошение не наступит.
Идиот. Петух самовлюблённый, тебе бы в задницу стрелу и ощипать.
Кто бахвалится, когда драка не требует того?
Псионику повезло родиться моралистом, чтобы не стать манипулирующей сволочью, но и только. Ох, как сейчас он ненавидел и себя, и узурпаторского выродка.
Ещё он чувствовал отголоски боли, смущения и отчаяния девушки, а его ладонь, снятая с запястья, горела.
Хреновый из Морандира был герой.
Никакущий рыцарь.
Он был рейнджером, одиночкой-выживальщиком из такой дикой глуши, что боялся больше людей, чем разбуженного медведя.
А тебя я не боюсь, - сделав вид, что оценивает магическую мощь, он мимолётно посмотрел в глаза волку. И тут же поднял взгляд, свободный от презрения лишь благодаря ментальному щиту, на напыщенного индюка в форме княжича.
- Я уйду, спусти путы.
Никаких скрытых угроз.
Никаких вызовов и подтекстов.
Леди сама пожелала сдаться в плен, он просто сыграет роль эгоистичного и послушного обывателя.
Ох, как потом ему будет стыдно объясняться.
Если будет.

Отредактировано Морган (04-05-2014 18:59:27)

Даниэлла хотела быстрее покончить со всем. Ее нрав дикой лошадки не давал отсиживаться в стороне, прикидываться принцессой розового замка и ждать, когда же дракон сожрет невидимого принца, а она слезет со стены, чтобы дать деру к маменьке и папеньке, пока трапеза не закончилась и кость-зубочистка о гнилые зубы не сломалась. Куда интереснее было вооружиться сковородкой, связать рыжей косой дракона, оседлать и вернуться домой на орлах нем.
Стражников было слишком много. Сумасбродство ничем ей в этой ситуации не поможет. Собой рисковать не так страшно, как полукровкой, который, как оказалось, в ситуации лицо левое и ненужное. «Меня потом моя совесть свободы лишит». Князь князям, а, если она сбежит, но парень пострадает, меньше чем через неделю она сама сдаться на растерзание узурпатору, потому что не сможет иным способом выбить из себя чувство вины.
Гражданский ретировался быстро. Запахло свободой и Морган, которого не зря называли Птицем, готов был выпорхнуть из открывшейся клетки в любой момент. Мэтерленс принял ее условия слишком быстро. Перевес был на его стороне, и он мог, не слушая девчонку, получить то, что хотел, прихлопнув парня забавы ради. Что-то в этом нечистое было. «Зная Каэля, во всех его поступках есть что-то такое…»
Сделка могла быть расторгнута почти сразу или же интерпретирована парнем так, как он этого захочет. Давно, в детстве, девушка слышала от дедушки сказку. Она уже не помнила имен героев и о чем была эта книга, но ситуация с расписанных и чуть потертых страниц всплыла в его голове. Одна сделка со злодеем. Девушка согласилась на его требования при одном условии, что ни один волос с головы ее друга не пострадает. Злодей был не дурак и фразу интерпретировал так, как захотел. Ни один волос не пострадал, пострадал сам парень. Вывод, осторожнее со словами. Все сказанное тобой, может быть использовано против тебя, если имеешь дело с гадом, который знает о чести понаслышке.
- Не обольщайся… - Дель отвернула лицо. Она не хотела, чтобы пальцы Каэля касались ее. Хватило его грязных слов, которыми он очернил и уши фалмари, и разум. Парень мог быть прав в чем-то, но девушка не хотела доставить ему дополнительное удовольствие своей реакцией. Гордо вздернула подбородок, показывая, что она стерпит удар судьбы. Не в первый раз ей приходится чувствовать оковы. Она чиста перед собой и этого достаточно.
Язык змеи показался из прорези милой маски. Княжич получил свое, надобности притворяться больше не было. Он мог не утруждать себя наигранной любезностью и милостью – Ланкре знала его истинное лицо и не забыла за то время, что жила свободой без него.
Грубо пихнул, тут же повязали, как пойманную утку. «Хорошо, что не в мешок. С него бы сталось…» И на этом ее свобода закончилась. Девушка бросила взгляд в сторону полукровки – его никто не трогал. «И на том спасибо» Теперь самое время побеспокоиться о себе.