- Два трупа по цене одного, - флегматично заметила Вивьен, смотря на двух мужчин – если, конечно, захудалого посланника можно назвать мужчиной.
С Алеком и Оливером особо не церемонились. Расположили двоих на просторной кровати, чтобы оба оставались под наблюдением. Кайдер и Сайбер стояли у изголовья двумя грозными часовыми, которые всё ждали пробуждения Оливера. Жизнь Алека их совершенно не волновала, как и не волновала жизнь кого-либо Алекто. Молчаливый мистик набивал брюхо снедью. Всё, что изменилось за то время, пока некроманты пролежали без сознания, Алекто замедлился в разорении кладовых ковена.
- Ты действительно считаешь, что он как-то связан с Безымянным? – в голосе Вивьен, как всегда, не отразилось никаких эмоций. Последние полчаса она сидела в кресле возле камина, лениво протягивая руку к язычкам пламени, словно ещё надеялась, что родная стихия прислушается к ней и вернёт немного магии. Чуда не случилось и в этот раз. Запас маны казался Вивьен недосягаемой роскошью, как и бывалая сила в руках, но рядом с огнём ей по-прежнему было спокойнее.
Она не смотрела в сторону кровати. За последний час ничего не изменилось. Лекарь ковена подтвердил, что некроманты живы и не умирают, но явно оба истощены. И, что удивило Вивьен, Роза немёртвых исчезла. Лекарь не нашёл никаких следов болезни в теле некроманта. Это казалось странным и невозможным. Они столько лет искали лекарство от Розы немёртвых, а этот парень избавился от неё за несколько минут.
- Как он это сделал? – Вивьен повернула ладонь, подставляя её тыльную сторону пламени.
- Безымянный даровал ему такую силу, - ответила за Кайдера Сайбер.
Вивьен бросила короткий взгляд на крылатую, но ничего не ответила.
- Ты так пристально смотришь на него, что я почти ревную, - бесцветная шутка.
- Я пытаюсь понять, - наконец заговорил Кайдер. – Он не похож на меня.
Вивьен приподняла бровь, не понимая, что мужчина имеет в виду.
- Он достаточно юн, - заметила некромантка. – Но силён, как маг… Это удивительно.
Даже без привычного магического дара она видела таланты Оливера. Таланты, которыми никто в этой комнате не обладал. Даже Алек, сумевший подчинить себе один из Ключей.
- Думаешь, он нас обманывает?
Кайдер пожал плечами, а Сайбер скрипнула зубами. Эти двое разговаривали в её присутствии с такой непринуждённостью, словно её здесь не было.
- Безымянный не даёт ничего безвозмездно, - крылатая нахмурилась, с не скрытым недовольством смотря на некромантку. – Но он следит за балансом, который вы, тёмные маги, нарушили своими экспериментами. Именно вы породили Розу.
- Это так, - безучастно заметила Вивьен, дёрнув плечом. Она не видела причин отрицать этот факт. – Однако культом управляют не некроманты, как вы нас заверили. А ульвиская богиня и подчиняющиеся ей алиферы.

Пробуждение Оливера отвлекло Вивьен и Кайдера от разговора. Они оба перевели на него взгляд, ожидая, что скажет некромант. Сайбер же быстро поравнялась с ним; её раны всё ещё болели и отвлекали её, но она выглядела обеспокоенной, когда осматривала спутника, выискивая в нём намёки на болезнь.
- Ты истощён, - заметила она очевидное. – Тебе нужно поесть и поспать.
Но, казалось, некромант нисколько не беспокоился о том, что выглядел едва живым. Он пришёл в Севелен с конкретной целью и решил сразу вернуться к обсуждению главного вопроса. Оливер уже неоднократно говорил о том, что желает открыть усыпальницу Безымянного, но не говорил, как именно собирается это сделать, не имея всех Ключей.
- Если ты скажешь, в чём оно, - равнодушно заметил Кайдер. Лицо мужчины ничего не выражало, но он пристально смотрел на некроманта.
Вивьен знала его секрет. Знала, что тревожило мужчину. Он пережил несколько поколений своей семьи. Она – последняя из его рода. По какой-то причине Безымянный проклял его вечной жизнью, но у всего есть цена. Бог некромантов не мог дать что-то настолько ценное – то, за чем всегда охотились тёмные маги, - чтобы не брать ничего взамен. Эта магическая аномалия, казалось, не имела никакого смысла, как и перерождение богини ульвов в Зенвуле. Ведь даже её имя стёрли из истории. Имя Кайдера стёрли из истории.
Всё, что она знала о нём, он рассказывал ей сам.
«Но даже он не знает всего».
Вслед за Оливером молчаливой чёрной тучей с другой стороны кровати свесил ноги наследник Магистра, и взялся за голову.
- Я не чувствовал себя так дерьмово даже после палёного мешочка ульвийской дури, - поморщился Алек.

Пока все взгляды сосредоточились на Оливере и Кайдере, как главных вершителях судьбы Альянса, Алекто завалился на постель, закинул ногу на ногу, подложил руки под голову, нисколько не стесняясь соседства сынка Магистра. Когда Алек, приподняв бровь, посмотрел на наглого мистика рядом с собой, тот просто подмигнул ему, нагло ухмыляясь. В гостях он чувствовал себя, если не королём, то хозяином.
Лицо Кайдера не изменилось. Он не шелохнулся и не отвёл взгляда от Оливера, услышав о планах бога на себя. Со стороны казалось, что всё это объяснило ему, почему Бог Смерти вдруг продлил его жизнь. Таэрион оставляет в мире живых только то, что ему выгодно. Все эти годы, что он прожил с мыслью о вине за бесчеловечные поступки, оказалась надуманной причиной. Карой, которую он сам себе выдумал и которую замаливал перед самом собой. Не было никакой кары бога, не было наказания. Он просто магическая лазейка. Какая ирония.
- И что мне надо сделать? Войти в Усыпальницу? Я уже был там, - пожал плечами Кайдер. – Мой сын не отличался особой изобретательностью, когда решил запечатать меня подальше от своей семьи.
Вивьен молчала, задумчиво смотря на некромантов. Она так долго гонялась за Ключами, желая уничтожить Силентес, что не заметила один из них рядом с собой, а теперь, когда же в её руки попал шанс всё осуществить, она просто не верила в такую удачу. Какая цена у этой помощи? К чему приведёт пробуждение Таэриона?
- А что потом? – спросил Алек, обретя силу в голосе. В отличие от Оливера он не спешил подниматься и всё ещё слабо верил, что полностью избавился от склеры внутри себя. Чувствовал он себя едва ли лучше, но первым делом попытался призвать в руки магию, надеясь, что не лишился её по воле «спасителя».
Не то что бы его сильно беспокоила судьба Альянса, но он хотел услышать от посланника планы самого Бога, помня, что тот такой же лживый, как сам его народ.

Слова Оливера звучали как слова безумца. Он предлагал им всем сделать именно то, чего так долго добивался Культ – открыть Врата в усыпальницу Безымянного. Он называл это «выходом» и «спасением». Тем, что должно восстановить нарушенный баланс. Но некроманты не знали другого мира. Не знали, что было до того дня, как призвали демиурга в свой мир и заперли его тело во льдах. Эти воспоминания стирали из их памяти кроха за крохой, подменяя одно другим. За столько лет нынешний мир настолько въелся под кожу, что стал неотделим от них. Сама магия преобразилась и стала тем, что они имели теперь.
- До нас были ведьмы, - подал голос Алек. – Он хочет запечатать магию некромантов и освободить их силу?
Он сам не был чистокровным некромантом. Его мать родилась далеко от столицы Альянса. Она всегда была другой. Светлым магом, который медленно чах в свете Кристалла Анейрота. Он высасывал из неё силу вместе с жизнью. Но далеко на востоке Альянса всё совершенно иначе. Свет Кристалла не задевал те земли, позволив Пантендору расцветать во всей красе. Оплот ведьм. Той самой первозданной магии, о которой говорил Кайдер, и какой он сам не обладал, считаясь слабым для двух эпох сразу.
- Культ хочет использовать Безымянного, чтобы уничтожить тёмную магию, но сделаем ли мы ему одолжение, когда сами освободим его? – Вивьен вмешалась в разговор. В отличие от Алека, она сполна ощутила на себе всю разницу между древней первозданной магией и некромантией. Чужеродная магия едва не выжгла её. Ослабленная магия Кайдера. А что случится, когда сила ведьм возрастёт? – Это приведёт к расколу, - заключила некромантка, смотря на Оливера.

- «Не так» то, что в погоне за совершенством, Таэрион убил всё живое, что было в его детях, - Кайдер ответил за других. Он был ярким примером того, насколько тёмная магия исказила жителей Альянса. Их мировоззрение привело к созданию книги запретных заклинаний, загнало тёмных магов в круговорот бесконечного поиска силы и власти, они рушили настоящее, не заботясь о будущем, и даже не пытались оправдать безжалостность собственных поступков – зачем, если это обыденность и сама их суть.
Кайдер не боялся называть истинное имя демиурга, но каждый раз казалось, что от каждой произнесённой буквы пространство резонирует вокруг них и тени стягиваются, приглушая свет. Истинное тело их создателя было слишком близко к ним, и сейчас им предлагали освободить его, доверившись пришлому мальчишке, как когда-то Вивьен доверилась ему – Ворону.
- Культ не мог знать обо мне, - Реймар высказал предположение, основываясь лишь на том, что знал сам. – Будь это так, они бы искали меня.
- Баланс, - задумчиво протянул Алек. – У каждой магии есть своя цена. Равновесие мира интересует меня не больше того, как червя интересует дождь, - он посмотрел на Оливера, словно пытался вновь увидеть его ауру или следы магии. – Не пойми меня неправильно… мне нет никакого дела до призраков прошлого, - имея в виду Кайдера, он намеренно не упоминал его имя, - но магия такой силы, что способна заменить Десять Ключей и открыть Усыпальницу, потребует от нас большой платы, не так ли?
Вивьен молчала, внимательно вслушиваясь в разговор, и вмешалась лишь сейчас.
- Первозданная магия лишает нас магии. Возможно, навсегда.
- Это при большом везении, - подхватил её Алек. – Назови свою цену.