Это был тяжелый день. Скажи ей кто-нибудь пару месяцев назад, что так всё повернется – она бы посмеялась в лицо этому вампиру. Рискнуть убить любимицу Императора во дворце, и не просто во дворце, а в покоях Владыки Севера. И не просто убить, а убить так жестоко и показательно… Кто был этот безумец, предстояло только узнать. Как и узнать того, кто этому смертнику приказал.
Всего месяц в столице, всего пару недель как Императрица, но всё чаще хотелось домой в Нерин, хотелось плакать и крушить комнату в приступе бессильного гнева. Отношения с Шейниром не сдвинулись ни на йоту, ничего кроме вежливого взаимодействия двух венценосных супругов, редкие разговоры и не более, а теперь ещё и этот сюрприз.
Убийство джарие.  Сайлан почти физически ощутила, как тьма опустилась на дворец и всех его обитателей в момент, когда Виззарион нашёл покойную. Что будет со стражей, что в этот момент дежурила у дверей его покоев даже думать не хотелось, тем более, что они действительно допустили оплошность. А если бы на месте Ясемин был сам Шейнир? Если бы убийца пришёл за ним? Дочь Вечного Солнца прекрасно понимала, что вспыхнувший гнев мужа связан те только со случившимся, но и тем как это произошло. Что будет дальше? Кому ещё грозить нож за поворотом коридора? Или яд в еде?
Столько вопросов без ответов, но все свои переживания наследница Ледарре держала при себе, не смея делиться даже с Айрис. Она не имела права показать свою слабость, не сейчас уж точно. Она должна быть поддержкой, опорой, а, главное, не дать ни на мгновение усомниться в своей верности. Слишком сложным и тернистым был этот путь к доверию Шейнира, чтобы в один темный час всё разрушить.
Когда мистики закончили, узнав всё, что им было нужно и доступно, и разрешили привести всё в должный вид, Сайлан принялась за то, что ей поручил Император.
Не покидая комнаты, лишь вновь переместившись к окну, она наблюдала, как служанки вычищают покои Виззариона, осторожно убирая каждую пядь, чтобы, не дай Бэлатор, не осталось ни крошки опасного камня. Те не смели и слова сказать рядом с красноволосой, молча выполняя свои работу, и позволили обратится к девушке, лишь когда закончили. Пол вновь блестел чистыми плитами, постель пахла свежим бельем, а новые поленья в камине трещали так беззаботно и даже весело. Вычищенной и вымытой комната больше не пахла кровью погибшей.
После пришел черед проверить, как идет подготовка к погребению. Ясемин лежала в своих покоях в новом чистом платье, будто уснула и вот-вот проснется. Только вот этот сон стал для неё вечным. Айли даже заглянула к детям: те были накормлены, и старая служанка исполняла приказ девушки, не отходя от наследником ни на миг.
А затем пришел самый сложный момент. Необходимо было ступить в змеиное гнездо.
Шепот и роптания сопровождали её появление в гареме, но почти тут же стихли, стоило девушке заговорить. Теперь она хозяйка гарема, нравилось им или нет. Перемывать кости ей за спиной будут ещё долго, но вряд ли кто-то дерзнет сказать что-то Императрице в лицо, хотя на такую храбрую выходку Сайлан бы посмотрела. Стоит знать всех ушлых девиц. Она не сомневалась, что место Ясемин - лакомый кусочек для некоторых наложниц. Нужно быть дурой, чтобы попытаться вот так сразу сунуться к Шейниру и занять освободившееся место, но Ледарре была уверена, что и такие найдутся.
И лишь после всего этого она смогла вернуться к себе. Заботливо принесенный Айрис обед давно уже остыл на столе, так и оставшись нетронутым. Есть не хотелось совершенно, хотя с завтрака ни кусочка во рту не было. Поджаренная до румяной корочки курица и запеченные овощи уже потеряли свой дурманящий запах печи, даже кровь осталась в бокале свернувшимся комком. Саму служанку Сайлан отправила в её комнату, хотелось побыть одной, подумать над произошедшим и решить, что делать дальше, а главное, как вести себя с Императором.
Молодая Императрица стояла у окна своей спальни, наблюдая за тяжелыми снежными облаками, но эти минуты были особенно ценны. Драгоценная и хрупкая иллюзия нормальности и спокойствия. Но и эти минуты краткого уединения были нарушены пришедшим посыльным с уведомлением, что Император ждёт её в зале Совета. Там, куда ход ей был возможен лишь в редких, очень редких случаях. Сегодня был именно такой день.
Оказавшись в зале, она не рискнула сразу садиться, как и не рискнула общаться с отцом, ограничившись лишь легким приветствием. Здесь и сейчас они были не отец и дочь, а Советник Гестин Ледарре и Её Величество Сайлан дель Виззарион. Новое имя непривычно резало ухо, но нести его стоило с гордо поднятой головой. Поэтому она лишь наблюдала за прибывающими советниками, замечая тени удивления на их лицах от её присутствия. Хотелось бы её самой знать, зачем Шейнир пожелал её участия в сборе Совета, но до его прихода это оставалось загадкой. Поэтому лишь взгляды, повисшие в воздухе вопросы и гордая осанка красноволосой.
Вид появившегося мужа оставлял желать лучшего, казалось, что за прошедшую ночь он прибавил лет десять, но его явно не волновало то, как он выглядит. Сейчас для него было важно совершенно другое.
Статус второй жены? Беззвучная пощечина женщине, что сейчас сидела здесь. И красная тряпка всем остальным присутствующим.

Отредактировано Сайлан (14-06-2022 23:09:32)

Шейн долго пытался понять: кто стоит за всем. Кто из Старейшин настолько ненавидит его династию, что из раза в раз пытается свергнуть Виззарионов. Он собирал картину из кусочков, но каждый раз нужные фрагменты ускользали от него. Хозяин Виктора действовал осторожно, но с каждой новой выходкой императора, как ему казалось, терял терпение и… ошибался. Сначала с Мередит, когда доверил отравление Ясемин её матери и не убедился, что все следы приведут к родству императрицы с одной из старших в гареме. Затем с Виктором, который сказал чуть больше, чем должен был, в их последнюю встречу. А теперь со служанкой, что оступилась и не успела верно исполнить приказ от и до.
Он подозревал, что за бунтами и кровопролитием стоит один конкретный клан. Именно из-за этих подозрений Виззарион держался как можно дальше от новой жены. Её связь с кланом Лэно вызывала у него отторжение. Такое сильное, что он не смог наступить себе на горло и дать ей хотя бы единственный шанс по-настоящему показать себя.
Шейнир знал, что отцом Мередит был вампир из клана Лэно. Кто-то, кто во время правления его отца имел достаточно власти и наглости, чтобы позариться на одну из наложниц. И эта связь дала свои плоды. Эти плоды могли бы посадить на трон Севера полукровку от клана Лэно, если бы в их отношения с Мередит – как казалось со стороны – не вмешалась одна наложница.
Но всё это было лишь домыслами. Доказательство у Шейна не было. Он не мог просто обвинить одного из старейшин, зная, что среди них хватает вампиров из других кланов, которые не желают видеть его на троне или желают управлять им, чтобы на трон Севера не сел его брат, ведь тогда власть окажется в руках клана Виан. В руках Иль Хресс. Женщину, которую они ещё в годы её юности боялись настолько, что не позволили ей остаться подле покойного императора, и этим поступком дали ей в руки намного больше власти.
Служанка могла солгать. Её воспоминания могли подделать, как подделали воспоминания Ширен. Даже псионики, которым он доверил допрос, могли обмануть его, потому что служат другому хозяину. Все, кому он доверял, были в этой зале. Ариго и Грейн.
Взгляд Шейна скользнул к Наиселлу. Старейшина из Лэно был первым, кто осмелился заговорить, увидев приказ императора. В несогласии советников и старейшин Виззарион не сомневался. Он ждал недовольства от советника Ледарре, ведь именно его дочь стала его женой и новой императрицей Севера, но он, на удивление, держался спокойно и с достоинством, которому Шейн мог только позавидовать. Он же едва заставлял себя отыгрывать свою роль.
- И что же в моём приказе так смущает Старейшин и Советников? – он говорил спокойно; в его взгляде, пустом после тяжёлого дня, не было ничего. – Чем мёртвая наложница опасна для тех, кто продолжает жить?
Он знал чем, и не был уверен, что сможет отыграть роль глупого и слишком эмоционального мальчишки до самого конца.
- Мать наследника Севера не заслуживает этого титула посмертно?
- Вы не сможете стать для неё мужем, - вторым, поддерживая Наиселла, высказался Сольмир. Его вмешательство не удивило Виззариона. Он знал, что вампиры из клана Лэно чтят не только чистоту крови, но и традиции их клана, которые не приемлют двоежёнство, пусть даже первая жена уже мертва. – В глазах Бэлатора этот брак не будет законным, ведь нельзя спросить клятвы с того, кто уже мёртв.
- Титул второй супруги – это всего лишь формальность, - заговорила Анри, которая, казалось, скучала на этом собрании так же, как император. – У Севера уже есть действующая императрица. И есть наследник.. Мертвецы не могут захватить власть, - последняя фраза Сары прозвучала иронично и грубо, и в том она в очередной раз напомнила Виззариону Иль Хресс.

Наиселл помолчал, не став тут же отвечать на вопрос императора - дал возможность прочим неравнодушным высказать свое мнение и опасения. При этом он внимательно следил за собравшимися за столом, и мерно постукивал длинным указательным пальцем по золоченому подлокотнику. Взгляд старейшины ненадолго задержался на алой фигуре императрицы: Сайлан выглядела задумчивой и потерянной, но не ее мнение было действительно важным сейчас. Важен был голос ее отца, но того, похоже, совсем выбила из колеи императорская писулька, а советница Анри подлила масла в огонь своими дерзкими словами.
   - Формальность, дорогуша, - в тон ей небрежно заговорил Наиселл, буквально пригвоздив Камаэль взглядом, - это твое присутствие здесь. Из уважения к одному лишь креслу, на котором ты сейчас сидишь, тебе стоило бы помолчать пару веков и просто послушать, чтобы дорасти до этого места.
  Закончив на этом с Анри, как ему казалось, старейшина вернул взгляд императору. Теперь он глядел покровительственно и снисходительно, переменив выражение лица за доли мгновения.
   - Мать наследника Севера заслуживает многие почести. Вы можете выстроить ей усыпальницу размером с дворец, если желаете. Но со всем уважением, Ваше Величество, наследник Севера наследник не потому, что джарие его мать, а потому что Вы его отец. Как Вы изволили выразиться “мертвая наложница” никому и ничем не опасна, но вот этим документом, - Наиселл многозначительно указал рукой на бумагу на столе, - Вы создаете прецедент в нашем праве, которым в будущем могут воспользоваться. Это помимо того, что он обесценивает статус императорской жены, перед лицом богов и всеми Кланами, как уже говорил старейшина Сольмир. Вы держите зерно смуты в своих руках. И я предлагаю вам еще раз подумать. События последних дней были утомительны. Возможно нам стоит перенести решение по этому вопросу на иной день… 
   Отмена указа или перенос решения в данном случае были равновесными, ведь получая время старейшины получали возможность обсудить события с глазу на глаз и вынести собственные решения и предпринять все упреждающие действия.
   [icon]https://images2.imgbox.com/30/5b/JqwZdyZy_o.jpg[/icon][nick]Наиселл[/nick][status]Старейшина Лэно[/status][sign]_______[/sign]

Женщины в Совете стояли Старейшинам, а точнее одному конкретному Старейшине, поперек горла. То, как Наиселл не сдерживал себя в разговоре с Анри было тому ярким подтверждением. Сама Сарэлет не отставала в упражнениях на остроту языка, но всё же создавалось впечатление, что для неё это скорее привычная рутина, чем действительно наслаждение – поставить возомнивших мужчин на место. Внимательно слушая всех, кто уже высказался, Императрица не могла отделаться от мысли, что всё это больше похоже на фарс, чем истину. Она знала, что супруг – личность весьма эмоциональная и любящая делать так, как хочется ему. Он уже изменил правила и законы, когда взял в жёны Лэно, но, чтобы так раскачать устои двоеженством?
- … во всём остальном, что касается брака, она была мне женой иногда даже больше, чем покойная императрица.
Не сдержав эмоции, Айли метнула в мужа такой красноречивый взгляд, что оставалось порадоваться, что на нём ничего не вспыхнуло в этот же миг. Как и надеяться, что этой вспышки не заметил никто из сидящих рядом или напротив. Сжав правой ладонью подлокотник, девушка ненадолго прикрыла глаза, продолжая слушать мужчину. Разговоры о том, как Ясемин была близка Шейниру, вызывали раздражение, пусть она и понимала прекрасно, что так это и есть. Точнее было. Джарие умерла, погибла в постели Императора от обсидианового ножа. И эта трагедия грозила Северным землям переменами, что могут привести к ещё большим потерям для самого Императора.
- Угрозу императорской семье составляют живые. - Подала наконец голос Императрица, выслушав и Грейна, и супруга, что перешел от приказа к обсуждению убийства. Она смотрела куда-то в центр стола, избегая пока поднимать взгляд на Виззариона, прекрасно понимая, как ему неприятна и болезненна эта тема. И это её клятвы и клятвы ей Виззарион хочет подвинуть в угоду своим эмоциям и горю. Поэтому как бы Советники и Старейшины не относились к Дочери Вечного Солнца на троне рядом с Шейниром, они её выслушают. Хочется им этого или нет. Если голос есть у Анри и Деррант, то будет и у Императрицы. - Мертвые не страшны, но есть и живая мать сына императорской крови...
Она специально не называла имён или каких-то титулов, собравшиеся за этим столом не глупы, чтобы не понять, кого именно Сайлан имела в виду. Пусть даже теперь под этот титул подходили две женщины, но обе они были опорой для одного конкретного вампира. Тем более, когда на севере страны уже был ребенок, который в два раза больше Виззарион, чем сын джарие.
- Какова вероятность того, что живые не попытаются использовать это приказ, как свой шанс? – Вампирша всё-таки подняла взгляд, пытаясь поймать ответ в серых глазах.
Пусть она и не имела особого права участвовать в Совете, но сегодня она была здесь, была по воле своего супруга, а значит имела право высказать своё мнение. Не важно, послушает и прислушается ли кто-то к нему, но у неё было своё видение происходящего. Урождённая Ледарре не боялась за себя и своё положение в этом случае, сейчас она была единственной женой Шейнира, пусть и не матерью его детей. А вот титул второй жены, на основании рождения наследника... Какова вероятность того, что бастард Эльдара и его мать не решат использовать эту бумагу себе во благо, вывернув решение действующего Императора как возможность для своих прав?

Он ждал, что Сайлан отреагирует на его приказ, но не думал, что она заговорит об Элен.
- И как же моя сестра должна использовать этот шанс? – Шейн поднял взгляд на жену, пытаясь понять, что её так сильно тревожит и чего она пытается добиться, упоминая Элен. Она намеренно отвлекает его от джарие, пытаясь любыми способами избежать его приказа с назначением, что готова подставить свою шею под удар, зная, насколько ему дорога сестра? Любое упоминание Элениэль или Авеля пресекалось Виззарионом резко и сразу. Он не давал развивать эту тему, прекрасно зная, что в совете хватает вампиров, которые желают обезглавить Авеля под любым предлогом и избавиться от принцессы, считая их двоих угрозой трону. – Исполнить свой долг и принести клятву вместе со мной? Стать моей второй женой?
Это звучало абсурдно.
- Мой приказ никак не повлияет на притязания принцессы и моего брата на трон Севера, если они пожелают побороться за него.
Если так Сайлан пыталась отвлечь его от джарие, то у неё ничего не вышло. Он не собирался искать беглецов, прекрасно зная, где они укрываются, и не собирался казнить ни брата, ни сестру, ни их общего сына. Он не чудовище.
- Моя сестра уже родила сына. Её титул Матери Севера – законный.
«Её сын – законный наследник Севера».
Это то, чего так сильно боялась Мередит. Та сама причина, по которой она едва не убила их дочь, пытаясь родить раньше срока, в надежде, что их наследник появится раньше. Если бы Сайлан знала правду… Знала, что Авель не просто признанный бастард императора, а законный наследник престола, то как бы она заговорила тогда? Ведь это он сидит на троне, который никогда ему не принадлежал. Об этой тайне знали, как минимум, Грейны, и Шейну фойрровски повезло, что они не разделяют взгляды его покойного отца, а потому хранят всё в секрете, пока им это выгодно. Но сколько копий последней воли его отца всего? Кто их хранители и почему они не пытаются посадить Авеля на трон?
Тревоги Сайлан и беспокойство о власти и титуле занимали Виззариона в последнюю очередь. Всё его внимание вновь вернулось к старейшине, когда тот заговорил, вновь не желая мириться с последним приказом.
- Расследование продолжается прямо сейчас, Наиселл-даре… В вашем доме, - едва бросив эти слова, Шейн посмотрел и на других старейшин. – В доме каждого из вас.
Он знал, что эти слова спровоцируют старейшин и вызовут у них недовольство и гнев из-за недоверия, но не собирался давать им слово. Не сейчас.
- Служанка, прислуживающая джарие прошлым днём, не успела покончить с собой.
И не успела убить его, как хотела, сумев лишь слабо задеть его заклинанием, пока пыталась сбежать. Если бы её ненависть не завладела ей, то у гвардейцев не хватило бы времени остановить вампиршу. Она уже собиралась убить себя, столь фанатично служа своему господину, когда поняла, что не может использовать портал. Эта глупость стоила ей ночи пыток.
- Но думаю, что это мне стоит спросить у вас, Наиселл-даре, чем вам так помешала моя наложница?
Он не отдавал приказов напрямую, используя посредника, и Шейн не сомневался, что старейшина потребует от него доказательств своей виновности. Найти посредника и допросить его, чтобы подтвердить причастность Наиселла к покушению или же найти истинного заказчика, который решил подставить Лэно, - это всё, что они могли сделать, имея лишь крохи информации.

Наиселл только выше вздернул подбородок, даже не переменив своей позы. Меж тем, как явное смятение волной прошло по совету, стоило императору заявить об обысках. Глупый мальчишка. Всего парой фраз он сейчас перечеркнул всю видимость доверия ко всем здесь присутствующим. Ни один из них в этот момент не почувствовал себя в безопасности, а значит следующей их мыслью будет вопрос: нужен ли им такой император? Любой, кого бы император ни назвал бы после этого виновным, не будет выглядеть таковым в глазах прочих, но лишь жертвенным зверем, на месте которого завтра может оказаться каждый из них, стоит взбалмошному Виззариону показать на него пальцем.
   Сейчас этот незримый перст словом устремился в сторону самого старейшины, и он гордо поднялся, чувствуя, как множественные взгляды единовременно устремились на него с замиранием в трусливых сердцах. Полы тяжелых одежд Наиселла тут же соскользнули вниз, вытягивая его силуэт. Он пристально взглянул на императора сверху вниз, вздернув брови.
   - Прошу прощения, Ваше Виличество? - с нарочитым непониманием произнес старейшина. - Полагаю, мне стоит задать встречный вопрос: могу ли я это считать обвинением с вашей стороны? Потому что в контексте общего разговора все это звучит достаточно неприятно. Оскорбительно, если угодно. Не только для меня, но всего клана Лэно!
   Взгляд Наиселла хлестко прошелся по советнику Ледарре и притихшей императрице, после чего вновь вернулся к Шейниру.
   -  Если Вы желаете обвинить меня в смерти джарие, то сделайте это прямо со всеми доказательствами, чтобы я мог ответить на них сейчас. А не когда Ваши гвардейцы подложат что-нибудь в наши дома. Ваше доверие к Большому совету, Ваше Величество, пропорционально доверию Вам!
   Длинный указательный палец старейшины резким движением проткнул воздух над столом.   
   [icon]https://images2.imgbox.com/30/5b/JqwZdyZy_o.jpg[/icon][nick]Наиселл[/nick][status]Старейшина Лэно[/status][sign]_______[/sign]

Отредактировано Авель (11-07-2022 21:23:24)

Под взглядом, что бросил на неё Старейшина кто-то другой, менее стойкий захотел бы вжаться в кресло или вообще слиться с окружающим пространством. Кто-то, но не она. Сайлан выдержала это взгляд, лишь чуть дернув подбородком вверх и выпрямляясь, будто резко вспомнив, что у неё есть осанка, и не пристало Императрице сидеть, подперев голову рукой.
Наиселл. С этим мужчиной она не была знакома лично, пусть аристократическое происхождение обоих из клана Лэно подразумевало хотя бы шапочное знакомство, но нет. Да, она слышала от отца о нём, но никогда ранее до сегодняшнего дня не встречалась. Как он относился к Шейниру? К дочери Ледарре и самому Советнику? Ответы на эти вопросы оставались тайной для неё. Как и самый главный – друг он или враг?
Девушка вновь посмотрела на отца, в очередной попытке увидеть в его взгляде поддержку, поддержку, к которой так привыкла дома. И от неё не укрылись ни перемена в его лице, ни движение рук.
Нет, не знал. От одной мысли, что она позволила себе даже на мгновение подумать об обратном, стало дурно.
Гестин не знал, кто и зачем решил убить джарие; не знал, что происходило тут, пока не явился на Совет. И сейчас он был зол. Ледарре, что старший, что младшая, могли позволить себе проявить эмоции лишь дома, в кругу самых близких. Вне этого круга Глава Дома оставался внешне холодным, а будь отец чуть менее сдержанным, сейчас могло бы загореться пару камзолов. По крайне мере, Айли прекрасно знала по своим вспышкам, как это может быть.
А вот ей сдерживать эмоции было всё труднее, она не отец, который прошел столько Советов и явно не в первой выслушивал Шейнира и его великие идеи. Ей было ещё далеко до его сдержанности и дипломатии, по меркам вампиров – она была лишь ненамного старше Виззариона, а молодые вампиры всё весьма горячи и импульсивны, что говорить о маге огня?
- Мои покои тоже обыщут? – Слова могли быть вызовом, но прозвучали максимально ровно. Здесь к ней придраться было нельзя. Это была не истерика или эмоциональный выпад, лишь сухой вопрос-уточнение.
Возможно, ей стоило кивнуть и тихо произнести что-то вроде “Я распоряжусь о покоях для гостей”.
Глупая фраза, которая сейчас к этому моменту не очень подходила, но она ведь хранительница очага. Ведь так? Значит и должна хранить его всеми силами, пусть и очага-то никакого нет. Так, холодные угли, которые никак не вспыхнут. Чтобы огонь занялся нужен ветерок, лёгкое прикосновение воздуха, которое своей невесомой лаской даст тлеющим, почти мертвым кусочкам дерева, новую жизнь. И тогда пламя вспыхнет, согревая тех, кто его создал, и обжигая всех тех, кто пришел к очагу со злом.
Это было даже смешно в какой-то мере. Они с Шейниром были как раз теми самыми огнем и ветром, что могут питать друг друга, а могут и убить.

Одна из причин, почему чужие уши грелись во дворце до сих, – это желание Шейна следить за ними. Он мог бы устроить показательную казнь, но в чём её смысл? До этого времени Харука лишь следил за чужими прихвостнями, преследуя конкретные цели. Вырви один сорняк – на его месте неизменно появится другой. Искать предателей снова и снова с каждым разом становилось всё труднее, и теперь, напомнив об этом, император хотел увидеть, как поведут себя старейшины и советники. Уберут ли они свои уши из дворца, чтобы не обрушить на себя гнев Виззариона, или же подсунут новые на тот случай, если остальным закроют глаза и уши.
Вампир следил за тем, как меняется настроение Наиселла. Как жгучее желание старейшины покинуть зал совета, игнорируя присутствие императора, медленно гаснет. Шейн не пытался его успокоить, но эта вспышка недовольства и гнева, это беспокойство, что охватило совет, - именно то, чего он хотел. Он потряс банку с ядовитыми гадами, а теперь следил за тем, что будет. Пусть они подозревают друг друга, как он подозревал каждого из них. Пусть ненависть к нему объединит их.
- В таком случае, императрица позаботится о вашем комфорте, Старейшина, до окончания расследования.
Он поставил Наиселла перед фактом – этой ночью вампир не вернётся в свой дом. Он останется во дворце, в гостевых покоях, пока в его доме перевернут каждый камень в поисках доказательства его виновности или невиновности. Невиновности каждого из них.
- И ваши покои тоже, - сухо заметил Шейн в ответ на вопрос Сайлан.
«И твоих слуг. Достаточно крови в этом дворце».
Он был неосмотрителен, когда решил, что Ясемин ничего не угрожает в его покоях. В этот раз он учтёт свою ошибку. Как бы Сайлан ни ненавидела или презирала его за это, но он должен убедиться, что в её покоях нет ничего, чтобы не подставило её в поисках убийцы наложницы, чтобы ничего не угрожало ей самой.
- Но сейчас вас ждут ваши прямые обязанности, - напомнил император, обращаясь к жене, а после ко всем собравшимся: - Мы обсудим всё остальное, когда закончим расследование. Сейчас меня интересует убийца, который всё ещё на свободе. И моя покойная… вторая жена, - он намеренно подчеркнул, что упомянутый в самом начале указ – это не шутка. Он действительно присуждал джарие титул жены, пусть и посмертный и не скреплённый с ним ритуалом в глазах луны. Формальный, но достаточно важный.
Он поднялся из-за стола, бросив лишь вскользь взгляд на Леддаре, и направился к выходу из зала советов. Кто посмеет бросить в его спину камень?
- Располагайтесь с удобством…
«Пока можете».
- …Хэлор скоро кончится.
Его слова прозвучали как издевательство.