Рён восстанавливался в пещере по символичное ворчание Куёна и его совершенно не лестные замечания и в сторону вмешательства в дела смертных, и в спасение Оборо, и в намечающийся брак с ней. Он ничего не отвечал, только следил за состоянием ран. Внешний раны полностью затянулись после купания в озере – магия исцелила их, но что казалось его духовных сил – они всё ещё были ограниченными. Нужно больше времени, чтобы полностью восстановить их. Да и выйдет ли? Он помнил цену, что заплатил. Он стал слабее…
Беспокойные духи стайкой влетели в пещеру, устремляясь к дереву и прячась в его корневище и кроне. Рён всполошился, поднялся и, перехватив одного из духов, спросил, что случилось. Он ждал худшего, и это случилось.
Он бежал так быстро, как только мог, ловко перепрыгивая по ветвям деревьев, воспаряя и задерживаясь лишь на миг, чтобы свериться с духом, указующим ему путь. Сам лес помогал ему, где нужно, удлиняя ветвь дерева, расступаясь пышными кронами или пуская корневище через реку. На выжженный луг Рён опустился, обернувшись человеком, и сильно удивил этим лисицу.
- Отпусти её, Ара, - попросил Рён, смотря на трёххвостую лису.
До его слов она думала, что и защитник озера пришёл, чтобы наказать нарушительницу, но как же она ошиблась!
- Она нарушила наши законы! – протестовала трёххвостая лиса, зло сверля Рёна взглядом. – Ты знаешь, что она должна заплатить за то, что сделала!
О, Рён знал. Прекрасно знал, какова цена! Никому не позволялось нарушать личные границы духов и как-либо вредить лесу или острову. Духи следили за порядком и вмешивались в дела смертных, когда вторые забывались. В последнее время на острове было неспокойно. Отголоски пожарища всё ещё сотрясали остров волнениями, и духи реагировали на них. Их жажда отомстить смертным становилась всё сильнее, и Рён опасался, что назревающая катастрофа породит тёмных духов. Бед хватало и с обычными.
- Убери лианы, Ара, - наставительно и с нажимом приказал Рён, прямо смотря лисе в глаза. Она имела полное право на своей территории карать обидчика, но не могла пойти наперекор его воле, хотя пыталась. Трёххвостая мешкала, словно думала бросить ему вызов и сразиться за право обладать драконом. – Она моя невеста.
Эти слова настолько ошарашили лису, что всего на мгновение лианы ослабли.
- Что?.. – запинаясь, Ара не могла отвести взгляда от Рёна. – Эта смертная?! Ты…! – она не могла связать несколько слов, но с такой ненавистью посмотрела на Оборо, словно сама связь с ней казалась ей преступлением, словно сейчас Рён пошёл против всех духов острова, связав себя со смертной. Отчасти в глазах лисы это выглядело именно так. Смертные причинили им много бед и она ненавидела их всей душой, желая им долгой и мучительной смерти за нарушенный мир.
- Ара, - предостерегающий тон Рён подействовал.
Лианы ушли под землю, трёххвостая сделала шаг назад, отступая в заросли, но смотря на Рёна так, словно считала его предателем.
Духи собрались вокруг них, наблюдая и внимательно слушая. Рён чувствовал, что за ними наблюдают, но всё равно подошёл к Оборо. Он не боялся ни её, ни тех эмоций, что она испытывала, и, как ему казалось, отчасти понимал, что могло случиться. Он едва спас её от смерти. Наверняка кто-то погиб из тех, кто был ей дорог. Может, кто-то из близких друзей.
- Оборо, - он мягко позвал её по имени и опустился рядом на колено, протягивая руку к драконьей морде.
Все её действия – крик о боли и помощи, но как он мог ей помочь? Он прожил не одну сотню лет, но, казалось, так и не научился утешать смертных.
- Ты не одна.
[nick]Воль Рён[/nick][status]лис твоего сердца[/status][icon]https://i.imgur.com/WpaYrOK.png[/icon]

Рён спокойно ждал в молчании, зная, что смертным нужно время, чтобы оправиться или принять решение. Он был духом, а потому его понятие о времени сильно отличалось от человеческого. Он был более терпеливым, а потому, вопреки волнению духов вокруг, старался отгородить от них собственные чувства, не позволяя читать себя больше дозволенного. Лис прекрасно понимал, что Ара остаётся поблизости и наблюдает за ними, вслушиваясь в каждое слово, и он не хотел, чтобы остальные стали свидетелями их разговора, реши Оборо поделиться тем, что у неё на душе.
Драконица вздохнула, и Рён отнял руку, когда её тело начало уменьшаться в размерах, изменяясь и приобретая человеческие черты. Он посчитал это хорошим знаком, но не торопился радоваться. Оборо выглядела потрёпанной и в разы хуже, чем в первые часы после серьёзного ранения и в преддверии смерти. Он видел тень девушки, что вернулась из деревни, и уже по одному её взгляду мог многое предположить.
Он кивнул и повёл Оборо за собой. Им действительно не стоило оставаться на выжженной поляне и нервировать духов. Даже трёххвостая не решилась последовать за ними, поймав немое предупреждение – Рён не сомневался, что она бы пошла следом, чтобы погреть уши и присмотреться к невесте духов. Не каждый год и даже не каждое столетие кто-то из их мира решает настолько сблизиться со смертными. Рён не нарушал никакие правила, но ходил по опасной грани. Мир между смертными и духами всегда был шатким, а сейчас – особенно.
Слова Оборо его неприятно кольнули, но первые слова, рождённые на эмоциях, Рён не сказал. Он подошёл ближе к Оборо и с лёгким опасением положил ладони ей на плечи, приобнимая со спины. Он хотел, чтобы она почувствовала его присутствие и его уверенность. Или же… хотел найти уверенность в самом себе?..
- Если бы это было правдой, я бы не смог ничего изменить, - мягко заговорил Рён, не собираясь ставить в укор один из девяти хвостов. – Ты жива, и что бы ни произошло вчера… что бы ни разбило твоё сердце и не поселило в голове смуту, - это правильно.
Лис прижал девушку к своей груди и недолго молчал, смотря перед собой. Он думал, что должен сделать, чтобы остановить войну на острове и избежать гнева духов, но понимал, что любые его действия могут обернуться ещё большими потерями для Оборо и её близких. Он должен был поставить интересы духов выше интересов смертной девушки, но… не знал, как должен поступить. И не был уверен, что сейчас время для таких разговоров.
- Могу я спросить… - после заминки Рён старался тщательно подбирать слова, не зная, чем может спровоцировать или задеть девушку. – В чём ты винишь себя?
Он не говорил про смерть и про близких напрямую, потому что фактически не имело значения кого именно она потеряла. Боль от утраты – есть боль, и другого имени ей не надо.

[nick]Воль Рён[/nick][status]лис твоего сердца[/status][icon]https://i.imgur.com/WpaYrOK.png[/icon]

摩登兄弟《天問》
Воль Рён не успел ничего ответить; Оборо повернулась к нему, уткнулась лицом в грудь и расплакалась. Пятисотлетний дух чувствовал себя беспомощным. Ёкай, чья сила превосходила многих духов на острове, был бессильным. Никакая магия не могла вернуть мать Оборо к жизни, если не говорить о грязных и бесчеловечных ритуалах некромантии. На острове о ней знали достаточно много, и даже болтали, что на Горе Духов есть существо, способное вернуть к жизни любимых и родных, но то была древняя магия, которая никогда и ничего не делала просто так. Цена это жизни была так высока, что ритуал этого не стоил, а кроме того… тот, кого вернёт существо к жизни, не будет тем, кем его знали. Это будет нечто иное. Злой дух, в захваченном теле.
Лис обнял девушка за плечи и прижал к себе, поглаживая по затылку. Он никогда не думал, что можно чувствовать боль, пока девушка плачет у него на груди. Ему было больно от её слёз, от её боли, от того, что он не может ничего сделать, чтобы как-то ей помочь. Объятия казались ему ничтожным утешением. И всё же… он не хотел отпускать её от себя ни на миг.
- Всё в порядке, - это было ложью, но необходимой.
Духи не прощали смертным надругательство над лесом. Никто не стал бы вникать в причины, что заставили Оборо вести себя так, причиняя вред другим. Она сама осознавала, что поступила неправильно, но духи тоже имели эмоции и поддавались их влиянию. Злость, зависть, жажда мести, любовь и привязанность. Ведь когда-то они тоже были смертными. Жили среди них. Подчинялись законам их мира, но по какой-то причине попали в круговорот перерождения и вновь пришли в этот мир духами… ничего не помня о прошлой жизни.
- Мы это исправим, - он утешал Оборо, подозревая, что она хватается за лес, чтобы не думать о погибших близких и той вине и боли, которые будут преследовать её, пока время траура, нужное на исцеление, не подойдёт к концу. Сейчас она слишком слаба и уязвима. Уязвима в том числе, чтобы оставаться в месте, где всё тёмное, что есть в человеке, привлекает злых духов, словно ароматная сладкая булочка голодных детей.
Рён не разжал объятий, но смотрел перед собой, думая, как поступить. Он не мог отправить Оборо в деревню, когда она сама пожелала остаться рядом с ним. Она просила убежище, и он должен был его предоставить, но… как его сделать безопасным для неё? Если добрые и нейтральные духи не навредят ей, зная, что он им этого не простит, то тёмные… тёмным всё равно, кто она.
- Я думал, что ты останешься со мной при других обстоятельствах, - в намеренно шутливой форме протянул Рён, стараясь немного снять напряжение и отвлечь Оборо от тоскливых мыслей. – Но моему скромному обиталищу не помешает хозяйка с характером, - усмехнулся лис, опустив взгляд на девушку. Сейчас он ждал от Оборо тычка под рёбра или какой-то язвительной фразы – это помогло бы ему понять, что ей немного легче и всё не так плохо, как кажется, а если нет… то подумать ещё лучше, как именно он может помочь девушке.
Красивыми огоньками в пещере тут не отделаешься.

[nick]Воль Рён[/nick][status]лис твоего сердца[/status][icon]https://i.imgur.com/WpaYrOK.png[/icon]

Никто не знает, что таится во тьме и где кончается грань, которую нельзя пересекать духам. Ёкаи Края света, о чём говорится немало, не всегда бывают добрыми и отзывчивыми на глас смертных, но некоторые из них тянутся, будто мотыльки к свету, - к эмоциям, что некогда породили их. То пламя, что стало их сердцем и духом. Короткая искорка последнего чувства – оно было таким сильным, что и после смерти не смогло обрести покой. Питаясь подобным, искорка разрасталась, приобретая тёмную форму.
Пожары на Крае света вместе с убийствами оставили невидимые глубокие раны по острову. Духи это чувствовали и видели. Мир, который казался спокойным, был нарушен, и плата за это казалась неимоверно высокой. В темноте норы, куда уже давным-давно не проникал ни дневной, ни лунный свет, двумя огоньками вспыхнули красные глаза. Существо, что смотрело из нутра старой расщелины, вышло из темноты на прогалину. Трава под лисьей лапой потемнела, утратила краски, а за ними… жизнь. Растения поблизости увядали, иссыхали и обращались в труху, осыпаясь к лапам духа.
Чёрная лиса взмахнула хвостом, распахнула пасть, и в округе зазвучал женский смех… неприятный и пугающий он, казалось, звучал в порывах ночного ветра и эхом, вымораживая нутро всего живого, расходился по поляне вокруг. Лиса обернулась чёрной тенью и прытко, будто порыв ветра, понеслась по лесу. Там, где тёмная плащаница её сущности касалась цветов на деревьях, - они увядали. Где птица не успевала спрятать под крылом кладку яиц – они шли трещинами. Задушенные птенцы, просившие тепла и пищи, затихали.
Ночной гость вышел на охоту, питаясь чужим горем, слезами и лишениями. Людская боль манила его сладким ароматом и привела к лисьей норе под горой. Приятно удивившись, незваный гость наблюдал за входом в логово. Светлый собрат не показывался и, как чувствовала лиса, был где-то далеко от Сердца острова. Лакомый кусочек манил ей из недр пещеры вполне живыми человеческими эмоциями, и лиса не удержалась.
Чёрная тень юркнула в нору, пользуясь отсутствием хранителя леса, и оказалась поблизости к живому существу. Смертной девушке, что обжилась внутри на правах хозяйки. Лиса принюхалась. Она чувствовала, что горечь шла от этой девушки и вспомнила, как накануне ощутила чужую боль в том месте, где кто-то устроил пожар, осквернив часть леса. Лиса могла бы найти себе другую жертву – на острове их было немало. Кормись, кем пожелаешь! Но эта… эта была особенной.
Любимица духа-защитника. А что может быть слаще той боли, что она причинит ему, если обманет эту девчонку? Лучшей возможности может и не представиться.
Истинный облик чёрной лисы был неприятным на вид и явно отличался от того, что свойственно духу-защитнику. Она была высокой, худой и вытянутой. Чёрная шерсть покрывала всё тело лисы. Лисий хвост был всего один, но длинный и какой-то куцый, но привлекало внимание не это, а голый череп вместо привычной лисьей морды, с горящими огоньками в глазницах вместо глаз, и такая нелепая пара ушей, покрытых мехом.
- Драконье дитя желает вернуть, что утрачено? – женский голос лисы казался не добрым и ласковым, а… нейтральным? Вопрос без вопроса. Дух чувствовал чужие желания и лишь озвучивал их. Она не предлагала помощи и не спешила торговаться. – Твоё горе становится отравой для этого древа, - заметила лиса, повернув морду в сторону Сердца острова. Она сидела на голом камне, обвив передние лапы хвостом, и, казалось, чувствовала себя здесь частой гостьей, которой явно обрадуется хозяин, а если не обрадуется, то хотя бы не прогонит.

- Ничего, - беззаботно парировала непрошеная гостья и, можно было поклясться, что дух пожал плечами.
В другое время и при других обстоятельствах, Дэйю не стала бы тратить время на девчонку и её проблемы. Яд смертных эмоций хорошо действовал на Сердце острова. Хорошо в понимании тёмного духа, которому важно, чтобы всё живое на острове погибло, а духи-защитники выродились. Но она решила, что эта девчонка может быть хорошим способом сделать всё ещё хуже. Намного хуже. Нужно лишь правильно подтолкнуть её в неправильном направлении, и тогда у защитника Сердца не останется другого выбора, кроме как отдать свои силы.
- На горе духов много интересных мест, - туманно заговорила лиса, - куда запрещено ступать смертному, потому как грань между миром смертных и миром духов настолько тонкая, что её очень легко пересечь. Настолько легко, что можно вернуть душу в мир смертных, если она, конечно, совсем недавно переступила черту.
Дэйю взмахнула хвостом. Когда лисица говорила, её пасть лишь чуть приоткрывалась, но не было ни шевеления челюсти, ни звука, казалось, что и пасть она открывает лишь по привычке из прошлой жизни, потому что так надо, чтобы разговор с ней не казался странным, пусть и звучал лишь в мыслях.
- Это хорошая возможность успеть попрощаться с тем, кого любишь, - Дэйю старалась не выставлять всё так, словно бы священное место острова – это дар, возвращающий к жизни всех подряд. Для этого существовала некромантия. – Край света отличается от других мест мира. Здесь мы не только верим в перерождение, но и в возвращение души… Око, которым тебя одарил Воль Рён, поможет его найти.
Лисица поднялась и, не дождавшись ответа, исчезла.
- Надеюсь, что ты достаточно сильна духом, чтобы отважиться, и достаточно крепкая, чтобы дотащить тело.
[nick]Дэйю[/nick][status]бойся своих желаний[/status][icon]https://i.imgur.com/hXHlUFk.png[/icon]