Чужие шаги в коридоре были слышны в маленькой камере Майлона гулко и отчетливо. За те несколько дней, что Бэл провел в заточении он научился на слух распознавать своих тюремщиков, их количество и даже их настроение по одному лишь звуку шагов. Тишина обостряла чувства, которые без того были у алиферов развиты. И приближение Пташки он услышал загодя. Ее шаги были тише и легче, чем у стражников, а еще точно бы неуверенней. Это были женские шаги, но лишь одна женщина, по разумению Майлона могла бы наведаться к нему. Сердце пропустило один удар и он подскочил со своей постели, шлепая босыми ногами по холодному каменному полу к двери. Взялся за прутья окошка пальцами, сунул между ними нос, силясь разглядеть родной силуэт еще на подходе, но увидеть Рейн смог лишь когда она встала напротив.
   - Ты не умеешь выбирать места для свиданий, - объявила она, и недавний писарь заулыбался, как деревенский дурачок. Никто не открыл им камеру, и уже по первому взгляду на маленькую бастардку он понимал, что та пришла не освободить его, но все равно был рад ей безмерно.
   - Зато сколько впечатлений и воспоминаний! - задорно отозвался алифер, и голос его зазвучал сипло даже на собственный слух - все же не стоило орать столько песен на холоде и в сырости, да еще не имея возможности нормально согреться. Бэл попробовал прочистить горло, кашлянув в сторону, но это не помогло, только в ребрах тягуче заныло. Вновь повернувшись к окошку, Майлон уткнулся носом в просунутую меж прутьев шерстяную рубаху, и с готовностью потянул ее на себя, затем штаны и обмотки.
   - Вот уж не думал, что ты когда либо будешь носить мне передачки… Но и без сапог - спасибо, - алифер не переставал улыбаться. - Гулять мне здесь все равно особо негде.
   Он пытался выдерживать беззаботность и непринужденность, видя глубокую озабоченность и тоску в глазах Рейн. Точно бы все и правда было в порядке, и ничего дурного не произошло, и их не разделяла прочная дверь камеры, и не была близка смерть. Тоже самое пыталась делать Пташка, заговаривая лишь о том, что было в порядке, но умалчивая о прочих вещах, явно бывших не такими радужными. Рейн отвернулась от писаря, села в стороне, так чтобы не пересекаться взглядом, и Бэл некоторое время еще стоял, обхватив руками принесенные одежды, и пытался разглядеть в маленькое окошко фигурку бастардки, но видел лишь ее плечо, и серебряные локоны волос. Улыбка спала с лица сама собой и Майлон принялся натягивать на себя штаны и рубаху.
    - Скажи Нарин, что у меня есть один знакомый драконий лекарь, - попробовал пошутить он. - С хорошей практикой. Но пусть не соглашается, если будет предлагать мазь. С другой стороны, обмазанная она распугает вонью любого неприятеля!
   В одежде стало немного теплее, хотя за минувшие дни Бэл, кажется, промерз до самых костей и отогреть его сможет теперь лишь обильное горячительное и жгучая ванна. Или ласковая женщина… Ничего из этого ему в жизни, скорее всего, уже не светило. Может и с Рейн он сейчас говорил последний раз в жизни и все, что она смогла выбить перед судом и казнью - эта встреча, за время которой они могли бы попрощаться. Можно ли было как-то ее утешить? Майлон не знал. Хуже всегда не тому, кто должен умереть, а тому, кто остается жить. И настоящая смерть с его стороны была таким же предательством и бегством, как поддельная в прошлом. Они конечно жили друг без друга все эти годы, но оглядываясь назад в собственную жизнь и видя состояние Пташки - время это было так себе, мягко говоря. А теперь он должен был ее бросить со всеми ее тяжелыми обязанностями и угрозами, среди государственных проблем, разладив отношения с мужем, в мире, где единственным близким другом оставалась бутылка спиртного?
   Бэл привалился спиной к двери, искоса поглядывая сквозь зарешоченное окно, но не видел в нем ничего кроме противоположной темной стены.
   - Прости, что у нас было так мало времени. Но я рад был провести его с тобой. Каждый минувший день, - невольная улыбка вновь показалась на губах алифера. Говорить что-то честное и сокровенное не глядя в глаза было даже проще, точно в исповедальне, и не важно, что помимо Рейн все эти откровения сейчас слышали толкущиеся неподалеку стражи - Бэл слышал их шоркающие движения и бряцающую амуницию, и они, несомненно, слышали его речи. - Так что если ты как-то переживаешь за меня, то не стоит! Мы с парнями тут отлично проводим время! У меня есть где спать и что поесть, и крыс тут нет, только мокрицы и слизни. Собеседники они не очень, но им определенно нравиться мое пение… За последний месяц я был в разы счастливее, чем за последние семь лет вместе взятых и не стал бы ничего менять, даже будь у меня возможность. Надеюсь ты тоже хоть немного развеялась. Тебя никто там не обижал?
   Под “никто” Майлон подразумевал одного только Рита, чье имя произнести вслух у него не поворачивался язык, как и назвать его в разговоре мужем или супругом Рейн. Делить с кем-то Пташку ему не хотелось даже в мыслях, даже стоя одной ногой на эшафоте, даже зная, что по всем законам мира писанным и неписанным она принадлежала другому.

Шутка Рейн вышла натянутой, это слышалось даже в голосе, но все же Майлон улыбнулся ей. Сама попытка была хорошим знаком, по его мнению: Пташка не поддавалась черному унынию - это единственное что было сейчас важно.
   - Я постараюсь убедить отца, что ты не виноват, - озвучила она свою решимость, и Бэл прислонился лбом к верхнему краю маленького окошка, в очередной тщетной попытке разглядеть Рейн, держащуюся от двери поодаль.
   - Не расстраивайся, если ничего не получится, - негромко и мягко заговорил он, точно бы утешал ребенка, чьи фантазии были слишком нереалистичными, и тот ожидал встретить ночью за сараем фей. - Если смотреть по честному, то я все же виноват… перед империей, императором… тобой. И собой. Но едва ли даже мое раскаяние что-то изменит.
   Что-то Майлону подсказывало, что его персона слишком многим будет неугодна живой. Едва ли советник захочет терпеть его после всего даже запертым в камере или выдворенным на край мира. Скорее от неугодного алифера избавятся во избежание повторения порочащей истории. Все эти годы были просто отсрочкой происходящих событий. И собственными деяниями он усугубил свой приговор, но ни капли об этом не жалел.
   - Нужно найти того, кто пытался меня отравить, - вдруг заявила Пташка и Бэл нахмурился. Не так давно он предлагал маленькой бастардке этот безумный план - выманить убийцу, но тогда он был рядом и готов был защищать и рисковать. А теперь? Теперь рисковала и защищала его Пташка.
   - Рейн… - вздохнул алифер, глядя в решительные и тоскливые глаза принцессы. Были ли такие слова, которые могли бы отговорить ее, если на ее месте Бэл чувствовал бы то же самое, и делал бы то же. Маленькой бастардке не нужно было расписывать всего, что она задумала, Майлон знал это так.
   - Полагаю отравитель это я, - сделал он незамысловатый вывод. Такая бездеятельная роль его ничуть не устраивала, но что он мог поделать из камеры? - Прошу тебя, что бы ты не задумала, не делай этого одна, - бывший писарь хотел бы протянуть руку и крепко сжать пальца Пташке, но решетка позволяла им лишь неуклюжее короткое прикосновение. - Этот убийца хорошо знаком с ядами. Попроси у дракона каких-нибудь противоядий, носи их с собой. Носи с собой кинжал…
   Майлон сбился, не зная, что еще посоветовать. Нарин наверняка не оставит госпожу одну, и она это уже доказала, но много ли было с нее проку? Девушка обладала самоотверженным духом, но хватит ли этого, чтобы защитить принцессу?
   - Не прошу тебя не делать глупостей, ты уже дока в этом деле, но хотя бы не рискуй понапрасну… А то я ведь скоро отправлюсь в Бездну, и если встречу - с порога надеру тебе уши.

[nick]Шинит[/nick][status]Пересмешник[/status][icon]http://forumupload.ru/uploads/000f/3e/d5/627/273871.jpg[/icon][sign]А что, если птицы поют от боли?[/sign]

Створка бумажной двери-окна приоткрылась чуть шире, пропуская внутрь комнаты больше прохлады и темную невысокую тень. Шинит, облаченная в неизменно черное, замерла на пороге приглядываясь и прислушиваясь к тишине спальни. Ее пальцы, замерли на деревянной раме, как раз недалеко от заплатки, скрывавшей глупую дыру от пальца писаря, - Черная была готова отступить наружу и задвинуть за собой дверь в любой момент, но в комнате царил сон. Даже вездесущий звереныш мирно посапывал в ногах хозяйки, не дернув и ухом на чужое появление. Шинит решительно выдохнула и сделала мягкий, кошачий шаг внутрь.
   Караул был через кабинет от спальни, движение патрулей было ей известно достаточно хорошо, чтобы скользить между ними из крыла в крыло, из внешней галереи в соседнюю, а Нарин сама стала негласной пленницей и более не охраняла покои принцессы. Стоило вовсе тогда не спасать однорукую дуреху - пусть истекла бы кровью! - но кто же знал, что от нее возникнут проблемы. Впрочем, эта проблема решилась дуростью самой Серокрылой.
    Шинит прошла к постели, иногда замирая, когда посвистывающий зверь на покрывале начинал ворочаться. На случай если он проснется у Черной было припасено для него последнее лакомство, сдобренное быстродействующей порцией яда. Эта тварь никогда не отказывалась от того что бы пожрать. Несуразная, глупая, бессмысленная - как его хозяйка. Лейтенант остановилась у изголовья, достав тонкий четырехгранный кинжал, так же смазанный ядом, но медлила его заносить над спящей, взглядывалась в ее лицо. Что только находили в ней Майлон и Рит?
   У Шинит Рейн вызывала лишь раздражение, легко перерастающее в злость, презрение. Грязная бастардка, способная лишь хлопать глазами, бездумно лезть везде, где не просят, напиваться, спать с кем попало и не имеющая ни малейшего понятия о настоящих узах. И ради нее Майлон переломал свою жизнь? Бросил семью, чтобы скакать вокруг Серокрылой как щенок?! Сожрал за нее отраву?! Придурок, какой же придурок! А теперь эта выскочка перетащила к себе в постель Солмнира, лишив Черную второго брата, и в итоге посмеялась над ним и данными клятвами…
    Полученный приказ Шинит готова была исполнить с удовольствием и ей было даже жаль, что не останется возможности помучить свою цель. Тонкий кинжал взметнулся вверх и резко устремился вниз. Одновременно Черная с силой зажала Рейн рот ладонью, дабы последний крик никого не потревожил.
   - Сдохни уже наконец! - зло прошипела она.

Размеренный сон неожиданно прервался. Сначала, проснувшись, запищал симурами под самым боком, но раньше, чем Рейн успела шлёпнуть его по брюху и дать под зад с постели, - ощутила чужую ладонь на лице. Сон отступил резко, грубо бросая в пугающую реальность. Из-за темноты и внезапности Рейн не могла определить, кто именно на неё нападал, но точно понимала, что это не Рит и не Майлон заглянули к ней развлечься перед сном.
Выброс магии был спонтанным, из страха. Рейн дёрнулась в сторону, стараясь увернуться от нападающего, видя лишь острый конец лезвия. Она не хотела умирать. Не так.
Кико, разбуженный слишком внезапно, не остался в стороне. Подпрыгнув на коротких лапах, он взвился громоздкой пушистой тушей, и попытался вцепиться мышиными зубами в руку незваного гостя. Сила земного притяжения оказалась сильнее симурами, и едва ли он, всего лишь клацнув челюстями, смог чем-то помочь хозяйке.
Рейн повезло больше. Магическая волна порывом ветра оттолкнула убийцу от бастардки, давая ей шанс на спасение. Опасный клинок не успел достичь своей цели. Не оставаясь в постели и не ожидая новой атаки, Рейн кинулась в сторону сундука за оружием. Благо, ножны с мечом лежали сверху, а не внутри. Стоило бы послушаться Солмнира и держать кинжал под подушкой на случай такого визита, но что уже думать о том, как могло бы быть?
- Стража! – крикнула на ходу Серая, надеясь, что Чёрные, стоящие под дверью её покоев, успеют войти и поймать убийцу, если только сами не мертвы. От одной только мысли, что коридор перед спальней полон остывающих трупов, по спине крылатой проходил холодок.
Держа меч перед собой, и едва не упираясь спиной в стену позади себя, чтобы быть как можно дальше от убийцы, Рейн пыталась держать нападавшего взглядом и одновременно искать выход. Они оказались по разные стороны большой кровати и в равном отдалении от выхода из комнаты, который ещё по неудаче надо было открыть, тратя время. Убежать из комнаты, не рискуя столкнуться с нападавшим, у Рейн попросту не было. Оставалось только удерживать его на расстоянии от себя, не позволяя приблизиться или коснуться, и надеяться, что магией он не владеет.
Едва ли спросонья присматриваясь, она думала не о том, кто перед ней, и как он здесь оказался, а как бы пережить эту ночь. Даже в просторной хозяйской комнате особо не помахаешь мечом, а чтобы сплести нормальное заклинание защиты или атаки, нужно больше времени и концентрации. Если убийца решит кинуться на неё, то этого шанса попросту не будет. Вся надежда была на стражу и совсем немного на себя.

[nick]Шинит[/nick][status]Пересмешник[/status][icon]http://forumupload.ru/uploads/000f/3e/d5/627/273871.jpg[/icon][sign]А что, если птицы поют от боли?[/sign]

Кинжал, удерживаемый крепкой и быстрой рукой Шинит, уже почти долетел ядовитым жалом до груди Рейн, но бастардка распахнула глаза. Черная видела как блеснули они в темноте от скудного света и как расширились от ужаса, вызвав в душе Шин сладостное довольство. Однако, в следующее мгновение порыв магического ветра сбил алиферку с ног и ударил спиной о расписную ширму, стоявшую возле кровати. Та с грохотом опрокинулась вместе с Черной, повалившись на пол. 
   - Тц, - вырвалось из груди лейтенанта, от сбитого дыхания, однако оружия она не выпустила, и довольно быстро поднялась на ноги, лишь немного повозившись, чтобы вытащить руку, пробившую бумажную створку ширмы.
   - Стража! - звонко выкрикнула Рейн, перекатываясь на другую сторону кровати и хватаясь за громоздкое оружие.
   “Сука!”
   Шинит крепко стиснула зубы. Все шло под откос! Вступать в бой с другими Черными она не планировала, рассчитывая покончить с бастардкой достаточно быстро и тихо, как не планировала применять магию, которая бы оставила после себя читаемый для опытной ищейки след. Лейтенант хотела подсыпать немного снотворного в вечерний паек караула, но после первого покушения бдительность охраны была похвально высокой, и Черной не удалось бы без лишних глаз приправить блюда сонным порошком. Оставалось понадеяться на собственную ловкость. Тоже не вышло… Топот тяжелых сапог уже слышался за тонкой стеной в кабинете, и Шинит спешно нащупала на поясе одну из стеклянных колбочек, вставленных в крепкие кожаные петли. Когда раздвижная дверь между кабинетом и спальней открылась, Черная сделала два быстрых шага в обход угла кровати и бросила в сторону Рейн этот небольшой сосуд.
   - Не двигайся или умрешь! - успел выкрикнуть один из стражей, и со звоном, не различимом в этот выкрике, колба разбилась об пол. Из жидкости, расплескавшейся среди осколков, густо повалил удушливый черный дым, быстро забивавшийся в незащищенные легкие любого, кому не повезло оказаться рядом. Сама Черная предварительно задержала дыхание и почти сразу бросилась назад к окну, на ходу отправляя кинжал обратно в ножны. Пока по всему дому не успела разлететься тревога, она скользнула в тенях вдоль стены второго этажа, спасаясь тем же путем, каким пришла. Когда Шинит удалось спрыгнуть на землю, во дворе и в небе над ним уже метались Черные.
   Держась теней, лейтенант наскоро стянула с себя верхнюю черную куртку, завернув в нее пояс с колбами и оружием, которые сунула в загодя примеченную трещину в фундаменте. Оставаясь в штанах и тонкой белой рубашке, Черная сдернула с волос шнурок, удерживавший их в тугом узле на макушке на драконий манер. Сейчас ей должно было выглядеть небрежно, как всякому стражу поднятому по тревоге среди ночи. Уверенным шагом она вышла на свет, присоединяясь к разраставшейся суете.
   - Командиру Риту уже доложено? - окликнула она ближайшего Черного с видом алифера, который рыскает по двору в поисках убийцы наравне со всеми. Получив утвердительный ответ, она поспешила внутрь дома. Сейчас самым правильным было оказаться на месте собственного преступления и как можно быстрее.

Рейн услышала быстрые шаги за тонкой стеной, но не торопилась расслабляться. Убийца всё ещё был в её комнате. Окажись он смертником, который пришёл добиться своего любой ценой – включая собственную жизнь, – ничего не помешает ему довести дело до конца. Но он явно занервничал, когда услышал шаги. Рейн заметила это по его поведению, и хотя не торопилась сама что-то предпринимать, догадывалась, что убийца всё же попытается сбежать. Чего она не ждала, так это того, что в неё что-то бросят. Что-то, что не будет ни заклинанием, ни оружием.
Магический щит появился слишком рано и оказался совершенно бесполезным. Только услышав, как что-то разбилось, Рейн интуитивно зажала рот и нос двумя руками, задерживая дыхание. Едкий дым появился в воздухе, наполняя комнату, и заползая в лёгкие Чёрных, которым не повезло оказаться в первых рядах.
- Алхимик! – выкрикнул один из стражников, который раньше других заметил на полу осколки пузырька. Даже прикрыв носы и рты, они опоздали, успев вдохнуть ту порцию ядовитых паров, что направил в их сторону сквозняк. – Не дайте ему уйти! – приказ стражника потонул в шуме.
Чёрные ринулись в сторону окна, покидая помещение и стараясь догнать беглеца.
Рейн побежала к двери, старясь как можно быстрее выйти из комнаты, пока хватало дыхания. Остановившись в коридоре, она прокашлялась, чувствуя неприятное першение в горле, и предполагала, что Чёрным досталось больше, чем ей. Своим появлением они не дали ядовитым парам собраться клубком в одном месте – в запертом пространстве комнаты, но из-за открывшейся двери воздух из спальни хлынул дальше, развеиваясь и заполняя кабинет.
Чёрные, которые отправились из комнаты Рейн в преследование убийцы, быстро сдались. Яд постепенно распространялся по их телу, всё больше оседая в лёгких. Тройка крепких мужчин повалилась, будто чахоточные, которые страдали от недуга уже не первые сутки. Они потеряли время и убийцу из виду, подарив ему такую удобную возможность скрыться.
Всех четверых, включая Рейн, доставили в лазарет, разбудив среди ночи знакомого лекаря с острова. Дело было слишком срочным, чтобы откладывать его на потом. Рейн досталось слабо – яд едва лишь проник внутрь, обещая ей кашель на несколько дней, но не грозил ей ни смертью, ни необратимыми повреждениями лёгких. Чёрным повезло куда меньше. Они успели надышаться яда и теперь боролись за глоток воздуха без боли, лёжа на полу в лазарете. Лекарь пытался очистить каждого из них, но благоприятных прогнозов не давал.
Тем временем к лазарету, где оставалась Рейн, приставили новых стражников, которые следили и за дверью и за окном, пока остальные пытались разыскать убийцу и понять, как ему удалось проникнуть на территорию дома.
- Думаю, что он всё ещё здесь, - поделился своими соображениями Крейн, обращаясь к Солмниру.
Советник уже не спал и шёл в сторону лазарета, чтобы справиться о состоянии жены и своих людей, а заодно расспросить, что именно произошло, и что вообще видела Рейн. Никто из надышавшихся Чёрных не мог ничего сказать. При каждой попытке открыть рот и заговорить их душил сильный кашель. Алифер, что был ближе всего к лопнувшему пузырьку, уже плевался кровью, несмотря на все попытки лекаря как-то облегчить его страдания. В том, что случилось, Рит винил себя в том числе. Если бы он остался в покоях рядом с Рейн, то ничего бы этого не случилось. Или если бы оставил рядом Майлона.
- Проверьте всех, кого не было на своём месте, когда это случилось, - отдал приказ Солмнир, прежде чем войти в лазарет.

Отредактировано Рейн (21-10-2020 12:18:23)

[nick]Шинит[/nick][status]Пересмешник[/status][icon]http://forumupload.ru/uploads/000f/3e/d5/627/273871.jpg[/icon][sign]А что, если птицы поют от боли?[/sign]

Шинит торопилась доложиться Солмниру, и как была вошла в его новые покои, где он ночевал и работал теперь отдельно от жены. Черная пренебрегала тем, что командир мог быть еще раздет с ночи - ей позволялось многое, и все же не совсем все, что ей хотелось бы. Шинит была первым лейтенантом, правой рукой, настолько самоуверенной, что иногда возникали сомнения, кто на самом деле кем командует.
   - Черные продолжают поиски на территории дома и проверяют прилежащие улицы, но пока ничего, - отрапортовала она с порога. - Возможно он все еще где-то укрывается в доме, сам по себе или с чьей-то помощью. Я пробовала найти магические следы, но нападавший, похоже, не использует магию ни сам по себе, ни в виде артефактов. Похоже он знает об этом доме гораздо больше чем мы… если он ни один из слуг, то я допускаю возможность тайных ходов.
   Шинит говорила холодно, с той деловой серьезностью, как если бы докладывала не о собственном преступлении, а о ком-то стороннем, на кого охотился их отряд.
   - Думаю, нам нужно рассмотреть возможность поменять место, если мы так ничего и не найдем. Поменять слуг…
   Солмнир слушал недостаточно внимательно: мысли его были сейчас дальше, чем того желала лейтенант, не с ней, но с бастардкой. Шинит крепко стиснула зубы, когда в покои Рита явился Крейн со своим докладом - Рейн все еще была жива и сейчас ее осматривали лекари, но похоже смерть ей не грозила.
   Проклятая девка! Что ж Безымянный никак не заберет ее?!
   После этого советник закономерно пожелал проведать жену. Лейтенант последовала за ним, предварительно забрав из своей комнаты форменную черную куртку отряда. На ходу она заплела длинные для алифера волосы в небрежную косу, и оставалась всю дорогу позади командира, слушая разговор с Крейном.
   — Думаю, что он всё ещё здесь, - обронил свои догадки алифер и Шинит пригвоздила бы его к стене взглядом в спину, если бы могла. Эту очевидность она уже высказала до него сама.
   — Проверьте всех, кого не было на своём месте, когда это случилось, - приказал Рит и они с Крейном почти одновременно ответили: “Будет сделано”.
   Когда “это” случилось самой Черной не было на месте, но как ей казалось, это будет легко оправдать перед командиром тем, что по первой же тревоге она покинула свои покои, чтобы исполнить долг, и другие Черные легко подтвердят что видели ее во дворе - лейтенант озаботилась тем, чтобы привлечь к себе внимание. А еще Солмнир доверял ей, и уж точно не должен был заподозрить ту, кто верно служил ему столько лет. И продолжал служить, как казалось Шинит. Связь с грязнокровой Серой была его ошибкой, и лейтенант с искренним желанием пыталась исправить ее, чтобы в итоге Рит не оказался на месте Майлона, после столь долгого пути наверх.
   Черная вошла следом за командиром, окидывая тяжелым взглядом лазарет, что был организован в одной из комнат. Трое ее братьев лежали на циновках на полу, беспристанно давясь собственным кашлем, бледные, в испарине, в то время как бастардка сидела поодаль и бодро мяла в руках свою жирную зверюгу. Им точно бы и не было ничего. Кулаки Шинит импульсивно сжались, а желваки под скулами напряглись. Драконий лекарь, вытянувший Майлона из Бездны, сейчас хлопотал вокруг стражников, вместе со штатным лекарем, но их сил очевидно было недостаточно, чтобы помочь всем пострадавшим в должной мере. Стремительным шагом лейтенант прошла к Риану, которому досталась больше всех отравы и он теперь буквально выплевывал собственные легкие наружу.
   -  Держитесь, во имя Ньерая! - призвала она Черных, опускаясь на колени рядом с ними, и сжала ладонь Риана, который порывался что-то сказать ей, но не мог сделать для этого полноценный вдох. У Шинит навернулись на глаза слезы бессильной злости. - Не говори ничего! Не трать силы. Вы все достойно исполнили свой долг!
   Магия потекла по ее жилам, собираясь в пальцах, и лейтенант приложила руку к груди Риана, передавая ему собственные жизненные силы. По мере заклинания, глаза Черной заметно запали, под ними пролегли темные тени, кожа побледнела, и в итоге Черная ослабленно уперлась обеими руками в пол.
   - Тварь! - неожиданно выкрикнула она, глядя перед собой в стыки досок. Можно было бы подумать, что лейтенант взывает сейчас к убийце, но обращалась она всей душою к Рейн. - Я еще достану тебя, клянусь! И ты будешь умирать в разы мучительней! Будешь молить о смерти, но не получишь ее, пока я не пожелаю этого!
   В этот миг повисла особенная тишина, короткая, но тяжелая, и казалось Черные не решались кашлянуть в первые мгновения после этой горячей клятвы.