Эйтан вернулся на несколько дней раньше. Он не нашёл сестры во дворе, не нашёл дома. Пару раз окликнул по имени и осмотрелся, но Шайлер как ветром сдуло. Алифер забеспокоился. Он знал, что когда-нибудь удача отвернётся от них и в его отсутствие что-то случится, но этот день настал слишком рано.
Ален развернулся, быстрым шагом алифер пошёл на выход, но замедлил шаг, приближаясь к порогу, и остановился в тени дома, выставив носок сапога на солнце. Шайлер исчезла в его отсутствие. Он занимался работой и отдыхал две недели. За это время девушку могли убить, утащить родственники в Алир для справедливого суда или продать смазливую мордашку на рынке работорговцев. Он не найдёт следов. В доме нет погрома. Никто не встречает его в засаде, чтобы казнить за преступление против Империи. Во дворе всё чисто и прибрано. В стойлах свежее сено и вода. Остался корм, который не доела прожорливая кобыла. Во дворе нет других следов. Шайлер и его собственные. Девушка ушла сама. Он может её догнать и найти. В алифере заклокотала злоба. Он просил сестру сидеть тихо и не высовываться, но она куда-то пошла, пользуясь его отсутствием. Как порядочный старший брат он должен найти её и притащить за ухо домой, отсчитав за вольность, но он может остаться и посмотреть, что выйдет. Эйтан собирался вернуться на день-два позже. В это время Шайлер могла найти проблемы и навсегда исчезнуть из его жизни. Ему достаточно подождать и остаться в доме.
С криком: «Вольница!» танцуй, Ален, и радуйся, что проблема сама решилась. Сестры в доме нет. Украли, ушла, убили – не важно. В руки упал отличный шанс, как бутылка добротного вина, зажить для себя, как нравится и хочется. Возможность опьяняла сильнее, чем чистый холодный эль после пятой пинты. Ходи дома в исподнем, ешь, что хочешь, девок води и радуйся, что бордель можно с выездом на дом. Изменить имя, зажить среди городских, промышляя чистым делом, завести семью, осесть на одном месте и угнездиться, как порядочный остебенец, забыть о родине-уродине и проблемной семье. Вариант написан маслом. Эйтан почувствовал, как с плеч упал огромный валун ответственности и три кирпича страхов.
Ален закрыл дверь, сбросил ножны на стол и сел на лавку. Сама вернётся, что с ней станется? А не вернётся – ему легче. Эйтан представил жизнь, которую не позволял себе из-за сестры. Он предавал мать и память о ней. Женщина умерла, отдав жизнь за рождение дочери. Ален не мог так поступить с ней. Он понимал, что привык жить с оправданием для себя. Он мог убежать от новой ответственности, ссылаясь на сестру, когда понимал, что не потянет другую жизнь. Она нужна ему в качестве оправдания, чтобы уходить и возвращаться, как кот, когда вздумается.
Алифер поднялся, забрал ножны со стола и вышел из дома.
Где её Фойрр носит?
Ален плохо разбирался в следах, но Шайлер не пыталась скрываться. Следы девушки вели к деревне. Без магического дара, который имела сестра, алифер терял время на поиски. Он надеялся, что успеет остановить Шайлер до того, как она потеряется в числе жителей деревни. Деревушка небольшая, но он привлечёт внимание, когда начнёт расспрашивать о девушке. Алену не повезло. Он не успел догнать сестру по дороге в деревню и засомневался, что она пошла в этом направлении. Он осмотрелся - в толпе ничего знакомого – остановил рыбака, который проходил мимо без улова.
- Девушка не видел?
- Чё?
- Глаза синие. Волосы белые. Подросток.
- Сдалась мне твоя баба! Лучше следить надо.
Ален не спорил, что виноват, но что он мог? Запереть её дома на засов, оставить еду и ведро, чтобы она носа не показывала, пока он не вернётся, или померла от голода и жажды, если он погибнет? Ни себе, ни людям.
- Господин, вы же девушку ищите?
Алифер посмотрел на мальчонку. Оборванец смотрел на него блестящими глазами и дёргал за рукав.
- Беловолосую и с синими глазами? Я знаю, где она.
- Где?
- Дадите медяк – скажу!
- Я тебе сейчас по шее дам, - обещал по шее - схватил за ухо. Мальчишка запищал, дёрнулся. Из вежливого коммерсанта превратился в оборванца с изысканными дворовыми ругательствами и обещаниями. Ален усмехнулся. – Девушка где?
- Пусти! Да не знаю я, где твоя баба! Ай! Честно, не знаю!
- Честно, - передразнил Эйтан, но мальчишку отпустил.
Обиженный ребёнок щедро плюнул ему под ноги, утёр нос и побежал, чтобы не отхватить по шее.

Зайти или нет.
Эйтан остановился у заведения. Вывеска размерено покачивалась от ветра и времени. Одна таверна на всю деревню. Таверна и бордель по совместительству. Алифер предположил, что смазливую девчонку первым делом потащат в рабыни недорогих девок, пользуясь её слабостью.  Он всю деревню обыскал, но следа Шайлер не нашёл.
Нет, это на крайний случай.
Алифер отошёл от заведения. Девушка с внешностью куртизанки кокетливо подмигнула ему. Бабник удержался. Эйтан мысленно отвесил себе пощёчину. Кошель худой для девок. Мешки тоже. Он своё потратил до возвращения домой. Девица приняла его разворот как намёк, подошла сзади к алиферу, когда он рассматривал толпу из зевак и работяг в поисках белой шевелюры. Бесстыдница пристала к честному алиферу, примостила белую ручку у него на груди, прижалась щекой к плечу.
- А что это такой красивый и прошёл мимо? Не понравилась? – она так сладко щебетала, что Ален опомнился, когда вторая белая ручка предпочла вместо груди пояс.
Эйтан выкрутился. В сердцах – почти в них – запротестовало желание. Он должен найти сестру, а не развлекаться с очередной девкой. Кошель поджимает.
Время, а не кошель, дурень!
Как водится у вольных дам, девушка на него обиделась, обласкала крепким словцом, какого Ален до знакомства не знал, плюнула на землю и походкой павлина, распушив яркую юбку, пошла обрабатывать другого потенциального клиента. Эйтан парень простой. Не обиделся. Посмотрел на конкурента, хмыкнул и отсалютовал девушке-красавице, потому что выбор у неё стоял между пустым кошельком и полным потным пузом.
Через полчаса поисков, когда Ален начал чувствовать себя дураком, спрашивающим про беглую девку, он узнал у доярки, что где-то она видела похожую девушку. Получив направление, Эйтан поспешил к месту. Он нашёл сестру в невменяемом состоянии. Шайлер лежала без чувств в зарослях.
- Шай, - алифер присел на корточки рядом с ней, поднял девушку за плечи и похлопал её по щеке. – Шайлер, просыпайся.
Он не понимал, что произошло с сестрой. Осмотрев её тело, Эйтан не нашёл ни открытых, ни скрытых ранений. Опоили? Подмешали что-то в еду? От Шайлер не пахло ни выпивкой, ни пищей. Одежда на ней целая. Никто не пытался воспользоваться состоянием девушки и попортить её сомнительную честь.
- Какого хрена ты вообще выбралась из дома, - алифер злился. Он оглянулся, чтобы никто не таращился в их сторону и не пытался проверить, что интересного происходит в кустах, но деревенские дети сунули носы, когда Ален поднимал сестру на руки. – Брысь, мелочь!
Мелочь с писком и визгом отринула от кустов, бросилась к мамке с папкой. Эйтан понял, что погорячился и поступил опрометчиво. Подняв сестру и выпрямившись, он обернулся и заметил, что люди на них таращатся.
- Моя баба, что хочу, то и делаю.
Вторая хреновая попытка исправить положение.

— Ты… кто?
Гениально.
Самое время поиграть в неузнавайку, когда на них таращится полдеревни молодцев, которые готовы за несчастную девушку в беде вломить странному парню с оружием на поясе. Что он там с ней в кустах делал – они благополучно придумали без его подсказок, сделали вывод по странному поведению и реакции «моей бабы» на её положение. Шайлер внесла свой скромный вклад в общую копилку бед старшего брата.
Эйтан ругнулся под нос. Мужчина в первом ряду зрителей потянулся за инструментами, гружеными в телегу. Алифер представил, как бегает с орущей и отбивающейся девушкой на плече, пока за ними с вилами гоняется вся деревня молодцев, чтобы спасти беднягу из рук негодяя. В этом есть смысл. Он законченный эгоист, циник и мудак, но спасение Шайлер из его рук не сделает жизнь девушки лучше. Она не сможет жить среди деревенских жителей, хранить тайну крыльев и контролировать псионические способности, чтобы не разорвать сознание своё или чужое.
— Я в порядке.
Хорошо, потому что твой брат в заднице.
Эйтан поставил девушку на землю, зыркнул на деревенских. Парень, который собрался вступиться за Шайлер, вооружился киркой, но не подошёл к ним. Он наблюдал со стороны за девушкой и парнем.
- Дык надыть её спасать или обождём? – старик в стёртых лаптях почесал седую козлиную бородку, причмокнул влажными губами и посмотрел на молодого парня.
- От себя бы спасли, - огрызнулся алифер.
- От нас-то чавось? Не мы невинницу в кусты затащили.
Эйтан удержался от комментария. Мысли и чувства этих людей довели Шайлер до такого состояния, и её глупость. Алифер придержал сестру за плечи и повёл её мимо толпы зевак, надеясь, что никто из них не кинется следом. Он долго чувствовал, как его спину сверлят недобрыми взглядами.
Взгляд – не кирка. Переживу.
Кирку переживёт вряд ли.
- Чем ты думала?! – Эйтан вспомнил о словесной порке, когда они вышли из деревни и свернули на тропу, ведущую от неё в сторону большака. Он посматривал, чтобы никто за ними не шёл из сердечных и внимательных защитников невинных девиц.

- Так она это шо получается… куртизанка? – негодовал дедок, почёсывая плешь.
- Я те дам на шлюх таращиться, старый хрен! – быстро нашлась бабка героя-деда, которая отвесила леща мужу и, погодя немного, внуку для профилактики.
Пока Эйтан быстро уводил сестру с глаз долой из сердца вон, в деревне кипели настоящие остебенские страсти. Шайлер приписали клиентов, Эйтану – новый ярлык супостата и извращенца, который девок при свете белого дня по кустам таскает, да после орёт, как медведь в период зимней спячки, что баба его и живым не сдастся. Бабка гоняла деда, выдавая ему люлей плетёными лаптями. Коренастый детина отбивался от летящей в него утвари – не иначе как его пассия пришла на общий крик, разбираться, на какую куртизанку он зарился в кустах. Брат с сестрой навели в деревне такого шороха, что впору сидеть на тюках сена, плеваться семечками и с тихим вздохом: «ляпота», наблюдать за представлением идиотов. Суматоха сыграла им на руку. Люди занялись несусветной хренью и не кинулись преследовать супостата с вилами и не торговаться за девку, чтобы изволить пожаловать на чистый и тёплый сеновал.
— Жопой, - ответила Шайлер, и Эйтан взвыл в сердцах.
- Что ты у меня такая смекалистая не там, где надо…
Шайлер вышла из возраста ребёнка, которого можно уложить пузом на колени и отшлёпать по заднице прутиком. Алифер никогда не применял грубую силу в воспитательных целях, но в детстве сам несколько раз получал за существенные промахи. Он наказывал Шайлер ссорами, чтением моралей и навязыванием образа мышления и правил жизни, которые сам нихрена не соблюдал. Для Шайлер писаны, для него – нет.
- Сколько раз? – Эйтан посмотрел на бледную сестру, подгоняя её в сторону дома. Был бы у него младший брат, а не сестра, - гнал бы пендалями под задницу, чтобы пятки сверкали и на жопе не сиделось несколько дней.
Он сомневался, что это первая попытка сестры выбраться в людное место в отсутствие старшего брата-надзирателя. Шайлер могла воспользоваться видимостью свободы и набедокурить, но если это не в первый раз, то предыдущие прошли нормально. Она должна была вернуться к его возвращению и не найти горячих приключений. Если это первый раз, то он вовремя нашёл её.
Алифер посматривал на дорогу и за спину, проверяя хвост. Голоса стихали; брат с сестрой отдалялись от деревни и глубже уходили в лес.

Родственники. На характере написано. Шайлер щедро возвращала ему тяжёлое детство, связку обид в виде колкостей и походов за приключениями. Эйтан не единожды сам толкал сестру на поиск интересностей на страждущие места, но считал, что случай другой – то под присмотром старшего брата, который подставит свою шею, подхватит и лично люлей воспитательный выпишет, а здесь она сама, и хрен знает, чем бы кончилась эта история, если бы он на день-два задержался в борделе, потому что там тепло, неплохо кормят и рядом удобный набор из мягких и знакомых подушек. Алифер нашёл бы оправдание отсутствию и как примириться со смертью сестрицы или её заблаговременной ссылкой в рудники и бордели – куда её там такую красивую и с характером отправят? Чудо, если в спонтанный визит в бордель ему предложат новенькую, а он будет всеми силами делать вид, что не сестра она мне боле и блондинок не люблю.
Шутки шутками, а проступки на жопе написаны.
Прочитать ей нотации? Не выслушает. Прочитать, чтобы у самого пар вышел? Да нихрена. Запереть дома на несколько замков или на цепь посадить? Сам не вернётся - и подохнут они оба от большой и сильной братской любви. По шее надавать, чтобы думала не жопой, а головой, которая не сильно от неё отличается? А он чем лучше? Сам ходит по краю и собирает опасные приключения, из которых может не вернуться. Ему можно – ей нельзя. Потому что у него с количеством крыльев и Сосудов всё нормально, а с репутацией – нет, но кто вспомнит мальчишку, которого полвека не видели? Девчонку вообще никто не видел, но полезут за пазуху взглянуть на Сосуд, и она отправится к дядьке или на костёр. Эйтан думал, насколько Шайлер похожа на мать или на отца, но не мог вспомнить их лиц. Забылись, как страшный сон.
- Сделай исключение из постоянного – весело проведёшь день, - сарказм. Она уже сделала наоборот, когда пошла в деревню, ведомая хрен знает какой целью. Уже не ребёнок, чтобы из-под отцовского надзора сбегать в поисках настоящей и сладкой жизни за пределами отчего дома, а молодая девушка, которая должна знать, чем для неё закончится неосторожно, но кого это волновало, кроме самого Эйтана?
Алифер обогнул сестру, когда тропа потерялась между зарослями густой травы и вытоптанным пролеском. Они выходили к дому. Рай для отшельника, но отшельник без юбки устал от жизни в глуши и рвался в ближайшую деревню.
- Захочешь в следующий раз уйти – оставить записку, чтобы я знал, что тебя не украли.

- Постоянно. Нравится.
Что она хотела услышать? Что он всегда работает по чёткому плану и не меняет распорядок дня, недели, месяца? У Алена не выходило спокойно вернуться в глушь, где его ждёт – или не ждёт – младшая сестра и завалиться спать, чтобы не трогали, не спрашивали, не создавали проблем. Он всегда находил по возвращению что-то новое. Иногда приносил новое сам, в хреновой манере выражая заботу, опеку и попытки компенсировать частое отсутствие и скудные разговоры без души. Чего Эйтан никогда не делал – не уделял обычного братского внимания, не пытался развлечь сестру и разнообразить её день разговорами или вылазками. Он считал это дополнительной работой и неоправданным риском, за который ему никто не заплатит. После нескольких дней или недели, которую он проведёт дома вместе с сестрой, он отправится на новое дело, а до этого алифер хотел отдохнуть и заняться тем, что ему дорого. Почистить жеребца, которого он сам объездил, занять руки рутинной домашней работой, которую Шайлер в его отсутствие выполняла самостоятельно, пройтись до деревни и купить в ней провизии на заработанные деньги, чтобы не жрать сено вместе со скотиной, и запастись овсом. Ален всегда находил, чем себя занять, чтобы меньше проводить времени вместе с сестрой.
- Я подожду до вечера, потом схожу в деревню, если тебя с вилами не пригонят обратно или не запахнет смолёным мясом, - грубая шутка от грубого наёмника. В первый раз он отправился за сестрой, колеблясь между желанием остаться и надеяться, что её украдут и бремя исчезнет, и желанием отправиться и вытащить из передряги единственную сестру, потому что она всё, что осталось у него от семьи. Другой у него уже не будет. Он отреагировал ярко, разозлился на проступок и действовал из внутреннего пинка, но во второй раз всё может сложиться иначе.
Алифер вошёл в дом, отложил меч на лавку с заботой хозяина и отправился в конюшню, делать вид, что он очень занят лошадью. Общение с животным давалось Эйтану лучше, чем с родной сестрой. Он выпустил пар и не стремился продолжать ругань. Кобыла стояла в стойле. Ухоженная, накормленная. Она не нуждалась во внимании алифера, но Эйтан с педантичностью распутывал пряди на гриве и счищал несуществующую пыль с боков, замечая, что бока стали больше.
- Ты уже приложился? – Ален посмотрел на спокойного жеребца.
Что хозяин, что конь.
Эйтан продолжил заниматься бесполезным делом – оно лучше, чем из пустого переливать в порожнее и ссориться с сестрой. Она знает и понимает, но это нихрена не меняет.