— И девку светлую попортил.
— С чего ты взял?
— Да нашенская она, говорю!
— Да не это, дурень, с чего порченная?
— А-а.. Дык говорит, что жена.
— Девка-то?
— Нет, блин, некрос!
Алеку хотелось прочистить уши ершом. Он терпеливо ждал объяснений, какого лешего его вместе с Алисией взяли на границе, как главных преступников всего Остебена. Эарлан всегда знал, что к тёмным магам в Андериле особенное отношение, а у него на морде написано, что он любит копаться в трупах и сшивать страшных кукол. Он ввязался в ненужную и опасную авантюру, чтобы получить им с Алисией нужные документы. Некромант их получил, незаслуженно, как считал, но принял и отправился в дорогу дальше, чтобы убраться в светлый город, где его не будут искать ни старые враги, ни старые друзья с масками врагов — эти ещё хуже.
Их продержали на границе, покрутили документы, не нашли к чему прицепиться — Мэллори не обманул и оформил все бумаги с педантичной правильностью и аккуратностью, но дело дальше границы не поехало. Его с Алисией попросили задержаться для дополнительной проверки. Алек чувствовал проблемы, но не рыпался, а терпеливо ждал развязки, как законопослушный некромант, которому скрывать нечего и имя у него настоящее вместе с документами. Он несколько раз повторил одну и ту же историю о цели своего визита. Настолько правдоподобно, что сам себе поверил.
За время ожидания рядом успел столпиться люд. На границе вытянулась змея из повозок, которые везли в город и не могли проверить и пропустить, пока не разберутся с тёмным магом. Все охочие допытаться, почему не едем и кто мешает честному народу работать, покинули своё добро и прогулялись до ворот. Увидев некроманта, крупная бабища с крытой головой нарисовала в воздухе треугольник Всеотца, поцеловала деревянный амулет на шее и смачно плюнула под ноги некроманту. Алек не сомневался: она пожалела, что не попала в него, но всем видом показывала, как желает ему смерти вместе со всеми его братьями.
— И ты исшо! — посетовала она на Алисию, которая стояла в стороне и молчала. — Фойрровская потаскуха.
Почему Фойрровская, если бог некромантов Безымянный, для Марека и Алисии осталось загадкой.
Алек покачал головой. Девушка вздохнула.
Сама меня выбрала.
— И долго прикажите ждать? — недовольно заорал мужик из середины шеренги. — Мне работать надыть! Семью кормить! А тут этот прокаженный! Больно много чести на него время тратыть!
Алек подумал о безобидных заклинаниях, чтобы припугнуть людей. Деревенские боялись тёмных магов. Они разошлись из-за его бездействия, потому что в Андериле, в городе под покровительством Триумвирата, все повёрнуты на вере, а принцип некромантии идёт против законов Люциана. Закон на их стороне. Тёмных магов здесь с распростёртыми объятиями ждёт костёр, как ведьм. Бумажки с покровительством легко теряются и уничтожаются, а против толпы стражники не впрягутся спасать ни тёмного мага, ни его женщину. Своя шкура дороже. На счастье Алека никто не рисковал подойти ближе и осуществить озвученную угрозу.
Ожидание затянулось. Продолжительная проверка документов закончилась, когда к стражнику на пограничье подошёл сослуживец, чтобы быстро тому шепнул на ухо, а потом показал взглядом на некроманта. Алек приготовился к худшему и не прогадал. Стражники ощёрились на него оружием.
— Так ему окаянному и надыть! И ведьму яго вяжите! Пущай на костёр оба идуть! – надрывалась бабка, ликуя со спины чахлого осла. Несчастная скотина желала сдохнуть, но выдала сдавленное «иа», довершив комедию.

Без объяснений его с Алисией взяли под белые ручки, предварительно наградив обоих щедрым набором специальных пут. Алек оценил, насколько стражники опасались, что он пустит в ход магию и лишили его такой возможности. Алисия магичить не научилась, но её не оставили без внимания при отсутствии намёка на некромантию. Боятся, что тёмный дар передаётся через постель? Теоретически передаётся, но не таким образом.
Алек вёл себя спокойно, стоически и сдержанно выдерживал тычки, когда его подталкивали в спину или под зад, не стесняясь в грубостях и выражениях, но на попытку подтолкнуть девушку одарил стражника долгим взглядом. Больше девушку не трогали, вдвойне огребал Алек за «нехороший взгляд».
Смирение Алека закончилось, когда девушку вытолкнули в поворот, а его прямо.
— Прогуляется с нами, — насмешливо ответил стражник на «Какого хрена?».
Некромант дёрнулся, но удар под дых отрезвил. Согнувшись пополам, потеряв дыхание, Алек отшатнулся к стене и остановился. Никто не объяснил, почему их из важных гостей баронессы перевели в разряд преступников, которых можно потрепать и забросить в родне казематы. Алек поднял взгляд на стражника; второй подтолкнул его в бок, разворачивая лицом к длинному коридору с застоянным воздухом.
— Шагай.
Алек выдохнул, попытался дотянуться до магии и черпнуть её, но кандалы оказались сильнее. Он почувствовал лёгкий всполох родной магической энергии, но настолько призрачной, что не смог за него ухватиться, как он исчез. Эмоции усиливают любое магическое воздействие, но его недостаточно, чтобы разрушить оковы. Может, он столкнётся с чем-то, что выведет его из себя и разозлит сильнее, чем хреновое обращение с Алисией и нежеланная перспектива поделиться ей с охочими стражниками.
Стражники подвели его к камере, раскрыли перед ним дверь и втолкнули внутрь. Замок закрылся с ржавым скрипом, и Алека оставили в темноте. Пока он сидел на полу и думал, как ему выбраться и снять с себя магические оковы, в конце коридора по стенам поползли огненные блики. Некромант услышал шаги, подобрался. К его камере шёл стражник, неся в руке факел, а рядом с ним, сложив руки под полами простой серой рясы, шёл храмовый жрец.
По приказу жреца камеру открыли, а Алека выпустили. Под его недоумевающий взгляд и освобождение от магических оков, жрец заговорил.
— В связи с недавним инцидентом, — объясняет представитель храма, — который произошёл в лавке местного целителя, мы вынуждены проверять каждого тёмного мага на причастность к тяжёлому преступлению.
Алек вскинул бровь.
— В пожаре замешан тёмный маг. По описанию очевидцев, женщина.
— А я к ней каким боком?
Старым и избитым. В Альянсе много женщин некромантов. Не меньше, чем мужчин, но конкретно эту некроманту Алек знал лично. Нигде это не задокументировано и судя по рассказу храмовника и поведению стражников на границе, они понятия не имеют о личности некромантки. Внутреннее чутьё подсказывало Алеку, что дело закопано глубже, чем неприятный инцидент в Андериле с каким-то травников и его лавкой.
— Никаким, — на сухом лице жреца не отразились эмоции. — Идите за мной.
Алеку не нравилась ситуация. Он получил немного информации по своему заключению, но чувствовал, что жрец дал её намеренно, чтобы умолчать настоящую причину его заключения. С него сняли магические оковы, но стражник неустанно следовал за ним. Некромант чувствовал его взгляд, который искал повода, чтобы пустить в ход оружие.
Жрец привёл Эарлана в допросную. Он вошёл первым и остановился у дальней стены. Алек вошёл следом без приглашения, но стражник остался снаружи. Дверь за ним закрылась. Некромант с недоверием посмотрел на стражника и перевёл взгляд на жреца. В допросной комнате они остались не вдвоём, а втроём. За столом, занимая место дознавателя, сидел Магистр призыва собственной персоной.
— А я думаю: откуда гнилью повеяло, — Алек усмехнулся.

— Твой старый друг красочно расписал, как ты гниёшь и умираешь.
Любящий сын при виде румяного и здорового отца должен радоваться и вздыхать с облегчением, но Алек рассчитывал на Магистра, отсчитывающего последние дни в своей постели. Он думал отдать дань уважения старику за наглядный военный урок и прогулку по Лунным землям с пикой в заднице, но раз отец живёт и здравствует, краснее, как красная девица и гастролирует по соседним государствам, то благодарности и плевки на могилу можно отложить до соответствующего случая. Все проблемы Альянса, упущенные ключи и время Алек мог списать на несостоятельность старшего Эарлана, как магистра, связанные с болезнью — она отнимает силы, магия выжигает и повреждает разум, но отец делал успехи, где не надо и гастролировал, гоняясь за слухами.
— Не думал, что я не даю тебе покоя, — Алек сел, не гордый. Он не подросток, чтобы демонстративно стоять, показывать своё неприкрытое неудовольствие находиться со стариком в одной темной допросной и отказываться от возможности оказаться ближе к отцу. Эарлан рассматривал это как возможность сидеть на чём-то удобнее, чем пол темницы.
С удобностью я погорячился.
В допросных удобно сидится дознавателю, а не пленнику. Без цепей и с возможностью свободно передвигаться и использовать магию, Алек не спешил отвечать на вопросы отца. Никто из Триумвирата не мог знать, что на границе им повстречался сын магистра. Вероятнее отец здесь проездом и так хреново сложились обстоятельства, что Алек столкнулся лбом с тем, кого так старательно избегал, что забежал в самый ненавистный некромантам город. Алек начал жалеть, что связался с Пантаром и потратил время на решение чужой проблемы. Возмездие за девочку.
— Девушка сидит в темнице или ты с ней обошёлся, как со всеми Ворлаками? — Эарлан со скукой посмотрел на отца. — У меня ушли годы на сносное воскрешение и привязку души к телу. Ты сам знаешь, что я слишком тщеславен для этого, — он не хотел, чтобы девушку убили или замучили. Он умолчал, что Ворлак пришёл на Север за местью и телом умершей сестры.
Алек немного знал о культе, но не успел связать Ворлака с ним и не догадывался, кто стоит за всеми проблемами Альянса, потому что не вникал в них до появления Вивьен. От неё он узнал об исчезновении нескольких ключей, от старого друга семьи о болезни отца, из слухов о наплыве нежити. За годы изгнания в Альянсе ничего не изменилось. Итан Эарлан продолжает просирать союзы, которые раздирают его царство на части. Особенно хитроумные некроманты пользуются разобщённостью глав и склоняют их на свою сторону.
— Кто отщепился в этот раз? Беннаторы? — Алек улыбнулся. — Или Вольсфорды?
Вопрос без интереса.
— Я не имею понятия о передвижении культа и других некромантов. Узнал о пожаре от жреца, пока шёл сюда, — некромант откинулся на спинку стула. Чертовски неудобную и не подходящую под строение нормального позвоночника, если его форма не повторяет змеиную S. На подлокотниках Алек заметил следы старой крови, которая въелась в дерево. Поскрёб ногтем пятно, уделив ему больше интереса и внимания, чем родному отцу. — В Андериле спокойнее, чем у вампиров. Если ты ещё не слышал, у них эпидемия голода, а я не привык безвозмездно делиться своей кровью.

Не надейся.
Алек проглотил язвительный комментарий. Он напомнил себе, что может контролировать эмоции и не поддаваться им. Некромант нашёл, на что отвлечься. Он со скукой осматривал комнату допроса, делая вид, что не скучает и не хочет напрямую смотреть на отца, но выбирал точку обзора с расчётом, что боковым зрением подметит нужные ему детали во внешности отца.
Эарлан младший терпеливо ждал, когда отец перейдёт к делу, но знал, что Итан Эарлан соблюдает традиции общения с сыном. Привычная надменность и нежелание видеть за ней противника и реально оценивать его и ситуацию, губила магистра во всём. В семье и управлении Альянсом. Он трещал по швам, раздираемый на части, но отцу проще убеждать себя, что он достаточно силён и всемогущ, чтобы удержать всех. Надменность и тщеславие — две пики, на которых сидел Магистр Альянса.
В попытках отца словесно и взглядами отхлестать сына ничего не изменилось. Итан Эарлан наверстывал упущенное время и телегами выкатывал сыну всё своё разочарование и недовольство непутёвым наследником. Ожидания Алека на его счёт разрушились на второй день похода в Лунные земли. В первый он ещё ждал, что папочка прекратит урок и заберёт его домой. Он же его единственный наследник. Практика показала, что Итану прекрасно живётся без наследников.
С упоминанием Алисии некромант глубоко вдохнул, выражая тяжесть бремени общаться со стариком. Преднамеренный жест позволил Алеку вдохнуть запах смерти. Обычная приправа к некромантам, которые часто или постоянно практикуют тёмную магию, но от отца несло смертью другого характера. Отец пытался казаться здоровым и придавать себе вид человека, уверенно стоящего на ногах, но Алек рассмотрел за спиной мага две пики, которые поддерживали мага и создавали видимость здоровья и благополучия. Слухи не лгут. Итан Эарлан медленно умирал. Бледная кожа, состояние когтей, которым не хватает нужных минералов — Алек ощутил на себе, как болезнь выжигает изнутри и уродует тело, лишая его видимого здоровья.
И после смерти и дважды воскрешения Алисии нет покоя. Проклятое тело, душа и призыватели в сущности оба дураки. Убить её милосерднее, чем отдавать на растерзание отцу и его псам. Алек не знал, насколько хорошо дух эниды привязан к человеческому телу и как на ней скажется магическое влияние. Алек не сомневался, что они влезут в её сознание и узнают, что она такое, поэтому он не рассчитывал на сознательность Алисии, которая прикусит язык и не взболтнёт лишнего.
Отец продолжал щедро сыпать надменностью.
Десяти бочек не хватит, чтобы её закатать. Но можно закатать одного магистра.
— Не знал, что бросить сына в гущу войны — это сделать из него приличного человека, — заметил некромант, продолжая без интереса шаблонно отвечать отцу.
Алек наклонил голову, вскинул бровь.
— У тебя после смерти матери совсем с бабами туго стало, что нужно слушать постельные истории сына? Возбуждает? — некромант не удержался от обмена любезностями, но сам себя старательно убеждал, что он больше не ершистый мальчик подросток, которому хочется вцепиться в отцовскую руку, потому что она с самого рождения и дальше чесала его против шерсти гребнем с гвоздями вместо зубцов. — Или кристалл оставил тебя мужчиной формально и ты вздыхаешь о былом? — Алек не задержался. Ответы его не интересовали, а парирование выпадов напоминало юношеские годы с прыщавой мордой и взглядом сыча на лиса. — Где ты увидел у некромантов честный труд? — Алек предположил, что болезнь добралась до сознания, и отец помутился умом, но он всегда был таким — надменной задницей. Алек тоже, потому что нахватался у папочки.
Ничего о жизни после изгнания.
Тебе не это нужно. Так что же?
Алек оторвался от увлекательного занятия — ковыряния засохших пятен крови и остатков плоти — посмотрел на отца, когда он хозяйским жестом уверенного в себе мужчины поставил на стол чашу и превратил дружеские посиделки с отцом — особый сорт извращения — в настоящий допрос с пристрастием. Некромант рассмеялся. Родной отец ищет управу на сына, прибегая к магии. С его пренебрежением, можно ковёр плести из личных противоречий и подсознательных страхов. Бесполезный мальчишка, который ему нужен — знания в его голове, если ближе к делу. Этим жестом он спровоцировал Алека изворачиваться от прямых и косвенных вопросов, как ужа на открытом огне.
— Тёплый приём. И методы у тебя интересные, — Алек усмехнулся.
Ну, пытайся вытягивать. Пытайся. Ты знаешь, что я дерьмовостью характера весь в тебя.
Устраивайтесь удобнее, разговор будет долгим. Эарлан устроил локти на подлокотниках, игнорируя их предназначение, ладони сложил на животе. Сидеть на этом подобии благородного кресла с ровной спиной неудобно до одури и зудения в пояснице. Алек прямо посмотрел на отца, не исподлобья, но вторил отцовской надменности отборным сортом пофигизма. Папин флегматик.
— Я впервые слышу о том, что Вивьен в Андериле, от тебя, — чистая правда, но без уточняющих деталей, что он видел её задолго до увлекательной поездки в Андерил, и что она искала один из ключей. — Но мне нравится, что в кресле Магистра сидишь ты, а я — изгнанник, знаю больше о передвижении твоих подданных, — но ему не нравится сидеть в кресле допрашиваемого и смотреть на надменную отцовскую рожу, зная, что магический запас полон до края. Он не самоубийца и разницу в силе запомнил с юношества. — Я с одной старой знакомой живу со дня изгнания. Твои псы с ней лично беседуют. А думаю, что мне удалось сделать годную копию девушки, которая помешала твоим планам.
Я видел Трайх и видел Ворлака. Хочешь услышать о сынке своего пантендорского друга? Я уверен, что он для тебя приготовил что-то изысканнее, чем отравленный кинжал в брюхо.
— О Вивьен я слышал, что она неплохо справляется с новой должностью после смерти отца. Часть новостей без упоминания имён мне преподнёс жрец, — другую она лично, но умалчивание не причисляется ко лжи. — О Культе тоже не слышал, но раз ты заговорил о фанатиках, то они оказались большей занозой в заднице, чем ты думал? — взгляд Алека не изменился. Он не отвёл взгляда и не изменил позу. Что отец от него хотел, думал, что он в курсе передвижений всех тёмных магов или подозревает сына в сговоре и организации восстания против Магистра? — Я могу повторить ещё раз. В Андериле не любят тёмных магов. Я не ожидал, что в последнее время это самое популярное место для некромантов. Выбирая его, я рассчитывал на отдалённость от вампиров и толпы нежити у границ с Лунными землями.
И на отдалённость от тебя и Ворлака.

Кто-то был дерьмовым отцом. Магистр Эарлан никогда не признаёт ошибок. Они есть, как у любого смертного и бессмертного существа. Боги ошибаются, а Итан не бог. Он не справлялся ни с сыном, ни с болотом, которое гордо называл Альянсом.
Этот маргинал отнимает у тебя власть. По твоей вине.
Алек разобрался в «случайной» смерти Алисии и «закономерной» гибели её отца на войне, после смерти обоих. Он запомнил лицо отца, когда живая девушка, сильно похожая на Алисию, нашлась в компании его сына после ночи её убийства, а её тело в переулке — нет. Алек из упрямства усилил братскую боль и укоренил желание Ворлака изменить мир и уничтожить всё, что послужило разрушению его собственной жизни в прогнившем обществе некромантов. Алек не признавался, но он радовался, зная, что отец теряет власть и спотыкается на своей надменности и ослепляющем его благородстве и чистоте крови.
— Не вспоминай при мне мать, — жители Анейрота не способны на сильные эмоции, но Алек разозлился. Злость прозвенела в его голосе, сгустила воздух, насытив его магией, и отразилась во взгляде изгнанного наследника Магистра.
Любое упоминание Эрики Эарлан выводило Алека из себя. Он с детства связан с матерью крепче, чем со вторым родителем. Ради неё, как он себе внушал, Алек шёл против отца, но своим поведением ухудшал её жизнь и приближал смерть. Он должен был отдалить её от столицы, убрать от кристалла и мужа, которые уничтожали её сущность тёмной магией, но вместо этого отправился месить грязь и кровь в Лунных землях. Алек упрекал отца в смерти матери, потому что свою вину вынести не мог. Отец — один из немногих в окружении Алека, кто тормошил его эмоции и чувства вопреки пагубному влиянию кристалла, но выпады отца и его замечания Алек привык сносить за годы юношества и лениво-охотно отвечал на них, принимая как шанс оскалиться и покусать руку. Мать больная и неприятная тема.
Её убил твой ублюдочный характер.
— Алисия Ворлак мертва. По твоему приказу убита в 1076 году. Память подводит? — он не солгал, но не договорил. — Откуда в ней взяться магии, если это не она? — Алек не проверял способности Алисии к магии. Энида в её теле обладала способностями к эмпатии и этот дар частично перешёл к ней в новое тело, когда Алек связал дух и тело. Он почувствовал выплеск стихийной магии, когда две Алисии — настоящая в чужом теле и чужачка в теле Лиссы Ворлак, столкнулись на улице и одна из них умерла у него на руках во второй раз. Алек не учил её магии и не замечал, чтобы девушка проявляла способности, но подозревал, что они могут вернуться к телу и проснуться после повторного пробуждения тела, если ему помочь. Он понимал, почему отец спрашивает о способностях, но не собирался давать ему шанс использовать девушку.
— Встречался. На маскараде, когда имел честь опозорить тебя при всех, — Алек флегматично посмотрел на отца. Итан не уточнял, а Алек нагло пользовался возможностью говорить то, что Жаровня посчитает правдой. Последний вопрос сложен для самого Алека. У него много причин, чтобы уехать из Северных земель.
Парень не торопился с ответом, он запрокинул голову, сполз на стуле, как подросток, которому скучно разговаривать с родителем и он готов плевать в потолок от скуки и неуважения к старшему. Эарлан младший мог озвучить любой из вариантов из десятка причин оставить Северные земли. Он сказал о неспокойной жизни у вампиров во время голода — это хороший повод убраться с севера, но не основной. Кайлеб? Отчасти Алек не хотел с ним пересекаться. Он отхватил кинжал в брюхо и восстанавливался после отравления. Не хотел рисковать жизнью Лиссы после убийства Айрин и провоцировать Ворлака, когда не окреп. Он столкнулся с идиоткой-Живьен, у которой мало мозгов, чтобы серьёзно навредить ему или Алисии, но она доставляла проблемы.
— Меня достали твои ищейки на севере, — Алек пожал плечами. — Я покинул Альянс, чтобы не сталкиваться с тобой и твоими псами, но ты неустанно следишь за мной, — он посмотрел на отца. Жаровня подтвердила, что он говорит правду. — В Сеонесе я встретил Живьен, — эту правду можно сказать, чтобы умолчать о Ворлаке. — Роковая идиотка, — некромант вздохнул. — Мой поступок на маскараде так глубоко ранил её чувства, что она разыскала меня на севере и решила передать привет.. Ты не мог выбрать мне в невесты менее тупую и похотливую кошку? Она мне покоя не даёт.

— Ты перестарался.
С фокусом исчезновения. Итан испортил психику сына с детства, нанёс по ней второй удар, когда выслал его подростком в Лунные земли, и добил смертью Алисии. Алек не оправдывал хреновый характер, жажду силы и власти, которую он получал от магии, но он отрезал себя от дома, когда потерял всё, что связывало его с ним. Мать, Лис и положение. Шайли напоминала о матери, о её смерти и судьбе светлых магов, которая ждёт каждого из них в столице Альянса. Отравление тёмной энергией кристалла и медленное мучительное выгорание магии, разума и тела. Долгая смерть.
Алек смотрел на отца и слушал его догадки об Алисии и её родственниках. Ворлак хотел заполучить тело сестры, чтобы упокоить его и не позволять Эарлану издеваться над её телом после смерти. Алек не предоставил ему такую возможность, но Кайлеба это не остановило. Некромант призвал разорванную душу сестры в тело другой женщины, которую Алек убил. Он отнял жизнь Алисии дважды. Эарлан младший оставил внешность и тело девушки, которую предположительно любил или испытывал к ней что-то, что принимал за привязанность и любовь, чтобы не казаться монстром или человеком, похожим на отца. У него больше общего с Итаном, чем Алек хотел.
Он пытался понять, что отец хочет от Алисии, но не считывал ход чужих мыслей.
— Сомневаюсь, что у тебя проснулось желание нянчиться с внуками, так зачем она тебе? Восток ты уже не получишь. Ты растоптал эту возможность, когда убил Ворлака старшего, — Алек игнорировал вопросы отца. Эарлан опасался показывать отношение к Алисии и её значимость. Отец может использовать привязанности и слабости как ему заблагорассудится. Алек не сомневался, что у отца уже есть планы на него. Ничего не мешало магистру проигнорировать сведения о сыне. Он погнался за Алисией или что-то ещё? — У неё нет способностей целителя, если тебя это интересует.
Он хочет выменять её? На что? С кем? С матерью Алисии?
— Виделись, — какой вопрос, такой ответ.
Он видел Вивьен, Ворлака, Живьен, но рассказывал порционно, когда не мог увильнуть от прямого ответа, но уворачивался от развёрнутого и полного. Магистр может надавить, отдать сына кому-то из своих псов, чтобы они пытали и допрашивали в своё удовольствие, заслать псионика и покопаться в голове Алека, сделать его послушной марионеткой в руках Магистра, но самоуверенность не позволяет магистру пользоваться услугами других. Он покажет свою слабость, если не справится с сыном.
Мне не доставляют удовольствие долгие беседы с тобой, но мне нравится выкручивать твою надменность.
— Ты позвал меня, потому что не справляешься с Культом и Ворлаком? — Алек поднял бровь, без интереса посмотрел на отца.
Признать и неофициально восстановить. Эарлан рассмеялся после паузы.
— Ты серьёзно думаешь, что меня это интересует? Или ты думаешь, что я с радостью в качестве благодарности преподнесу тебе всю информацию на блюдце? Или ты медленно умираешь, а никто не хочет прикрывать твою гниющую задницу, и ты надеешься, что сын вспомнит о прошлом и поможет? Я не понимаю, нахрена это тебе, — Алек помассировал переносицу. Он устал от игр. — Я, Лис, Шейли, травница, Вивьен и Кайлеб. Твои ищейки недостаточно хорошо работают, что приходится спрашивать с меня, — некромант шумно выдохнул. — Встречался, тогда же. В первый и последний раз. Понятия не имею, куда он исчез, — Алек пожал плечами. Он не пытался выследить Ворлака и держался подальше. Вивьен ранила некроманта, но Алек после ранения и отравления был неспособен к поискам и диалогу. На него свалилась Живьен со старыми обидами. — Я не слежу за действиями и перемещениями Культа. Это твоя проблема… Шейли? С другом, — Алек не знал, где она с Эрасом, и предпочёл не списываться и не связываться с вампиром.

Алек хорошо знал магический след Вивьен. Он сможет выследить её, если она настолько глупа, что не в состоянии прибрать за собой, но зачем ему напрягаться ради отца и его раздутого самомнения? Вивьен де Трайх, молодая глава ковена, лично отправилась на поиски украденного Ключа. Она не доверила информацию Магистру и не отправила на дело кого-то другого, а ввязалась в это сама. Алек не знал тонкостей и не предугадывал шаги Вивьен. У них не хватали времени на дружеский разговор, и он не интересовался её планами. Вивьен не доверяла Магистру. Многие не доверяют Итану Эарлану, который часто поворачивался спиной к просящим и делал в угоду личным интересам. Вивьен не представляет угрозы. Она не интересуется властью. Кайлеб - другое дело. Он встал костью поперёк горла, мешал всем планам и оставался существенной угрозой спокойной жизни Эарлана вдали от отца и ненужных ему обязанностей.
Я не хочу знать, где он.
Алек полагал, что он узнает о нахождении Ворлака по ножу у себя в спине или брюхе, но он перестал находиться на верхушке списка главных ублюдков на месть и устранение. Ворлак и его прихвостни не пришли в лавку Эраса и не отправились по его следу, чтобы проверить, как сработал отравленный кинжал. Никто не следил за ними. Они с Алисией проделали длинный путь из Сеонеса, чтобы оказаться здесь, но Ворлак не показался. Алек – не главная цель, а побочная ветка в плане, как короткий приятный бонус во время гастролей. Он не отправится за ним.
Может передумать, если не найдёт тело девушки.
Прошло много времени. Он мог зачесаться в сторону Эарлана и сбросить на него исчезновение дважды воскрешенной сестры, но никакого хвоста. Никакого намёка на неприятности с рыжей мордой.
Этот не сдохнет. Он чем-то занят.
Чем-то, что важнее его любимой сестры.
Алек ждал, когда отец закончит с нотациями и перейдёт к делу. Эарлан оставил младшую сестру с вампирами и нашёл этому логичное обоснование, почему ей безопаснее с ними, чем с родным братом и его странной пассией, но смолчал. Перебрасывание оскорблений за годы взаимного молчания надоело и утомило. Проблема отцов и детей в непонимании и непринятии позиции другого поколения. Нам виднее, мы умнее, наши поступки абсолютно верны.
Магистр достал магический порошок, бросил его в пламя, и жаровня перестала действовать.
Допрос окончен?
Быстро. Алек слушал. Отец не сказал ничего нового. Некромант слышал о Культе и его действиях на территории Альянса. Он подозревал, что у Ворлака старые счёты и у него есть склонность нарушать правила в угоду своему видению идеального мира. Алек помнил, как Кайлеб убил командира во время нападения ульвов. Он пошёл против системы, когда хлебнул пенку из дерьма, но всё остальное он выпил за годы войны и лишений в мирное время. После смерти сестры он раскрутил болты, разболтавшиеся в военное время, и разворачивал на полную катушку. Сторона Силентеса – кратчайший путь к достижению цели по очищению мира и созданию нового порядка. Ключи дадут ему силу, которую не имеет ни один некромант Альянса.
Сколько пропало? Два? Три?
Спокойный разговор Магистра с открытием фактов и попыткой в убеждение и аргументацию, а не оскорбление и унижение почти добился должного эффекта. Алек задумался о своём положении в чужой игре, но Итан Эарлан никогда не поступал правильно и не умел подобрать нужный ключ к человеку. Родной сын не исключение.
Мужчина положил на стол наруч, наполненный магией. Алек усмехнулся. Он дал отцу договорить, не рассчитывая услышать в его словах логичное объяснение или сделку на взаимовыгодных условиях. У Итана Эарлана таких не существует. Он привык, что все прогибаются под его условия и должны благодарить за видимость выгодного обмена.
Из наследника в писари.
Алек наклонился к столу в полном молчании, протянул руку к наручу, прикоснулся к нему и высосал магию из предмета на глазах у отца.