Иль Хресс несколько минут всматривалась в пергамент без оттиска печати, но со знакомым почерком, удобно разместившись в кресле возле камина, но казалось, что прошли часы. Она вновь прошлась по содержанию письма, проверяя, не подделка ли это. Виззарион в прошлый раз почти поймал её за хвост в столице и не притянул судить за похищение любимой младшей сестры лишь чудом и отсутствием доказательств больше, чем собственные слова, на которые нашлись объяснения, а те подтвердились – ну кто бы мог подумать! – самой принцессой. Девичья обида на старшего брата дала первые ростки, но Глациалис не торопилась их собирать – давала время прорости и окрепнуть, а после начать подпитывать их со всех сторон, без излишеств, чтобы плоды были слаще.
Изгнанница Виан просила аудиенции и возможности отдать лично в руки письмо. Она не сказала от кого и что в нём было, но Холодная приняла его, не вдаваясь в подробности. Весть из Мирадана могла быть опасной, но, расшифровав анаграмму, женщина вникла в смысл написанного ещё раз. У неё просили помощи. Не Ворлак, с которым они почти красиво расстались чуть больше месяца назад, а собственный сын. Он не уточнял, что произошло и зачем, но Глациалис отдалённо догадывалась о причине – ошибочно полагая, что дело в запланированной свадьбе. Визит в столицу и действия Виззариона вызвали у неё смех. Предположим, что мальчишке удастся удержать власть и выбить для своего народа кровь, но сколько аристократии придётся сделать уступок, чтобы выполнить свою часть уговора? Их об этом не спрашивали, не просили помочь советом и решением проблемы. Нет. Шейнир решил, что справится со всем сам и поэтому отдавал свою младшую сестру замуж. За человека.
Её старший сын в прошлом спасал принцессу от брака с кем-то из советников императора. Она не сомневалась, что в этот раз произойдёт очередное разногласие между братьями. Предпосылки к этому были, а Авель отсутствовал на общем собрании. Значит, он в это время занимался побегом, но бежать ему от Шейна и его псов некуда, если только не к матери, в Хериан. Он фактически вынуждал её открыть все свои карты и выступить против столицы и остальных кланов, если те решат поддержать взбешённого Виззариона и взять Хериан штурмом. Она не так планировала захватить власть через сына, но мальчик плыл к ней. Вместе с принцессой.
Корявое изображение ворона на сургуче служило отсылкой к прозвищу бастарда, но могло быть подтверждением того, что записка – ложная и составлена кем-то из советников. Она потратила часть своей маны, использовав узы крови, чтобы проверить след на ней, и признала записку подлинной. Её написал Авель, в этом не осталось сомнений. Виззарион собственными усилиями настроил брата против себя и оттолкнул дважды сестру. Оба плыли в руки к Иль Хресс, а она думала, как лучше доставить беглецов в свой ледяной дворец, чтобы ищейки Харуки не нашли их слишком рано и не перехватили по дороге. Использовать портал из Хериана – рискованно, обращаться к мистикам – не меньше. Его могут отследить и перехватить, если во дворце уже подняли шумиху и ищут вампиров. У неё был другой вариант быстрой и качественной доставки.
Иль Хресс коротко и по делу изложила всё в записке, а её всучила питомцу Ворлака, чтобы тот доставил её адресату. С того утра, когда некромант оставил её в пустой и прогретой сторожке, с ожидающим её у порога крылатым подарком, вампирша не пыталась с ним связаться. В целях предосторожности. Его подарок периодически наведывался к ней и избирал своим насестом её балкон, клянча еду из рук, как живой, и подставлял морду под прикосновение ладоней, требуя ласки. Временами он повадками напоминал ей Ворлака. Или же это играло послевкусие от расставания. Она слышала, как Кайлеб уходил, как шуршал угольком по полу, оставляя ей записку, но намеренно не открывала глаз и лежала носом к теплу и спиной к некроманту, потому что прощаться не умел ни один из них, и не хотел – тоже, но в её руки упал повод для новой встречи.
- Если откликнется.
Он мог быть очень далеко от этих мест, в земле или на её поверхности, пожираемый воронами.

Отредактировано Глациалис (17-10-2017 17:54:28)

Глациалис почувствовала выплеск чужой магии. Ворлак. Его след она успела запомнить за время их тесного общения и нескольких проделок, в частности связанных с созданием порталов и быстрым перемещением. Виан обернулась, чтобы встретить своего любовника. Некромант изменился, представ перед ней в новом образе, но она не сказала ни слова, и не выдала себя ни жестами, ни мимикой, а сразу перешла к делу. Время не терпело.
- Эту записку, - она протянула некроманту клочок пергамента с корявым рисунком ворона, - мне принесла изгнанница из Мирдана. Магия крови говорит, что она подлинная.
Кайлеб мог собственноручно проверить, насколько это так – она не против. Если он подтвердит, что всё верно и записка написана Авелем, то они могут приступить к операции по спасению двух беглецов. Интересно, как сам Авель представлял себе помощь от матери? Что она со своими охотницами выйдет ему навстречу с бочонками крови и встретит на ледяном берегу Хериана, куда обычные корабли не добираются? Он должен плыть куда-то в другое место, чтобы отвести от себя подозрения, и ждать портала или хотя бы весточки с севера, чтобы быть уверенным в том, что мать его не оставит.
- Найду.
Благодаря магии и родственным узам, Глациалис могла отследить, где находится её сын. Без привлечения сторонних магов, не тратят на них время, которого нет. Виззарион вспыльчив, но весть об исчезновении двоих должна ещё дойти до него, а после в игру вмешается Кречет. Как давно эти двое бежали? Когда стало известно об их побеге? Иль Хресс хотела всё просчитать, но понимала, что у неё недостаточно сведений. Пока её любовник изучал записку, вампирша проливала свою кровь и читала заклинание. Сложное и очень ёмкое. Отдавая большую часть своих сил на то, чтобы выследить сына, она надеялась, что остальную работу сможет сделать её любовник-напарник.
Нить крови растеклась по полу, рисуя знакомые узоры рейлановской карты толстой безупречной линией, вторая нить взвилась дугой из Мирдана и ушла прямо в море, указывая конечную точку, и продолжала незаметно двигаться, потому что Авель не оставался на месте.
- Они должны быть в море, плыть на корабле.

Использую поисковое заклинание Узы, 400 маны

Бежать с Севера?
- Это исключено, - о, нет. Ей этот гнилой уголок был ничуть не милее, чем её покойная мать при жизни. Дело не в принципах и стремлении крепко держаться за свой кусок проледеневшего говна и не делиться им ни с кем. Иль Хресс понимала разницу между вынужденным бегством, с двумя детьми, и возможностью сесть на заднице криво, но в месте, куда будет трудно подобраться другим. – Меня и мой клан в любом случае обвинят в сговоре с беженцами. Вне зависимости от того: помогу я им или нет. Или хочешь сказать, что мы всем счастливым семейством переедет к тебе? – Виан хмыкнула. Это невозможно.
Виззарион будет искать возможность выместить злость. Совет с главами Домов обернулся полным провалом, на императора шипели с разных сторон и обещали именные ножи в части тела под разным углом. Она уже постепенно отделяется от этой своры, а если принцесса окажется у них в руках – это к лучшему.
- Жги, что хочешь, - мне всё равно.
Целостность вещей в комнате её не волновала. Ей нужен был сын с принцессой, не по отдельности, а именно вместе. Здесь, чтобы узнать, что за безделушку они ей везут.
- Авель упоминает барьер крови, - Глациалис знала принцип его работы, но сама никогда этой вещью не пользовалась. Не было надобности защищать свой дворец от чего-то… извне. – Он подчиняется старшему из рода вампиру, хотя изначально мог быть создан другим магом, но зачем они решили прихватить его с собой – мне неизвестно, как и то, отчего именно защищает барьер Виззарионов.
Эльдар хоть и был влюблённым в неё мальчишкой, но даже в годы цветущей юности не удосужился поделиться этой историей и приоткрыть ей занавес тайны. Раз её сын и нежная пташка докопались до него и смогли дезактивировать – иначе барьер нельзя тронуть, то им должна быть известна его истинная ценность.
- Но кому он подчиняется? Элен? – Виан задумалась, взвешивая варианты. На сына она не могла подумать, потому что Авель не был Виззарионом, а о том, что её бывший любовник решил наделить незаконнорождённого сына большими полномочиями, чем видели остальные, она даже не думала.

Глациалис не знала другого более безопасного места в Рейлане, чтобы спрятать двоих беженцев. Дворец – тоже не самое лучшее для этого место и не неприступная крепость. Не исключено, что в первую очередь Виззарион решит проверить на наличие важных гостей именно Хериан, потому что в прошлом она уже держала у себя принцессу. Ничего не мешало провернуть это во второй раз, и мальчишка был бы прав в своих подозрениях. К сожалению. Магия ломает стены, а замести следы этих двоих, даже если делать всё не в спешке, – проблематично. У Шейна, несмотря на то, что эмпатическая связь с сестрой была в заднице, имелось весомое преимущество - кровь. Она у них общая, как у неё с Авелем. По этой причине ей удалось отыскать его в море. Заклинания на крови можно обмануть, но для этого нужно заготовить почву, а времени практически не было. Их уже могут искать. Ничто не мешает Шейну прямо сейчас отдавать приказ магу на поиски принцессы по линии крови, как это уже произошло в прошлом.
- Я не знаю такого места. Пока магия крови позволяет их отследить, - их смогут найти. Шейн уже пользовался услугами сильного мага в прошлом. Ничто не мешает сделать ему это сейчас. Если мне удалось найти Авеля, то он тоже сможет их найти. Где бы они ни были, - это факт. У неё была идея, как спутать следы Виззариону и его ищейкам, но для этого ей нужно оказаться рядом с сыном и принцессой.
Косо глянув на некроманта, который полез к ней под кровать, Виан ничего не сказала. У него должно быть какое-то логическое объяснение для этого. В то время она перерывала ящики трюмо в поисках нужных украшений, потому что в спешке забыла, куда их положила в прошлый раз за ненадобностью. После того, как Кайлеба едва не рассекретили охотницы, Иль Хресс много думала над артефактами, завязанными на чужой крови. Она успела создать парочку таких, наполнив их собственной кровью и магией, но не думала, что они пригодятся ей вот так – чтобы скрыть Авеля и Элениэль от императора.
- На первое время сгодится.
Слабые пробники. Две подвески со средними по силе камнями. Их хватит на какое-то время, но по возвращению омой, когда восстановятся силы, ей понадобится спешно создать два таких же из более подходящих драгоценных камней. Артефакты должны обманчиво расколоть её след на три. Один сильный – настоящий, и два слабых, которые она поделит между сыном и принцессой. Это должно сбить с толку мага-заклинателя и показать ему, что оба исчезли с карты. Всё может сработать, если они успеют во время до того, как портал откроется и перебросит гвардейцев Виззариона на корабль к беглецам. В их интересах, чтобы след пропал до того, как они это сделают, иначе рискуют застрять в пустоте, потому что конечная точка исчезнет раньше, чем они её достигнут.
Надежно спрятав украшения, Иль Хресс накинула на плечи меховой плащ, запаслась кинжалом, прикрепив ножны с ним на пояс, и подождала, пока освободится Ворлак, чтобы вместе с ним шагнуть в пустоту. Глациалис чётко знала о своих желаниях. Она хотела оказаться рядом с сыном, зная, что это приведёт её в будущем к большему. Во время переворота Холодная была близка к своей цели, но потеряла всё. Теперь у неё снова появился шанс всё исправить.
Портал вынес их в каюту мирданского корабля. Беженцы слабо походили на себя, чумазые, как большинство тех, кто плыл вместе с ними, но от хренового положения в жизни не имел возможности выглядеть лучше. Скромность одежд и наспех нанесённый «грим» могли одурачить персонал корабля или бедняков, которым не было дела до других, но Иль Хресс знала эту двоицу в лицо, лично, поэтому узнать их было несложно.
- Надевайте, - она бросила детям по грубому украшению в руки, не справляясь ни об их здоровье, ни о ситуации в целом, потому что в первую очередь они должны отбить ищейкам нюх, потом – всё остальное.

Сыновья радость. Так редка и так скоротечна! Иль Хресс фыркнула под нос, когда заметила, как вспышка радости на лице Авеля сменилась злостью. Никто из беглецов не соизволил принять из её рук артефакты, а она осталась в таком положении, стоять и протягивать дары, как торгашка на рынке, которые не хотели у неё даже задаром брать. О тесных отношения Кайлеба с принцессой и Авелем Глациалис знала немного, что ей пересказать сумел некромант или она сама подсмотрела в зачарованном зеркале. Исходя из этого, Виан полагала, что Авель знал меньше о любовнике матери, чем она.
- А принцесса изменилась с нашей последней встречи, - Иль Хресс усмехнулась, посмотрев на сестру Виззариона. У неё появился характер и показались клыки. Холодная чувствовала их остроту в провисшем между ними заклинании. Её сын контролировал другую стихию, а пока он тянулся за ножнами, разрываясь между радостью видеть спасительницу и нерадостью угостить спасителя сталью, Элениэль держала заклинание, уже зная, кто перед ней. Предосторожность осталась. Плохие воспоминания, связанные с похищением. Кайлеб не всем нравился своей эпатажностью и исполнительностью, но Глациалис ценила эти два свойства некроманта.
На вопрос сына она ответила ухмылкой. Предложение Кайлеба было уместным, и как чудесно, что принцесса, более не ведомая всеми, первой отреагировала на предложение отправиться в гости, не зная куда. Это позволяло думать, что ситуация у беглецов настолько плоха, что они готовы на что угодно, чтобы избавиться от столичного хвоста. Кайлеб и его компания – наименьшая из зол. Такой расклад устраивал Холодную.
Второй артефакт Виан бросила в руки сыну.
- Нога затечёт, - фигура отомри и смени положение.
Сюськаться с ним она не собиралась и проследовала в портал за принцессой, оставляя Авеля с Кайлебом один на один, пока им не надоест играть в гляделки. Артефакт начал действовать, когда принцесса надела его на свою тонкую шейку, а Авель тянул время, восхищаясь умением некроманта появляться везде, где его не ждали.
- Не стой на балконе. Мой питомец может принять тебя за еду, - с предупреждением Виан накинула на плечи принцессы свой плащ, и прошла в помещение. Подарок Кайлеба возымел привычку прилетать в одно время, кормиться на балконе, когда сам не мог ничего раздобыть в Хериане или ленился и тянулся к хозяйке. За ненадобностью Глациалис сняла ножны с бедра и положила их вместе со спрятанным в них кинжалом на стол, поверх бумаг важных и не очень, не переживая, что кто-то из гостей может пожелать им воспользоваться. Ей он не пригодился в коротком путешествии на корабль и обратно. Если её сыну доставило ума воспользоваться артефактом, то время до окончания действия текущих пошло.
Иль Хресс удобно расположилась в кресле, дожидаться остальных, и приглашающим жестом указала принцессе на соседнее.
- У нас мало времени на обмен любезностями, поэтому перейдём сразу к делу. В записке упоминался родовой барьер Виззарионов и взаимовыгодные условия для вашего нахождения под моей защитой. Я слушаю, - Глациалис поочерёдно посмотрела на принцессу и на сына. Она заметила, как вампир проносит в портал тяжёлую на вид ношу и сгружает её на полу вместе с остальными вещами. – Ваша обида на императора была так сильна, что вы решили сбежать и обворовать его по случаю?

Это омерзительно! Сама мысль о том, чем именно занимались тут прохладными вечерами эти двое и как это выражалось в темпе атак нежити на далёкие города Альянса и Остебена или пожирания в подворотне очередной жертвы голодных беспорядков в столице была кошмарна. Явно не в карты рубились или книгу читали, развалившись на подушках. То есть, зная Рейнеке, ну или предполагая, что знаешь Рейнеке (проклятье, хватит его так звать, это было фальшивое имя фальшивого нутра фальшивой личины!), можно было предположить, что иногда, но в перерывах…
"Ар-р-р! Я не хочу этого знать!" – кричал внутри Авель, также внутри заламывая руки, так ему хотелось спрятать ладонями глаза от жестокой реальности. Ворон понимал, что ведёт себя как ханжа, но его намётанный взгляд рисовал живые картины и это было невыносимо… омерзительно. Это его мать, в конце концов! Он уже сказал, что мысль о личной жизни родителя омерзительна сама по себе, даже если ты взрослый и сам не дурак настолько, что бежишь с беременной сестрой из столицы от расправы за последствия? Так вот.
И вот пока Авель в паузе между словами наружу прокручивал последующие аргументы внутри, заглушая раздражение крайне нелепой ситуацией, Глациалис не проронила ни слова. Ни двинулась, ни изменилась толком в лице: всё сдержанный прохладный интерес. И вопрос.
Ворон прикусил язык на миг, обдумывая ответ и мельком глядя на Элен, безмолвную и смирную.
Признаться сразу, или сыграть в дурачка и сказать, что бежали от ненужных браков? В конце концов, это то, чего так активно домогалась Глациалис пару месяцев назад. Вряд ли что-то могло поменяться. Но она не сказала да – и он не хотел выкладывать карты преждевременно.
– Нет, – сказал Авель очень ровным голосом, – ничего такого, что я бы мог предложить.
Это было правдой. Он просто не мог предложить жизнь их ребёнка ещё до рождения северной ведьме. Это не его право, в конце концов, и если Элен захочет – он даёт возможность ей самой сказать.

- Мой дорогой сын… Тебе ещё учиться и учиться, - Глациалис в мыслях вздохнула, уловив мимолётный взгляд, который её сын метнул к принцессе в минуту умалчивания. Он мог сразу сказать ей «нет» и не сеять сомнения, но сам своими же руками подтолкнул Холодную к домыслам и выстраиванию причинно-следственных связей. Его замысловатый ответ говорил намного больше, чем хотел Авель. Двум старым лжецам и интриганам смешно наблюдать за чужими попытками выкручивать правду. Они оба – она и Кайлеб, научились за годы бесчестно лгать, а её сын был слишком правильным, чтобы умело играть словами настолько, чтобы они ему верили.
Холодная усмехнулась – первая эмоция за время холодного приёма родного сына, и перевела взгляд на молчавшую девушку. Виан прикрыла глаза, прислушалась. Тук-тук-тук. Их слишком много для четверых в комнате. Ровно на одно. Пазл сложился в цельную картину, но Иль Хресс не стала говорить этого – дала возможность объясниться сыну, но он сам ей не воспользовался. Опасался, что за этим последуют определённые последствия и притязания со стороны матери? Он прав. Они неизменно последуют. Глациалис стремилась к этому и получила в свои руки благословенным подарком. Её сын не настолько честный и правильный, чтобы оставить принцессу нетронутой. Это могло повлиять на характер птички и сказаться на её поведении. Айнирг'хель сама дважды была беременна и знала, как это бремя сказывается на женщине.
- Ты намеренно моришь Её Высочество голодом, чтобы она больше сходила за простушку? – в этом был подтекст, была отсылка, но Глациалис намеренно говорила двузначно, давая последний шанс этой двоице сказать самим. Она не Виззарион – не лишит их головы за проступок перед короной. В глазах закона Авель частично виноват, потому что согласно с традициями девочка, рождённая от императора, принадлежит его первенцу. Авель был им, несмотря на своё неблагородное происхождение, но у Элениэль в руках была сила, которой она сможет защитить себя, дитя и старшего брата, если пожелает и достаточно будет молиться богам с просьбой о сыне. Девочки в патриархальном обществе практически лишены власти. Они – мусор, но даже для внучки у Иль Хресс найдётся достойное место.
Глациалис скинула ногу с ноги и встала из-за стола, чтобы ближе подойти к сыну.
- Вы оба можете оставаться здесь, сколько пожелаете, но не задаром. В первую очередь ты, - она посмотрела на принцессу, - научишься кормиться. Ты, - взгляд вернулся к сыну, - можешь разобраться с барьером, пока я ищу подходящего чаровника, чтобы разобраться с этим и.. этим, - она тронула украшение на шее вампира, которое сама ему дала. – Они обманывают заклинание крови, но продержатся недолго. Большего не могу предложить, пока мои силы не восстановятся, а до тех пор вы можете с уютом располагаться в моём дворце.
Виан прошла к своему столу, коснулась дворцовых записей, а потом, вспомнив, посмотрела на своего любовника.
- Не будешь так любезен притащить мне мирданского жреца? В моём клане нет подходящих жриц, которые сумеют провести обряд и подтвердить его подлинность, когда мне это понадобится. Если, - холодный взгляд через плечо был адресован сыну, - вы не озаботились этим раньше.