Прощание на скверной ноте.
Анри с запозданием вспомнила о том, что у любого действия существуют свои последствия. Ночь, проведённая с Бойер, - не исключение. Камэль могла предположить, что после того количества женщин, что побывало в постели бордельщика, он уже не способен на зачатие. По крайней мере, в ближайшее время – точно, но, увы, злой рок судьбы распорядился иначе и Ролан наградил её ребёнком, который не был нужен ни ему, ни, как следствие, ей.
Слишком многое стояла на кону, чтобы распоряжаться своей жизнью так просто. В качестве предосторожность Сара не могла сама пойти и купить необходимое зелье или послать за ним прислугу. Кто-то мог всё ещё следить и за ней, и за её домом, а слухи быстро дойдут до дворца о порченной невесте. Не так она планировала расторгнуть свою помолвку с Авелем. Она не могла даже обратиться к лекарю, чтобы тот точно подтвердил наличие беременности ещё до того, как у ребёнка забьётся сердце, и она сама услышит жизнь внутри себя. Что было не менее опасно – это мог услышать кто-нибудь ещё, а потому, проснувшись ночью от странного и неизвестного до того ощущения, она первой услышала, что они с Бойером доигрались. С тех пор она вся была на иголках, думая, как поступить, и пыталась скрыть всё от слуг, чтобы не акцентировать их внимание на существенных изменениях в хозяйке. Она предчувствовала, что это закончится плохо.
Что ещё прискорбнее – Ролан не собирался приносить ей зелье до того, пока она не будет полностью уверена в том, что беременна. Ну что за безрассудство! Она попросила его о такой малости, а он завёлся, как жеребец, которому не дали покрыть племенную кобылу. Можно подумать, что он провёл с ней ночь из собственного желания, а не потому что от него это ждали и он оправдывал чужие ожидания. Впрочем, это уже не имело никакого значения. Бойер, как издевался, вынуждая её ждать и бояться, что кто-то узнает о её беременности. Ей пришлось принять эту новость самой, в полном одиночестве, и именно также она собиралась избавляться от проблемы.
Анри не приветствовала гостя, ничего не говорила ему, а грела в руках кубок с вином, которое пила, чтобы немного расслабиться и успокоиться. Она дала ему время услышать в абсолютной тишине подтверждение того, что зелье ей необходимо, раз он так сильно хотел удостовериться в том, что не утрудит себя лишним визитом.
- Как у тебя всё просто, - Сара усмехнулась, подняв взгляд на вампира. – Объявить о беременности и решить все свои проблемы! Ты, правда, думаешь, что мне после этого позволят войти в совет или оставят на посту главы дома? Мне этого не позволяли с самого начала только потому что я – женщина. А раз я ещё не в состоянии контролировать некоторые процессы своей жизни, то каким образом я буду управлять домом и делами своего отца? Это не решение проблемы – а её создание.
Все подарки и записки, которыми Ролан задабривал её, ненужной грудой лежали на её столе и собирали пыль и чернильные пятна. Слабое утешение, которое больше раздражало ассоциациями с другими пассиями, которые не нужны, но с которыми не стоит портить отношения. Она чувствовала себя дурой, но не полной идиоткой, чтобы принимать их и радоваться или заниматься счастливым самообманом.
- Предположим, я решу его оставить и мы уговорим императора помиловать нас обоих и разрешить помолвку, а что дальше, Ролан? Мы будем играть в счастливую семью? – аристократка фыркнула и отпила из бокала. – Если принёс зелье – оставляй его и уходи.
Ей с самого начала нужно было самой всем заняться, тогда бы не пришлось думать о том, что внутри неё уже бьётся жизнь, которую она должна уничтожить своими руками, рискуя выжечь нутро до такой степени, что это будет первый и последний раз, когда она слышит, как второе сердце бьётся в такт её собственному. Она не сможет обратиться к лекарю, если что-то пойдёт не так. Это необходимость, которая может обернуться для неё чем угодно и как угодно, но такова была реальная плата за проклятое место в совете. Чёртово патриархальное общество.

Существует такое состояние души и тела, когда ты понимаешь, что хочешь разозлиться, а не можешь, что тебе жизненно важно сейчас выплеснуть эмоции и снять напряжение, но что-то лишает тебя этой возможности. Именно так поступил Ролан, когда решил применить на неё заклинание. Она чувствовала, как чужая мана проступает в пространстве комнаты, а после обволакивает её, подчиняя чужой воле и перемыкая внутренние переключатели, чтобы добиться своей цели. Бойер выбрал самый лёгкий путь из всех возможных, применив на ней магию.
Сара молчала. Она выплеснула то, что успела, до того, как эмоциональное напряжение превратилось в бесформенную кашу. Ролану ничего не стоило молча оставить ей зелье и уйти, но вампир, как намеренно, оставался рядом и мозолил ей глаза своим присутствием. Чего он добивался? Из уважения позволить ей что-то поменять в жизни не так резко и болезненно? Но это будет так. Они не смогут долго скрывать её положение, а выставить нынешнего ребёнка, как подарок Авеля – не выйдет. Бастард не будет принимать в этом участие, а любой хороший псионик легко выведет её на правду. Она останется беззащитной. Император уже не доверяет ни её семье, ни своему главному Советнику, который не единожды попадал ему под горячую руку и вот снова мог спровоцировать его нарушением приказа. Ролан не мог не знать, что Анри сосватала Авелю,  с этим знанием он умышленно разделил с ней ложе. Реакция Виззариона предсказуема.
Да, он чудесно осознавала, чем чревато такое решение. Дело не столько в том, что она выйдет замуж за Бойера и будет жить с мужчиной, который, в лучшем случае, питает к ней уважение. Нет. По такому принципу строились многие, если не большинство, семей аристократов. Да и не только аристократов. У среднего класса тоже в ходу было выдавать дочерей за более состоятельных мужчин, если подворачивалась такая возможность. Саре по рождению в женихи пророчили Археля, но брат умер, а свободно распорядиться её судьбой мог по своему усмотрению император. Но жить с мужчиной, который женится из «надо», а не «хочется» - самый дурной вариант, чтобы всё время слышать о том, как он жалеет о своём выборе, и бегать возле него из благодарности – тоже. Она не хотела оказаться за спиной мужчины, она хотела быть рядом.
- Дело не в браке, - Анри вздохнула и, сбросив руки вампира с плеч, повернулась к камину. Пламя уже угасало, а она боялась позвать слуг, чтобы приказать им заняться растопкой. Они могли услышать. Могли узнать. - Я потеряю свой дом, и ничего не приобрету взамен, - если Виззарион решит, что это заговор против него и аристократы действовали из побуждений обыграть его по своему усмотрению, а не случайные последствия проявленной слабости и неумения подумать наперёд.
Разумеется, в их руках была возможность правильно составить все бумаги, но кто будет управлять Домом до того времени, как родится второй наследник? Нет вообще никакой гарантии, что они смогут зачать второго ребёнка. Это с тем-то как часто Ролан проводил время в постелях других женщин.
- Ни мне, ни Авелю не нужен этот брак, - она уже об этом говорила.
Анри искала способ, как расторгнуть помолвку без ущерба для себя, но с тех пор, как начала опасаться, что кто-то узнает о её беременности, бросила основные поиски. Смысл в них, если всё станет известно? Проблема тогда решится сама по себе.
- Император не одобрит этот брак. Он заинтересован в том, чтобы протолкнуть своего брата в совет. Это единственный шанс для него это сделать, но что-то мешает Авелю. Он сам не хочет.

- Что ты получишь с этого брака? Кроме дополнительных проблем. Если бы ты хотел окольцевать себя, то давно бы уже это сделал. Ты намеренно выстраивал перед собой стену и держал её всё это время, что изменилось? Ребёнок? – Сара фыркнула. – Я не так наивна, чтобы думать, что дело в этом.
У любого принятого решения есть свои стороны: положительные и отрицательные. Чем Ролан аргументировал выгодность этого брака для себя? Нет, правда, она могла с натяжкой увидеть сомнительные плюсы для себя, хотя выглядели они совершенно неаппетитно по озвученным выше причинам. Она не горела желанием становиться маткой и ждать чудесного момента, когда же на свет явится второй сын, если он вообще будет зачат. Двое детей даже у аристократов – это редкость. На это смогут уйти десятилетия, а что за это время будет с её Домом? Кто будет им управлять? Император? Бойер? Даже если её допустят до Совета, то выпнут из него под аргументом «тягости». Так что же в этом выгодного для себя видит Ролан? Возможность лишить Авеля такого чудесного случая войти в совет? Так бастард и так в него не стремился. По какой-то причине. Не столько важно какой – у неё сейчас своих проблем хватает, чтобы думать ещё о нём. Ей придётся жить в вечном страхе, что о её положении прознают и Виззарион поступит так, как ему вздумается, не в пользу Анри. Она висела на волоске.
Нет, правда, Сара много раз пыталась вывести вампира на эмоции преднамеренно. То, что в прошлый раз они оба оказались в постели, - не из её желания поскорее узнать все прелести сладострастия с самым желанным мужчиной столицы, а стремление добиться от него хоть что-то в эмоциональном плане кроме шаблонностей, масок и эмоций, который он показывал лишь потому, что их от него ждали. Зачем ей эта фальшь? Женщина хотели и ей это дали? Женщина хотела не этого, женщине могли сказать – нет. Женщина бы поняла это намного лучше, чем секс из «ну, раз вы так хотите!».
Может быть, у неё играли гормоны. Может быть, она устала от всего. От того, что постоянно находится на грани, нужно что-то доказывать и бороться хрен пойми за что. Может быть за то, что мужчины в их обществе, которые с самого рождения окружают Сару, привыкли к тому, что это перед ними дамы должны распушивать юбки, как павлины хвосты. Ей тошнило от самой мысли, что на неё примеряли роль племенной кобылы.

- Дополнительный голос в Совете будет только в том случае, если император позволит мне находиться в Совете, а не отправит отлёживаться дома, потому что я в тягости, - Сарэлет поморщилась на последнем слове, словно оно в её понимании было мерзким, противным и до глубины души оскорбительным. – Даже если допустить мысль, что это случится и я займу место отца в Совете, то мне не стоит этого делать. На любой мой жест в твой адрес с поддержкой, как и твой – в мой, будут смотреть, как на сговор, по вполне очевидным причинам.
От этого разговора у неё начиналась мигрень. Им, точнее – конкретно ей, очень сильно повезёт, если Виззарион не усмотрит в этом жесте сговора. Казалось бы, всё, что произошло с Сарой, и её безучастие в перевороте могло бы послужить хорошим поводом считать её скорее другом, нежели врагом, но её дорогой брат натворил столько шума, что трепали всю семью. Император через чур дотошно выбирал своих союзников и рисковал остаться в совете либо с лизоблюдами, либо с врагами, которые умело скрываются за масками нейтрально настроенных вампиров. И тех, и других всегда в Совете хватало, но вот истинных сторонников? Анри могла быть на стороне императора хотя бы из того соображения, что кандидатура Виктора ей не мила, а пока положение императора шаткое, то все они находятся под угрозой. Это было бы в её интересах – следить за тем, чтобы всё шло гладко и в пользу Виззариона, но доказать свою абсолютную непричастность к деятельности противников сложно. В особенности сейчас, когда она фактически расторгает помолвку по причине своей беременности. И от кого – от Бойера, который ныне тоже в немилости монарха!
Если бы всё прошло гладко, то Сара решила бы, что он это преднамеренно. Преднамеренно, то есть сделал так, чтобы их совместное времяпровождение закончилось плодотворно. Но Бойер сам не выглядел довольным и счастливым от этой новости, как, впрочем, и она. Камэль не хотелось поступать, как напыщенная и сварливая барышня, которая пользуется своим положением и бросает надменное «я подумаю», но принятие решения в пользу брака даже по договорённости и сомнительное рождение со всеми его подводными камнями – вызывало у неё отторжение и тошноту. Дело не только в самом Бойере и отношениях между ними. Можно стерпеть брак, не испытывая ничего к партнёру, - это обычное явление в кругу аристократов, но Сара видела в нём так мало выгоды, а ту, что видела, ставила под сомнение по вполне естественным причинам. Как часто у вампиров рождаются дети? Сколько раз Виззарион ставил не на тех вампиров? Насколько откровенно хреново положение женщины в обществе вампиров, что пробиться может разве что женщина с таким же характером, как Глациалис? Предводительница клана Виан до сих пор задавала всем жару и обе беременности нисколько ей в этом не помешали. Первая так и вовсе помогает до сих пор тем, что живёт во дворце на правах признанного бастарда, да ещё и получила нежеланный шанс стать супругом аристократка. Бастард и благородная аристократка, а? Каков расклад! Анри не знала ни одного бастарда в истории, чтобы ему хотя бы вполовину повезло так, как Авелю.
- Замена служанки привлечёт внимание. Для этого нужна существенная причина – та, которую я смогу озвучить, а до тех пор я могу лишь доверять своим людям и надеяться, что никто не решит прислушаться или не заподозрит, - фактическими этими словами она говорила, что не будет принимать зелье. Пока не будет.

Мягкость, участность, забота, личная выгода – её тошнило. Интересно, Эльдар такими же сладкими речами потчевал Глациалис, когда она подкинула ему Авеля? Совет даже пошёл на уступки, чтобы держать у себя под носом вампиршу и её незаконнорождённого отпрыска, но что-то Сара не припоминала, чтобы Виан охотно приняла это предложение. Она стремилась к большему и получала то, что хотела, со временем. Неожиданно у Иль Хресс аристократка нашла для себя кумира. Ей нравилось, как вела себя Глациалис. Властно, беспрекословно, сильно. Она не нуждалась в сторонней помощи и внушала страх. Отсутствие уважения и сплетни с неприязнью стекали с неё, как с гуся вода. А дети – всё рождённые ею вне брака, принадлежали исключительно ей. Почему бы ей не поступить так же?
- Оставь меня.
Ей нужно подумать. Она не собиралась поддаваться чужому давлению и сдаваться перед чужой хотелкой. У неё были свои желания и они шли вразрез с тем, что ей предлагал Бойер. Она займёт своё место в Совете, как и планировала. Сама убедит Виззариона в том, что она – наиболее выгодный для него союзник, чем остальные, включая его собственного единокровного брата. Ни ребёнок, ни Бойер ей не помешают это сделать. Если у неё и будет наследник, то он займёт место в её Доме. У Сары нет ни малейшего желания ждать, когда настанет счастливый день и родится второй мальчик, если он вообще когда-либо родится. Ей выгоднее выйти замуж за мужчину из младшего Дома и не позволить ему подняться выше, чем она. Ребёнок тоже не уйдёт из Дома.
У неё были свои планы на будущее и брак с Роланом в них не входил. Минутная слабость не должна стоить ей всего. Правление Виззарионов уже отняло у неё слишком много, а чёртовы слухи, которые налипли на неё, как грязь после выходки Археля, достаточно глубоко засели в умах общества, чтобы пытаться выставить себя в более благоприятном свету, но это совершенно необязательно делать. Ей есть у кого поучиться умению отталкиваться от того, что есть и делать из любого минуса – плюс, нарушая все запреты и правила.