Он действовал быстро, не давая себе времени на сомнения. Всё должно было произойти сегодня, но проклятый Морохир, увидев поверженного врага, начал тянуть ульва за…
   Спокойствие, Каруно, только спокойствие.
   Солнцеликий сделал титаническое усилие, но всё же сохранил самообладание. «Это нужно для блага семьи». Но стоило ему подумать, что придётся ждать ответа этого выродка, как холодное бешенство вновь поднималось из глубин его сердца. Пойти на поклон! К кому?! К Бурерождённому! К убийце его сына, ненавистному врагу! Но только так он мог защитить своего последнего ребёнка.
   В мозгу билась мысль, что действия его были продиктованы страхом. Страхом. Конечно, страхом, эльф даже не стал этого отрицать. Он мог лгать кому угодно, но только не себе. Партия, на которую он никогда бы не дал согласия, сейчас была единственным возможным выходом. Возможно, были и другие, но он их не видел.
   Меньше чем за месяц Солнцеликий потерял почти всех. Дочь в могиле, сын… Тело Накилона так и не нашли, но Каруно уже не верил в его счастливое воскрешение. Наследник погиб. Дочь не сможет возглавить Дом. Только не по законам эльфов. А жаль… Он ещё мог бы воспитать её, сделать жёстче, хитрее, беспощадней. Но толку?
   Можно было попытаться ещё раз: Вилена была способна родить ему наследника, но это время. Время, которого может не быть, к тому же горе сломило его женщину. Пустая, равнодушная, она не сказала ни слова, когда узнала о планах своего мужа. Делай, как считаешь нужным. И он сделал. А теперь ходил кругами по своему кабинету, не в силах унять нервную дрожь.
   Мысль о новом наследнике завлекла его. Солнцеликий запустил руки в свои светлые волосы и остановился, лихорадочно обмозговывая эту идею.
   Наследник. Наследник… Но что, если опять родится девочка? Никто не застрахован. В Доме Солнцеликих было четыре ребёнка: два мальчика и две девочки. Первый умер в возрасте девяти лет – несчастный случай. Осталось трое. С тех пор Вилена ни разу больше не радовала дом очередным крикливым созданием. Да и не к чему это было. Никто не знал… Нет, не так: никто не верил, что что-то может пойти не так.
   Каруно выдохнул. Пусть. Сначала разберёмся с Анариэль, потом займёмся всем остальным. Пока жив Каруно, Дом не уйдёт в анналы истории. Поэтому будем решать проблемы по мере их поступления.
   К слову, по поводу проблем.
   В дверь постучали. Постучали настойчиво и не дождались разрешения войти. Анариэль.
   - Отец!
   - Ты вошла без разрешения, - с ходу осадил её глава Дома и остановился за своим столом, неосознанно выстраивая барьер между собой и дочерью. Остроухий уже знал, зачем она пришла: чувствовал, видел по огню в её глазах. – И следи за своим тоном, Анариэль.
   Он смотрел на неё строго, почти холодно. Совсем не так, как должен был бы смотреть отец. Но у него не было ни сил, ни желания пререкаться с неразумным ребёнком, который не смыслит ровным счётом ничего. Это для её блага. Она должна быть благодарна. К тому же… Ещё ничего неизвестно.
   - Отец, - с трудом проглотив свою гордость и возмущение, повторила Солнцеликая. – Ты не можешь… Ты не… - она дрожала от переполнявших её эмоций. Зелёные глаза на бледном, исхудалом лице казались просто огромными. – Накилон ещё может быть жив, - с нажимом произнесла девчонка, решительно приближаясь к отцовскому столу.
   А он смотрел на неё и чувствовал какое-то опустошение, как если бы вдруг осознал, что всё происходящее – это его ошибка. Это он созвал детей, это он послал двоих в дом Бурерождённых. Он ещё не знал, что творила его дочь, но отстранённо, буквально на секунду подумал, что этот союз может оказаться очередной роковой ошибкой. Пусть даже Морохир ответит согласием, но на свадьбе может быть кровавая баня. Враждующие семьи так просто не складывают оружие. Даже тогда, когда гибнут их дети.
   А Анариэль всё увещевала его, приводила какие-то доводы, внушала беспочвенные надежды. Глупая. Опершись руками на стол, она подалась вперёд. В глазах стоят слёзы, но она ещё контролирует себя. Что-то привлекает внимание Каруно, и брови сходятся к переносице. Зря Анариэль здесь, она только мешает.
   Всё произошло мгновенно: звонкий удар пощёчины, изумлённое, испуганное выражение лица; секундный шум где-то за дверьми, а после тишина.
   - Не забывайся, - холодно и повелительно произнёс глава Солнцеликих, глядя на свою дочь. – Что бы ни случилось, в первую очередь ты должна думать о благополучии Дома, а не о себе. Вы ведёте себя как неразумное дитя, Анариэль Их’Дрим. Я разочарован. – уголки его губ на секунду опустились, то ли от отвращения, то ли от презрения. Лихнис отшатнулась. – Ты выйдешь замуж. На то моя воля. И это не обсуждается.
   Не эти слова хотел он сказать, и не такое будущее он желал своей дочери. Но всё это лирика. В одном он прав – они наследники Дома, и чувства – это не то, что они могут себе позволить, когда стоит вопрос о благополучии семьи. Анариэль должна родить сына. А остальное… Стерпится – слюбится, как говорят люди.
   Шум становился всё громче. Каруно бросил косой взгляд на стену, где висел лук.

   Время нападения было выбрано идеально: ослабленный Дом, отправивший часть людей поисковым отрядом, не смог оказать должного сопротивления. Эффект неожиданности сыграл вторженцам на руку. Но Солнцеликие защищались. Яростно, слажено. Каруно не зря держал этих бойцов при себе, не зря они ели его хлеб. Поразительная преданность.
   Шум привлекал всё больше внимания, обе стороны несли потери. Но в какой-то момент стало ясно: всех не удержать, и кто-то достиг своей цели.

Отредактировано Анариэль (28-10-2015 01:20:20)

Харо увильнул от атаки. Спасибо, что солдаты Сулмелдира не решили повернуть назад, а ринулись к кабинету, расчищая дорогу по мере своих возможностей. Эльф, пользуясь возможностью вырваться из самого пекла (не совсем же он дурак), нырнул следом. В кабинет он попал последним и к своему счастью обнаружил, что повезло ему и знатно! Явись на несколько секунд раньше, оказался бы на месте эльфа, принявшего на себя стрелу главы Дома.
Мужчина рыкнул сквозь стиснутые зубы и бросил гневный взгляд в сторону Каруно. К нему уже наперевес с мечами подбирались двое. Нет смысла распихивать их задницей и локтями, чтобы первым пробиться к главе. Вспыльчивый воин спешно осмотрелся, пытаясь найти взглядом другую цель. Харо не сомневался, что за ними последуют другие Солнцеликие, чтобы защитить главу, но и без них ему было чем себя занять. Девчонка. Не в его интересах сражаться с бабой, но раз уж другого варианта пока не было…
Элементаль-защитник стоял на страже эльфийки и в первую очередь придётся расправиться с ним, а уже потом дочерью главы. Эльф оценивающе осмотрел своего противника, тихо хмыкнул, ухмыльнувшись, и выставил перед собой меч. Элементаль, видя врага, встал в боевую стойку. Это не неповоротливый глиняный голем – это воин. Воин свирепый и опасный. Он не спешил нападать первым, ибо его задача – защита мага. Харо впервые сам не кидался в схватку, сломя голову. Он знал, что сражаться с магическим сгустком энергии - не то же самое, что с живым человеком, но девчонка усложняла ему задачу.
«Э не, красавица», - заметив, что эльфийка, пользуясь ситуацией, ринулась к убитому воину и тянет руки за чужим мечом, Харо, временно забыв об элементале, поспешил сократить расстояние до девушке. Его меч прорезал воздух, но встретился с клинком элементаля. Магическое существо заслонило девушку собой и не позволило воину ранить эльфийку. – Заклинания не вечны.
Эту науку он знал на собственной шкуре, как и то, что сражаться надо не с элементалем, а его создателем, проблема в том, что подобраться к нему сложно из-за этой недоживой преграды. И тут уже как хочешь – вертись или не вертись, а надо что-то предпринять. Элементаль двигался следом, не выпуская из поля зрения потенциального врага. Харо испытывал его на прочность, но все выпады, которые делал, существовали лишь для отвода внимания; мужчина каждый раз пытался поднырнуть под рукой у элементаля и выкрутиться таким образом, чтобы оказаться рядом с девчонкой.
Выпад. Нож слетает со второй руки и вонзается в тело убитого воина рядом с рукой девушки, что тянется за чужим мечом. Хотел попасть в живую плоть, но промахнулся – вот досадно. [AVA]http://s3.uploads.ru/ve7Rw.png[/AVA]

[AVA]http://s3.uploads.ru/ve7Rw.png[/AVA]Глупо… очень глупо пытаться сплести заклинание, когда расстояние до противника не даёт шанса для магического манёвра. Они все находились в небольшом кабинете. Слишком много воинов в одном месте, которые пытаются добиться своей цели. С одной стороны – защищать узкий проход в помещение значительно проще, с другой.. как бы случайно не попасть под меч своего же боевого товарища или не грохнуть ненароком друга, промазав.
Несообразительность девчонки играла Харо на руку. Она отвлеклась от боя, решив, что успеет сплести заклинание. В такой-то суматохе? Ха! Он пытался пробиться к ней, обходя защиту призванного элементаля, и она при этом наивно полагала, что он даст ей больше времени на то, чтобы шарахнуть его ещё одним заклинанием? Аруха с два! Его цель пусть и была закреплена за убийством Каруно, но о девчонке Солнцеликих ничего сказано не было. Или было, но он прослушал это на общем собрании и в кураже разыгравшегося сражения уже не думал о том, что убить они должны были лишь главу, не трогая наследников. План не заиграл в том варианте, в котором они могли бы обойтись малой жертвой. Небольшое отступление разве кто-то заметит? Он всегда ненавидел Солнцеликих и хотел уничтожить этот дом полностью, даже если дети Каруно не виноваты в том, что он возжелал больше власти. Они все виноваты.
Тело их товарища, Каэлора, путалось у него под ногами. В кабинете и без него места было не так много, а Солитёр вместе с Виавелем никак не могли покончить с главой Солнцеликих. Будь он неладен!
Харо наносил одну атаку за другой, с рыком делая выпад, он пытался пробиться к девчонке, не замечая того, что происходит вокруг. Он должен был помочь своему товарищу в сражении, должен был довести дело до конца и отнять жизнь у Каруно, не полагаясь на таланты Виавеля, но слишком увлёкся дочерью главы Солнцеликих.
Последний удар и элементаль не выдерживает его натиска, рушится. Харо слышал крик, кажется, это была Солитёр – эльфийка была ранена Каруно, но Харо был слишком занят девчонкой - упивался этим чувством превосходства. Он вновь атаковал девчонку, слишком увлечённую сотворением нового заклинания. Лёгкая добыча! Его меч погружается в её плоть. Горячая эльфийская кровь стекает по клинку, принося ему удовольствие от мысли, что он смог этого добиться. Победить девчонку, которая значительно уступает ему по силе – гордиться тут нечем, но… Он не мог сдержать своего наслаждения и упивался этим чувством. Упивался криком отца, который видит, как у него на глазах умирает его дочь.
Снова ринувшись в атаку, Харо подставился под удар. Девчонке удалось нанести ему ответную рану. Стон вместе с рыком вырвался сквозь стиснутые зубы. Мужчина сильнее надавил на свой меч, пытаясь доставить её как можно больше боли, ведь и она попала под его удар. Не такой смертельный, как ему бы хотелось, и этого ничтожно мало за то, что он сам теперь истекает кровью.
С ненавистью и злобой он швырнул девчонку на пол и, зажимая свободной рукой полученную рану, замахнулся для последнего удара, собираясь отнять её жизнь.
Каруно отвлёкся. Харо, не подозревая того, помог своему товарищу. Потеряв концентрацию во время боя, глава Солнцеликих, отвлёкся на дочь. Одного мгновения хватило на то, чтобы не растерявшийся Виавель, пользуясь вспышкой боли Каруно, вонзил меч в его грудь. Глубоко, безжалостно, без шанса на возможность выжить. Только тогда он получил его взгляд – он смотрел на него широко распахнутыми глазами и хватал воздух ртом, не находя в себе сил вдохнуть. Виавель дышал тяжело и отрывисто, крепко сжимая меч, обагренный кровью главы, двумя руками. Он знал, что рана, нанесённая им, смертельна и у Каруно нет шансов, но всё ещё не мог поверить в то что сам своими руками убил его, что они смогли достигнуть своей цели. Вот только… Смогут ли они теперь уйти из этого Дома живыми? Несколько секунд он смотрел в лицо своей жертвы, которое теперь никогда не сможет забыть. Он отшатнулся. Меч медленно покинул тело эльфа и кровь тёмно-алыми потоками потекла из раны. Мужчина упал к его ногам, но Виавель всё ещё стоял столбом и смотрел на него; меч остался в правой руке – та безвольно опустилась вдоль его тела, словно вот-вот он выронит своё оружие. Всё кончено.

- Кай!
Он слышал встревоженный голос своего человека. Эльф обернулся, отвлекаясь на него от лошади, которую пытался отчистить от грязь. Это работа конюха, но Бурерождённый привык сам заботиться о своём друге. Эрнил столько раз спасал его из передряг, что они стали практически как братья. Единство эльфа и животного – обычное дело для светлого народа. В работе эльф отвлекался от тревожных мыслей и забывался, но в этот раз всё случилось иначе.
Запыхавшийся юноша согнулся пополам, жадно глотая воздух. Он должен был донести до него что-то важное и валился с ног от бессилия – бег вымотал его, будто бежал он от самой смерти, а та продолжала идти за ним по пятам.
- Что случилось, Антэль? – наследник дома с непониманием смотрел на воина; мерзкое чувство – предвкушение плохих вестей.
- Солнцеликие, - его сил хватило на одно слово.
Без объяснений и расспросов, Бурерождённый, спешно седлая лошадь, ринулся к вратам усадьбы, не теряя надежды успеть. Антэль пытался его остановить, кричал ему вслед, что он уже ничего не изменит, что слишком поздно. Один из его солдат пошёл против него. Лейтенант, которого он считал своим другом. В слепой ярости и страхе за жизнь Анариэль Кай забывал, что сам шёл на безрассудные поступки ради благополучия эльфийки, которую любил. Им двигали эмоции, а не холодный рассудок, с которым он всегда подходил к делу. Так было раньше. Солнцеликая изменила его, подарив частичку своего несдержанного огня. И он губил его, как когда-то сгубил столько Солнцеликих.

Каэрос ворвался в чужой дом без разрешения. Внутри пылало пламя, пожиравшее стены. Солдаты Солнцеликих носились по усадьбе: тушили пожар, сражались с напавшими на них воинами, носившими лица боевых товарищей. Он вошёл вместе с отрядом эльфов, подоспевших на помощь к заключённым в кабинете убийцам главы Солнцеликих. Бурерождённый не знал, куда идти. Он, ведомый чувствами, стремился найти её. Окрикивал, но не получал в ответ её голоса или тонкой соловьиной трели, которую уже однажды слышал у храма перед тем, как его схватили Солнцеликие. Он мешался с толпой, в которой видел людей из всех трёх домов и некоторые из них бились с ним бок о бок.
- Что ты наделал, Руфио?!
Его переполнял гнев к другу, решившему, что он может переписать историю Деворела. Он умывал город новой кровью, которая лилась в стенах двух домов. Каэрос не знал, что в это время убийца переступает порог его собственного дома, пока он пытается спасти из огня девушку, которую любил. Он верил до последнего, что сможет примирить дома и помочь другу спасти Аяну, но ошибся в вере тому, кого считал своим другом. Регентлейфы всегда ненавидели Совет Лордов, изуродовавший этот город. Он не верил отцу, когда тот отказывался взять в Дом мальчишку, взгляды чьей семьи им не подходили. Испытание, пройдённое Руфио, должно было провалиться. Глава Бурерождённых намеренно выбрал самое сложное и по его мнение невыполнимое, но он справился, и оказался в их доме, потому что Каэрос поручился за него - верил ему. Он не думал, что друг допустил ошибку и уже жалел о своём поступке сам, не подозревая, что его план провалится и унесёт с собой больше жизней, чем запланированные три.
В коридорах чужого дома Каэрос встречал раненных и убитых эльфов. Все они боролись за разные цели, но верили в свою правду, которую пытались донести друг до друга мечами и стрелами.
Бойня постепенно утихала, переносясь из разных уголков усадьбы в несколько кровавых точек, где ещё оставались сражающиеся за правду. Он оказался в коридоре с полом, усеянным телами убитых эльфов. В кровавом месиве, нашпигованном стрелами, он видел знакомые лица. Общее кладбище без почестей. Атмосфера убийства давила на него. Гнев разбился о чувство потери и скорбь по павшим в бою. Он не чувствовал силы в теле – накатывающее бессилие пыталось завладеть им. Каэроса повело в сторону. На немеющих ногах он оступился и отошёл к стене, находя в ней опору. Он задыхался, но не от дыма и сильного запаха недавно пролитой крови, а собственного бессилия. Столько насильственных смертей в одном месте. Его меч казался ему неподъёмным камнем, тянувшим его к земле. И он хотел опуститься на пол, не тронутый пеленой крови, закрыть глаза, чтобы не видеть убитых, и чувствовал, как теряет силы в месте, где из живых остался только он. Это его вина, что он позволил другу пойти против правил.
Мир потерял очертания перед глазами. Он не осознавал его, не чувствовал себя, но в надвигающемся на него мареве, следом за которым приходит темнота, увидел незнакомое лицо с тонкой нитью крови у линии губ.
Воин дома Солнцеликих стоял перед ним и сверлил его взглядом, переполненным ненавистью. Звон сцепленных мечей. Один. Второй. Третий. Несколько звонких пощёчин и мир ощущается как прежде. Каэрос твёрдо стоял на ногах перед эльфом, недавно потерявшим хозяина и отчаянно желавшем убить виновников. В нём он видел причину всех бед этого дома и отчасти был прав. Каэрос согласился бы с ним, но в начавшейся драке за месть и за жизнь вспомнил, зачем пришёл в этот дом, зачем торопился попасть в стены, где он никогда не был и не будет своим.
- Анариэль…
Он размяк в неподходящий момент, и чтобы добраться до неё, должен был убрать с дороги воина, который собирался сражаться до последнего вздоха.
- Уйди с дороги! Я не хочу убивать тебя, - Каэрос надеялся, что пролитой крови достаточно, чтобы получить заветный билет на главное представление Деворела, но понимал, что Грэм ни за что не отступит.
- Попробуй, - выплюнул воин, и Бурерождённому в момент сближения показалось, что он видит на месте Грэма Накилона, который, как в тот злополучный для себя день, нёсся на него, собираясь уничтожить причину бед своего Дома.
Он не отступил от своего, у Каэроса не было другого выхода. Один точный выпад. Воин упал на колени перед ним, выронив из обессиленной руки меч. Полученная им рана не смертельна, но её достаточно, чтобы он не последовал за ним и не помешал добраться до девушки. Кай не убийца. И не собирался отнимать жизнь у воина, который заслуживал право на месть, но позже. Сейчас он должен добраться до Анариэль и разыскать её живой или.. мёртвой.
- Каэрос…?
С удивлением его встретил в коридоре Казаир. Маг продолжал держать оборону в коридоре. Все воины пали и никто не стремился ворваться в кабинет, но он оставался снаружи на тот случай, если кто-то решит поквитаться, пока у всех них не появится возможность выбраться живыми из ТайГрейн. Каэрос не ответил, он скользнул в кабинет, чувствуя, что ещё не всё потерял. Он вскользь окинул взглядом группу эльфов, которая была внутри, увидел тело Каруно, залитое кровью, и раненных солдат двух Домов, а потом увидел её… Раненную, отрешенную от жизни и готовую к безликой смерти, которая спешила к ней с занесённым мечом Харо. Его никто не пытался остановить. Апатия и неверие, одолевшие двух сторонников Регентлейфа, вытесняли понятие «правильного».
Каэрос ринулся к нему, не думая. Он должен был предотвратить её смерть и успеть. Алиллель помогла ему добраться до неё живым и дарила скользкий шанс поймать её жизнь. Толчок. Звон разбитого стекла. Каэрос не смотрел на результат своих стараний. Он не хотел видеть лицо Харо, перекошенное от отрицания происходящего. Бурерождённый успел оттолкнуть его от девушки, но не рассчитал силы. Отведённый удар от Солнцеликой спас ей жизнь. Меч не задел её и отправился следом за своим хозяином с порывом холодного ветра. Рефлекторно выпущенное заклинание сыграло злую шутку над опьянённым воином. Он уже был смертельно ранен ещё до прихода Каэроса, но его смерть наследник Дома записал на свой счёт, как и другие жизни, отобранные клинком Руфио.
Выпустив меч, он опустился на колени рядом с девушкой, отчасти закрывая собой ей обзор, не позволяя смотреть на тело убитого главы Дома.
- Анариэль, - эльф попытался достучаться до неё, придерживая под плечи; коснулся пальцами её подбородка в просьбе посмотреть на него. – Ри, посмотри на меня, - он должен был отвлечь её и вернуть ей желание жить. Его магия, направленная на исцеление, не могла заставить её жить, если она того не захочет. Недостаточно покрыть полученные раны льдом и затянуть их, чтобы она не отправилась в чертоги следом за братом, сестрой и отцом.
- Каэрос.
У него за спиной остановился Казаир. Положив руку ему на плечо, он с сожалением смотрел на него и раненную девушку в его руках. В случившемся была и его вина тоже.
- Нам пора уходить.
В коридоре оставалась часть второй подоспевшей группы. Они расчистили им отход, но времени по-прежнему оставалось мало. Никто за пределами кабинета ещё не узнал о смерти главы.
- Если ты останешься здесь, они убьют тебя.
Казаир был прав. Каэрос понимал это, но не мог оставить девушку в таком состоянии. Он пришёл сюда за ней и уйти тоже собирался вместе с ней. Эльф поднялся на ноги и вместе с собой понёс девушку. Воины, встреченные ими на пути, больше его не интересовали, как и сопровождавшая их группа. Он думал о девушке, на чью долю выпало слишком много смертей. Каэрос не знал, выжила ли её мать, или в своих руках он нёс последнюю из рода Их’Дрим.

Использовано: «Аэквалис», «Заморозка крови»