Всё было иначе.
Мор отпустил стрелу с тетивы, и в следующую секунду та глубоко вошла в окрашенную красным соломенную мишень очень близко у центру. За ней последовало ещё несколько, выпускаемые с небольшой задержкой. Медленно, на глаз оценивая, насколько удовлетворительной вышла точность для такого расстояния, стрелок вышел из стойки, опустив лук.
На небольшом стрельбище, куда он ушёл, чтобы побыть в наедине с собой и отсортировать мысли под размеренный темп тренировки, в этот предвечерний час полуэльф оказался один. Ламары предпочитают арбалеты и заморские торговцы охотно привозят им немало холодного оружия, чтобы обменять на дары моря, лакомства, редкую древесину и изящные ткани. В Фалмариле, пусть это не скажет никто, будь он сильвийцем или гостем, в воздухе ощущается весна и мода на войну.
Бок до сих пор простреливало болью, она пульсировала под совсем бледным шрамом, пятно от которого, может быть, сошло бы к концу года. Увы, но наследие матушкиной крови и чернокнижных практик даже такой талантливый целитель как его отец исправить не мог. Тут, наверное, помочь могло лишь ещё немного времени. Или подсохшая красками память. Как причудливо ткала память эмпата о смертях от его руки и личном опыте! По ночам, в постоянно повторяющемся сне, Морган получал два ледяных шипа и умирал по-настоящему. Отцу он об этом не говорил, настойками не злоупотреблял, чтобы не вызывать вопросов. Ведь больше всех своих проблем Мор не любил вопросы.
В земле, где почти все говорили на презабавном ламарском языке или торговом общем больше, чем на эльфийском, эмпат вовсе не испытывал проблем с чтением вывесок и покупкой вещей (хоть ему никто не рекомендовал мелькать на улицах города), но оказался совсем чужаком. С Элиором, после, как немного оправился и лично рассказал, опуская неинтересные детали, о путешествии в княжной, отработавший своё герой не говорил и не рвался. Даниэллу он видел лишь мельком и не говорил с ней вообще - случая не представлялось. Глава повстанцев мог быть доволен или не доволен своей княжной, мог признавать или не признавать. Отец говорил о делах Ордена достаточно, пока Мор лежал под исцеляющими руками со взглядом, упёртым в каменный потолок. Они думали о войне, он - о том, что сделал бы всё, чтобы не попасть в ещё одну. Хоть в болота, за песнями эденвелского старого менестреля. Подальше от политики, подальше от войны, подальше от господствующей и на "светлом" острове Силве смерти.
***
Орден был неспокоен. Тревогу, которую подняла Делайла, разнесли по городу очень скоро, но момент был упущен. Шерифская дружина, которую, казалось, сдерживали якобы-дружественные князю силы местных аристократов за один день приросла в числе и размножилась на три, а над подплывшими к берегу несколькими галерами с поднятыми вёслами и парусами трепыхался ненавистный рыцарям флаг. Старшие, включая Малленгила и во главе с Элиором, уже организовывали отступление. Что подземный арсенал, что принадлежащие Ордену Крови поместья и небольшие городские дома, совсем не пригодны для осады, а подвергать город уличному побоищу было... Несправедливо, не так ли? На кораблях могли привезти требушеты, с князем могли прибыть боевые маги, и тогда не избежать жертв среди невинных жителей. Отступать и перегруппировываться в другом убежище - так и прозвучал для всех офицеров приказ.
- Ваше Высочество, - эльф с протазаном за плечом и в стёганном доспехе со стальным нагрудником до последнего не тревожил девушку. Сад, журчащий ручей, играющее в покрывающихся листвой ветвях вечернее солнце, стрекочущая, играя с пойманной стрекозой, пустельга - определение умиротворения с классических шёлковых полотен.
Сначала Даниэллу предполагалось содержать в арсенале, потом в особняке самого богатого из сторонников Ордена в городе, потом, чтобы не шокировать роскошью сразу - в уединённом тихом домике на окраине, среди плодовых в начинающемся цвету. И хвала Алиллель и её брату, Аллору, что остановились на последнем. Сегодня особняки предателей будут навещены первыми, в этом сомневаться не приходилось, но не улочки победнее, пусть и недалеко от них. Что давало им немного времени для манёвра.
- Мне неудобно вам об этом говорить так внезапно, но нам придётся покинуть город. Сейчас. Вещи в путь для вас готовы, но переодеться будет полезно. Это Лест, наш интендант, если можно так сказать. Он проводит вас, как будете готовы.
Молчаливый алифер, возвышавшийся по правую руку от эльфа, кивнул, а стоило Маллену исчезнуть в сторону точки сборов, а княжне с проводником - зайти в дом, добавил:
- Много одежды не берите, лишь то, в чём удобно путешествовать. Я бы советовал вам выбрать оружие, амулеты, свитки и зелья, сколько сможете унести, не выдыхаясь. Мы собрали что успевали, и вышло немало, жалко будет отдать добро врагу.
***
- Где ты был?
Вот Мору тоже было интересно, где он был и что пропустил. Отец, вырядившийся в доспехи, вытрясал из него душу и сам излучал какие-то невероятные серьёзность и беспокойство. А парень просто только что вынырнул из переулка на улочку и был перехвачен рыцарями и под локти оттащен назад. Сторожевая башня у самого вшивого въезда в окраинные районы города, стоявшие на горке над основной частью с гаванью, оказалась внезапно слишком опасным местом, чтобы в неё соваться.
- Что..? - Мор не успел ни пожать отпущенными плечами, ни даже вопрос дурацкий задать. Его уже окатило волной подавленной паники и досады из десятков голов. Группа нырнула в портал и оказалась на лужайке, где собирали походные мешки не меньше четырёх дюжин бойцов Ордена и сочувствовавших им городских дружинников. Для эмпата – толпа, способная вызвать небольшое помешательство.
- В двух словах: нас предали, - вытянув губы и сделав лицо "ну ты знаешь, как бывает", развернулся к сыну Маллен. - Теперь мы разделяемся, собираем и выводим людей.
Морган остановился у стройной вишни и, облокотившись спиной на её ствол, потёр виски.
- Что с другими отрядами - не знаю, нам придётся отходить раздельно, прежде чем сможем стать лагерем и связаться с Элиором. Ты как? - дёрнул целитель его за плечо.
- Нормально, голова немного кружится... - собрав себя как мог и укрепив ментальные щиты ответил Мор. Его ладони, пусть не самые чистые, не отрывались от лица. От такого количества взволнованных и суетящихся у него не просто кружилась голова, она лопалась! - Зачем ты посвящаешь меня во всё это? - глянув сквозь пальцы из-под выпавшей из хвоста чёлки спросил полуэльф.
На макушку ему легла тёплая ладонь.
- Оглянись. Полсотни пеших бойцов уходят через окраины из города в ночь. Думаешь, много у нас проводников?
И тут егерь застонал: в голос, впервые за долгое время. Он не имел никакого опыта в том, чтобы водить десятки вооружённых рыцарей, его сбивало одно их присутствие и он не хотел брать ответственность за подобные мероприятия.
- Я могу отказаться?
- Нет, Морандир, - сухо сказал отец. - Ты взрослый мальчик и должен понимать, что иногда приходится делать неприятные тебе вещи. Мы не должны попасться в засаду узурпаторских псов. С нами уходит княжна. Теперь извини, я должен отдать инструкции.
Вокруг кипел эльфо-ламаро-людской котёл. Существа негромко перекрикивались, разделяли вещи и еду из повозок по мешкам, гремели ведром в колодце, неаккуратно разливая в бурдюки питьё, скручивали спальники, проверяли, как ходит в ножнах оружие и чувствует сапог пятка. Примеряли и скидывали назад нагрудники, наручи, шлемы, строились в ряды, считали свои пятёрки и десятки, спорили, брать ли шатры и палатки и сколько. Псионик сидел, спрятав лицо в колени, как был, в простых штанах, тунике и жилетке с колчаном за спиной и пустой флягой. Больше всего ему сейчас хотелось исчезнуть, чтобы не проходить старый кошмар снова. Но, конечно, отец знал, на каком поводке его держать. Позади слишком много оказалось пройдено, а Даниэль... Среди вязнущей в лесу толпы Ордена Крови она просто потеряется, и ей, из соображений безопасности всё так же неизвестной для большей части сторонников, почти всем, кроме внутреннего круга, вряд ли кто-то сможет помочь.
Отредактировано Морган (07-02-2015 00:38:19)